Рут нахмурилась.
— Что означает... что?
— Это значит, что у тебя не было опыта работы с бюрократией изнутри, — сказал Джереми. — Конечно, у меня тоже, — здесь он одарил Веба Дю Гавела кислым взглядом — до того, как этот заядлый бумагомарака не заставил меня согласиться на должность в его администрации. Но я знаю динамику, так как сам часто манипулировал ею с хорошим эффектом. У любого бюрократа, особенно бюрократа в охранном или разведывательном агентстве, есть автоматический рефлекс держать вещи в секрете. Это потому, что "быть в курсе" представляет собой валюту, с помощью которой такие несгибаемые люди обмениваются благосклонностью и влиянием — и тем самым способствуют собственному продвижению.
Рут посмотрела с сомнением. Так же, как Берри. Но Антон и Виктор кивали в согласии.
— Он прав, Рут. Поверь мне в этом — так как я один рискую своей жизнью, в конце концов.
— И моей, — заговорила Яна. — Но я доверяю тебе полностью. Милый.
Танди, казалось, задохнулась. Взгляд, который она бросила на Яну, был на одну часть предупреждением и на десять частей простым весельем.
Даже при одной части предупреждения Антон знал, что это всего лишь своего рода подсознательный рефлекс. Он был уверен, что Палэйн на самом деле не беспокоилась, если Виктор "заблудится" в то время, как он проведет несколько недель или, возможно, месяцев в тесной компании Яны, даже в постели вместе с ней.
С другим мужчиной она могла бы волноваться. Но одной из легенд Виктора в течение многих лет было притворство, что он и Джинни Ашер были тайными любовниками, наставляя рога Кевину, старому и глупому мужу Джинни. Они часто, а иногда и подолгу, использовали эту маскировку и почти всегда делили одну кровать.
Яна была достаточно привлекательной женщиной, чтобы оставаться уверенной в себе. Но она и отдаленно не приближалась к Джинни Ашер, когда дело доходило до чистой красоты и сексуальности. Это было не удивительно, поскольку геном Яны был спроектирован как геном солдата, а Джинни — чтобы манипулировать, будучи рабыней для удовольствия. Если Виктору удавалось месяцами ничего не делать в постели с Джинни Ашер, Танди могла быть совершенно уверенной, что он так же сможет управиться с Яной. Самоконтроль этого человека граничил с нечеловеческим.
Кроме случаев, когда дело доходило до женского поддразнивания. В этой причудливой области человеческой психики Виктор часто был таким же уязвимым, как и в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет. Антону пришлось еще раз подавить желание ухмыльнуться, видя, как Виктор на самом деле покраснел от остроты Яны.
Каша поспешно продолжил:
— Сам факт того, что так трудно раскопать что-нибудь обо мне, означает, что если Мезе это удалось — а мы должны предположить, что они сделали это — информация будет храниться строго ограниченной высшими эшелонами их сил безопасности. По крайней мере, до того времени, пока у них не появятся основания думать, что я стал их основной задачей — а я не вижу никаких причин, почему они должны были сделать так. Во всяком случае, пока. Кроме того...
Он и Зилвицки обменялись взглядами.
— Это то, что я подробно обсуждал с Антоном. Мезанское общество, независимо от того, насколько тесно оно организовано, и какая бы тайная клика на самом деле ни руководила этим шоу, должно иметь огромное и грязное подбрюшье. Общество просто не может действовать в таких жестоких и элитарных условиях на протяжении стольких веков, не создав такого подбрюшья — о котором, это очень вероятно, даже элита Мезы на самом деле не так много знает. Отчасти потому, что они не могут, а отчасти потому, что не хотят.
Рут все еще выглядела неуверенной. Берри, с другой стороны, посмотрела на Дю Гавела. Она понимала лучше, чем Рут, что истину, когда дело доходило до таких вопросов, чаще можно было найти в исторических закономерностях, чем в мелочах разведывательной работы.
— Я согласен с ними, — сказал Веб. — На самом деле, если бы у нас было время, и ты бы знала математику, я бы мог показать, что оценка Виктора и Антона, конечно, верна. Единственная реальная переменная это просто то, насколько она правильна. Говоря другими словами, насколько велико и насколько грязно это подбрюшье? Но то, что это подбрюшье вообще существует — это данность.
Видя все еще скептическое выражение лица Рут, он добавил:
— И я могу буквально похоронить тебя под горой исторических аналогий. В качестве примера одного из двух обществ в истории, которые первоначально породили термин "тоталитарный", был древний Советский Союз. Когда он рухнул, не более чем за столетие до расселения, появление высокоразвитого бандитского общества заняло совсем немного времени. Какое-то время, на самом деле, многие аналитики называли новое правительство клептократией. Суть в том, что под кажущейся поверхностью — такой же жесткой и строго контролируемой, как любая другая в истории — бандитская субкультура возникает и развивается сама по себе.
Тут он посмотрел на сидевших рядом друг с другом Виктора и Антона.
