— А почему же сразу, вместо чернодырых, совет гильдий не послал на Мертварь двадцать-сорок чтецов? — не удержался Камориль.
— Так они еще тогда не знали, с чем имеют дело. И пророчества... Сам знаешь, какое к ним отношение у нынешней молодежи.
— Логично, — Камориль решил не спорить. — Так... стало быть, ты передумал меня убивать?
— Ты исполнил свой долг, — ответил Зорея.
— А как же твоя ненависть к некромантам?
— Ты более не некромант. Ты — мой меч, мое копье. Инструмент, которым был уничтожен Драконий Бог. Тебе тоже прощен твой грех.
— Отлично, — Камориль невесело улыбнулся. — Слушай, а давай так... Твое "копье" сломалось в процессе убивания Мертвари. Я, видишь ли, совсем не жажду всемирной славы, особенно такой. Наоборот, хочу, по правде говоря, лечь на дно, зализать раны, создать парочку распутных зомби-девочек и как-то... развеяться. Раз тебе это так важно — будь героем. А ты, в общем-то, уже стал героем.
Зорея поглядел на Камориль как-то иначе. Разумно, что ли. Вменяемо.
— И никому на свете я ничего не должен, — ответствовал он с достоинством.
— Ну вот... Вот, возьми это, — Камориль достал из кармана на поясе флягу с кровью Чуди, — тут э-э... немного потрохов Мертвари. Я еще там, у Сестрицына Зуба, собрал. Предоставишь своим как доказательство смерти твари и потенциальный музейный экспонат. Бери, и... дай мне взамен это ожерелье... бусины памяти, так?
— Зачем тебе?
— Когда этот бедняга окочурится, — а он окочурится, вон уже бледная, скуластая, с волосами до пят над ним витает, ты разве не видишь, нет? — я похороню их вместе с ним. Вот прям пойду и закопаю. Все же, он тоже является частью легенды об убийстве Мертвари. Мы должны оказать ему эту последнюю честь.
— Ну что ж. Не вижу ничего в этом мерзкого, да и обмен справедлив. Держи, — Зорея протянул Камориль цепочку с бусинами и принял из рук некроманта флягу. — Я тебя не забуду, некромант. Когда Потерянный найдется и станет судить каждого по чистоте его души — тогда жди от него прощения, ведь ты помог очистить родную землю от мерзкого порождения порченных внешних миров.
— Да уж, — поджал губы Камориль, — я такой. Ну, я пойду, пожалуй. Ты же... не выстрелишь мне в спину, да? Может, ты вернешь мне и мой пистолет, заодно?
— Ты оскорбляешь меня своим неверием. Я мог тысячу раз изрешетить тебя пулями, пока ты там в грязной воде валялся без памяти, а я помогал пострадавшему...
— Хорошо-хорошо. Я все понял, — Камориль, неопределенно махнув рукой, развернулся и направился к Марику и "пострадавшему".
По пути он пару раз оглянулся, чтобы увидеть, как Зорея встает с камня, прячет флягу в карман камуфляжной куртки и не оборачиваясь отправляется прочь от мыса, на восток. Провожая Зорею взглядом, Камориль заметил, что небо светлеет. Зорея, выходит, уходил в рассвет.
Камориль понадеялся, что все так и станет: Зорея вернется к своим, будет прощен за все свои грехи, а о нем, Марике и таинственном ушастом "пострадавшем" забудет, и, может, примется исполнять какой еще святой долг.
С Камориль же долгов было достаточно.
Некромант подошел ближе к двум оставшимся на берегу очевидцам произошедшего. Марик заканчивал с раной на левой ноге абсолютно голого мужчины.
— Ну что? — спросил некромант.
— Он очень странный! — ответил мальчик. — Он почти уже здоровый! Это... ну очень быстро! А чтец ушел, да?
— И мы сейчас пойдем, — кивнул Камориль. — Только нам дольше идти придется: этот Зорея, будь он неладен, заберет, скорее всего, лодку.
— А там что, одна всего лодочка? А как бы мы все вместе на ней уместились?
