— Не насилие? — уточнил я.
— К попрошайке — нет. Вот за удар кулаком или что-то подобное его хозяева могли “спросить”. А так — в рамках приемлемого, — пояснил Тид.
И потопали мы дальше. А вот перед шлюзом в уже обитаемые недра я чуть было не запнулся: нас встречала десятка явных астартес, явных предателей, ну и явных, чтоб их, несунов! Сорт конкретной банды ясен не был, в этих категориях гумуса я толком не разбирался, но легионная книжица с изображённой закорючками фигой, ну и колёр упаковки двуногой ереси сомнений не вызывал.
Так, ну в случае чего — Кристина нас выдёргивает на Милосердие, да и валим от Станции. Сколько бы за нами ни погналось “заинтересовавшихся”, в варпе у нас НАМНОГО больше шансов, чем воевать эту дырявую сферу.
В общем, улыбаться и махать я несунам не буду, но и дёргаться до срока — тоже, резонно заключил я, да и потопал вперёд. Несуны всё так же стояли, перекрывая проход, а мы неторопливо приближались. Наконец, в метре от предателей я сделал вид, что отвлёкся от блаародной задумчивости, да и куртуазно вопросил:
— Проблемы?
— Могут быть, — выдала говорящая, несущая пургу ересь. — Вам нужна охрана.
Не спросил, паразит такой, объявил, как истену еретическую! Вот же гадкие типы всё-таки, невзирая на наши личные взаимоотношения. Вот Пожиратели Миров бы давно пускали слюну и бились обо что-то. Об меня или об стену. Тысяча Сынулек вообще такой хернёй заниматься не будут. Дети Импи… мдя, хорошо, что тут не дети Импи, аж мысленно содрогнулся я, вспоминая космический самотык, на котором эти извращуги рассекали просторы галактики. Ну, хоть что-то хорошее, прервал я размышления о сортах ереси.
— Нам не нужна охрана, — не ответил, а просто констатировал я. — Вы препятствуете нам? — вежливо улыбнулся я.
И дело в том, что новое сопряжение с морфирующим волкитным излучателем придало и так весьма готичной штуковине дополнительный шик. А именно, прошлый вариант “черепа” выполнен был в точных пропорциях терёхиного. Нынешний же точь-в-точь повторял мой текущий, да ещё вдобавок обзавёлся мимикой. Урезанной, безусловно: чуть менял “разрез” глазниц, но ныне с грудного доспеха на несунов ехидно скалился череп с задранной “бровью”.
Старший десятки задумчиво водил шлемом с черепа на груди на череп на гульфике, перекочевавшем туда с прошлого доспеха, но переговорщик ещё не “вник”, протянул свою граблю, с целью положить мне на плечо, ну и продолжил нести носимое:
— Ты не понял, брат, это весьма опасное… — и тут до придурка дошло, что его лапа не у меня на плече, а упёрлась в телекинетический щит.
Который, вдобавок, медленно отталкивал клешню. Говорливый впал в задумчивость, правильно ли он интерпретирует смысл “нести слово”, а главный тем временем махнул лапой, явно давая проход и злобно буркнул:
— Не препятствуем.
— Храни вас пятёрка, братья, — прогудел я, стараясь не заржать.
Дело в том, что у несунов были весьма оригинальные взаимоотношения с божками. И моё пожелание было сродни “вославусотоны”, обращённое какому-нибудь жрецу еврейского бога какой-нибудь из многочисленных сект прошлого Мира.
Но и “обидеться” в пределах Очка, точнее, на как бы нейтральной станции, не на что. То есть, конечно, можно, но прибьют же, астартность не поможет. Мне Тид описывал, сколько народу, в том числе и астартес-предателей, отколовшихся от “генеральной линии хаосистов”, найдется в закромах Станции. Это, признаться, впечатляло.
В общем, в бутылку не полезешь, пожелание “благое”, но по сути — посыл очень вдалеко. Троллинг, как он есть, ну и я, начиная неторопливое движение, чутко вчувствовался и вглядывался. Весьма будет меняугодно отметить знакомство с обителью ереси с развесёлого костерка из несунов. Изящно, стильно и вообще правильно.
Однако главнюк еретиков подло и еретически не “повёлся”. Злобно пробулькал что-то, явно восхищённое моим всем, да и отвалил со своим несунским кагалом. А жаль, мысленно вздохнул я.
Войдя в недра, уже снабжённые сносной атмосферой, я обратил внимание, что Тид принялся свинчивать чайник с самовара, точнее, шлем с доспеха. И на мои протянутые к шлему лапы кивнул уже обнажённой башкой.
Ну, в заочковье веди себя как заочковцы, заключил я, стаскивая шлем. Подумал, не предаться ли какой-нибудь особо притягательной ереси, но заключил, что в варп. Я и так ей вполне успешно предаюсь, если судить с точки зрения особо замшелых коллег, регулярно.
А то, что назовут “особой ересью” особо отбитые коллеги, я воплощать не потяну даже в заочковье.
