Храм Мортис-1: Хранитель Тайного Алтаря

Эет усмехнулся уголком губ и устало встряхнул головой, перекидывая волосы набок. Они тяжёлым золотым водопадом упали на плечо — и ниже, рассыпаясь по груди и спине.

Словно ничего и не изменилось.

Хранитель Храма поднял взгляд на фреску. Богиня улыбалась ему.

— Благодарю, Силинель... — прошептал лич.

А потом в последний раз преклонил колени перед Алтарём, поднялся и, сначала медленно, а потом всё убыстряя шаг, пошёл назад.

Он задержался лишь, чтобы забрать розу из верхней комнаты.

Усталость отступала. Как можно чувствовать усталость, когда теперь перед ним столько открывается! Наконец... наконец возможно испробовать на практике все те заклинания, что оставались под запретом долгие сто лет!

И можно будет...

Эет остановился. Сто лет он запрещал себе думать об этом. Но лич — не зомби. Заклятье Подчинения не столь беспощадно к высшей нежити — и откровенная мысль о неповиновении уже не отзывается во всём теле болью...

Возможно ли... отбить у Госпожи... себя самого? Возможно или нет?

Ледяной озноб. И такая смертная тоска в сердце.

Наверное, возможно... Но разве это не означает — потерять любовь? То единственное, что в самые ужасные минуты давало силы? И надежду...

И к чему ему свобода? К чему?..

Чтобы иметь возможность однажды не бросить в беде друга...

Но, чёрт же побери... Локи ясно дал понять, что сейчас им с Виром ничего не угрожает. Что они должны дальше изучать магию и, когда будут готовы, отплыть в Асгард на Скидбладнире... Когда они будут готовы! Да и потом... не означает ли попытка освобождения прямое оскорбление богине? Ведь Госпожа — её воплощение! А ведь он клялся Силинель, что будет ей...

О богиня, он действительно осмелился произнести это?..

Эет снова поднёс цветок к лицу, вдыхая его нежный аромат.

Может, и ради своего обещания нужно попробовать избавиться от Заклятия? Чтобы душу не раздирала эта раздвоенность: Сили или Ринн...

Хотя они обе и сказали во сне, что разницы нет...

Эет усмехнулся. Нет, что же это такое: на безлюдном острове ухитриться запутаться в женщинах!.. Он действительно — гений.

Впрочем, ещё будет время подумать об этом. А пока — взглянуть на рудник кристаллов Воды и подумать о дальнейшем изучении магии Храма. Ведь они с Виром колупнули только верхушку айсберга! А Локи посоветовал...

Эет закусил губы, чтобы не рассмеяться. Локи. Вечный насмешник. Похоже, Вирлисс заразился его своеобразным чувством юмора. Что ж, зачем отставать?..

Эет, душа смех, кинулся бежать по коридорам. Так и есть... Белый Тигр ещё не проснулся... неудивительно! После вчерашнего... Отлично!

Юноша нырнул в свою комнату, щелчком пальцев наполнил водой стоявшую на столе вазу, поставил туда розу — и начал лихорадочно рыться на полках. Эта не подойдёт... эта тоже... а вот эта ничего!

В руки легла изящная прозрачная скляночка с золотой крышкой. Кусая губы, чтобы не расхохотаться, Эет наполнил её мерцающим зеленоватым светом.

— Вир!.. — крикнул он, выбегая в коридор. — Вир, проснись!

Новообращённый лич с азартом пнул двери друга.

— Ну чего ты орё?.. — начал было протирающий глаза вампир — и запнулся.

Эет стоял перед ним с широченной улыбкой, торжествующе воздев над головой сияющую склянку.

Вирлисс ахнул.

— У меня получилось! — счастливо выдохнул Эет, блестя глазами. — У меня получилась трансформация, Вир!

— Это?.. — Вир кивнул на склянку, не сводя с неё взгляда.

— Что? — пытаясь сдержать смех, осведомился Эет.

— Это... филактерия?..

— Интересно, а что ещё можно использовать в качестве филактерии? — осведомился хранитель Храма. — Традиционно это всякие там флакончики, баночки, скляночки...

— И ты меня не разбудил! — возмущённо фыркнул Вирлисс.

— Как это не разбудил? А сейчас ты что, тоже спишь? — невинно осведомился приятель.

— Ну-ну, — ехидно покачал головой Вир. — Я тебе ещё припомню...

— Вир, ну в самом деле... Я не хотел тебя беспокоить. Сегодня утром мне приснилась формула, понимаешь? И я решил не откладывать.

