Я втянула воздух, умоляя Бога дать мне терпения и мозгов, грамотно объяснить товарищу, чтобы он отстал от меня. В соседнем доме дернулась занавеска, мы привлекали внимание и это меня нервировало, как бы мне другие прекрасные принцессы по башке не настучали, за издевательство над вымирающим видом.
— Я впечатлена, Валера, а теперь слезайте.
— То есть Вы пойдете со мной поужинать? — Валера оказался парень непромах, рвал подметки на лету.
По соседству хлопнула дверь, любопытствующие соседи проявляли активность.
— Слезайте и мы обсудим с Вами эту возможность, — громким шёпотом процедила я сквозь зубы, стараясь не радовать соседей озвучкой нашего представления.
Окрыленный надеждой Валера заерзал на трубе, пытаясь съехать вниз, но ревнивая жестянка сварливо заскрежетала и угрожающе заколебалась, протестуя против расставания с мужчиной.
— Как у Вас тут весело, — тихий, бархатистый мужской голос, неожиданно прозвучал у меня над ухом.
Я резко повернула голову и тут же встретилась с уверенным взглядом пронзительно синих глаз. Мистер вселенная местного розлива, источая всю гамму феромонов, бесцеремонно вторгся в мое личное пространство, встав слишком близко.
— Проходили мимо и решили поучаствовать в нашем фееричном шоу? — учтиво поинтересовалась я у красавца — гинеколога, отступая в сторону.
— Отнюдь, целенаправленно двигался к Вам, Анастасия, — демонстрируя осведомленность в моем имени, он обворожительно улыбнулся, не сводя уверенного взгляда, человека не привыкшего слышать "нет" в ответ.
— Я так понимаю, для того, чтобы продемонстрировать, насколько ошибочны мои выводы относительно вашей сексуальной ориентации? — его уверенность, в собственной неотразимости, вызвала острое желание щелкнуть по идеальному носу.
— Вы удивительно проницательны, — мои слова он воспринял как сигнал к активным действиям, отбросив примитивные заигрывания, вновь вторгся, нарушив границы, на этот раз, положив руку на плечо. — Так что идем к тебе?
— Пожалуй, откажусь, — агрессивный напор мне совсем не понравился, я сбросила лапу с плеча. — Ваш коллега гораздо изобретательнее в ухаживаниях, — я мотнула головой, в сторону медленно сползающего по трубе психолога. — Продемонстрировал свои умения в эквилибристике.
— Идем к тебе, я покажу пару акробатических номеров, — любой мой намек на отказ служил красной тряпкой для его, усыпленных многолетними легкими победами инстинктов завоевателя. Мой отказ он воспринял как флирт.
Соседи, перестав прятаться, открывали окна, без стеснения наблюдая за разыгравшейся драмой, хотя, возможно, в их глазах это выглядело комедией. Мне сейчас очень не хватало, наглости и напора, героини вчерашней книги, придумать достойный ответ, и с честью выйти из сложившейся ситуации. Отбросив разговоры, я попыталась воспользоваться проверенным способом и просто сбежать, но массивная накачанная фигура легко вальсировала синхронно со мной, преграждая путь к моей крепости.
— Егор Сергеевич, каким ветром тебя занесло на другой конец города? — психолог, наконец, спустился на землю и перетянул на себя часть внимания гинеколога.
Увы, судя по пренебрежительному взгляду с ленцой, за соперника Валеру не считали, да и сам неудачливый поклонник на успех особо не рассчитывал, понуро опустив плечи.
— Валерка, ты чего туда залез? — высверливая узоры взглядом-лобзиком на добродушном психологе, поинтересовался Егор.
— Панорама оттуда красивая открывается, — Валера бросал на меня обиженные взгляды как на предательницу.
— Иди теперь убедись в ее великолепии воочию, — надавливая голосом, посоветовал гинеколог.
— Добрый вечер, господа, — насмешливо поздоровался Роман, беглым взглядом окинув мизансцену, остановился на мне. — Родная, ты себя совсем не бережешь, — он сделал шаг, отрезая от меня настойчивого поклонника и, взяв за плечи, подтолкнул в сторону двери, одновременно открывая ее, — на улице зима, ты в тапках.
Считанные секунды и я уже в доме, последнее, что услышала, прежде чем дверь с громким ударом захлопнулась за спиной, был вопрос гинеколога в свойственной хамоватой манере: "Ты, кто такой?" И ответ спокойным мягким голосом Романа: "Сейчас познакомимся".
Продолжая стоять у двери, я уставилась в стену, собираясь с мыслями, оценивая ощущения и впечатления. Мне совершенно не понравилась повышенная концентрация мужчин, борющихся за мое внимание. Оказалось тяжелым бременем нравиться тем, кто не нравится тебе. Радостью, от счастливого разрешения проблемы, мешал в полной мере насладиться, поразивший меня, разительный контраст между теплой мальчишеской улыбкой и арктическим холодом глаз Романа, так и стоящий неприятным образом передо мной.
Кажется, прошло не больше трех минут, когда меня толкнуло открывающейся дверью.
— Ты, чего здесь стоишь? — так и есть говорит спокойно, а в глазах вьюга, холодом веет, что куртку снимать не хочется. — Варвара дома?
— Нет, она забегала и ушла к подруге, сказала у них традиционные посиделки, в конце рабочей недели, будет поздно, — от его подчеркнутой деловитости было неуютно.
