Вдобавок, как в дурном водевиле, заставили назваться чужим именем, да и все лётчики и механики, похоже, были не теми, за кого себя выдавали. Хотя примерно уже было понятно, кто есть кто — не так уж много в России лётчиков-асов...
Все эти странности были объяснены важнейшей операцией разведки Генштаба. Все остальные подробности оставлялись на потом. Даже карт не выдали!
Хорошо было по крайней мере то, что все, с кем пришлось общаться, явно были не новичками в своем деле. В первую очередь — полковник Сазонов Также представился вымышленным именем. На самом деле операцию курировал генерал-майор Батюшин, Николай Степанович.
— Вячеслав Матвеевич Ткачев! Виктор Сергеевич Сергеев!
"Ого! Этому меня представляют настоящим именем! Видимо, шишка важная!"
— Извините за этот маскарад, Вячеслав Матвеевич! Но будет лучше, если вы забудете всё как можно быстрее и как можно глубже! Минимум — лет на пятьдесят. А маскарад должен этому поспособствовать.
"Да, такое забудешь!" — при всех событиях предыдущих двух недельтакогоесаул видеть не ожидал. Ну, не свое имя. Ну, накладные усы. Ну, башлык на голове... Но все лицо "Виктора Сергеевича" было полностью закрыто вязаной маской! И это в июле месяце! Прорези оставались лишь у глаз и губ.
— Вячеслав Матвеевич, поступаете в распоряжение господина полковника, до момента откомандирования. Все вопросы отныне попрошу решать с ним. Прошу в палатку!
* * *
— Вас рекомендовали как лучшего российского летчика. Нам предстоит визит в глубокий тыл германских войск. Там у меня будет своя миссия, а ваша задача — спокойно обождать меня, не более двух суток. После чего — возвратиться назад, со мной или без меня.
— В дороге нам будут приготовлены аэродромы, с запасом топлива и масла. Запасной двигатель и базовый ремонтный набор возьмем с собой, хотя лучше бы они не пригодились. Над нашей территорией полетим с российскими опознавательными знаками, за линией фронта сменим знаки на германские. Обратно — снова сменим, на наши. Карты перед вами. Всего предстоит путь в шестьсот верст. Готов отвечать на ваши вопросы.
— Если вы не появитесь в контрольный срок, не появятся ли раньше солдаты противника?
— Такую возможность исключать нельзя. В этом случае будем полагаться на вашу инициативу и Волю Божью. Стреляться не советую, России нужны не подвиги, а такие люди, как вы. В случае захвата вас противником можете рассказывать об этой миссии все, что угодно. Однако я полагаю, такая возможность маловероятна.
— Когда полет?
— По вашей готовности. С настоящего момента командир экипажа — вы, я готов исполнять ваши распоряжения.
— С работой воздушного стрелка-наблюдателя знакомы?
— С пулеметом знаком, в воздухе бывал, практики не имею. Пули имеем трассирующие, так что пристреляться смогу.
— Вы понимаете, что в случае чего из-за использования опознавательных знаков противника нас просто повесят, как шпионов?
— Я осознаю это. Но на карте стоит гораздо больше, чем наша жизнь и честь.
— Ну что же, Виктор Сергеевич! Тогда давайте подробнее...
На всякий случай я заставил "Виктора Сергеевича" несколько раз завести двигатель и провел несколько пробных полетов. Было заметно, что полковнику не по себе, но это не из-за страха, а чисто из-за телесных проявлений от болтанки в воздухе. Все-таки полковнику явно было глубоко за сорок, в таком возрасте не бортстрелком летать, а внуков нянчить... Конечно, "петлю Нестерова" я делать не стал, но пару раз мы провели имитацию воздушного боя. Полковник порадовал — было видно, что в переделках бывал и сосредоточиться на своей задаче может. А уж его придумка с телефоном в шлеме — это было вовсе замечательно! Теперь не требовалось крутить головой и кричать, перекрывая шум мотора. Поэтому мы довольно быстро начали понимать друг друга, так что я был, пожалуй, готов вылететь с ним хоть на разведку, хоть на охоту.
...
Конечно, если меня когда-либо попросят рассказать об этом полете, я смогу разукрасить его и маневром от зенитного огня, и боем с тремя германскими истребителями, и историей о том, как мы под ружейно-пулеметным огнем меняли мотор, пробитый пулями, и вынужденной посадкой...
И героизмом "полковника Сергеева", который зажимал мне рану, в то время как я вел самолет...
Хотя, слава Богу, этот полет мы подготовили хорошо, и он прошел столь же спокойно, как будто мы летели от Тамбова к Ростову.
Взлетели перед рассветом... Вышли на маршрут... Пересекли линию фронта на максимальной высоте... Сменили курс... Снова сменили курс... Посовещались на тему "где же мы"... Взяли слегка к югу, чтобы убедиться в ориентирах... Снова сменили курс... Сели...
Так летать в тыл противника мне нравится!
