— Рад, что они вдвоем поедут домой в Теллесберг, но я действительно хотел бы, чтобы вместо этого Шарли приехала сюда, — немного кисло сказал Кэйлеб.
— Знаю, что вы хотите, — сказал Мерлин. — И она тоже. Но один из вас действительно должен время от времени наведываться к Травису, Бинжэймину и Алвино. Так устроены империи... по крайней мере, как я понимаю. И, по крайней мере, Эйлана становится немного лучшим моряком. В один прекрасный день она действительно поймет, что она чарисийка, не так ли?
— Верю, что ты прав. И, по крайней мере, у них будет интересный вечер перед отъездом, не так ли? — улыбка Кэйлеба была немного кривой. — В таком случае, думаю, что Эйва права насчет того, чтобы ты сопровождал ее. Если уж на то пошло, почему бы тебе не поехать и не взять разведывательный скиммер для поездки в пещеру? Тогда ты мог бы вернуться прямо сюда — с Эйвой, если уж на то пошло, — пока Сова летит на воздушном фургоне в Мэнчир с Малардами. Он всегда может высадить Сандарию здесь на следующую ночь.
— На самом деле, это может быть не такой уж плохой идеей, — задумчиво сказал Мерлин. При условии, конечно, — он взглянул на Эйву, приподняв бровь, — что Эйва не будет возражать против того, чтобы так долго сидеть со мной взаперти в скиммере.
— Сама мысль об этом невыразимо отвратительна, — заверила его Эйва, подняв нос и громко шмыгнув носом. Затем она посмотрела на него и одухотворенно улыбнулась. — Однако я слишком утончена и порядочна, чтобы когда-либо признавать что-либо подобное. Поэтому вместо того, чтобы быть правдивой, я согну свою шею под гнетом хороших манер, улыбнусь и скажу — все время вру сквозь зубы, вы понимаете — ничто не могло бы доставить мне большего удовольствия.
— Ты проделала это очень хорошо, — восхищенно сказал Мерлин и предложил ей руку. — Мы идем?
.VII.
Дворец Мэнчир, город Мэнчир, княжество Корисанда, империя Чарис
— Добрый вечер, милорд.
Адмирал сэр Данкин Йерли, барон Сармут, сделал паузу, когда рыжеволосая голубоглазая воительница с черным, золотым, синим и серебряным гербом империи Чариса на нагруднике вежливо поклонилась в знак приветствия.
— Добрый вечер, капитан Чуэрио, — ответил он.
За последние несколько пятидневок он хотя бы немного узнал экзотически привлекательную женщину из имперской стражи, поскольку Гектор Эплин-Армак, несмотря на свой брак и раны, официально оставался флаг-лейтенантом Сармута. Тем не менее, он все еще не был уверен, как к ней относиться. Учитывая истории о ней и некоем Чарлзе Шелтине, бывшем офицере княжеской корисандской стражи, у Сармута не было никаких сомнений в том, что она вполне подходит для своих нынешних обязанностей, и он добросовестно старался думать о ней так, как думал бы о любом другом явно компетентном офицере из его знакомых.
Просто ему было трудно представить кого-то, чья голова едва доставала ему до плеча — и кто выглядел как одна из одноклассниц его племянницы в монастыре святой Ареты — как смертоносного воина из самых древних преданий Сэйфхолда.
Конечно, это тоже была ошибка, которую совершил Шелтин, не так ли? Не та компания, в которой он хотел бы быть.
— Ее величество ожидает вас, — продолжила Чуэрио, кивнув седеющему сержанту, стоявшему вместе с ней на страже у полированных деревянных дверей. Сержант Сихэмпер на мгновение вытянулся по стойке смирно и отдал ему честь, а она толкнула дверь и с поклоном пропустила Сармута через нее.
— Если вы составите мне компанию, милорд, — пригласила она.
