Книга Разрушителя, написанная от первого лица! Я войду в историю, однозначно.
Маг он или не маг, но даже мастер Ребенген не мог предусмотреть все — перо и чернильница к тетради не прилагались, но все необходимое для письма должно было быть в кабинете хозяина резиденции, надо только взять. Это было внове (мне еще никогда не приходилось пользоваться вещами отца), но не так, чтобы запрещено. Просто повода спросить разрешения не было. Слуга показал мне дорогу и с поклоном отпер дверь, я вошел и огляделся, не в силах побороть робость.
Кабинет отца. Пусть это временное пристанище он посещал всего лишь пару раз в жизни, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это ЕГО место. Стол, за которым удобно сидеть только ему и мне. Стул нужной ширины, с правильным изгибом спинки. Полки со скудным набором книг, в основном, справочников и словарей. В шкафу со стеклянными стенками — какие-то чародейские принадлежности. На одной стене — большой, отделанный эмалью и золотом герб семьи, на другой, в ненавязчивой досягаемости от хозяина кабинета — щит и две скрещенные алебарды. Я осторожно погладил лежащую на крючках рукоять — оружие было боевым и легко снималось. Металлические перья были в идеальном состоянии, чернила в хрустальном приборе — свежие, ни на одном предмете не было даже легчайшего налета пыли, при всем при этом воздух в комнате был чуть спертый, словно сюда очень давно никто не заходил.
Я широко распахнул окно, открыв доступ воздуху и шуму дождя, уселся за стол, раскрыл тетрадь, наугад выбрал перо и обмакнул его в чернила. И задумался. Начать ли мне с систематизации тех записей, которые я сделал в Цитадели Инкар? Наверное, после появления Серых в Арконате это будет не так уж интересно. Или вот Ганту — туда-то точно не скоро кто-нибудь попадет! Я попытался охватить мыслью все свое путешествие и выделить основное впечатление, оставшееся от него.
Меня все время пугали, не те, так другие. Было холодно. Хотелось есть. В жизни больше не поеду туда, где нет нормальных кроватей!
Но об этом в книге не расскажешь. А, собственно, почему? Расскажу, как это на самом деле противно — просыпаться на камнях, в холоде и сырости, когда костер все время гаснет, а ты весь грязный и вонючий... Мерзость какая! Люди должны узнать правду. И эта вечно жмущая чужая одежда...
Нет, это не серьезно. Так все, что я напишу, будет похоже на плач неудачника. Лучше сделать акцент на опасности спонтанного и плохо подготовленного путешествия, рационально и взвешенно. Когда в пути планы резко меняются, неприятности не заставляют себя ждать. Странствия — это не просто взял и пошел, дорога испытывает путешественника на прочность множеством способов...
Я приготовился изложить эти соображения на листе и обнаружил, что рисую на нем карикатуры неприличного содержания. Вот ведь зараза... Тень Магистра решительно не желал работать. Бесполезно было упрекать его в лени и безалаберности, в конце концов, он тоже был я, просто я привык лучше о себе думать.
Ну, хорошо же! Будем учиться управлять собой.
Я выровнял дыхание и попытался разбудить в себе другого Гэбриэла, прилежного ученика Академии. Не может быть, чтобы он исчез совсем! То ощущение священнодействия, которое появлялось при виде белой бумаги, синих чернил и металлического "вечного" пера. Я полюбовался пером и подумал об его цене и пользе, насладился запахом дорогой бумаги, вздохнул и приготовился ступить на длинный путь, что должен был перенести мои мысли в вечность. Письмо как медитация... До моих ушей донесся шорох, который Тень Магистра немедленно интерпретировал как движение крадущегося убийцы. Зараза... Я вздрогнул и обернулся.
В окно заглядывал убийца. На какое-то мгновение я просто не поверил своим глазам. А как еще можно воспринимать человека в черном, с замотанным до бровей лицом и взведенным арбалетом в руках, лезущего к вам через окно третьего этажа?