— И это то, на что они рассчитывают. Антон в той же мере, как и Виктор, хотя выбранный им способ входа намного менее яркий. — Здесь он улыбнулся. — Как и следовало ожидать. Но оба они рассчитывают найти много гнили и коррупции, как только прибудут на Мезу.
— В моем случае простая жадность, — сказал Антон. Он указал большим пальцем на Виктора. — В его случае он рассчитывает на тот факт — хорошо, предположение, — что в то время, как "Рабсила" использует много наемников, в том числе ренегатов госбезопасности, почти наверняка их будут держать на расстоянии вытянутой руки, даже тех, кто на самой Мезе. Что легко сделать, потому что снаряженных наемников используют, как "заблудших овец".
— Особенно тех, кто на Мезе, — сказал Виктор. — Мы уже обсуждали вчера информацию, которую нам переслал офицер разведки Розака Ватанапонгсе. Они почти уверены — и мы согласились с этой оценкой — что в ближайшем будущем Меза планирует провести массированную атаку на Факел, используя в качестве ударных частей главным образом отщепенцев госбезопасности. И что они, скорее всего, планируют нарушить Эриданский эдикт.
— Ах. — Нахмурившийся лоб Рут прояснился. — Это означает, что, насколько возможно, Мезе не будут нужны более-менее правдоподобные подтверждения ее связей, когда речь пойдет о тех ренегатах госбезопасности, в том числе и тех, что на их планете.
Виктор кивнул.
— Я предполагаю, на самом деле, что незадолго до этой атаки Меза начнет крупную чистку тех сотрудников госбезопасности, которые все еще находятся на планете. Немногих арестуют, на случай, если потребуются показательные процессы, но большинство из них — и, конечно, все, кто знает что-нибудь — будут застрелены при сопротивлении аресту или при попытке к бегству или случайно убиты ударом шального метеорита.
— Не забудь удары молний и — постоянного фаворита — аварии аэрокаров, — добавил Антон цинично. — Там к тому же будет волна самоубийств, вызванных угрызениями совести, и статистически невероятное количество утопленников и случайных передозировок наркотиков.
— Короче говоря, — резюмировал Виктор, — все, что нам с Яной нужно сделать, это пройти мезанскую таможню — с нашей легендой это достаточно легко, — а затем мы сможем исчезнуть в преисподней наемников на Мезе. Конечно, нам придется убраться оттуда раньше, чем опустится молот, но в любом случае это само собой разумеется.
— Я буду использовать более традиционные средства, — сказал Антон. — По сути, полулегальная торговая делегация, которую все будут считать такой и которая возьмет на себя развитие некоторых контактов с маркитантами сесси. А это еще один мрачный подземный мир, в который — он кивнул на Сабуро — Баллрум может предоставить мне доступ.
Он оглядел сидящих за столом.
— И... это суть. Я, конечно, не вдаюсь в конкретные детали. Для этого нет никаких оснований.
— Как скоро вы планируете уехать? — спросила Рут.
— Я отправлюсь завтра, — сказал Каша. — Антон примерно через неделю.
Лицо Палэйн скривилось. Вероятно, она впервые услышала конкретный график Виктора. Иногда этот человек может довести "необходимость знать" до крайности. Для тайного агента это может быть отличной практикой — но это также гарантировало произнесение Танди некоторых суровых слов, как только они окажутся наедине.
— Как вы договорились встретиться друг с другом после того, как окажетесь там? — спросил Дю Гавел. Затем поднял руку. — Извините, мне действительно этого не нужно знать. Мне просто любопытно.
Антон пожал плечами.
— Мы не могли бы сказать вам в любом случае, так как сами этого не знаем. И не будем. Я просто предоставляю Виктору возможность найти меня. Это потому, что хотя его легенда более рискованна, нежели моя, но если она сработает, у нее есть преимущество большей свободы передвижения. Многое мы будем подстраивать по ходу дела.
Появилось несколько хмурых взглядов.
— Расслабьтесь, — сказал Виктор. — Мы действительно очень хороши в этом.
* * *
На следующее утро, обсудив несколько деталей в последний момент, Виктор сказал:
— Я полагаю, ты дашь Харрингтон знать.
— Да. Но не раньше, чем отправлюсь.
Виктор кивнул.
— Ну, хорошо. Увидимся на Мезе, Антон. Поехали, Яна.
И они отправились в путь. Что касается несентиментальных расставаний, их не может поправить ни одно существо с подобным строением спинного мозга. Ракообразные могли бы гордиться собой.
— Черт. Вы, ребята, на самом деле хороши, — сказала Рут.
Глава 35
— Вы хотели меня видеть, Альбрехт?
Альбрехт Детвейлер отвернулся от созерцания знакомых белоснежных пляжей за окнами своего роскошного офиса, когда через дверь вошла темноволосая, смело татуированная женщина.
— Да, полагаю, что хотел, — заметил он и наклонил руку, указывая на одно из кресел перед его столом.
Изабель Бардасано повиновалась бессловесной команде, садясь с некой почти опасной грацией и скрестив ноги, когда он подошел от окон к своему креслу. Выражение ее лица было внимательным, и он подумал еще раз о смертоносности за ее... орнаментированным фасадом и еще раз поигрался с намерением сказать ей, что скрещивание генотипов Бардасано и Детвейлеров уже некоторое время оценивалось Советом по долгосрочному планированию. И, как и раньше, он решил не делиться этим лакомым кусочком. По крайней мере, сейчас.