— Так не с веслами же лодка, — улыбнулся Камориль. — Мы с тобой пойдем на запад... обогнем вот этот мыс, там будет подряд пять бухт, — пройдем поверху, и дальше уже будет видно одно из прибрежных сел. А там к кому-нибудь пристанем из частников и, думаю, сумеем добраться до города.
— А с ним как? — спросил мальчик.
Камориль снял с себя порванную в нескольких местах серую майку, и, растянув ее в руках, произнес:
— В юбочке походит! Буди!
ГЛАВА 19
— Ах вот почему мне пришлось тащиться через всю ту деревню полуголым и ловить на себе удивленные взгляды краснеющих старушек, — протянул Мйар.
Камориль всплеснул руками.
— Как будто бы те старушки голых мужиков в жизни не видели! Стало быть, их что-то другое в тебе смутило... — потом осекся. — Стоп. Это все, что тебя заинтересовало в моем рассказе?..
Мйар не знал, что сказать. Подумав, все же вымолвил:
— Ну, мне кажется, что я должен... тебя... вас поблагодарить, ребята. Вы спасли меня от этой страшной Мертвари...
— Кажется, он не понял, — произнес Эль-Марко, лениво помешивая остывший чай. — Или делает вид, что не понял.
— Я тоже кое-чего не поняла, — произнесла Мари. — Я тут кое-что посчитала на салфетках... — Мари запнулась. — Ну...
— Смелей-смелей, что там ты насчитала? — подбодрил ее Камориль, глядя заинтересованно.
— В общем... — Мари справилась с собой. — Учитывая дату окончания войны, выходит... Что вам, Камориль, шестьдесят, а тебе, Эль-Марко, тридцать семь лет, — Мари говорила все более тихим голосом, и "семь лет" прозвучало почти не слышно. — Вот.
Эль-Марко вздохнул и сказал успокаивающе:
— Я тебе потом как-нибудь это все подробно объясню. Я же целитель... Это у меня в крови. А сейчас все в порядке, переходить на "вы" не надо, и... ну...
— Это все, что ты насчитала интересного? — осведомился Камориль.
— Нет, — ответила Мари. И спросила чуть более уверенно: — Еще... еще мне немного непонятно, как... то есть, если отец Николы погиб тогда, у пика Сестрицын Зуб, то как Никола могла родиться через четырнадцать лет после его смерти? Или ей тоже намного больше? Может, она в...
— Нет, мы не вампиры, — ответил Камориль, — никто из нас не вампир. Про Константина и Николу — это тоже отдельная история, я тебе как-нибудь расскажу, что знаю, хоть тут у нас опять все мутно и уверенности нет... Но если вкратце, то именно из-за этого Константин Рэбел сунулся на ту охоту, — Никола и ее мать были его причиной.
Никс же уже давно спала, свернувшись клубком в углу кухонного дивана.
Как и в давешнем рассказе Камориль, за разбитыми кухонными окнами едва-едва начинал просыпаться рассвет, все еще очень молодой. Чай наливали в пятый раз, а абсент давным-давно кончился и был заменен карамельным ликером.
— Ну, в общем, понятно, — произнес Мйар. — Этот Зорея проявился и решил, что налажал, и Камориль стоит все-таки найти и убить.
— Нет, не думаю, — некромант покачал головой. — То есть... меня он решил стукнуть заодно. Но если он что и понял, — так это то, что его Мертварь жива, и ходит по земле, и пьет с нами чай, вот прямо сейчас.
— То есть, ты хочешь сказать... — медленно поговорил Мйар, — что... Ну да, да, ты же так с самого начала и сказал... но я заслушался и перестал как-то себя ассоциировать с этим монстром, которого ты описал... Но ведь... Ох ты ж... Мне кажется, мне надо пойти и немного все это обдумать, посидеть в душике одному, взвесить все "за" и "против"...
— Никуда ты не пойдешь, — устало, но твердо произнес Камориль. — По крайней мере, не сейчас.
— Но как же...
— Можешь истерить, бить посуду, калечить юных дев — твори, что хочешь, но потом, а сейчас мы должны сесть и решить, что нам делать дальше, как найти Зорею, убить его особенно извращенным способом и при этом убедить всех остальных в том, что это он — чокнутый психопат-извращенец, сошедший с ума на старости лет.