"А-а-а!!"
Орать я не стал, а проворно скатился со стула и выставил его перед собой ножками вперед, словно щит. Дубовое кресло как плетеный сачок. Как же полезно иметь мускулатуру Лорда!
Арбалетный болт пробил сидение и высунулся из него на две трети. Щит, щит надо было хватать, придурок!! Будь это оружие боевым, я был бы уже мертв. Выяснять, какие еще сюрпризы принес с собой гость, никакого желания не было. Я накинулся на повисшего в окне человека со стулом в руках и долбил его из всех сил, пока он не вылетел наружу.
— А-а-а!!!
Может, мне стоило попытаться его схватить? С другой стороны, а оно мне надо?
Вокруг упавшего во дворе убийцы быстро собирался народ, в том числе — охрана. Овцы драные... Ну, они у меня сейчас получат!
Меня опередили во всех отношениях — во дворе Пограничные ногами избивали местного начальника охраны. Бедняга уже не стонал.
— Замри! — скомандовал я.
Не обращая внимания на предостерегающие вздохи, я проверил тело. Пульс прощупывался.
— Оказать медицинскую помощь. Изолировать до выяснения обстоятельств. Выполнять! Вызвать к телу магов.
Последний приказ тоже был лишним — мастер Ребенген уже был здесь и первым делом осмотрел труп врага. Мэтр Кейз с группой Пограничных Стражей и усилением в виде стрелков-Серых брал под контроль крыши прилегающих строений и организовывал прочесывание местности. Пользы в этом деле от меня не было никакой, оставалось только праведно возмущаться.
— Окошко на минутку открыл (веришь?), и тут же влезли!! Что ж это делается?!!
— Подошвы чистые, — пробормотал маг и резюмировал. — Он пробрался за периметр еще до того, как начался дождь, часов шесть назад, и все это время выжидал момента.
А я все это время мирно спал... Меня замутило. Тошнотворная мысль о возможности быть убитым во сне, беспомощным и беззащитным, просто заснуть и не проснуться...
— Почему он шастал здесь всю ночь, и никто ничего не заметил?!
Мастер Ребенген приподнял запястье покойника (рука была сломана).
— Он воспользовался опознавательным браслетом Траупа.
— Где Трауп?
— Ищем. В своей комнате он не ночевал. Будь добр, Гэбриэл, пройди в дом! Не мельтеши на виду.
Я охотно позволил увести себя внутрь резиденции. У меня чуть-чуть дрожали колени, к тому же, дождь заметно усилился, перейдя в настоящий ливень, всего за минуту я промок до нитки. Какие могут быть поиски в такую погоду? Даже маги не смогут найти следы на стремительно размокающей почве. Я уселся в фойе, перед пустым камином, стараясь справиться с запоздалыми последствиями пережитого страха. Перепуганные слуги мигом притащили мне плед и разожгли огонь. Невнятно причитающая кастелянша сунула в руки стакан теплого молока, я машинально выпил и потом долго пытался понять, как парное молоко сочетается с образом Великого Лорда. Сквозь приоткрытые двери было видно, как лихорадочно мечутся под дождем люди. Приблизительно через полчаса ко мне пришел греться мокрый как мышь мастер Ребенген.
— Нашли Траупа, — тускло сообщил маг. — За периметром охраны, в канаве, возле первого ряда домов. Мертв уже шесть часов. Судя по следам, тело не переносили. Такое впечатление, что он сам туда пришел.
— Ночью?
Мастер Ребенген покачал головой.
— Боюсь, что дознаватель из меня аховый. Я ведь замечал за ним оговорки, но не придал им значения. Свой человек, проверенный, ага! Полагаю, Трауп был как-то связан с Сандерсом, но потом чувство Долга стало брать верх. Ни один арконийский маг не поднимет руку на Разрушителя! Вероятно, он пробовал отговорить Сандерса, связался с ним, тот назначил ему встречу, но вместо себя послал на нее убийцу. Его не интересовало мнение Траупа, только его браслет.