— Что ж, — сказал он, откидываясь немного назад в своем кресле, — я должен сказать, что, по крайней мере, до сих пор устранение Вебстера — и, конечно же, операция "Крысиная отрава" — похоже, проходят довольно успешно. Не считая того нового оружия, что, кажется, придумали манти.
— До сих пор, — согласилась она, в ее голосе был слабый намек на оговорку, и его брови поднялись.
— Что-то в этом вас беспокоит?
— И да, и нет, — ответила она.
Он пошевелил пальцами в безмолвной команде продолжать, и она пожала плечами.
— До сих пор и в краткосрочной перспективе это дало именно тот эффект, которого мы хотели, — сказала она. — Я не говорю о том, что они сделали в Ловате, вы же понимаете. Это выходит за рамки моей компетенции, и я уверена, что у Бенджамина и Дэниэла уже есть свои люди, работающие над этим полный рабочий день. Если кому-то из них понадобится моя помощь, я уверена, они скажут мне об этом. Но если оставить это в стороне, похоже, мы получили от этих убийств то, что хотели. Манти — или, по крайней мере, достаточное большинство их — убеждены, что за этим стоит Хевен; саммит сорван, и все выглядит так, как будто бы нам еще больше удалось усилить недоверие Элизабет к Причарт. Я просто не совсем довольна тем, что нам пришлось выполнить обе операции в такие относительно сжатые сроки. Я не люблю импровизацию, Альбрехт. Тщательный анализ и доскональная подготовка служили нам слишком хорошо и слишком долго, чтобы чувствовать себя счастливой, когда пролетаешь мимо своих штанов, независимо от других мнений в Стратегическом совете.
— Замечание принято, — признал Детвейлер. — И к тому же оно справедливо. Бенджамин, Колин и я обсуждали почти те же соображения. К сожалению, мы пришли к выводу, что нам придется делать все больше и больше, а не меньше, поскольку мы переходим к конечной фазе игры. Вы же знаете, это всегда было частью наших прогнозов.
— Конечно. Тем не менее, я не становлюсь счастливее, когда нам это навязывают. И я действительно не хочу, чтобы мы придерживались мышления "придумывай-по-ходу-дела" только потому, что мы переходим к финалу игры. Два закона, которые я изо всех сил стараюсь помнить, это закон непреднамеренных последствий и закон Мерфи, Альбрехт. И давайте посмотрим правде в глаза, есть некоторые довольно значительные потенциальные непредвиденные последствия устранения Вебстера и нападения на "королеву Берри".
— Хотя бы некоторые из них обычно случаются, — отметил Детвейлер. — Есть ли какие-то особые проблемы в этом случае?
— На самом деле, есть пара вещей, которые меня беспокоят, — призналась она, и его глаза сузились. За эти годы он научился доверять внутреннему радару Бардасано. Иногда она ошибалась, но, по крайней мере, когда у нее возникали сомнения, она была готова рискнуть и признать это, а не притворяться, что все было прекрасно. И если она иногда и ошибалась, гораздо чаще оказывалась права.
— Расскажите мне.
— Прежде всего, — ответила она, — я все еще беспокоюсь о том, что кто-то выяснит, как мы это делаем, и проследит до нас. Я знаю, что до сих пор никто еще не приблизился к тому, чтобы найти пресловутый дымящийся пистолет... во всяком случае, насколько нам известно. Но манти намного лучше разбираются в биологических науках, чем андерманцы или Хевен. Хуже того, у них есть свободный доступ к Беовульфу.
Челюсти Детвейлера сжались в непроизвольном, почти павловском рефлексе на это название. Автоматический всплеск гнева, который оно вызвало, был почти таким же инстинктивным, и он напомнил себе еще раз об опасности позволять ему влиять на его мышление.
— Я не уверен, что даже Беовульф сможет быстро свести все воедино, — сказал он после короткой паузы. — Не сомневаюсь, что с достаточными данными они, в конце концов, могут сделать это,. Во всяком случае, у них, безусловно, есть такая возможность, но, учитывая быстрое разрушение наннитов, крайне маловероятно, что у них будет доступ к любому из трупов в достаточно короткие сроки, чтобы достоверно определить что-либо. Все исследования и симуляции Эверетта и Киприану в этом направлении сходятся. Очевидно, мы должны иметь в виду эту проблему, но мы не можем допустить, чтобы эта вероятность напугала нас и заставила отказаться от использования необходимых нам возможностей.
— Я не говорю, что мы должны отказаться, лишь указываю на потенциальную опасность. И, честно говоря, я меньше беспокоюсь, что какой-нибудь судебно-медицинский эксперт выяснит это методами криминалистики, чем о том, что кто-то, следуя другими путями, придет к такому же выводу — что это биологическое оружие, и что именно мы разработали его.
— Что за "другие пути"? — спросил он, еще раз прищурив глаза.