* * *
Дни шли, продолжались занятия, и Александр, сам от себя не ожидая, побывал в гостях у остальных. Удивительно, но и Римма, и Ника сейчас жили сами по себе. Квартиру Ники Александр видел только отчасти — только большую комнату, которая и спальня, и кабинет, и что угодно ещё. А вот в доме у Риммы бывать не доводилось.
— А, папа, заходи! — позвала Римма, отступив на шаг — после того как открыла дверь. Похоже, ничему уже удивляется не только Александр. — Заходи, заходи. Всё думала, когда же ко мне зайдёшь.
— Не хотел напрашиваться, — отозвался Александр абсолютно честно, и Римма покивала не улыбаясь. Одета она сейчас, как тогда Вероника — в лёгкий халат. Вроде и не пристало таращиться на те части рук и ног, что видны из-под легкомысленного одеяния, и попробуй хотя бы раз не глянуть — куда тогда глядеть-то?
— Да, я знаю, — совершенно серьёзно ответила Римма и чмокнула его в щёку. — Не узнаёшь место, да? Это тот самый дом. Ну, который угнали у тётки Насти, помнишь? Мы с мамой не сразу сумели вернуть его, но сумели. Зато теперь и у меня есть свой дом, прикинь!
«И у Насти», подумал Александр. Что бы там ни говорила Вероника, не ощущалось никаких двух личностей в Римме. Одна, просто затейливая. И если верить описанию, какой была Анастасия, пока была жива — Римма осталась такой же. И сразу же чувствовалась та Римма, про которую Вероника сняла множество видео — ту, которая долго привыкала к физическому телу, могла быть и дикой, и очень ласковой. Две личности стали одной... поди пойми, как такое возможно. Всё тот же обиженный вопрос и пытаться не стал приходить на ум.
— Здорово! — одобрил Александр. — То есть у вас время есть держать его в порядке?
— Ну, времени никогда нет, — оживилась Римма. — Тем более, это иллюзия. Но моя тень там всегда рядом, да. Хороший дом. Сразу видно, что строили, чтобы жить. Как всё закончится, обязательно тебя туда свожу!
...Она поставила чай, и пирог испекла — и больше не посещали голову дурные мысли вроде «и куда всё это потом денется?» Двое людей, отец и его приёмная дочь, сидели поздним вечером на веранде дома, оставшегося дочери от её предков, и пили чай.
...Когда в очередном приятном разговоре ни о чём случилась пауза, Римма придвинулась, вместе со стулом, посмотрела в глаза Александра и положила свою ладонь поверх его.
— Я настоящая? — поинтересовалась она. — Говори правду. Я по-любому не обижусь, ты знаешь. И психовать потом не буду, честно-честно. Просто скажи.
Александр смотрел в её глаза — в карие глаза Анастасии — и осознавал, что и в этом случае он знает удивительно много про них обеих. Про неё — Римма давно стала одним целым. Знает про все её первые шаги — буквально и переносно — про не очень приятные тайны; про всё, отчего было стыдно — и отчего всегда хотелось гордиться. Долго смотрел, Римма не торопила. Просто сидела так же, держала ладонь и ждала.
— Настоящая, — подтвердил Александр, и его сразу же восторженно поцеловали в щёку. — Спасибо, Римма. Обязательно нужно посидеть так ещё. После победы. — Александр покивал и поднялся на ноги.
Римма энергично покивала.
— После победы, — согласилась она. — Приятных снов, папа!
* * *
Они с Никой сидели у входа в палатку — ниже, у кромки леса, серебристой каплей красовалось озеро, а по левую руку виднелись седые вершины далёких гор. Они просто сидели — говорить уже не было нужно. Столько лет говорили, что получалось говорить без слов.
Сигнал застал их врасплох. Ника вскочила на ноги и первым делом включила указатель на портал. Далеко он, пришлось пробежаться. Когда они вбежали в большой зал — он же комната тренировок, он же компьютерный центр — там уже были все остальные.
