Теперь надо было как-то выбираться из западни, при этом таща Ингино тело. Ну, не впервой, подумал Мышь и порадовался, что повысил себе параметр Силы. Теперь вес тела девушки для него был незначителен. Однако, как трудно было тащить девушку сквозь завалы и хитросплетения труб, арматуры, частей оборудования и строительных конструкций, некоторые из которых держались на честном слове и готовы были раздавить незадачливых людишек. А ведь где-то уже хорошо горело, да и афтершоки бодрили Мыша перемещаться живее. Афтершоки совсем не добавляли устойчивости некоторым строительным конструкциям, скорее наоборот. Наконец Мышь попал в какое-то место, где выход был только на высоте метров шесть. Тупик. Схватив девушку в охапку, он применил левитацию и кое-как поднялся на эту высоту. Но это было ещё полдела, даже четверть дела. Предстояло ещё выбираться и выбираться. А вокруг было совсем плохо видно от пыли и дыма, который стал резво добавляться к вездесущей пыли. Сам бы Мышь уже давно выбрался бы из завалов, но он был обременён телом Инги, поэтому он включил всё своё самообладание и лез, и лез, и лез. Наконец, он вывалился на ровную поверхность, только капитально запылённую, и потащил Ингу в сторону от огромного здания. А там, где раньше стояло здание продолжало что-то взрываться и бодро гореть. Белый халат Мыша давно превратился в грязную тряпку, да и сам он был по уши измазан пылью, гарью и всякой липкой дрянью.
— Я вам, людоеды, ещё много добра нанесу, — отплёвываясь от пыли, пообещал Мышь. — Устрою вам "кары господни и преисподни".
Здесь, на этой части планеты, наступал вечер. Местное население пока ещё не знало, что одновременно с этим вечером наступает последний закат всего человечества. Сейчас Мышь был бичём в руках Господа, но пока он только тащил Ингу в сторону от завалов. Изредка попадались ему другие люди, но каждый человек в форме, или в обычной одежде делал своё дело. Наверное, кто-то уже старался разбирать завалы, чтобы спасти своих товарищей, кто-то тащил раненых к уцелевшим машинам, чтобы эвакуировать их в госпитали. Люди старались изо всех сил, не понимая, что уже всё бесполезно. Бич Божий был занесён над их головой, и он вскоре должен был обрушиться на них.
Мышь тащил тело Инги по территории, на которой уже не осталось целых дорог, через завалы мусора и упавших деревьев. Он тащил её лишь бы убраться подальше от разгорающегося пожара. Метров через пятьсот он наткнулся на более-менее ровный пятачок, на котором стояло несколько автомобилей, в один из которых спасатели грузили раненого, лежащего на носилках. Мышь двинулся к крайней машине в надежде "уговорить" шофёра увезти их отсюда куда подальше, желательно в город, огни которого были хорошо видны. С городом тоже дела обстояли не очень хорошо: волны от землетрясения хорошо встряхнули его здания, и теперь было видно, что кое-где вдалеке уже начинались пожары, судя по поднимающимся в вечернее небо дымам.
— Не мир я принёс вам, а смерть, — пробормотал Мышь.
"Уговаривать" шофёра машины не пришлось, он сам кинулся помогать грузить тело девушки в салон машины. Шофёр только спросил, откуда они. Мышь невнятно промычал, махнув рукой в сторону разрушений. Шофёру этого оказалось достаточно, чтобы посочувствовать:
— Сейчас доедем до госпиталя, там вас подлечат, будете как новые, — стал подбадривать Мыша шофёр.
Ехать пришлось тяжело: дороги частично пострадали, на них случались завалы из деревьев, пробки из машин, да и много обезумевших людей лезло под колёса. Поэтому ехали медленно, старательно объезжая препятствия. Но Мышу совсем не надо было ехать в госпиталь, у него была совсем другая цель. Пользуясь случаем, что проезжая мимо какого-то парка, машина опять попала в пробку, Мышь отблагодарил шофёра ударом когтя в затылок. Он даже имя не спросил у этого человека. Да, собственно, зачем оно ему сдалось.