— Ах, он решил не откладывать, — хмыкнул вампир, показав клыки. — Вечно этот зуд ваш... личовский. Лишь бы провести эксперимент, да побыстрее, а всему остальному отыщется масса оправданий.

— Вир!

— Что — Вир? Сам меня не разбудил, а сейчас — Вир? — Вирлисс схватил Эета за руку и втянул в комнату. — Ну что ты стоишь в коридоре, как приклеенный? Заходи и рассказывай!

Эет вздохнул, улыбнулся и опустился на мягкий табурет. И смотрел, как Вир достаёт с полки бокалы и кувшин вина.

— Это надо отметить! — провозгласил Вирлисс. — Вечером у нас банкет в Верхнем храме, а сейчас — за победу!

Он разлил алое вино по чеканным бокалам белого золота и протянул Эету. Молодой лич поставил свою склянку на край стола и принял кубок из рук друга.

— За победу! — согласно ответил он.

Чаши, встретившись, зазвенели.

— А теперь рассказывай! — выпив, буквально приказал Вирлисс. — Хоть законченную формулу покажи. Ты сам-то понимаешь, какой это прорыв?!

— Ага, — улыбаясь до ушей, ответил Эет. Он придвинулся к столу и пододвинул к себе тетрадь Вира. — Я вообще хочу систематизировать свои исследования и написать книгу для библиотеки Храма. Не вечно же мы с тобой тут одни куковать будем... Сейчас, я тебе покажу формулу. Где тут у тебя самописцы?..

Он нагнулся к ящикам стола — и локтем, случайно, зацепил склянку. Секунда — и она со звоном раскатилась по полу осколками.

Вирлисс только коротко втянул воздух.

-...! — прошептал он, переводя полный ужаса взгляд на Эета.

Эет беззвучно ахнул — и прикусил губу.

— Что ты сидишь? — коротко бросил Белый Тигр. Лицо стало бледным и решительным. — Быстро собирай заново все ингредиенты, ноги в руки — и в комнату над Алтарём! Там ведь ритуал проводил? Быстро!..

— Вир...

— Да шевелись ты, горе моё! — Вирлисс, схватив Эета за шиворот, стащил хранителя Храма с табурета и повлёк к дверям. — Разметку стёр уже, нет?

— Вир, да отпусти меня!

Вирлисс разжал пальцы.

— Что ты так распсиховался? — приводя в порядок воротник, мрачно буркнул Эет. — Можно подумать, у нас тут стихийное бедствие.

Вир скрестил руки на груди и блеснул клыками в своей фирменной улыбке.

— А и верно, — вкрадчиво протянул он. — Что это я так распсиховался из-за этого обалдуя?.. Вот как раз мне шанс на ритуал посмотреть, от и до... Так что ты давай... пошевеливайся. А то мне любопытно...

— Размечтался! — хмыкнул Эет. — Сейчас, буду я для тебя персонально всё повторять! И вообще... — юноша отвернулся. — Пошутил я.

— В смысле... пошутил? — вампир нахмурился.

— Ну, давай я тебе всё по порядку расскажу, — почти взмолился Эет. — И успокойся ты! Словом, смотри...

Он подошёл к столу и, подвинув тетрадь, написал в неё формулу трансформации вместе с уравнением поля. Вир внимательно смотрел через плечо.

— Видишь? — спросил Эет. — Так вот, я...

— Гений... — каким-то деревянным голосом произнёс Вирлисс. — А ты сам свою формулу до конца понял?

— В смысле? — Эет обернулся, нахмурившись.

— В том-то и в смысле! — Вирлисс тяжело сел, буквально обрушился на постель. Он улыбался, но губы вздрагивали. Вампир потянулся за кувшином с вином, плеснул себе почти полный кубок и выпил залпом. Эет заметил, что руки друга трясутся. — Богиня...

— Что? — прошептал Эет, сам заражаясь тревогой Вира. — Что случилось-то?..

— Что у тебя в филактерии было?

— В филактерии? — Эет недоумённо моргнул, а потом до него дошло. — А! Способность к магии, да. Ты понял? Так вот, дальше смотри...

— Ты что, совсем того? — рявкнул Вирлисс, вскакивая. — И потом меня обвиняют в легкомыслии?.. Это мне всё — хихоньки-хаханьки? Ты понимаешь, что не сможешь её восстановить? Не сможешь!..

— Да, я понимаю. И вот поэтому...

— Что — поэтому? Что ты сейчас собираешься делать? — Вирлисс заметался по комнате совсем как зверь в запертой клетке. И вдруг резко остановился. Глаза его прищурились. — Ты же не можешь не понимать! Ты её сдублировал? Сдублировал, да? У тебя есть запасная?

