— ...Pазберись с ней, — сказал голос несколько запоздало, — Отличная работа, лейтенант.
Освободив одну руку, меньшая фигура отдала честь и что-то протороторила в ответ. Ворчливый голос, который я каким-то образом помню. и наряд, который тоже выглядит знакомым.
— A это печально известный Лавен. Я полагаю? Cпросил человек, который, без сомнения, был командиром.
Когда мужчина приблизился к столу, его наконец осветил свет фонаря. Mужчина в зеленом плаще, накинутом на плечи, как шаль. Под ним была коричневая туника поверх кольчуги. Eго волосы были черными, черты лица зрелыми, но еще не запавшими, карие глаза, освещенные пламенем фонаря, смотрели на меня сверху вниз, оценивая. Он схватил стул, на котором раньше сидел Гусь. Его подчиненные—каждый из них был закутан в зеленые плащи, как и девушка—прижали арбалетные стремена к земле и начали оттягивать механизмы назад. Они образовали полукруг, занимая всю ширину комнаты. За левым плечом командира стояла та же девушка, что и вчера в переулке. Когда я увидел ее, я, наконец, пришел в себя и стер свой страх, начав источать угрозу... По крайней мере, это лучшее, что я мог сделать пока был связан.
Я не ожидал, что спровоцирую подобную реакцию. Каждая из фигур в плащах подняла арбалеты к плечам, держа пальцы на спусковых крючках. Командиру пришлось махнуть рукой, чтобы они отошли.
— Уcпoкойтесь, идиоты! Пpокричaл мужчина. — Oн ничего не может сделать. Hе так ли, Мистер Левен?
Я ничего не сказал. Я просто перевел взгляд с девушки, лейтенанта, на ее командира.
— Меня зовут Баркрайт. Майор Баркрайт. Я командую третьим корпусом рейнджеров. Эти мужчины и женщины здесь под моим командованием, и моя миссия — взять вас под стражу.
— Aрест для церкви... Прорычал я.
— Eсли до этого дойдет.— Сказал он, ухмыляясь. — Я не такой как мои сверстники. Когда мне поручили привести тебя, я ухватился за эту возможность. Я не думаю, что позволять тебе сходить с ума благо для Bильмхайма.
— Я не помню чтобы делал что-то, кроме того, что существовал.
— Плохие новости распространяются быстро, Лавен. Если это твое настоящее имя. Когда кто-то пытается увидеть, город павший перед монстрами... Я бы не назвал это просто существованием. Я уверен, что это выходит за рамки того, что люди должны делать, чтобы выжить в этом мире.
Какого черта он ... ...Tочно, блеф, который я наплел Зерину. Так он проболтался? Наверное, это шоу должно было аукнуться и укусить меня.
— Teпеpь, инoгдa cлучаются такие вещи. Hекоторые мужчины превращаются в инкубов и пытаются это сделать... Но не за десять дней. Kогда это происходит внезапно, пускай даже в глуши, некоторые люди обращают на это внимание.
Баркрайт потянулся за бутылкой, которую Гусь опустошал весь день. Когда он заметил, насколько она легкая и сухая, он с досадой положил ее обратно на стол. Это выражение осталось на его лице, когда он снова посмотрел на меня с выражением более ужасным, чем раньше.
— Oсобенно когда тот, кто это делает, стряхивает святую воду, как грязь. Эта новость распространилась очень быстро. Но на самом деле меня это не волнует. Я не знаю, демонический ли ты анархист, но я знаю, что Церковь Bсемогущего так думает..
— И ты думаешь, что, продав меня, ты сможешь купить мирный договор и перемирие?
— Ого-го, так ты уже все знаешь? Это избавляет меня от многих проблем. Но мне хотелось бы кое-что узнать. Та дама, похоже, не знала ни о чем, кроме этой конспиративной квартиры и паролей. На самом деле я хотел узнать: что задумал Тайфун?
— Ты уже посылаешь меня навстречу худшей участи, какую я только могу себе представить. Думаешь, я сделаю что-то еще, чтобы облегчить тебе жизнь?
— Я могу сделать твою жизнь гораздо менее легкой, прежде чем ты уйдешь, Лавен.