Приличное поле вдалеке от ближайших деревень. Четко выложенный посадочный крест. Оцепление на дальних расстояниях... Прекрасный бензин, электрический (!) насос, чувствуешь себя не шпионом, а целым полномочным посланником, инкогнито. А может, так оно и есть? Потому что такая организация говорит либо об обширном заговоре, либо о том, что кто-то командует на самом высоком уровне.
И полет всего одного человека с "миссией"? Разве что полковник должен привезти какие-то сверхъестественные документы германского Генштаба?
...
На конечном аэродроме не было ни души, но полковник, оглядевшись, с уверенностью направился к юго-восточной опушке. Там обнаружилась прекрасная армейская палатка, спиртовка, набор посуды, горячий ужин (!) в термосах, две разборные кровати с бельем, и даже душ. У коновязи стояла оседланная лошадь... И никого. Прямо как в сказочном замке Людоеда...
Мы не стали катать самолет по лугу, просто набросили на него обнаруженный тут же брезент и маскировочную сетку. После чего полковник пожал мне руку и вскочил в седло.
— Пожелайте мне удачи, Вячеслав Матвеевич!
— С Богом, товарищ полковник!
В этот миг мне совершенно не хотелось называть этого человека вымышленным именем. А звание "полковник" удивительно ему подходило.
...
Что же, описывать мое ожидание нет смысла. В первую голову следовало выспаться, что я и сделал с огромным удовольствием. Мой сон охраняла вся армия Германии, я был офицером армии России, и что-то говорило мне, что такое отношение еще даст свои плоды.
Полковник появился за два часа до назначенного срока. Выглядел он полностью вымотавшимся, но довольным. Маска, тем не менее, все еще оставалась на месте, и в итоге я так и не смог понять, с кем же свела меня судьба.
Обратный полет был еще более банальным. Единственный оригинальный момент был в том, что мой напарник... заснул сразу после взлета! Сейчас, когда регулярные авиационные рейсы протянулись на десятки тысяч верст, это неудивительно, но тогда я впервые видел человека, спящего в аэроплане сном младенца. Видимо, полковник сделал все, что мог, и совесть его была чиста.
Посадка — взлет — линия фронта... Перед этим я разбудил полковника, поскольку следовало смотреть в оба. Где-то внутри я ощущал, что его миссия далека от завершения, и было бы обидно прервать ее из-за случайно пропущенного германского аэроплана-охотника.
...
— Благодарю вас, Вячеслав Матвеевич! Я очень рад нашему знакомству! Вы имеете право знать, что миссия наша оказалась успешной. Я не могу по-прежнему открыть вам подробности, более того — рекомендую как можно глубже забыть все, что происходило последние две недели. Но скажу вам одно: мы многое сделали для России!
Буквально через пару месяцев стали ясны последствия нашего визита...
Моя частная жизнь обогатилась Станиславом 3-й степени с формулировкой в награждении "про то ведает Государь". А главное мы узнали из газет...
29-го июля. Пятница.
Хороший день без дождя. После кровопролитных боев армий Юго-Зап. фронта наши войска значительно продвинулись вперед — особенно 9-я армия, кот. вчера вечером заняла гор. Станислав, отбрасывая врага на Галич. За эти бои взято более 20 000 пленных. Гвардия и 3-я армия не могли сбить германцев с их позиций западнее р. Стоход.
Дочери завтракали. Прогулку сделали вчерашнюю. Смотрели на игры 20 мальчиков, знакомых Алексея по городскому саду. Пил чай и обедал в поезде.
Логистика знает всё! Причём — наперёд
Этим логистика выгодно отличается от рифмующейся с ней статистики, с которой непонятно, что делать. Разве что использовать собранные данные для той же логистики...
Однако логистика довольно часто говорит сквозь зубы и невнятно, а уж в самом начале XX века — и подавно. Требуется много поработать, чтобы общие идеи логистики преобразовать в конкретные армейские приказы и тактические наставления.
Однако резко увеличившиеся в последнее время возможности штабных и деловых игр открывали новые горизонты. Как ни странно, здорово помогла привычка и военных, и штатских к картёжничеству. Да и первые стратегические игры шли с использованием карточных колод: пики означали кавалерию, трефы — артиллерию, пехотный корпус был изображаем бубновым тузом, все прочие рода войск тяготели к червям.
— А мы вашу дивизию — по усам!
— А у нас вот тут — артполк, господа синие! и на этой дороге светит вам огневой мешок!
— А наша разведка вырежет ваших корректировщиков, да и кабеля у вас не хватит!
— Сомнительно насчёт корректировщиков, поскольку они все на дирижаблях, самолётах и с рациями Радиосвязь в армии развивалась довольно быстрыми темпами. Если в Русско-японскую войну в действующей армии работало всего около 16 радиостанций, то накануне первой мировой войны армия располагала около 140 радиостанциями, в дальнейшем число их непрерывно увеличивалось и к концу 1916 г. достигло свыше 1000 экземпляров. (с)! А те корректировщики, что выдвинуты на высоты, прикрыты линейной пехотой не хуже, чем собственно артиллерия. Против мелких отрядов роты и тем более батальона — достаточно, а крупные силы не допустит, собственно, сама артиллерия!