* * *
Сармут подавил улыбку, когда Чуэрио проводила его в большую, просторную столовую. Она находилась на самом верхнем этаже дворца Мэнчир, выходя застекленной стороной на восток на гавань, и вдоль ее внутренней стены был устроен большой роскошный буфет. Солнце неуклонно скатывалось по западному небу, и дворец отбрасывал высокие тени на ухоженную территорию между ним и плавучей батареей, защищавшей его восточные подходы. Однако улыбаться ему хотелось не из-за этого.
— Сэр! — Герцог Даркос вскочил на ноги, даже не пытаясь скрыть свою широкую улыбку, и протянул правую руку. Его левая рука оставалась неподвижной, но в пожатии, которым он одарил адмирала, не было ничего слабого или нерешительного. — Рад снова видеть вас, сэр!
— Простите меня за упоминание об этом, ваша светлость, — сказал Сармут немного многозначительно, — но я так понял, что это должно было быть светское мероприятие. В этом случае, если я не ошибаюсь, герцог имеет преимущество перед простым бароном и не обращается к нему "сэр".
— Пожалуйста, сэр Данкин, не поощряйте его становиться еще более назойливым, чем сейчас! — взмолилась Айрис Эплин-Армак, выходя вперед, чтобы поприветствовать его в свою очередь.
Она не стала утруждать себя никакими пожатиями предплечий, и Сармут заколебался, когда она обняла его с фамильярностью, которая, несомненно, привела бы в ужас восемьдесят или девяносто процентов подданных ее брата. Однако это было лишь краткое колебание, и он обнаружил, что обнимает ее в ответ, когда улыбка, которую он пытался сдержать, вырвалась на свободу. Он никогда не был женат — ему всегда казалось, что служащий морской офицер не имеет права просить женщину разделить с ним жизнь, когда он проводит в море половину или больше этой жизни, — но тридцать лет службы с мичманами подарили ему достаточно сыновей. Конечно, он никогда бы не признался, что именно так он их видел, и особенно в случае тех, кто невзначай принадлежал к королевской семье Чариса. Но не было смысла притворяться перед самим собой, что Гектор Эплин-Армак не занимал особого места в его сердце... или что пятидневки, которые Айрис провела на борту КЕВ "Дестини", тоже не подарили ему сердечную дочь.
— Я не заметил никакой заносчивости с его стороны, ваше высочество, — заметил он, отступая от нее с подмигиванием. — Лень, возможно. Но, конечно, "высокомерный" — это, наверное, слишком сильно сказано, не так ли?
— Вы бы так не сказали, если бы застали его за тем, как он упражнялся в том, чтобы смотреть на себя в зеркало свысока, — заверила его Айрис, кладя свою правую руку на сгиб его левого локтя. Она изящно вздрогнула. — Это было довольно ужасно, — сказала она слабым голосом.
— Не обращайте внимания ни на кого из них, сэр Данкин, — сказал другой голос, и Сармут быстро повернулся, низко поклонившись, когда императрица Шарлиэн и архиепископ Мейкел ворвались в приемную. — Они практиковались на мне и архиепископе весь день. Пожалуйста, не поощряйте их!
— Я... постараюсь иметь это в виду, ваше величество. — Сармут поднялся с поклоном, затем поклонился снова, не так низко, и поцеловал кольцо, которое протянул ему Мейкел Стейнейр.
— Ваше преосвященство, — пробормотал он.
— Адмирал, — ответил Стейнейр. — Приятно видеть, что вы так хорошо выглядите, милорд.
— Что ж, это даже лучше, когда я вижу, что его светлость и ее высочество выглядят так хорошо, как есть, — сказал Сармут гораздо серьезнее. — Первые сообщения, которые мы получили на "Дестини", звучали... плохо.
— Без Гектора мы оба были бы мертвы, — тихо сказала Айрис, и ее муж быстро посмотрел на нее сверху вниз. Тени воспоминаний шевельнулись в ее карих глазах. Он обнял ее здоровой рукой и нежно сжал, и она встряхнулась, затем снова посмотрела на него с быстрой улыбкой, прежде чем снова повернуться к их гостю. — Полагаю, это причина, по которой я держу его рядом. Ну, это и это. Такие... расторопные, эти чарисийские моряки.