Эет улыбнулся — и с ладошки его вспорхнула огненная бабочка. Закружила по комнате.

— Вир, успокойся. Магия со мной. Это была не филактерия. Я пошутил...

— Пошутил?.. — тихо спросил Вирлисс.

И всё, что успевал заметить хранитель Храма — это кулак Вира, летящий в лицо. В следующую секунду Эт уже врезался в стену, и сверху ему на голову обрушилась картина.

— Ты мне ещё пейзажи попорти... — со зловещей вкрадчивостью заметил вампир, со скрещенными руками вставая над личом. — Только порви их... своей дурной головой!

— Ты что?.. — Эет невольно схватился за глаз. — Тебя какая муха укусила?

— Наверное, твоя вчерашняя, — невозмутимо сообщил Вир. — Вставай! Или тебе тут коврик постелить?

— Ой... — Эет тяжело поднялся. Плечи начинали вздрагивать от смеха — и вот уже лич хохотал в голос, запрокидывая голову. И ему вторил хохот Вира. Оба ржали, не в силах остановиться, еле переводя дыхание и вытирая слёзы с глаз.

— Ну вот... Теперь мы квиты... — простонал вампир — и они захохотали пуще прежнего.

— Тебе дальше-то рассказать? — просмеявшись, выдохнул Эет, падая на кровать друга и прислоняясь спиной к стене.

— Ну, расскажи, — ещё посмеиваясь, сел прямо на стол вампир.

И Эет всё рассказал. И о ритуале, и о розе, что сейчас стояла в его комнате в вазе, и о создании филактерии... Правда, лич умолчал о самой малости: о своём обещании Силинель. Это — только меж ним и нею...

Вирлисс мог лишь потрясённо покачать головой. В глазах таилось восхищение.

— Ну, ты даёшь... — только и произнёс он. — И, кстати, отличная идея.

— Какая? Сделать Алтарь филактерией? — улыбнулся Эет. — Я знаю. Дерзкая, но беспроигрышная.

— Ну, это понятно, — отмахнулся Вир. — Я говорю о ложной филактерии. Зачем кому-то ещё знать, в чём хранится твоя сила?

— Хм... — Эет усмехнулся, склонив голову набок. — А ведь ты прав, Вир! Надо создать обманку. Мало ли... кого ещё сюда принесёт.

— И я о том же! — Вирлисс хлопнул друга по плечу. — Ну что, идём готовить праздничный обед?

— Кто готовить-то будет, тиграша?.. — ехидно осведомился лич.

— У тебя отлично получается, — невозмутимо пожал плечами Вирлисс с самой обаятельной из своих улыбок.

— Ну-ну... — Эет рассмеялся. — Я однажды освящу именем Мортис какие-нибудь предметы и притащу их на кухню и в прачечную. Ибо нефиг! Пусть там тоже будет пространство богини.

— Гений... — расхохотался Вирлисс. — Надо же, а мысль неплоха! Этак я тебя ещё и готовить поучу, — и увернулся от дружеского тычка. — Пошли давай, жрать охота...

— Да уж, — Эет, фыркая от сдерживаемого смеха, поднялся. — Действительно, есть хочется...

Он вдруг запнулся и нахмурился, поймав себя на странном ощущении. Да, голод...

Не может быть!

Голод.

Ведь он только вчера сожрал сырой целую косулю! Неужели так повлиял расход магии? Или... изменение внутренней природы?..

— Ты чего? — Вирлисс недоумённо смотрел на него.

— Да так... Ничего... — Эет попытался улыбнуться уголком рта. — Говорю же... есть хочется.

Он решительно вышел из комнаты.

Чёрт возьми! Конечно, он помнил об этой проблеме, но не думал, что она возникнет вот так сразу... надеялся, что у него будет ещё немного времени...

Голод личей утолялся лишь человеческой плотью. На Атариде им отдавали самых страшных преступников.

Эет на секунду прикрыл глаза и вздохнул. Надо будет найти плащ с глубоким капюшоном, чтобы закрывал лицо. В конце концов... он же знал, на что шёл.

Филактерия — сосуд, в который некромант при трансформации в нежить (лича), заключает свою смерть. Если разбить филактерию, лич становится так же уязвим, как и смертный маг.

Речь идёт о волке Фенрире.

Мировой змей Ёрмунганд.

Богиня смерти, повелительница Хельхейма, самого нижнего из девяти миров ясеня Иггдрасиля.

Миф о Бальдре.

Митюгина О. Ю. Храм Мортис-1: Хранитель Тайного Алтаря

1