Так что, по здравому размышлению, решил я ереси не предаваться, а посмотреть, чем потчуют в еретических кабаках. А может, чем варп не шутит, попробовать. Может, и сносное что будет, размышлял я, ведомый Тидом.
Однако по пути я несколько запнулся. Ну ладно, куча вывесок насчёт продаж всего и вся, гордых эльдарок, строптивых гроксов и чуть ли не чумоносцев для сексуальных утех. Это я понять могу, даже представить, но лучше не буду.
Опять же, ладно: оружие, от ручного до корабельного, бас-гитара аж самого Фулгима “вырывающая души из врагов прекрасными звуками” — тоже ладно, поржал про себя.
Но, невзирая на рекламируемые воксом услуги “экклезиархии Бога-Императора”, я несколько офигел от вида этакой лавки-капища с явной атрибутикой Министорума! Это, извиняюсь, ваще как? Ну, я думал, глумление какое, ещё что… Но, варп подери, в недрах Очка, капище трупа-на-троне, как изящно именуют Импи хаосисты? Ни хрена не понимаю, заключил я. Но не пойду в кумирню: небось, ловушка какая коварных еретиков на штирлицев-недоучек. Зайду, а меня новичком каким траванут. И вообще в неблагонадёжные посетители запишут.
Однако Тид моё запинание заметил, усмехнулся, да и вопросил:
— Желаете посетить? — потыкал он перстом в кумирню.
— Совершенно не желаю, — выдал я. — Но интерес мимолётный появился, что да, то да, — признал я.
— Так загляните, довольно популярное место для новичков на Станции, — выдал Тид.
Кхм, вроде как проводник не против. Но опять новичок… точно кровавые ручонки одной организации тут отметились, отметил бдительный я. Да и решил в кумирню заглянуть. Реально интересно стало.
И внутри относительно небольшой, но и немалой кумирни с прозрачными витринами всё было… по канонам и поконам Имперского Кредо! Ну реально, ни надписей “Импи — казёл!”, ничего оригинального и освежающего интерьер молельни!
— Что вас привело под сени храма Бога-Императора, да святится Имя Его? — осведомился подскочивший поп, сложивший на груди “птичку”. — Желаете помолиться?
— Не верю, — отрезал я.
— А зря! — выдал поп, да и начал мне парить мозг в лучших традициях очевидцев Большого Взрыва.
А я скользнул сознанием в сопроцессор и стал выявлять в несомой херне характерные “метки”. Нет, не компостирование мозгов, точнее их отсутствия, лопуху: софистика и прочие милые методы “развода” общеизвестны и не изменились за тысячи лет. Как лохотрон ни назови: хоть религией, хоть путём к свету, таковым он и останется, вне зависимости от “официальности”.
Я искал расхождение с Имперским Кредо, с которым, волей-неволей, был прекрасно знаком. И с “допустимыми ересями” тоже.
А через четыре минуты я поднял руку, жестом позвал сопровождающих и молча покинул капище.
Потому что стало понятно, почему поп здесь, ну и почему станционарники не бузят, тоже. Потому что поп был последователем “ереси недопустимой”, преследуемой по всей территории Империума, караемой огнём. Как бы очень многим из экклезиархов ни хотелось бы втайне её возвращения и главенства.
И была эта ересь вандарианством, названным так по имени последнего, перед визитом Себаса Тора на Терру, Верховного Экклезиарха. Ну и, заодно, главы Администратума.
А суть данной ереси заключалось в том, что попы — наследники Импи. Не духовные (чего, по факту, как понятно, тоже не было), а самые что ни на есть прямые. То есть, Империум, как наследие Императора, ПРИНАДЛЕЖИТ им. Планеты, люди — всё ихнее, поповье. И творить с ентим они имеют право всё, что в их попячьи душонки взбредёт.
Собственно, еретик эры отступничества вульгарис. Ну а что его не трогают: так какой аттракцион! Порог капища явно стёрт, новенькие еретики на станции от вида капища фигеют, ну и заглядывают щёлкать клювом в сень.
— Разобрались? — воксом уточнил Тид.
— Если вы про то, что еретик — вандарианец, то естественно, — ответил я.
Кстати, Тид явно “набирал текст”, очевидно, имея сенсоры внутри доспеха. Неудобно ни варпа, надо ему, если всё удастся, и он не подведёт, нормальный имплант предложить, на мыслеуправлении. Как благодарность и вообще.
— Но не ясно, что хозяева станции с этого имеют, — признался я. — Как картинка — занятно, очевидно, есть посетители, и немало. Но где прибыль?
— Витрина, показуха, — пояснил Тид.
— Понял, благодарю, — отвоксил я.
Ну да, создание этакой “мы рады всем” атмосферы. Вполне коммерчески оправдано, если разобраться.
Так доползли мы до какой-то забегаловки барного типа. Довольно обширной, но не чрезмерно. Явно не “местный культурный центр”, которых, учитывая размеры “места”, могло быть не то, что тысяча, а все миллионы.
Место было полупустым, мы органической троицей бухнулись за столик, преторианцы же окружили нас “кордоном безопасности”. Не самое типичное, но отнюдь и не уникальное поведение для техноеретиков.