Она коснулась своего живота, который стал чуть более выпуклым, чем был раньше, и Сармут услышал, как императрица Шарлиэн фыркнула от удовольствия.
— Естественно, если бы этот негодяй предупредил меня, что в его семье есть близнецы, я бы, конечно, никогда не вышла за него замуж.
— Я же предупреждал тебя! — добродетельно сказал Гектор. — Я даже познакомил тебя с двумя или тремя парами из них.
— Не пытайся выкручиваться, негодяй! — Она шлепнула своего мужа, затем одухотворенно подмигнула Йерли. — Вы видите, с чем мне приходится мириться, сэр Данкин?
— Ах, да, ваше высочество, — выдавил из себя барон. — Я, э-э, понимаю, что новость была... с энтузиазмом воспринята подданными вашего брата.
— Да, это верно, не так ли? — Глаза Айрис скромно блеснули. — Не у каждой девушки по всей набережной гремят пушки, когда мир узнает, что она беременна. И если на то пошло, на борту "Дестини" тоже, если я не ошибаюсь. Это произошло довольно быстро, когда я припоминаю это.
— Милосердия, ваше высочество! — Сармут поднял свободную руку в знак капитуляции.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, милорд. — Айрис подняла брови в вежливом вопросительном выражении, и Гектор рассмеялся, крепко прижимая ее к себе.
— Вы бы подумали, что она была почти чарисийкой, не так ли, милорд?
— Потому что она теперь такая, ваша светлость, к великой удаче Чариса. — Слова вырвались быстро и легко, но карие глаза Сармута были серьезны.
— Думаю, я согласна с вами, милорд, — сказала Шарлиэн, затем грациозно махнула рукой в сторону буфета. — Как вы можете видеть, сегодня вечером мы ужинаем неофициально. Я весьма сожалею, что вы не доставите архиепископа и меня обратно в Теллесберг. Почему-то кажется неправильно плыть на борту другого корабля, кроме "Дестини". Это одна из причин — среди прочих — по которой мы попросили вас присоединиться к нам, а Айрис и Гектор были непреклонны в том, что мы справимся сами без слуг.
— Польщен, ваше величество, — искренне сказал Сармут. — Могу я подать вам тарелку?
— Нет, не можете, хотя я, конечно, ценю ваше предложение. Сегодня вечером мы обслуживаем себя сами, и поскольку вы гость, пожалуйста, будьте достаточно добры, чтобы начать, милорд.
Сармут подумал, не поспорить ли. Он знал, что должен возразить — что наполнять свою тарелку до того, как подадут императрице Чариса, было верхом неприличия. Это было такое поведение, за которое любого мичмана, который когда-либо плавал с ним, сильно треснули бы по костяшкам пальцев... прежде чем боцман хорошенько разогрел бы другую часть его тела. Это было также то поведение, которое заставляло сэра Данкина Йерли чувствовать себя крайне неловко. Или сделало бы таким, по крайней мере, при других обстоятельствах. Однако, неформальность Шарлиэн и Кэйлеба с теми, кого они знали и кому доверяли, уже давно стала притчей во языцех — как ни странно, в некоторых кругах. И он понял, что это был способ императрицы сообщить ему, что она решила включить его в эту избранную компанию.
Он решил, что это величайшая честь, которая когда-либо была ему оказана.
— Конечно, ваше величество.
Он низко поклонился, взял тарелку из стопки на одном конце буфета и начал наполнять ее едой.
* * *
Сэр Данкин Йерли откинулся на спинку стула и потягивал превосходный послеобеденный портвейн "Зибедия" с чувством приятного насыщения.
Корисанда была намного меньше Старого Чариса, хотя ее общее население было на несколько миллионов больше. Однако у Чариса был залив Хауэлл, который был истинным центром роста и развития королевства. Его население было в значительной степени сосредоточено вдоль берегов залива, в то время как большую часть внутренних районов Корисанды занимали хорошо возделанные сельскохозяйственные угодья. Эта разница между княжеством и королевством, несомненно, также объясняла разницу в их кухнях, и он был очень приятно удивлен этим. Чарисийская кухня, хотя и вкусная сама по себе, как правило, фокусировалась на морепродуктах, в то время как корисандская кухня сочетала морепродукты, которых можно ожидать от жителей острова, с более "внутренними" продуктами. Он сомневался, что сочетание баранины, курицы, виверны и креветок с луком, грибами, бамбуком, брокколи, морковью и ананасом в одном жареном блюде пришло бы в голову большинству чарисийцев, но он уже решил заполучить рецепт для своего собственного стюарда на борту корабля.
