Одинокая планета

— Мне не нравится твоя дорога! — Сердито сжала маленькие кулачки Мэй. — Зачем она нам такая! Если не хочешь остановить их сам, скажи мне, как это сделать! Чего тебе стоит!

— Я уже дал вам все, что мог. Ты взяла мой меч, но все еще видишь мир по старому. Тебе не дано управлять самым совершенным нашим творением, оставшись настолько человеком. Не хватит... Понимания. — С ноткой грусти ответил Страж, стремительно истаивая, растекаясь в кисейный силуэт. — Теперь я ухожу. Прощайте. Ваша грань реальности такова, какова есть. Получая что-то, вы что-то утрачиваете. Так было, так будет. Все только начинается для вашего вида. Ровной дороги вам, Люди.

Последний из расы Ушедших исчез, погрузившись, видимо, в нирвану своего загадочного седьмого слоя. Но это уже не волновало маленькую хрупкую китаянку. Потому что с растекшейся неярким светом конечности на вязкую темную землю упал один, более важный ныне предмет. То, что Страж назвал ключом.

Ян Сержинский догадался первым.

— СТОЙ! — Крикнул он изо всех сил своих больших легких, надрывая голосовые связки и одновременно бросаясь вперед.

Но майор еще слишком принадлежал роду людскому, и потому не имел ни единого шанса успеть. Кулон, так похожий на обычную безделушку подняла не его рука.

— Если таковы законы, то, выбирая между чужой жизнью и своей человечностью, я выбираю жизнь. — Спокойно сказала Чанг, замедляя послушное ее воле время. — Хотя бы потому, что поступить так и означает быть человеком.

Лишь Руслан со своей форсированной нервной системой был еще способен разобрать ее дальнейшие слова. Девушка подняла кристалл на уровень глаз, всматриваясь в его искристую глубину, и произнесла задумчиво:

— Он сказал, что мне не хватит понимания... А еще он дал ключ. Посмотрим, подойдет ли он к замку в моей голове. Всегда мечтала узнать о том, как видят мир иные существа. Птицы, кошки. Или еще кто-нибудь. Да какая, в сущности, теперь разница?

Камень в ее руках потускнел, растрескался и исчез. А следом померк и ртутный блеск растущего Зерна Ушедших. А секунду спустя, успевшее затянуть уже слишком многое вокруг, сверкающее серебро увяло, ссыпавшись серой пылью на красно-черную грязь затерянной во Вселенной такой одинокой, маленькой планеты. Мира, неожиданно ставшего для землян не слишком пока еще обустроенным новым домом.

Мэй бросила наполненный сожалением взгляд на бессильно замершего в путах медленного времени майора. Прикоснулась кончиками пальцев к его лицу, возвращая потоку событий привычную скорость, а затем шагнула куда-то вдаль, оставив после себя лишь легкое, быстро размываемое поднявшимся ветром марево и прозвеневшее короткое:

— Прости меня, мой герой.

Где-то поблизости раздался резкий хлопок, затем еще и еще, превращаясь в настоящую канонаду. Разлагающиеся стволы грибного леса, рвались один за другим, не выдержав давления воздушных потоков. Наполненные газом шляпки получали долгожданную свободу. Взмывали сотнями вверх, избавляясь по пути от тяготившего их груза спор. Потерявшие все электрические свойства пылинки ссыпались миллионами на ждущую их, влажную почву.

Растекаясь жидким золотом вдоль линии горизонта, из-за края земли выглянул тонкий пока краешек незнакомого солнца. Звезды, по имени Надежда. Природа неизведанного мира начинала свой новый круг, равнодушно взирая на замерших посреди своей, пока еще темной равнины пришельцев.

Заключение

Ян Сержинский, главнокомандующий спецбатальона егерей и номинальный правитель человечества смотрел, как медленно опускается в отрытую лазерами в скале могилу простой, отделанный бархатом гроб. Смотрел на похороны того, кому довелось носить титул диктатора прежде. Чуть в стороне стройная шеренга бойцов вскинула лучевые винтовки, давая в небо прощальный залп, последнюю почесть.

Поляк чувствовал себя... Не описать, как он себя чувствовал. И лучше никогда не знать. Потому, что такие моменты слишком сильно влияют на человека, чтобы он мог остаться прежним. Моменты, когда понимаешь — прошлое ушло безвозвратно.