Мышь тащил тело девушки в парк, лавируя между стоящими на дороге автомобилями. Углубившись в освещённый яркими фонарями парк, Мышь пристроил тело Инги на лавочку с большой спинкой, а сам устроился рядом перевести дух. Не один он был такой умный, что пришёл в парк. Здесь было много испуганных людей, одетых по-домашнему, которые догадались покинуть свои дома и прибежать в парк. Здесь точно на голову ничего не упадёт.
На их лавочку, на другой её конец пристроился какой-то немолодой, что-то бурчащий мужчина, одетый в спортивные штаны и футболку. На ногах у него были обыкновенные тапочки. Видно было, что он выскочил из качающегося дома в том, в чём был дома одет.
Многие люди находились в шоковом состоянии: стоял гвалт, дети орали, мамаши рыдали. Вездесущие старики и старушки что-то доказывали друг другу. Народа становилось всё больше. На их лавочку никто, кроме пожилого мужика не покушался из-за неприятной вони. Почему-то от этой лавочки несло дохлятиной. Мужик, что сидел рядом на лавочке, тоже бурчал, что ему не нравится непонятный запах. Ну, а Мышу этот запах был привычен: он его хорошо нанюхался в Стиксе. Но Мышь не собирался говорить мужику, что это он бросил кусок монстрятины под лавочку, вот она и благоухает на всю округу. Не озонатор это, в самом-то деле, а источник спор гриба Стикса. Но зачем мужику знать такие подробности, всё равно он скоро заурчит, ведь споры уже разлетаются и стараются найти для себя новых носителей. Подождём, думал Мышь, нам спешить некуда. Инга вот никак не очнётся, видно сильная тут у них химия. Ну, ничего, зато вы сразу за всё ответите. Кровь за кровь. Ирония судьбы: вы хотели быть людоедами, вот я и дам вам эту возможность — теперь скоро будете с удовольствием есть себе подобных, пока всех не сожрёте. Это не Стикс, здесь пища не прилетает с других измерений, здесь вас ограниченное количество. Может когда и создадите новую цивилизацию, ведь каждый десятый из вас может оказаться иммунным, но этим иммунным не позавидуешь. Как сказал классик Анастас Чернильный: "Взявший меч в защиту не праведен, но прав".
Часа через два, уже глубокой ночью с мужиком начали происходить изменения: он сначала раскачивался на лавке, держась за голову, потом присмирел. Угасающим сознанием он ещё пытался уцепиться за действительность, но споры знали своё дело туго и уверенно овладевали организмом носителя. Вскоре мужику захотелось тихо урчать. Почему тихо? Да потому, что рядом с ним находилось Высшее существо, и Великому могло громкое урчание не понравиться.
— Что? Кушать хочешь? — спросило Высшее существо у ..... у кого оно спросило. Сам мужик уже забыл, как его звать и кто он. Он только чувствовал дикий голод, но без разрешения Высшего нельзя было ничего делать.
— Кушать тебе ещё рано, родной. Буду тебя называть Первый, ты не против?
Монстр был не против, Первый так Первый, лишь бы Высший разрешил приступить к еде, ведь голод уже сводит с ума, которого и так уже нет.
— Я тебе разрешу покушать, Первый. Но, вначале, ты должен покусать пятьсот человек. И чего сидим, почему не кусаемся?
Мужика, как ветром сдуло. Раз Высший приказал кусать, он будет кусать. О, как он будет кусать! Он будет самым лучшим кусакой, Высший будет доволен. Правда, монстр не знал, что такое "пятьсот", но это не важно. Главное кусать и кусать.