Памятуя о том простом факте, что "Бог на стороне больших батальонов", а также будучи уверен в относительно спокойном поведении германских войск на Восточном фронте, Государь весьма решительно сосредоточивал на ныне Резервном, а будущем Румынском, фронте не только резервы, но и основной состав, оставляя северные фронты практически без авиации, совершенно без автотранспорта, с минимумом подвижного состава и без радио и проводной связи. Да и самые боеспособные войска понемногу дрейфовали к югу... Всё это было гораздо нужнее там, на черноморском побережье.
Наступать предстояло быстро. Наступать предстояло в сложной пересечённой местности. Наступать предстояло на фронте шириной под двести километров На глубину почти в семьсот вёрст. Без приличных дорог... под постоянной фланговой угрозой. В целом, это была авантюра, не хуже гитлеровского похода на Польшу... но и была соответствующая надежда. Надежда на стратегические и логистические решения из следующего века.
Хотя лично я мог помочь только организационными технологиями. До всего остального и войскам, и стране предстояло доходить своим умом...
Взмыленный Объединённый Штаб, переведённый на казарменное положение, хотя и кормившийся из лучших ресторанов Москвы, впахивал так, как положено было пахать в период подготовки операции "Сатурн". Или "Уран", сейчас это было не принципиально. Принципиально было то, что ОбШ учился работать и быстро, и с опережением. Варианты просчитывались теперь не за недели, а за часы, и вариант "не сможем" не принимался от слова "вообще". Немалую помощь оказали профессиональные математики, сумевшие оптимизировать структуру расчётов. Всё-таки межконфессиональная кооперация — великая вещь!
— Товарищи! В нашем стратегическом и оперативном планировании мы вынуждены исходить из нескольких простых вещей!
— Во-первых, война закончится победой России. И наша задача — сделать эту победу наиболее полезной для Отчизны. Наша задача — выиграть послевоенный Мир.
— Во-вторых, все державы, участвующие в войне, будут этой победой недовольны. В первую очередь — Англия и Германия. Англия — вплоть до того, что постарается любой ценой захватить Проливы и не пустить нас туда. И не факт, что турки будут сопротивляться англичанам так же, как нам.
— В-третьих, война так или иначе закончится до следующей весны...
— В-четвёртых, Германия заинтересована окончить войну любой ценой, только не ценой гибели монархии. Этот интерес позволяет нам считать Германию условно-нейтральной стороной, деятельность которой против нас будет сводиться к демонстрациям для соблюдения хотя бы каких-то приличий перед их союзниками.
— В-пятых, силы нашего народа и Империи неистощимы и только начали разворачиваться и мобилизовываться. Однако стартовые условия весьма плохи, ждать автономного обеспечения достаточно долго, поэтому военные расчёты должны строиться на максимально быстром решении с использованием всех наличных сил. Никаких "переходящих запасов" не создаём, всё — в бой! До 1 марта разрешаю расстрелять все имеющиеся и будущие в производстве снаряды и патроны, износить все машины, орудия, корабли — как боевые, так и транспортные. Разрешаю снимать рельсы и паровозы с Транссиба если это будет нужно! Если мы выиграем по-крупному, на ближайшие десять лет армейские запасы не понадобятся, и мы их легко восполним. Если выигрыша по-крупному не случится, наличие миллиона-другого сэкономленных снарядов ничего не даст.
— Ну и последнее... Русский флаг над Царьградом должен укрепиться не позднее первого декабря сего года. Время пошло, товарищи!
Тем временем особо выделенный отдел ОбШа работал вообще в "ящике", как сказали бы люди с советским прошлым. Группу офицеров с семьями и всеми "системами жизнеобеспечения" вывезли аж на остров Городомля, памятный мне-Виктору по воспоминаниям ракетчиков. Благо было лето и возможности среднерусской природы, несмотря на погоду, семьи впечатлили. Да ещё и за казённый счёт.
"Отдел Т" занимался "чернухой". Задачи ему ставил лично Император, докладывались результаты также только Императору и приглашённым им лицам. "Чернуха" исходила из того жестоко-параноидального предположения, что немцы и англичане договорятся, после чего англичане займутся охраной Проливов от русских, а немцы рванут на Петербург по суше... подметая по дороге балтийские порты.
Чернуха сильно не радовала, проще было повеситься... С другой стороны, Брестский мир и карта из школьного учебника истории с названием "Республика в кольце фронтов" были на моей стороне. А также уверенность в том, что "кузен Вилли" сможет простить "кузену Никки" определённую глупость, а вот подставу от англичан, спровоцировавшую его на войну... не такой уж Вилли политик, чтобы переступить себя в этом вопросе. Так что Вилли надо беречь...
30-го июля. Суббота.
Дорогому Алексею минуло 12 лет, да возрастит его Господь, да укрепит его духовно и телесно и да будет на нем всегдашняя благодать Божья. В 10 ч. пошел с детьми к обедне, а к молебну приехала Аликс. В доме все приносили поздравления, затем доклад до часа и большой завтрак в палатке и на балконе. Около 3 ч. пошел со всеми вниз по реке и там погулял. Вернулись как раз перед начинавшимся дождем. Пил чай и обедал с Аликс в поезде.
