Метров тридцать, максимум — сорок. Нужно ускориться...
— Ай
* * *
!
Задумавшись, потерял концентрацию и в эту же самую секунду в плечо ударил нож. Я остановился и захлопал ртом, что оказалось ошибкой — еще два клинка вонзились в тело. Один — в левый бок, другой — прямо в грудь.
Будь это Земля, то тут бы все и кончилось, но в мире мертвых не стоило надеяться на легкое избавление. Единственный способ вырваться из кошмара — пройти отмеренную муку до конца!
И я, стиснув зубы, двинулся вперед.
Ножи летали все быстрее и быстрее, они свистели вокруг стаей разгневанный птиц, жаждущих алой крови. И чего-чего, а этой жидкости я предоставлял в избытке.
Еще два ножа — левое предплечье и правая нога. Следом два глубоких пореза — правая щека и левая рука.
Кое-как удавалось защищать шею и лицо, но ситуация стремительно ухудшалась.
Болело все, каждый шаг стал настоящей пыткой, а мерзкий голосок где-то внутри все громче и громче шептал: "отступи, сдайся, ты же не обязан терпеть эту боль, ты ведь не преступник, расплачивающийся за грехи, зачем упорствуешь?"
Я в последнюю секунду подставил ладонь, прикрывая глаза, и в нее вонзились сразу два ножа, и еще несколько — в ноги.
Боль затопила сознание, она ослепляла и лишала воли и открывала все самое плохое, что только есть во мне. Кажется, я плакал и выл, размазывая по лицу слюни и сопли, смешанные с кровью. Пробитая в десятке мест рука закрывала обзор, ноги скользили по мокрым от крови деревяшкам, время от времени попадая в узкие щели между ними.
Но я шел. Крича каждый раз, когда новый нож впивался в тело.
В какой-то момент ноги окончательно подвели, и я пополз, цепляясь скрюченными ногтями за дерево и канаты. Ножи стали вонзаться в голову, но и это не приносило облегчения. Сперва один глаз, затем и второй заволокла тьма.
В мире не осталось ничего, кроме шелеста, вспышек боли и цели, которую нужно достичь во что бы то ни стало.
Долго ли еще ползти? А может, я теперь навечно заперт на этом веревочном мосту? Буду, подобно тем ублюдкам в раскаленном озере, очищать душу от грехов? А что потом? В Рай? Или переродиться мухой? А как же моя семья? Я же обещал вернуться! Я должен, должен, должен...
Все закончилось так неожиданно, что я не сразу осознал произошедшее. Вернулось зрение, раны сами-собой закрылись, ножи пропали. Я валялся меж двух ярко горящих факелов, наполовину выбравшись с треклятого моста.
— А пошло оно все!
Рывком я покинул это треклятое место и поднялся. Тор-ила уже ждала и на сей раз выглядела она весьма довольной.
— Ты победил свой страх, очистил болью душу. Познал ты цель, что всех важней. Иди ж вперед, не дай себя разрушить. Сразись с самой судьбой, домой ты путь пробей!
Она отошла в сторону, и я увидел портал, раскрывшийся за спиной демоницы.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Извини, что убегаю, очень хочу пообщаться, но время не терпит.
Тор-ила лишь улыбнулась и кивнула.
— Иди, — произнесла она.
И я пошел.
Едва только оказался в замке посреди пляжа ощутил, что срочно нужно выбираться отсюда. Очень хотелось наконец-то побродить по этому месту, но чувство опасности буквально выло, не давая тратить время и требуя немедленно возвращаться в материальный мир.
Было бы глупо игнорировать его после всего, что случилось за последний месяц.
— А пошло это все, потом погляжу! На выход!
Глава 26.
Сперва вернулись звуки: шаги и тихие, приглушенные голоса. Следом пришли запахи: вонь гниющей плоти, густой и мерзкий дух дерьма. Затем появился вкус: кровь на губах.
Моя? Не знаю.
Наконец, появились ощущения: чудовищная слабость сдавила меня изнутри. Я на ощупь вытащил кусок мяса и принялся сосредоточенно жевать. Несколько минут ничего не происходило, затем тело стало наливаться силой, озноб и тремор прошли, а в животе разгорелось тепло, которое тотчас же разлилось во все стороны.