Через некоторое время в ночном парке началось неописуемое. Шекспир отдыхает, такие страсти там начались. Из кустов вдруг вылетал пожилой дядька, одетый в спортивные штаны и футболку, хватал подвернувшегося человека и вгрызался тому в плоть, отгрызая кусок, который он тут же проглатывал. Не гнушался этот человек ни кем: ни старушкой, ни пожилым мужчиной, ни ребёнком, ни женщиной. Он даже полицейских, и тех покусал. Попытка скрутить его не привела к успеху: этот мужчина оказался неимоверно сильным. Вот только от каждого человека он откусывал только один кусочек, ибо намертво помнил приказ высшего, кусать, а не жрать. Кусочек от каждого человека это же не еда, правда? Другое дело, что кусочков, таких вкусных и кровавых было много. Первый давно покинул парк и стал бегать по городу, отлавливая свои жертвы. Один укус и беги за новой жертвой, а укушенный дико верещал, он ещё не понимал, что скоро сам станет таким же кусакой, как и непонятный страшный мужик, полностью покрытый кровью.
Ещё через пару часов по городу бегали уже десятки озабоченных граждан, которые не занимались вульгарным покусыванием себе подобных, а просто жравших свои жертвы.
Первый не прибежал на доклад к Высшему, потому что его пристрелил покусанный им полицейский. Покусанный полицейский ничего лучшего не придумал, как направится в своё полицейское управление, чтобы рассказать своим коллегам, что творится на улицах. А что там творится? Там творилось настоящее светопреставление. Некоторые дома были разрушены, начинались пожары, огромные пробки на дорогах, обезумевшие люди. И всё это в ночи, когда надо спать, а не принимать меры.
Мышь тоже не сидел, сложа руки. Он отлавливал уже заражённых людей и авторитетом Высшего существа рекомендовал им как можно больше перекусать народа, а только потом отжираться. Вкурили? Так что стоим и урчим, бегать надо! Монстра ноги кормят.
Утром город было не узнать. Горели целые кварталы, но их никто не тушил. Да и как тушить, когда пожарный только развернёт шланг, как тут же налетает кто-то умалишённый и начинает кусать его за ногу. По всему городу слышалась стрельба: кто-то отчаянный пытался отстреливаться от обезумевших сограждан. Но тварей становилось всё больше и больше. Споры гриба Стикса вылетали с дыханием заражённых и распространялись уже воздушным путём. Те, кто отстреливался, не понимали, что они уже заражены и вскоре сами будут красиво урчать.
Этот мир скоро станет мрачным и опасным местом. Мышь посчитал дни, рекомендованные системой как-то продержаться, и понял, что в этом мире ему надо будет провести несколько оставшихся дней. Как-нибудь продержимся, решил Мышь. Вот только надо найти приемлемое убежище для себя и Инги, вдруг власти страны решат сбросить на этот город водородную бомбу, чтобы выжечь поветрие. Наивные, они не понимают, что споры заразы распространяются со скоростью ветра и скоро таких очагов разгула смерти станет десятки и сотни. Но, на всякий случай, надо в темпе вальса убраться из города. Хотя здесь становится всё веселее. Правда, это ненадолго. Скоро монстры разбредутся по сторонам: жрать-то им кого-то надо, а в городе люди кончатся. Что тогда будут делать монстры? Сначала съедят друг друга, а потом сдохнут от голода. Этому миру крышка: сначала споры гриба Стикса вычистят территорию от людей и крупных животных, затем начнут взрываться химические производства и атомные станции. Мощная радиация добьёт ещё кучу видов живых организмов. Дольше всех продержатся морские обитатели, но и им придётся приспосабливаться под новые условия. Вот медузы обязательно останутся плавать в океанах.
Интересно, что будет делать гриб Стикса, когда кончатся носители? Сдохнет, или закапсулируется и будет существовать вечно, поджидая новых неосторожных носителей? И сколько останется через несколько лет иммунных людей? А где они будут брать эликсир? Вот кому точно не позавидуешь: из цивилизованного мира отправится в первобытный образ жизни. Скорее всего, люди, как и многие виды животных, просто исчезнут на этой планете, даже имя которой Мышь не удосужился узнать.