— Он ведь жив, не так ли? — Раздался рядом знакомый невыразительный, но, при этом, странно оставляющий о себе память голос.

— Если ты знаешь, Рэйвен, зачем спрашиваешь? — Ровно ответил майор, даже не поворачивая головы. — К слову, ты тоже не похож на мертвеца.

— Я успел удачно прилечь в свой старый гибернедизатор прежде, чем Тень... Черт, никак не привыкну к этому названию... Дурацкие ассоциации с вашими. Короче, прежде, чем это существо добралось до меня. Впрочем, у меня не сложилось впечатления, что оно слишком старалось. Было довольно наигранно, признай.

— Да. Это ее и погубило, в итоге. Недооценка человечества. Руслан, подозреваю, раскусил ее даже раньше тебя, а потом тупо развел. Вы стоите друг друга.

— Что произошло там у вас точно? — Все так же нейтрально поинтересовался Крафт. — Олаф ничего толком не знает.

— Все очень просто. Рус всех переиграл. — Ответил Ян. — Сначала устроил совещание, на котором изложил свои соображения. Мол, существо ведет себя странно и нужно ему на самом деле не убивать всех подряд, а попасть на полюс, но что-то ему мешает. По этому, оно использует человеческие тела. И сейчас Янсен носит в себе какой-то сюрприз для нас, позволяющий твари добраться до желаемого. Выглядело, сам понимаешь, логично.

Он предложил пойти у безымянного на поводу и увести его от колонии, а там накрыть весь полюс бомбардировкой с орбиты. Мы поверили. Тварь тоже верила, что это и есть наш план. Уж не знаю, следила ли она за нами как-то, или, правда, как полагает Руслан, "вела события", но ей плевать было на атомные ракеты. Вот только и у нашего чекиста нашелся козырь в рукаве. Результат ты знаешь.

Понятно. Глупо было каким-то, как ты говоришь, "безымянным" пробовать потягаться с опытом человечества по части интриг. А, тем более с Лемехом. — Холодно усмехнулся Рэйвен. — Скажи, зачем ему эти фиктивные похороны? Он, вроде, неплохо справлялся с управлением делами колонии.

— Сам он считает иначе. — Фыркнул уже почти весело Сержинский. — Почему-то наш полковник решил, будто он больше годится для оперативной работы, чем для государственных дел. И втравил в это меня. Словно мне не хватало проблем.

— Ясно. — Ответил Крафт резко меняя тему. — Слышал, среди китайской части населения, твоя Чанг теперь считается новой инкарнацией Будды. Им даже в голову не приходит провести новые выборы. Полагают не нужным.

— Ты сейчас пытаешься меня так поддержать или задеть? — Несколько резче, чем стоило, откликнулся Ян. — Получается плохо. Знаешь, я многое бы отдал, чтобы встретить ее снова... И еще больше чтобы не вспоминать.

— Говорят, ее видели медитирующей в разных местах. Она, точно, еще общалась с ИскИном. Думаю, вам доведется встретиться.

— Наверное. — Сказал Сержинский. — Все может быть.

Им оставалось только молчать и смотреть на то, как медленно засыпается обломками камней и щебнем могила, чей единственный законный владелец, вопреки всем правилам сейчас находился очень далеко от места событий.

Руслан Ярославович Лемех не пошел на собственные поминки. Он полагал, что у него накопилось достаточно поводов, чтобы оценить свою мнимую кончину в одиночестве, за стаканом виски. И похороны были меньшим из них.

Потому, единственным существом, нарушающим гармонию Лемеха и бутылки, был Омега, напрочь отказавшийся идти туда, куда послал его полковник.

Виски, как обычно, не пьянил, но Руслана это не слишком волновало, как и комментарии беспокойного ИИ по поводу траурной церемонии. Бывший капитан контрразведки и бывший диктатор останков человечества был погружен в раздумья.

И пополам с эмоциями в его голове, вторя масляным волнам ароматного напитка в стакане, плескались мысли о будущем. Как бы ни хотелось полковнику плюнуть на все и уйти в не слишком лестные самолюбию воспоминания, но он понимал, что в точности с предсказанием существа назвавшего себя Стражем, для людей, на этой неведомой им, новой дороге, все еще только лишь начинается.

И ни у кого нет права оглядываться назад.

(C)Лепешков А.В.

Ярославль

2008-2009