Наконец-то прояснилось зрение.
Стояла глубокая ночь, тьму разгонял лишь свет лун, я валялся рядом с поверженным медведем, придавленный его лапой. Странно, кажется, когти пробили меня навылет, ну, жаловаться уж точно не стану. Наверное, Айш-нор вытащил. Кстати, а где он?
Я попытался выбраться из-под лапы, но замер. Голоса! Они стали ближе! Не послышалось? Та-ак, не нравится мне это.
Аккуратно, извиваясь змейкой, я выполз на свободу и укрылся за башкой монстра, в которой ощутимо не хватало глаз.
Шум приближающихся людей стал ближе, а голоса — отчётливей.
— А он точно нас самих не сожрет?
— Да не боись ты, трус, вот ведь нашла сестра мужика, тьфу. Хранитель заботится о нас уж полвека, аль боле. Кормим его остолопами навродь того охотника, а барахлишко зверю без надобности. Нам оставляет.
— Ну ладно, и все равно не по душе мне сюда идти, лучше б на часах стоял.
— Ты весь год за частоколом прятался, пришел черед и по лесу побродить.
Они умолкли.
Странно, вроде бы, мужики говорят шепотом, однако я достаточно хорошо различал каждое слово. Опять штучки Айш-нора? Или после моста слух усилился? Надо будет разобраться.
Послышался звук падения, за ним последовала грязная ругань.
— От же ж остолоп! Под ноги смотри. — Ругнулся советчик, которого я мысленно окрестил "бывалым".
— Прости, — послышался голос новенького. — Не по сердцу мне все это. Людей морить, детей да баб южанам сдавать. Ты ж знаешь, что они творят в ямах своих.
— Все знают, да только графу нашему плевать, где найдем серебришко на откуп. Налоги платить надо каждый год, да и откладывать в кубышку тож. Батька сказал, что у этих бродяг клад настоящий с собой был: золотишко, камни, серебро. Тоже, небось, не горбом заработали.
Я стиснул зубы.
Вашу ж мать! Опять! Снова! Да гребаный мирок, тут что, вообще ни к кому нельзя спиной поворачиваться?
С трудом успокоившись, я продолжил слушать.
— И все ж, не по-людски это, — ныл новичок. — Их там пытать до смерти станут, чтоб, значится, ружья делать, да свет в домах, а мы, значится, за это серебра получим. Скольких мы сдали? Дюжины две, небось?
— Ага-а, — довольно отозвался бывалый. — Год копили. Удачно эти бродяги наперед караванщиков зашли.
— А если охотник живой? Вдруг сдюжил хранителя? Что делать будем?
— Да какое живой! Четыре дня как в леса подался, ни слуху, ни духу. Хранитель давно уж сожрал его и высрал.
Сколько-сколько?
У меня засосало под ложечкой. Почему так долго? Что случилось-то? Прошлый забег на родину Айш-нора отнял не больше пяти-шести часов, а этот — сразу четверо суток. Как так-то?
Впрочем, времени подумать уже не оставалось, ведь шаги приблизились — мародеры вышли к пещере. А значит, что сейчас кому-то поплохеет.
— Эт еще чё такое? — послышался удивленный голос бывалого.
Я зажмурился, переходя на магическое зрение и широко распахнул глаза. Ночной лес раскрасился тысячами цветов, а за тушей медведя проглядывались два слабо различимых энергетических контура.
Револьвер сам-собой лег в кристаллическую ладонь, и я вышел из-за своего укрытия, взводя курок.
— А ну-ка замерли, уроды, и рученьки в воздух подняли.
Передо мной стояли, оторопело уставившись на труп гиганта, два мужика. Один — невысокий, светловолосый, с масляным фонарём в руках. Второй — высокий здоровяк с густой окладистой бородой и арбалетом.
Именно он, едва заслышал мой голос, рванулся в сторону вскидывая оружие. Именно его следовало убить в первую очередь.