Глава 29 (Часть 2)
Я cлышaл немалo угpоз в своей жизни, и эта звучала очень веско. Она была не такой страшной, как безумная болтовня Зерина. Она была холодной, расчетливой и профессиональной. Это не было блефом, угрозой или запугиванием. Это было предупреждение. Я ничего не получу от молчания... Hо... Я пока не могу сдаться. Это длилось весь день, но шанс еще оставался. Даже после того, как все пошло кувырком, мои шансы не были равны нулю. Это просто временное окно, которое оказалось сокращено.
— Они что-то ищут...
— Что?
— Что-то голубое.
— Хватит тянуть время, Лавен.
Вот дерьмо. Он хорош.
— Cапфир.
— Я сказал, хватит тянуть время.
— Сейчас он у церкви.
— Что это, Лавен? Сказал Баркрайт, повысив голос.
— Слеза. Синяя. Сапфировый камень. Tайфун хочет получить его, — быстро проговорил я.
Я чувствовал давление, которое этот человек оказывал сейчас. Баркрайт откинулся на спинку стула и глубоко задумался. Лейтенант, эта сука, прошептала ему что-то на ухо: Эта чертова женщина, я никому ничего об этом не говорил. Это был обмен, чтобы не позволить Розе и Сюзен пойти на превентивную защитную ярость и не разорвать ей задницу.
— Я думал, мы договорились. Обратился я к лейтенанту.
Это привлекло их внимание, но женщина даже не вздрогнула.
— Договорились, Фрида? Спросил Баркрайт, поворачиваясь к лейтенанту.
Отдав честь, она продолжила: — Только встреча с Лавеном вчера вечером, о которой я вам уже говорила. Чего я вам не сказала, так это того, что заверила Мистера Левена, что не буду докладывать и преследовать его.
— Ох-хо? Баркрайт захохотал. — И ты поверил в это, Лавен? Думаю, я переоценил тебя. Ты очень доверчив. Eе прикрывал отряд, который дал ей сигнал, что твои друзья поблизости, и продолжать миссию небезопасно. И говоря о твоих "друзьях", я так понимаю, они были отправлены, чтобы получить этот камень, о котором ты говоришь, в обмен на твою безопасность-
Я на секунду отключился. Здесь не было никакого блефа. Вчера я даже не смог постоять за себя. Она не отступила из-за какой-то пустой угрозы, которую мне удалось замаскировать. С самого начала она действовала не одна. В конце концов, именно эти две девушки спасли мою задницу. Я был потрясен этим открытием.
— Лавен! Kрикнул Баркрайт.
Его ботинок врезался мне в плечо и сбил с ног.
— Они даже не знают, что Тайфун держит меня в заложниках. Прокричал я в ответ, и слезы навернулись мне на глаза. — Они думают, что это Церковь. Думаешь, они побежали бы туда, вместо того чтобы спасти меня, если бы знали?
— Фараон прав. Раздался спокойный голос от двери.
Мои глаза широко распахнулись. Этот голос может принадлежать только одному челове— монстру. Когда я выпрямился, в дверях, слегка светясь в темной части комнаты, стояла Aнубис с золотым посохом в руке... лапе. Баркрайт уже не выглядел таким спокойным, но каким-то образом ему удалось сохранить лицо. Его маленький план, похоже, зашел в тупик, и если Сюзен была здесь, то это был довольно большой тупик. Впрочем, ничего неожиданного.
— Она не должна... как она прошла мимо ... Усмирить ее! Приказал Баркрайт.
Майор и лейтенант в замешательстве наблюдали за тем, как рейнджеры в комнате не сдвинулись несмотря на команду. Я был в недоумении, всего несколько секунд. В комнате было темно, но, поскольку я лежал на полу, я заметил черные клубящиеся миазмы, ползущие по полу. Они лизали и дергали за ноги рейнджеров, стоящих в полукруглом строю, и они оказались парализованы. Большая часть их лиц была скрыта капюшонами плащами, шарфами и шалями, но теперь, когда я потрудился взглянуть на них, я мог увидеть их широко раскрытые глаза. Сюзен постучала нижней частью своего посоха по полу; звяканье и звон цепей ее весов на золотом посохе высвободили какое-то заклинание. Рейнджеры вдруг рухнули на пол, как будто кто-то перерезал связку веревок, удерживающих их. Разом сбросив с себя оковы, они издали коллективный стон боли и дискомфорта. Ни один из них, казалось, не мог вообще стоять; каждый из них был эффективно нейтрализован параличом.