А кто просил вас становится людоедами? Кто просил вас ненавидеть Бога и плевать на людей? Кто плюёт на Бога, сначала плюёт на человека, вот такая есть истина. Вы убили мученической смертью сотни тысяч людей в мире Стикса, теперь ощутите на своей шкуре каково это, когда вас едят. Никто не смеет отбирать небеса у ближнего своего, никто не смеет присваивать себе чужую жизнь, дарованную Высшими силами. А Высшие силы, на то и высшие, что терпеливы, но и у них когда-нибудь истончается терпение. И тогда они достают из своих запасов очередной кровавый аргумент для приведения в чувство стадо обезумевших тварей. Или вы думаете, что у Бога нет чувства юмора?
Ближе к обеду, наконец, очнулась Инга.
— Мышонок, мы что, опять в Стиксе? И чего ты такой грязный. И чего это там горит? Что ты тут устроил? — засыпала она Мыша вопросами.
— Сделку с дьяволом устроил, ага. Жесть получилась.
Мышь как мог, сумбурно рассказал девушке о последних событиях, из которых она поняла то, что надо выбираться из города. Поэтому она не начала заводить свою шарманку, что ей надо принять ванну и выпить чашечку кофе, раз надо торопиться, то она, конечно, с понятием. Она видела, что её Мышоночек какой-то весь взъерошенный, наверное, переживает, что не может ей показать город, сводить в музеи и в театр. А что лучше: опера или ресторан? Ладно, не будем его расстраивать лишним напоминанием, что он спалил город. С кем не бывает. А в музеи обязательно зайдём, если они попадутся на пути.
Город был огромный. Естественно, Мышь быстро заблудился в нём. Выручала только увеличившаяся память и чувство направления. Мышь решил из этого города выбираться на север, потому как они в этот город приехали с южного направления. Город под дневным местным светилом удручал своим видом: разрушения, летающие на ветру хлопья пепла, кучи мусора, завалы из машин, кругом валяющиеся обглоданные трупы жителей и их животных. Музей им всё-таки попался, и они приобщились к местной культуре. Большое помпезное здание музея не сгорело, даже двери в него были закрыты. Наверное, служители этого заведения так и не смогли утром добраться до своей работы. Инга выжгла дверь, и они вошли в музей. Внутри здания оказалось несколько урчащих тварей, бывших ночных охранников, которые слопали уже своих коллег и готовились сцепиться в драке, чтобы съесть друг друга. Но в присутствии Великого они вели себя тихо и тактично, даже урчали шёпотом. К Инге у них был чисто гастрономический интерес, но они видели, что этот вкусный кусок пищи, добыча Великого. Вообще Великий странное существо. Вместо того чтобы кого-то съесть, он ходит по залам, снимает картины со стен и всё...они у него в руках исчезают. Вот зачем Великому непонятные невкусные раскрашенные холсты ткани?
Кроме картин Мышу понравились и другие артефакты: например, зеркало в красивой оправе, также он прихватил пару замечательных сабель и кинжалов. На глаза Мыша попалась книга, хранящаяся под стеклом. Он и её прихватил на память. Может, какой интересный роман в стиле Анастаса Чернильного? Инга также прихватила себе пару картин. Но её вкусы Мышу не понравились: он сам брал картины с изображением природы, а Инга с изображением плачущей девицы и брутального самца. Но о вкусах не спорят. Зато Инге очень понравился красиво выполненный и богато украшенный скипетр какого-то царя:
— Магический жезл из этой штуки получится, — заявила она. — Мне, как Магистру очень даже эта вещица подойдёт.
Дальше на север парочка шла, уже стараясь не обращать внимания на окружающую действительность, только один раз отвлеклись на фотосессию Инги возле памятника какому-то дядьке на коне. Мышь запечатлел подружку со скипетром в руке на фоне этого памятника. Классно должно получиться. Только вот одежда их выглядит слишком уж вызывающе. Пришлось Мышу и Инге по-быстрому переодеться в каком-то модном магазинчике. Ещё им пришлось сделать остановку в небольшом ресторанчике для приготовления эликсира, так как в этом мире уже поселился гриб Стикса и эликсир был необходим. Еду и воду пока тоже никто не отменял. Как говаривал Мао Цзэдун: "Без булочки с корицей воевать не годится".