— Вот они, — спокойно пояснил дядя Кубик, указывая на снимок, отправленный тенью Риммы полминуты назад по внешнему времени — примерно шесть часов назад по внутреннему. — Что ж, вот и началось.
Снимок сделан на пустоши — основательно заросшая травой и всем прочим местность, к северу от той самой заброшенной промзоны. По пустоши обычно никто не гуляет — там настолько мощная трава и так много всевозможных ям и прочего — хотя бы из самосохранения не пойдёшь.
Их было пятеро. Все выглядели копией одного и того же человека — светлокожие и бледные, в чёрных длинных плащах-накидках, и на лице у каждого вместо глаз — чёрные бездонные кляксы. Судя по сообщению тени, идут к тому самому месту, где состоялась встреча с дудочником.
— И так в двенадцати местах, — предупредил дядя Кубик. — Времени у нас мало, разбираться нужно быстро. Мы уже обсуждали планы на такие случаи, так что просто повторим их и пройдём на тренажёре каждое место. Потом восемь часов на отдых — и выходим. Вопросы?
Они переглянулись — все — и молча покачали головами.
37. Амнезия в оглавление
Александр вновь едва не заснул — может, не стоило отключать «автоматический тоник»? Клюнул носом, едва не упал. Оглянулся — он в палате Вероники. Ничего не изменилась — лежит, спит (хочется верить, что спит), по всем признакам просто спит. Но вот проснётся ли, и когда — вопрос. Искусственная вентиляция лёгких в действии, а его, Александра, уже несколько раз пытались выдворить из палаты.
Наверное, не повторяют попытки по той же причине, по которой так долго не замечали ни его, ни Веронику. Почему не замечали — тоже не очень понятно.
Александр смотрел на спокойное лицо Вероники и вспоминал. Всё началось часов шесть назад — здешних, внешних часов, а кажется теперь, что год.
* * *
Учитель инструктировал их индивидуально. Ещё одна странность: после того, как Александр и прочие смогли заставить парить платок — сработало то похожее на магию воздействие — каждое отдельное упражнение стали обозначать не числами, а странно звучащими словами неизвестного языка. Но запоминалось легко и просто.
Тридцать восемь упражнение. Тридцать восемь кирпичиков, строительных элементов воздействия. Вот скажи кому-нибудь, что выполняя ряд простых действий, по сути — забав, можно заставить левитировать лёгкий предмет. Учитель не запрещал повторять именно это упражнение, и Александр ещё несколько раз выполнил его у себя в карманной Вселенной. Работало без сбоев. Удалось поднять не просто лоскуток ткани — в конце концов, Александр смог поднять небьющуюся тарелку (и даже опустил её плавно, чтобы не проверять, вправду ли не бьётся).
Теоретическую часть Учитель давал, точно, есть конспекты. Но почему-то именно теоретическая часть выпала напрочь, когда их команда отправилась на первое настоящее задание.
И почему-то именно Александр удали указание оставаться внутри шлюза — ждать; если придётся — проводить эвакуацию. И зачем тогда было отрабатывать десятки «заклинаний» — последовательностей кирпичиков — действие которых так и не объяснили? Это всё выглядело очень и очень странно. А вот другие, похоже, точно знали, что делают: Ника и Римма вышли прямо перед теми, с чёрными дырами вместо глаз, и... непонятные люди вначале попадали наземь, кто где стоял, а затем протаяли — как и не было. Куда делись? Что с ними стало? Затем в игру вступили Вероника и дядя Кубик — вспыхнула ярким светом нарисованная чем-то светящимся, прямо на полу здания, непонятная диаграмма, и всё — Учитель дал команду отступить и высаживаться в новом месте.