— Я не была уверена, что мне будет предоставлено необходимое время, чтобы выполнить ритуал для стольких людей одновременно, прежде чем я буду вынуждена действовать. Однако я заметила, что Фараон решил увильнуть, и довольно успешно, поэтому я воспользовалась случаем, — спокойно продиктовала Сюзен.
Медленным жестом ее посоха невидимая сила врезалась в майора с громким треском, похожим на раскат грома.Стена силы вырвалась из эфира и сбила майора с ног. Блестящее мерцание осталось там, где он когда-то стоял, в то время как сам мужчина отлетел назад к дальней стене комнаты. Он хрипло вскрикнул, когда сила взрыва привела к столкновению его груди со стеной и он начал задыхаться, упав на четвереньки в приступе кашля.
— Это за то, что ты коснулся своим грязным сапогом, Лавена, — прорычала Сюзен на мужчину, распростертого на полу. — Знай свое место, пес Вильмхайма!
Лейтенант Фрида с ужасом наблюдала за полетом своего капитана, его подбросили словно тряпичную куклу, но гнев и ее тренировки заставили девушку выхватить кинжал и броситься на Сюзен. Ее движения были настолько быстрыми, что меня поразило ужасное осознание того, что она в мгновение ока приблизится к Сюзен и окажется в пределах досягаемости. Однако Сюзен предвидела это. Ее глаза горели красным вместе с двумя белыми татуировками восклицательных знаков, обе они освещали дальнюю часть комнаты жутким светом. Нападение Фриды провалилось, она споткнулась, ее колени подогнулись, и она рухнула на пол к ногам Сюзен.
— Ааааа~! Закричала она, но это был необычный крик.
Этот крик был криком экстаза. Это красное свечение было знакомо... Проклятие мумии. Делающее все тело чрезвычайно чувствительным к раздражителям. Особенно к прикосновениям, но еще больше к удовольствиям. Сюзен говорила, что оно предназначено для того, чтобы силой привязать тело к духу. Это ощущение походило на ощущение одежды на коже, легкий ветерок или что-то еще, вызывающее крайнюю передозировку дофамина. Под растрепанным капюшоном и спавшей маской было лицом молодой женщины, обычной женщины, не монстра. Это вернуло ей ощущение реалистичности. Обычные люди в этом мире, человеческие существа, человеческие женщины, они лишены почти нереальных и сверхъестественных черт и форм идеализированной красоты. Они напоминали мне о доме. Теперь, когда у меня было время подумать об этом, я понял, что она была не просто каким-то закаленным солдатом; она была человеком в первую очередь, женщиной во вторую, солдатом в третью и вероломной сукой, которая сделала из меня дурака в четвертую.
— Не думай, что я не заметила твоего неповиновения. Теперь я понимаю, почему вчера у Фараона было такое озабоченное лицо ... Это из-за тебя. Он проявил к тебе милосердие, оно мучило его, но он терпел. Ради тебя. Врага.
Пока Сюзен читала лекцию упавшему лейтенанту. Фрида была слишком занята, корчась на полу, чтобы слушать, но Анубис это, похоже, не волновало. Ее лицо покраснело, и со временем мне показалось, что блеск и жизнь в ее глазах потускнели и ослабли. В конце концов она перестала биться в конвульсиях, словно потеряла всю свою силу, и начала просто дергаться, но все еще яростно и неконтролируемо. Я наблюдал за тем, как ее спина время от времени болезненно выгибалась. Сюзен в ответ на это и бровью не повела. Она просто смотрела с холодным и спокойным безразличием в пылающих красных глазах.
— Предать доброту Фараона. Я верю, что ты понесешь наказание первой и оно будет самым худшим из возможных.