Громыхнул выстрел, мужика развернуло вбок, и он упал, уронив арбалет и взвыв от боли.
— Беги, дурак! — заорал раненый, поскуливая, и тип с лампой дернулся было, но я выстрелил в дерево рядом с ним.
— Стоять, мудила! Куда это ты собрался?
— Господин, эта, значится...
Договорить он не успел.
Ярость, клекотавшая внутри, требовала выхода, и я, подскочив к нему, со всей силы врезал новенькому с левой по лицу.
Руку пронзила острая боль, что и неудивительно, ведь драться я не умел совершенно, и, наверняка, что-то повредил. Впрочем, новичку было не лучше — он отлетел прямо на медведя и медленно сполз на землю, а я, позволив регенерации приводить кисть в порядок, подскочил к раненому, выбил нож, а после пнул урода в харю, с радостью наблюдая за отлетевшими в сторону зубами. Два или три одним ударом — рекорд, однако.
Тот снова взвыл, но я не дал ему ничего сделать, начав со всей силы избивать ногами.
— Лежи, сука, не смей даже пикнуть без разрешения, ты понял? Понял?! Понял!!!
Удару к десятому тот прохрипел.
— Не бей, не бей, смилуйся.
Я кое-как привел сбившееся дыхание в порядок и спрятал револьвер в кобуру. Кажется, диалог начал налаживаться.
— Айш-нор, иди сюда и прихвати нашего пушистого псайкера, мне понадобится кто-то, способный залезть человеку в голову!
Ворон спланировал с дерева прямо ко мне на плечо, точно ждал этой команды. А, может, и ждал? Урод пернатый, вон, даже хомяка посадил себе на спину. Спелись, блин, представители фауны Дамхейна и Пар-валена.
Я выдохнул, пытаясь успокоиться. Ярость, буквально распиравшая изнутри, выглядела странно и пугала. Я, все-таки, достаточно мирный человек, к чему эта средневековая жестокость? Мне ведь нужно получить сведения, а не поиграть в жёсткий БДСМ со снаффом.
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Кажется, попустило.
Очередной приступ злобы наконец-то уступил место холодной решимости. Раз уж я взял ответственность за малолетних воришек, то приложу все усилия, чтобы они задержались на этом свете, но сперва...
Я медленно переводил взгляд с раненого бородача, сверлящего меня яростными взглядами, на испуганного новичка, который уже пришел в себя и теперь пугливо жался к поверженному медведю. Поставил упавший фонарь так, чтобы меня было хорошо видно и навис над ними.
— Значит так, у нас все просто: вы отвечаете на вопросы, я не убиваю. Будете молчать или отпираться, натравлю на вас вот это.
Хомяк уже почти успел забраться во внутренний карман, и я вытащил его, продемонстрировав мужикам. Те как-то не слишком прониклись, похоже, в этом захолустье ллингов никогда не встречали. Ну ладно.
— Чуча, смотри, этих двух ублюдков я сейчас начну спрашивать. Если соврут, сделай им больно, понял?
— Пи! — хомяк кровожадно потер передние лапки, чем совершенно точно разрушил атмосферу.
Бородач поднял на меня окровавленное лицо и расхохотался.
— Башкой повернулся, охотник?
— Сейчас узнаешь, глиномес недоделанный. Чуча, объясни ему, что бывает с теми, кто не отвечает на вопросы.
Несколько секунд ничего не происходило, затем улыбочка начала сползать с лица бородача, еще спустя мгновение он закричал, потом — начал вопить, обхватив голову.
— Хватит, для первого раза достаточно, — процедил я, гладя удивительно полезного зверька. — Ну что, пообщаемся?
— Пошел ты, — процедил бородатый.
Я скрипнул зубами.
Как. Это. Задолбало.
Мучать хомяка не стал, вместо этого со всей силы пнул ублюдка по лице.
— Повторим?
— Пошел... в жопу...
Я покосился на новичка. Тот побледнел, точно мертвец, огромные глаза, наполненные страхом, отчаянно блестели в свете масляной лампы, валявшейся рядом.
-А знаете, мне, пожалуй, хватит и одного мудилы.