— Это было восхитительно, ваше величество, — сказал он, и Шарлиэн улыбнулась ему. Было что-то немного странное в этой улыбке.
— Ценю комплимент, сэр Данкин, — сказала императрица, прежде чем Сармут действительно заметил эту странность. — Однако меню выбрала Айрис, а повара — князь Дейвин, а не я. И поэтому, увы, могу претендовать на очень малую заслугу. Хотя, — добавила она задумчиво, — я действительно выбирала вина.
— Которые были отличным дополнением к еде, — сказал он.
— Я говорил тебе, что сэр Данкин обучил меня должным образом, мама, — сказал Гектор со своего конца стола. — Видишь, как ловко он нашелся после твоего исправления?
— Прекрати придираться к барону, — строго сказала Айрис и ткнула мужа в ребра. — Он заслуживает гораздо лучшего обращения, чем твое.
— На самом деле, так оно и есть. — Голос Шарлиэн звучал тише, чем раньше, почти торжественно, и когда Сармут снова повернулся к ней, ее карие глаза были темными. — В этом, скорее, и заключается смысл сегодняшнего ужина.
Глаза Сармута слегка сузились, и она кивнула ему.
— Правда в том, сэр Данкин, — сказала она, — что это, в конце концов, не чисто общественное дело. Имейте в виду, это также общественное мероприятие — возможность для Айрис, Гектора и всего моего Дома поблагодарить вас за ваши многочисленные услуги для нас. Хотя я уверена, что Гектору было бы трудно выразить это столькими словами, вы стали очень важны и для него, и для Айрис... и для меня. Не просто как верный, смелый и очень компетентный слуга, но и как личность, которой мы дорожим не только за то, что вы есть, но и за то, кто вы есть.
Сармут почувствовал, как его щеки напряглись от непривычного жара, но императрица спокойно выдержала его взгляд.
— Все это правда, — мягко сказала она ему, — но сегодня вечером мы собираемся попросить вас о чем-то... экстраординарном. Что-то, что вы, возможно, не сможете нам дать, и что-то, что — боюсь — подвергает вашу жизнь опасности. Надеюсь, вы сможете простить нас за это.
Она сделала паузу, и барон поставил свой бокал с вином на безупречно белую скатерть.
— Ваше величество, — просто сказал он ей, — здесь нечего прощать. Я ваш слуга и слуга империи. Для меня было бы честью оказать вам любую услугу, которая в моих силах.
— Не торопитесь, сэр Данкин.
Шарлиэн снова улыбнулась, и на этот раз он распознал странность, край опасения и... печали в этой улыбке. Она смотрела на него секунду или две, затем бросила взгляд через плечо туда, где капитан Чуэрио стояла столбом за ее стулом в течение всего обеда.
— Нимуэ? — тихо позвала она.
Взгляд Сармута метнулся к сейджину, которая коротко, но глубоко поклонилась императрице, затем обошла стол и повернулась лицом к барону с другой стороны стола.
— Милорд, — сказала она ему, — когда ее величество сказала, что собирается попросить вас о чем-то "экстраординарном", она имела в виду меня. О вашей способности принять то, кем и чем я являюсь на самом деле, и как мы с сейджином Мерлином пришли служить Чарису. Мы хотим, чтобы вы знали, как это произошло, что это на самом деле означает и в чем на самом деле заключается война против храмовой четверки. Потому что то, о чем это говорит на самом деле, гораздо серьезнее, чем продажность храмовой четверки и нынешнего викариата, и это уходит корнями далеко, намного дальше во времени, чем вы могли себе представить.