— А я вот тоже кое-чего не понял, — произнес Эль-Марко. — Что именно произошло там, в... Мертвари? Этот золотой демон... Что это были за миры, по которым ты гулял? И, кажется, ты о чем-то умолчал, я прав?..
— Мне кажется, это был мир снов или, как его еще называют, морок, — медленно поговорил Камориль. — Там места и события не связаны хронологически, и даже просто логически не связаны... это что-то такое... многомерное, тяжелое для восприятия и смутно годящееся для понимания.
— Мне даже страшно предполагать, о чем он мог умолчать, — Мйар отстраненно покачал головой.
— Когда ты так говоришь, — улыбнулся Камориль, — мне начинает очень нравиться ход твоих мыслей. И если я правильно понимаю, что может тебя пугать, то нет — не было этого. А я понимаю правильно.
Мйар яросно глянул на Камориль. Некромант расплылся в еще более широкой улыбке.
— Так это вы уже тридцать лет... — проговорила Мари и запнулась.
— ...Знаем друг друга, — подсказал ей некромант. — Да. Немалый срок. Целая жизнь, а? А как будто вчера было.
— Нет, мне определенно сложно это понять, — призналась девушка, — и в это поверить тоже.
— Ну, давай рассудим, раз уж заговорили, — Камориль все так же загадочно улыбался. — Вот у тебя есть друг или подруга, кого ты знаешь хотя бы десять лет?
— Ну, есть, — произнесла Мари после небольшой заминки.
— И за эти десять лет разве ты этого друга или подругу узнала до конца? Разве все темы обговорила, все истории услышала, обо всем поспорила? А сколько всякого вы пережили вместе? И вот теперь, все это неузнанное и необсужденное, невыраженное и непопробованное приплюсуй к пережитому, вместе съеденному, увиденному и выпитому. И ты получишь тридцать лет.
— Если так рассуждать, то этот срок уже не кажется таким... ужасающим, — согласилась Мари.
— Помню, в мои восемнадцать мне тридцатилетие казалось началом конца, — улыбнулся Эль-Марко.
Мари встрепенулась — вероятно, хотела спросить, откуда взялась цифра "восемнадцать", но передумала.
— Итак, мы отвлеклись, — Камориль оглядел неспящих, собравшихся на кухне. — На повестке дня... ну, все поняли чего на самом деле повестка, — у нас два вопроса: как найти Зорею и как его убить.
— Убить? — переспросила Мари.
— А что ты предлагаешь? — Камориль сделал удивленное лицо. — Может быть... отшлепать?
— Нет, ну... сдать властям каким-нибудь...
— Деточка, ты разве не понимаешь, что этот человек куда-то уволок твою бабку только за то, что она имела счастье общаться с Мйаром? Тут полумеры не помогут. Ты бабку найти хочешь или где?
Камориль вопросительно смотрел на Мари, не моргая, а девушка была к его взгляду пока что непривычная, оттого замялась.
— Хочу, — наконец сказала она. — И я попробую найти ее во сне, как только... смогу поспать и... и еще мне свечей надо несколько...
— Свечи я тебе дам, — кивнул Камориль, — но только ты сперва нам расскажи, как ты нас тогда нашла. Когда с велосипеда свалилась.
Мари устало улыбнулась.
— Ох... Это наше, девичье заклятье... называется "Суженого След", — простейшее и наполовину развлекательное... Но я тогда только его одно и колдовала на протяжении трех часов, раз сто подряд, наверное, потому меня в обморок и уложило, как мне теперь кажется. Иначе я вас найти бы не смогла.
— И как оно колдуется? — заинтересовался некромант. — Заметь, я не спрашиваю, на кого из нас ты ворожила!
— Спасибо, я ценю, — улыбнулась Мари. — Колдуется... колдунья вероятностей подбрасывает монетку особым образом. Куда монетка упадет (относительно колдующей) — строго туда надо идти, чтобы, значится, найти суженого. Если монетка падает решкой — надо оставаться на месте, суженый сам тебя найдет. Колдовать не обязательно на мужчину или женщину, к кому вас романтический интерес. Главное, чтобы этот человек был важен, значим и вызывал, соответственно, эмоции.