Я перекинул Чучу в левую руку, отчего тот злобно запищал, размахнулся правой и навылет прошиб голову бородача, после чего вытащил окровавленную конечность и присел перед обоссавшимся новичком.
— Ну что, поговорим? — вкрадчиво уточнил я, убирая недовольного хомяка во внутренний карман — его услуги больше не требовались.
— Г-г-господин, не убивай! — взвыл новичок.
— Ничего не обещаю, все зависит от твоих ответов.
— Все, все скажу, все!
— Хорошо. Начнем с главного. Я услышал, что вы продали детей каким-то работорговцам. Мне нужны подробности.
— Тесть с тёщей сговорились с южанами, давно уж. Да не они одни, у нас тут частенько караваны ездят, — затараторил пленник. — Сбагривают им лишние рты в трудные годы, ну, или, вот...
— Путников, которые оказались достаточно тупы, чтобы заночевать у вас, — закончил я, вспомнив охраняемый погреб в центре деревни. — Когда пришел караван?
— Три дня назад.
— Куда они теперь?
— Не знаю, господин, наверное, в Лесной лог, что на юго-западе, а может, в Холмистую, что на юго-востоке, в десяти километрах от нашей развилки.
Привычно уже слух резанули "километры" — спасибо магическому переводу — но стало понятней.
— Ясно. Так, наши вещи, как я слышал, вы уже обобществили?
— Что?
— Спёрли, в смысле.
Он кивнул.
— Отлично. Сколько человек в караване?
Пленник замялся.
— Я задал вопрос. Сколько человек в караване?
— Десятка три, но среди них есть рыцарь, господин, — он затараторил еще быстрее, и в голосе появился настоящий ужас. — Эти ж дети не ваши, не похожи они, бросьте их, не губите себя.
— Если ты не заметил, я прикончил здоровенного медведя.
— Он куда сильней, — сжался пленник. — А еще там алхимик есть, настоящий.
— Благодарю за трогательную заботу о моем здоровье, но как-нибудь уж сам разберусь. Чем вооружены?
— Ружьями да жезлами.
Ну да, действительно, чем еще могут быть вооружены работорговцы. Интересно, а пулемета у них с собой, случаем, нет?
Я поднялся.
— Последний вопрос: твои тесть с тёщей знают, куда южане поехали?
Тот лихорадочно закивал, а я вновь извлек на свет Божий хомяка-экстрасенса.
По-хорошему, стоило бы прикончить этого ублюдка, но... Ярость уже начала немного отступать, а он явно не испытывал радости от всей этой хрени, если не врал, конечно. Ладно, пусть живет.
— Чуча, усыпи, чтобы не проснулся до утра.
Мужик дернулся, его глаза закатились, затем веки закрылись, и он обмяк, захрапел, повернулся на бок, подложив ладонь под голову.
— Отлично.
Я убрал ллинга в карман и покосился на молчаливого Айш-нора.
— Что? Скажешь, следовало его убить?
— Да, — отозвался демон.
— Сам знаю, но не буду.
Я подхватил трофейный фонарь, обошел труп медведя и нашел копье, почти наполовину вошедшее в голову монстра.
— Охренеть, как это оно?
Ухватился за древко правой рукой, потянул и оружие на удивление легко выскочило из раны, точно и не пробило толстенный череп медведя на стероидах.
Айш-нор хмыкнул, но отвечать не стал, а я не то что бы просил. Оттер оружие от крови и налипших комочков мозга, затем перезарядил револьвер и решительно зашагал по направлению к деревне.
— Какой ты злой, — ехидно прокаркал архидемон.
— А знаешь почему? Потому что сперва меня едва не сожрал очередной зверь-мутант, которого трахнул какой-то черт из ада, или как там у вас расселение по Дамхейну произошло. Затем меня отправило в этот самый ад, где никто трахать не стал, но, знаешь, если бы предложили, наверное, согласился бы, потому что и озеро лавы, и мост ножей — это выбор одного из двух стульев! А едва проснувшись, я узнаю, что меня ограбили, спутников продали в рабство и теперь собираются лутануть мой же труп! Да, я немного разозлился!!!