Под проливным дождем Пограничные на самодельных носилках заносили в каретный сарай еще одно накрытое плащом тело.
— Судя по всему, убийца действовал в одиночку. Но это ни о чем не говорит.
Наверху, в кабинете отца осталась так и не начатая книга, но возвращаться к ней настроения не было. Я убил человека, впервые лично стал причиной чьей-то смерти. Чисто технически это можно было считать хорошей работой, поздравить себя и выпить за удачу. Однако ощущение было мутное, словно я измазался чем-то, но ни вытереться, ни переодеться не могу. Перед глазами то и дело вставало воспоминание, как отчаянно тот человек цеплялся за подоконник. Можно было попробовать схватить его... И получить кинжал в брюхо.
Мастер Ребенген ободряюще похлопал меня по плечу, но в душу лезть не стал. И на том спасибо.
— Знаешь что, Гэбриэл, придется нам отсюда уезжать...
Глава 32
"Наличие выбора — иллюзия. Отсутствие выбора — тем более иллюзия"
"Вдение в Высшую Магию"
Блуждания по Арконату утратили остатки своего очарования. Какое может быть удовольствие ездить в дождь? Все напиталось водой и размокло, дороги превратились в реки рыжей, утробно чавкающей грязи и наша одежда теперь мало отличалась от нее по цвету. Смены направления стали еще более резкими и непредсказуемыми, а места ночевок — убогими и неуютными.
Мастер Ребенген, как и обещал, каждую свободную минуту тратил, стараясь восполнить мою вопиющую необразованность в части Разрушителей и истинной истории Эпохи Хаоса. Нет, я не виноват. Просто магам Ордена следовало меньше шифроваться. Это же придумать надо было, выдать три тысячелетия за одно! Наставника я слушал в пол-уха: то, что он говорил, обозначало скорее направление исследований, чем оглашало выводы. Вы ведь не будете в каком-то серьезном вопросе доверять мнению одного человека, пусть уважаемого? Взявшись за какой-то вопрос, я имел привычку разбираться в нем досконально, а рыть тут предстояло глубоко. Теперь было очевидно, что в библиотеке Академии есть кое-какие фонды, вообще никак не отраженные в общедоступном каталоге. На ближайшие полгода мне предстояло поселиться там...
Пока все мои вопросы повисали в воздухе. Неужели о критически важной роли Разрушителей для Мироздания можно было догадаться, только организовав натурный эксперимент? А до этого, стало быть, никакое метафизическое единство теоретикам в глаза не бросалось. Как-то это не вязалось с образом всемогущих алхимиков. Из обрывков истории, известных публике, я вынес убеждение, что Адептов Тьмы было всего несколько штук, жили они едва ли не в подполье, как парии, и погибли за свою веру. Однако арконийским магам было достоверно известно, что Темный Орден непосредственно перед исчезновением имел восемь тысяч посвященных по всему континенту. Несмотря на несколько маргинальную позицию, в большинстве стран никаких проблем с властями Разрушители не имели, и только в Фелле были официально запрещены, и то из соображений скорее не религиозных, а политических. По убеждению Ребенгена, большинство мрачных легенд про Темных родились в короткий промежуток между исчезновением Ордена и приходом Хаоса под давлением самого факта внезапной гибели такого количества людей.
— Это было очень странной историей еще тогда, — вздыхал наставник. — Почему Разрушители собрались в том замке все, абсолютно ВСЕ? Если дело было только в выборах нового Магистра, им незачем было тащить с собой своих учеников. И как об этом узнали фанатики Феллы, если это были именно они? Амулеты с балахонами, знаешь ли, кто угодно нацепить может. Где носило Ольгерда месяц после нападения, и почему его самого не было в замке? Сплошные вопросы.