— Интересно, а кто-нибудь пытался "Следом Суженного" найти Потерянного бога? — задумчиво проговорил Эль-Марко.
— О, это самый веселый момент заклинания, — оживилась Мари. — Если колдунья вероятностей, это заклятие творящая, неверующая — то монетка встает на ребро — почти всегда. А если верующая, то монетка попросту пропадает. Как бы, теряется, — но вероятностные верят, что она на самом деле исчезает, как бы вслед Потерянному.
— А если монетка начинает вращаться волчком? — спросил Камориль.
— Это в любом случае плохой знак, — Мари покачала головой. — Это значит, что суженого лучше не искать — во избежание.
— И это правда работает? — усомнился Эль-Марко.
— Ну, вас же я нашла, — Мари отхлебнула остывшего чая. — Да, понимаю, эта магия очень простая в сравнении с тем, что обычно используете вы, но... она тоже имеет место быть.
— Точно! Все гениальное — просто! — Камориль аж встал со стула. — Значит, так! Мари! Кидай свой "След Суженного" на Зорею. Я пойду, карту поищу и линейку! А потом пойдем куда-нибудь на пару километров отойдем — и снова бросишь!
— Однако вариант, — девушка полезла руками в небольшую сумочку, что носила на ремешке, перекинутой через плечо. Но потом остановилась. — Может, правда, не сработать... Если честно... ну... мне этот Зорея — безразличен.
— После всего того, что ты услышала? — ахнул Камориль.
— Ну, если на каждого дурака обращать внимание — никаких нервов не хватит, — Мари повела плечом. — К тому же, я его не видела, и еще, даже несмотря на все аргументы, мы ведь как бы не уверены, что это именно он... Но я попробую. Может, и сработает. А может, и нет. Я к тому же что-то как-то... очень устала, знаете...
— Так, провозглашаю торжественный отбой, — это со своего стула встал доселе молчавший Мйар. — Разберемся с этим всем завтра. Ну, то есть, сегодня, но хотя бы часов через шесть. Если не сработает гениальный топографический план Камориль — придумаем что-нибудь еще. Я попробую взять след ползучих бестий. Или к секретарше Абеляра пойдем, заглянем ей в рабочий глаз, может, сумеем связаться с этим, судя по всему, лояльным к нам чтецом и у него что-то узнать... Или я пойду к этим вашим чтецам в этот их смешной офис, и пускай пеняют на себя...
— Они все психопаты, Мйар, они не сумеют расстроиться, даже если ты их всех загрызешь, — Камориль покачал головой.
— Ты, — Мйар устремил на некроманта тяжелый взгляд, — давай, устрой, как обещал, в подвале нормально Эль-Марко, Никс и Мари. — Потом Мйар перевел взгляд на Кападастера: — Николу донесешь, не будя?
— Донесу, — кивнул Эль-Марко.
Мйар снова обернулся к Камориль и сказал твердо:
— А потом возвращайся сюда.
— Так точно, — ответил некромант, и в этот раз не понятно было, смеется он или нет.
Ну вот, наконец мне удалось разогнать их всех с кухни.
Камориль — ладно, фиг с ним, паяца из него не выбить ничем, он даже на смертном одре, если такое вдруг произойдет, будет рассказывать басни, напевать лирические частушки и подмигивать особо симпатичным скорбящим обоих полов. Мог же вполне свою историю вместить в три фразы, без всех этих художественных аллегорий и описаний темноты леса, которые "для пущей атмосферности". И мог, на самом деле, при Мари все это не рассказывать. Мне даже кажется, что он, пожалуй, специально это все рассказал именно так, и именно при ней. Зачем?.. Чтобы она получше поняла, с чем и с кем имеет дело?.. И могла, получается, сама решать, нужна ли ей будет вся эта радость после того, как.
Ведь когда-нибудь это все прекратится, и жизнь станет снова спокойной и размеренной.