Александр всё это время оставался в шлюзе. Ни разу не получил команды выйти наружу и, если по совести, начинал уже злиться. Объяснят всё потом, как же. И наблюдал — остальные четверо появлялись в самых разных местах, в том числе в той огромной цилиндрической комнате, в которую когда-то уже попадали. И вот там, уже когда отходили, вновь успели заметить появление других людей. Несомненно, людей. Но и в этот раз Учитель дал команду отходить, не связываться, не вступать в переговоры — времени мало.
После двенадцатого такого десанта — в последний раз это было где-то в пустыне: жарко, Солнце в зените, и кругом песчаные дюны — все вернулись в шлюзовую. Удивительно, но никто не выглядел уставшим, даже Вероника и дядя Кубик.
— Прямо как на учениях, — заметила довольная Римма. — Круто. Саша, мы правда всё объясним! — поймала она взгляд Александра. — Есть причина ничего не говорить, правда. Дядя Кубик? Что-то ещё?
— Ждём, — попросту ответил дядя Кубик. — Это была первая волна.
Римма присвистнула.
— Сколько же полезет из второй?
— Не шуми, — поднял указательный палец дядя Кубик. — Сейчас, сейчас станет ясно... пока что всё тихо, ждём.
— Откуда мы знаем про новую волну? — тихо поинтересовалась Ника, но ответа не последовало. Минуты текли и текли, и вот это самое ожидание оказалось самым неприятным испытанием.
— Есть, — коротко заметила Римма, указав на монитор. — Ничего не напоминает?
Ещё как напоминало. Тот самый вход, в Управе, в адвокатскую контору Вероники — зажглась та самая ломаная, что отделяла «приклеенные» части другой реальности — и вновь вышли из дверей конторы две женщины в чёрном. Вышли и ровно так же скрылись за дверью, что должна вести на лестницу.
Дядя Кубик выслушал «вводную».
— Сейчас сложнее, — пояснил он. — Портал нельзя открывать поблизости, заметят. Мы подъедем туда на машине; Александр — следишь за монитором — и если что-то не так, сообщаешь. Ты — гарантия нашей безопасности сейчас, Учитель всё пояснит, когда нужно. Всё? Все готовы?
Все переглянулись и кивнули. Включая Александра.
— Отлично. Удачи! — пожал руку Александра дядя Кубик. Остальные повторили его жест — и вышли через шлюз.
Александр остался один — в большой комнате, у стола, на котором в лице его смотрело шесть мониторов. Справа от стола стоял спокойный и уверенный в себе Учитель — именно это и успокаивало.
Александр следил. Никаких больше движений или странных появлений не было; минут через двадцать появилась вся компания — шли так, что как бы случайно оказались все вместе в конце коридора. Вероника и Римма быстро заглянули за дверь адвокатской конторы. Вышли, знаком показали — чисто; после этого Ника и Римма обследовали коридор — не очень обрадовались, но, похоже, уже получили инструкции на этот счёт. Что-то не то нарисовали, не то начертили, и направились за дверь.
Видимо, учитель переключил камеру наблюдения на ту, что несёт Римма. Александр уже не очень удивился, увидев бесконечный коридор в обе стороны. Ника и Римма заглянули, по очереди, в ближайшие секции, затем молча указали на левую — на ту, что вела влево, когда команда спустилась с лестницы — и направились туда. Римма шла первой, дядя Кубик и Вероника следом, Ника замыкала. Очевидно, что и Римма и Ника видят всей поверхностью, внезапно к ним не подкрасться, врасплох застать трудно: невидимые подвижные камеры-мониторы летели в том числе перед Риммой.
— «Вавилон», — произнёс Учитель громко. Александр вздрогнул. — Повторяю, «Вавилон», по всему периметру.