— Здравия вам, господин Сочень, — поприветствовал Тида подскочивший служка. — Вам как обычно? — на что последовал молчаливый кивок. — А вашим… — замялся халдей, крысиными глазками обегая нашу компанию, — спутникам? — нашёлся он.
— Рекаф, — равнодушно бросила Кристина.
— А вам, господин, я порекомендую наш фирменный напиток, “Слезу Ока”, — зачастил подавальщик прежде, чем я озвучил всё тот же рекаф.
На вопросительно приподнятую бровь Тид пожал плечами, отпечатав: “мне не оч. Как вам — не зн. Не отрава.”
Так что я всё же решил попробовать: ну, мало ли, возможно, я обрящу ту самую “отборную ересь”, которую измеряют непременно бочками.
А через несколько минут гарсон поставил на наш столик две кружки рекафа (для Тида — литровую), а мне припёр литровую же бутыль и стакан грамм на двести. Пристально рассмотрев в свете и ветре пойло — всё-таки само название “Слёзы Очка” наводило на некоторые подозрения как-никак, я бросил вопросительный взгляд на Кристину. Последняя, совершила шаманство в сторону бутылки, явно призадумалась, пусть и на несколько секунд, кинула на меня взгляд и кивнула.
Ну, значит попробуем, набулькал я себе пойла. И… а ничего, оценил я эффект и гамму ощущений. Нет, химрецепторы во рту показывали, что сие пойло, как и “Фенрисский ель”, гнали явно для астартес. Простого человека бы от принятой мной дозы скрючило вплоть до летального скрючивания. А мне вполне ничего — не амброзия, конечно, но и не жуткая волчачья сивуха. Что-то вроде дорогого русского бренди, тщащегося выглядеть коньяком. Недостатки есть, да и сивухой местами отдаёт, но в целом — терпимо. А в рекаф, как я его обычно потребляю, так и вообще замечательно пойдёт.
Впрочем, сидели мы не для моей дегустации, а по делу: Тид описывал различные “прелести и красоты” этого еретического места. И что-то как-то меня гладиаторский бой катачанского дьявола и десятки воющих баньши не вдохновлял, а особенно — мои музыкальные ухи.
Ну а варианты потрахаться или быть оттраханным, со всякой пакостью в виде партнёров, меня не прельщал. И пусть называть Эльдинга (хотя и мысленно) фурриёбом, я, конечно, утратил моральное право, факт. Но и сам им не стал! Мы с артизаном (он побольше, а я поменьше и вынужденно), имеем незначительный фетиш, вроде страсти к блондинкам или брюнеткам. А фелиниды — человеки, просто порода другая, заткнул я ехидный внутренний голос разумным мысленным монологом. Да и я ныне — другая не то, что порода, а подвид, напомнил я себе.
В общем, способы и методы досуга, предлагаемые Станцией, мою аскетичную и праведную душу не прельстили. Но выпить рюмку пойла для астартес и срулить — тоже не самая разумная модель поведения. За нами следили, причём не один и не два соглядатая, от технологических жучков, до притворяющихся бомжами топтунов. Да и в варпе какая-то мелкая демоническая полуразумная пакость ошивалась вдали.
В общем, следили, паразиты, так что надо что-то сделать. В принципе, можно прошвырнуться по лавкам, благо найти можно не только поделки еретиков, загаженные скверной. Судя по словам Тида, конечно. Но беда в том, что местной валюты у нас ни варпа нет, теперешний кутёж — за счёт палача Ордена, что и так не слишком мне нравилось. А трясти его в стиле “дай денюжки на поход по магазинам” — ну вот совсем нелюбезно. Теоретически, на Милосердии найдётся немало ликвидного товара, но я и не подумал, что понадобится, а сейчас неохота челночить туда-сюда. Да и Милосердие загонять в недра Станции неохота: поместиться-то поместится, но и долго, да и реально тут вокруг одни еретики. Не хочу, в общем.
А на доставившей нас аквиле, задумался я, и тут же довольно оскалился. Побулькал пойлом в стакане, посмаковал, да и сделал жест человеку.
— Что вам угодно? — выдал подскочивший.
— Хозяин? — уточнил я, тыкнув перстом в протирающего дыру в бокале бармена.
— Хозяин, — кивнул официант.
На что я кивнул, да и поднялся из-за стола, сделав жест сопровождающим ожидать. Ритор, впрочем, выдвинулся за мной, но это было вполне нормально.
— Любезный, — обратился я к весьма розовому и свинообразному дядьке. — Я заинтересован, — помотал я бокалом, — в нескольких ящиках. И рецепте.
— Рецепт не продаём, — индифферентно буркнул дядька, продолжая надрачивать стакан.
— Всё продаётся, вопрос цены, — философически выдал я.
— И что же у вас за цена, уважаемый? — со скепсисом воззрился на меня бармен-хозяин.
— Две дюжины бутылок амасека, — кротко улыбнулся я и прежде, чем раззявивший хавало собеседник выдал глупость, продолжил. — С Терры.
— А… кхм, точно с Терры? — со скепсисом, но совсем иным, уставился на меня кабатчик.