Небо, словно подслушав рассказ наставника, хмурилось, резкий ветер бросал в лицо водяную пыль, а даль тонула в мутной дымке. Я слушал и думал о том, была ли легенда о духе Магистра Ольгерда рождена вместе с остальными, для пущей жути, или в ней содержался искаженный до неузнаваемости осколок реальности.
— За этим определенно скрывался какой-то замысел, — резюмировал мастер Ребенген. — Вот только — чей. К сожалению, у нас нет понимания политической обстановки, царившей перед исчезновением Темного Ордена, но по всем признакам, жрецы Л'Арсане за пределами Феллы большой власти не имели. Белая Лига не была заинтересована в истреблении Разрушителей, в нее идиотов не брали, контроля над Темным Орденом они добивались, но уничтожения его — никогда. Лично мне всегда не давала покоя мысль, почему после всего происшедшего Ольгерд не обратился за помощью к Белой Лиге (ему бы не отказали, на определенных условиях, конечно), а отправился прямиком в Россарим, в пасть своих заклятых врагов. Там-то он и произнес свое знаменитое "проклятье Магистра", когда заявил герцогу Нейлу, что тот нарушил свою клятву (интересно — какую?) и весь его род будет уничтожен (между прочим — не соврал). Когда посланцы Лиги достигли Россарима, угли костра уже остывали, и ничего нельзя было изменить. Ни-че-го.
Маг задумчиво обтер лицо от стекающей по нему воды и попытался глубже запахнуть на груди плащ.
— Может, у Ольгерда было видение будущего, что-нибудь из Эпохи Хаоса и он решил, что мир обречен? — предположил я для поддержания разговора.
— А сам-то ты что делал, когда почувствовал, что в тоннеле мы обречены?
Да, в костер я не прыгнул, это точно. С другой стороны, кто говорит, что все Разрушители поступили бы так же?
В моей голове роились картины времен столь давних, что даже Древние твари не могли ничего о них помнить. Разум изнывал от неутоленного любопытства. Разрушители перестали быть для меня метафизической абстракцией, отвлеченным объектом Веры. И, если судить по тому, что намеки на прошлое попали в мои видения, это самое прошлое было для меня критически важно.
— А вам что известно о Разрушителях? — спросил я у Гверрела, когда мне показалось, что мастер Ребенген иссяк.
Заклинатель, все время молча (!) ехавший рядом, неопределенно хмыкнул.
— Лучше спросите, откуда они взяли архив разработчиков.
— Из Феллы, естественно, — пожал плечами чародей.
— Ну да. А может, место то поближе было?
— Да нет, уважаемый, именно из Феллы. Из бункера на месте главной имперской канцелярии. Пять лет раскопок, шурф глубиной сто пятьдесят метров. Заметьте, на чистой магии, так как материалов для крепежа — никаких!
Глаза Гверрела под очками стали совершенно круглые.
— Ваш Орден способен организовывать такие глубокие рейды в Пустошь?
— Да, — без ложной скромности признал чародей, но честность вязала верх, и он поправился: — За все время Ордену удались четыре дальние экспедиции. В большинстве случаев отряды бесследно исчезали.
— А сколько рейдов было всего? — спросил я, хотя был не очень уверен, что хочу знать ответ.
— Около двух сотен, — пожал плечами мастер Ребенген. — Неудачные попытки никто не считает. Между прочим, в той конкретной участвовал один из твоих предков, Гэбриэл. Лорд Лайндейл.
— Не слышал о нем такого.
— Ну, особенности вашего семейного воспитания вне моей компетенции, однако все было именно так. Конечно, он был младшим сыном в семье и в то время не считался наследником. Церковной карьере он предпочел будущее мага, кое-что написал под псевдонимом Леонард Превор. К моменту их триумфального возвращения, по Арконату прошла очередная эпидемия лосальтийской лихорадки, и младший сын стал старшим.
— И как решали проблему транспорта? — профессионально поинтересовался Гверрел.