Едва он закончил, из-за каждого — так показалось — дверного проёма выступили люди — все в чёрных одеждах, на лицах — никаких эмоций, в руке каждого — что-то круглое и светящееся. Рябь прошла по окружающему команду пространству, и Александр заметил, что на лицах «встречающих» отразилось вначале изумление, затем — страх. Они явно то ли пытались что-то сказать, то ли им не хватало воздуха — судорожно открывали рот, мотая головой, всплескивали руками, и в итоге падали, оседали на пол — живые, но беспомощные. Круто... Команда шла дальше, вроде бы просто шли и шли, но все встречные люди — примерно в таких же одеяниях и с такими же предметами в руках — почти сразу же выходили из игры.
— «Театр теней», — приказал Учитель. — Александр, исполняйте... — и назвал те три условных слова условного языка. Без проблем. Александр выполнил «заклинание», и справа от него возник прямоугольник — словно дверной проём. В него тотчас вошли все четверо. — Продолжаем по схеме «Тор одиннадцать», — пояснил Учитель. — Все по боевым постам. Применяем «Театр теней»!
* * *
...Они шли по тому же бесконечному проходу, укладывая выбегающих противников тем, что Учитель назвал «Вавилоном», и коридор становился ярче, жарче и просторнее. Несколько раз Учитель указывал направление, и тени команды — мобильные копии из адаптивного коллоида — сворачивали то направо, то налево, и нападавших становилось раз за разом всё больше. Портал двигался следом за командой — тени пока успешно отбивали все попытки контратаки, но Учитель явно ведёт их группу к чему-то серьёзному, к главному здешнему противнику.
И — никаких пояснений. С другой стороны, если ты — солдат, кто сказал, что тебе должны сообщать каждую подробность военной операции? Примерно так думал Александр, исполняя по указанию Учителя нелепо выглядящие действия — и от них был какой-то толк там, в лабиринте коридоров.
Разумеется, следили за всеми направлениями; перед тем, как свернуть следом за остальными, Римма или Ника — в зависимости от того, кто из них замыкал — что-то делали в проходе такое, что он переставал быть проходом: там возникала стена. Может, казалось, а может — и вправду слышалось, как подобные вновь созданные стены кто-то пытался одолеть, проломить с другой их стороны — но тщетно. Стены держали, в бою участвовали только тени — и до сих пор ни одна из них не рассеялась, не была уничтожена.
Сказать по совести, всё очень походило на компьютерную игру. Что-то ненастоящее было во всём этом — и серьёзность с собранностью всех остальных только добавляла уверенности, что всё это не зря.
...Краем уха Александр слышал как-то раз рассказ о том, чем отличается поведение тех, у кого есть подлинный боевой опыт — в разнообразных симуляциях: пэйнтбол, состязания в компьютерные «стрелялки». Подлинные бойцы никогда не пёрли «с шашкой наголо» — в реальности нет возможности нажать на клавишу и, вернувшись в мир живых, продолжить боевую задачу. Зато геймеры были напрочь лишены такого предохранителя — именно потому, что в привычной для них обстановке никакая смерть не была настоящей.
А вот здесь и сейчас она, похоже, настоящая. Настоящее некуда. Может, потому дядя Кубик не лез на рожон, и даже совершенно безбашенная Римма тоже не вылетала вперёд всех (знает ведь, что коллоид не то чтобы неуязвим — ему крайне сложно по-настоящему навредить).
Поворот за поворотом; этих, в чёрных плащах, становилось всё больше, и вдруг показалось, что попали на открытое пространство. Но только показалось.
Геометрию всего этого Александр по-настоящему прочувствовал уже потом, когда глядел на оперативные записи. Запомнилось яркое, напоминающее солнечный диск свечение над головой, и ещё: все уцелевшие люди в чёрном стремительно бросились кто куда. А Учитель спокойным, лишённым всяких эмоций голосом, приказал Александру, какое именно упражнение выполнять. Какую цепочку упражнений.
Что творилось там, снаружи, Александр помнил смутно; исполнял цепочку упражнений, от них сложно оторваться так, чтобы одновременно воспринимать реальность.