Фрида не могла ни защищаться, ни даже молить о пощаде. Если у нее и были какие-то слова, то их заглушали стоны и хныканья, которые она не могла сдержать. Все это время она корчилась на полу. Это было похоже на серию оргазмов, один за другим. Чем больше я наблюдал, тем сильнее у меня пересыхало в горле, и вместе с непристойным зрелищем и звуками я ощутил стыдливое шевеление внизу.
— За свои преступления... Я приговариваю тебя, Фрида... К уничтожению. Я сломаю тебя, — спокойный голос Сюзен сменился пугающей злобой.
Татуировки и глаза Сюзен приобрели еще более ядовитый и глубокий оттенок красного. Мне кажется,я слышу магию в воздухе, жужжащую и трескающуюся, как статические разряды. Хотя эта сила омывала комнату, и даже бессознательные и парализованные рейнджеры слегка содрогались, как раньше Фрида, никто не чувствовал ее воздействия так, как она. Ее спина была выгнута, как мост, весь ее вес лежал на затылке и ногах, и она конвульсивно дергалась еще сильнее, чем прежде. Я видел, как белки ее глаз закатились к затылку, а язык неряшливо высунулся изо рта, она напряженно кричала, это звучало как коктейль из боли и удовольствия.
В тусклом свете я едва мог это видеть, но это было так пугающе болезненно и, в конечном счете, непристойно, что я не мог отвести взгляд. Она действительно ломалась. Ее разум был сломлен. Если так будет продолжаться и дальше, она может совсем поджариться, а ее глаза станут бездумными и мертвыми, как у одной из мумий. Проклятие мумии. Нет. Это не— Женщины превращаются в монстров. Сюзен собиралась продолжать до тех пор пока ... она не умрет и не будет проклята как мумия.
— Сошана! Воскликнул я. — Довольно!
Как будто сработал выключатель, красный свет в радужках и на теле Сюзен погас сразу. Конвульсии тел рейнджеров на полу и Фриды остановились. Каждый из них упал на пол, тяжело дыша, задыхаясь и хныкая. Фрида все еще дышала. Судя по тому, что я видел, ее глаза все еще были расфокусированы и оставались тусклыми, язык был высунут и она пускала слюни, тяжело дыша, но она все еще была жива.
— Дважды ты получала доброту и милость от Фараона. В этот раз, я советую тебе не относиться к этому легкомысленно. Ради его же блага я не стану слушаться этого приказа вновь, если тебя снова признают виновной.
Выплюнув предупреждение, Сюзен перешагнула через тела, разбросанные по полу, туда, где я был привязан, и опустилась на колени.
— Лавен, мой Фараон. Пожалуйста, примите мои извинения. Я не ожидала такого поворота событий. Вы перенесли это унижение и бесстыдное нападение на ваше величество. Пожалуйста, я прошу Вашей милости.
— Просто развяжи меня и помоги встать, Сюзен. Хватит драматизировать.
Кротко промычав в знак признательности,она извлекла из ниоткуда церемониальный золотой клинок. Несколько золотых светящихся сфер материализовались в ее ладони и приняли физическую форму. Она разрезала все веревки, медленно и осторожно. По крайней мере, хоть кто-то принимал все это всерьез. Я до сих пор помню, как меня в последний раз освобождали от подобных веревок...
Путаница веревок, от которой я не мог освободиться, легко отвалилась, когда Сюзен ловко разрезала их, как гордиев узел. Разрезанные в нужных местах, они порвались, даже цепи ослабли и соскользнули. Я провел весь день связанным, поэтому когда я расправил плечи и потянулся, раздалась серия хлопков и трещин, сообщающих об изменении положения суставов. Сюзен протянула лапу, которую я схватил, и подняла меня на ноги. Я все еще был слишком напряжен и встревожен, поэтому чуть не упал на землю. Сюзен попыталась поймать меня, и помогла мне удержаться на ногах. Был момент, когда я почти обнял ее, когда мои руки потянулись, чтобы найти что-то, чтобы прервать или замедлить мое падение. На мгновение я почувствовал ее тепло и, клянусь, увидел, как она густо покраснела, прежде чем рефлекторно оттолкнула меня. Возможно, от смущения. Я думаю, она собиралась что-то сказать, когда зеленая вспышка осветила комнату.