— Рекомендую, когда она придет, попросить переселиться в другую комнату. Твои поклонники настроены крайне решительно. Могут устроить соревнования по скалолазанью.
Спокоен, как сердцебиение трупа. Не поймешь, с какой стороны подступиться.
— Приму к сведению, — оправдываться я не собиралась, не чувствуя за собой никакой вины. — Поужинаешь со мной? — не дожидаясь ответа, я направилась в сторону кухни. — Варвара принесла из столовой кучу продуктов. Кажется, там было мясо. Как ты относишься к тонким кускам, быстро обжаренным на горячей сковороде?
Хлопка дверью я не услышал, что приободряло, указывая на правильность выбранной тактики. Ужинать мне совершенно не хотелось, целый день, не заполненный активной деятельностью, я пересидела на бутербродах. Плюхнув на чугунную плиту сковородку, я присела, открыв топку. Пахнуло жаром. Подбросив для надежности в ворох углей несколько поленьев, выпрямилась и только тогда повернулась. Он стоял в дверном проходе, облокотившись о косяк.
— Я знаю, что ты делаешь,— суровая зимняя стужа отступила, лед треснул.
— О чем ты?
Два куска мяса бодро зашкварчали на разгоряченной сковороде.
— Думаешь отвлечь едой.
— И каковы мои шансы? — я придавила стейк лопаткой, следя за равномерной прожаркой.
— Я очень, очень раздражен, — он отлепился от косяка и прошел на кухню. Сняв куртку, повесил ее на спинку стула, сел. — Ни черта не получается выяснить, я устал, а тут еще приходится разбираться с кабилирующими личностями. Все некстати.
— Хм, придется еще и гарнир положить, — сделала я вывод, переворачивая мясо. — То есть, узнать ничего не удалось?
— Тебе что-нибудь говорит слово "веста"?
Я задумалась, честно пытаясь вспомнить. Мясо тем временем достигло нужной степени прожарки.
— Нет, — установив перед Романом тарелку, я села напротив, без аппетита ковыряя вилкой.
— Тогда, кроме того, что я не поддаюсь гипнозу, а у нашего рационального мальчика одни женщины на уме, ничего, — еда сделала свое дело, к мужчине вернулась былая разговорчивость, а выражение глаз вошло в согласие с прочей мимикой.
— У меня тоже не густо, — поделилась я итогами своего дня. — О потере памяти при перемещении куда-либо вообще ни слова, обычно герои прекрасно себя осознают, — я положила кусок в рот и вдумчиво его разжевывала. — Если предположить, что мы попали в параллельный мир, то чаще всего в литературе встречается три причины: случайно провалились в некую "дыру", кто-то призвал и самая нежелательная, перемещение в последний предсмертный момент жизни, следовательно, возвращение — это сто процентная смерть. Отсюда вытекают способы возврата: влезть обратно в "дыру", выполнить предназначение и, последний — радоваться жизни на новом месте.
— Не так уж тут и плохо, — подал голос Роман. — Ты здесь всего три дня, а уже имеешь крышу над головой и сытый желудок. Никакого ограничения свободы. Немного усилий, чтобы выучить правила и мир у твоих ног.
— Ты решил прекратить поиски? — я бросила исподлобья удивленный взгляд.
— Нет, но, думаю, не стоит на них зацикливаться, — он покачал головой. — Так можно не заметить, как пройдет жизнь, а ты оказывается, ничего не сделала, только гонялась за ветром.
— Ты прав, — я посчитала за лучшее согласиться, не омрачая спорами спокойствие только начавшего налаживаться вечера.
Не хотелось доказывать, что я лучше буду всю жизнь гоняться за ветром и верить в мизерную возможность возвращения к той жизни, которую считаю нормальной, чем сдамся, затопчу все свои принципы и желания, начав жить по установленным здесь правилам.
— Врешь, ты со мной не согласна, — дожевывая последний кусок, сообщил Роман.
Я совсем забыла, что говорю с ходячим детектором лжи.
— Кстати об этом, — меня посетила интересная идея, воодушевившись, я отставила полную тарелку. — Если обыкновенный гипнотизер без сверхспособностей вытащил из заблокированного мозга целое слово, вдруг у тебя получится достать больше.
— Или у меня получится запечь мозги в горшочке, — предложил он другой вариант.
— Серьезно, давай попробуем, — я не сдавалась. — Вот я, вот мой горшочек с мозгами, заставь меня вспомнить, — подтащив стул, я села перед ним, продолжая уговаривать. — Ты по чужим сознаниям расхаживаешь в халате и домашних тапочках, давай попытаемся извлечь из этого пользу, — это был реальный шанс, и я не собиралась его упускать, настроившись на долгие уговоры.
— Может, начнем с малого? — копируя мои интонации, он подался вперед. — Ты попросишь связать и изнасиловать тебя? — с теплой улыбочкой поинтересовался он.
— Что?! — янепроизвольно отпрянула.
— То есть это тебя шокирует? — он изобразил на лице удивление, перестав улыбаться. — А просить сломать, подавить и вывернуть твое сознание наизнанку, ты считаешь нормальным. Поверь второе не менее отвратительно, чем первое, — закончил он серьезно.
— Умеешь ты доходчиво объяснить, — я встала, намереваясь убрать со стола, уговаривать расхотелось.
— Подожди, — он удержал меня за руку, утягивая обратно на стул. — Я не буду крушить твое сознание, но я могу сделать кое-что другое, — он еще размышлял, не приняв окончательного решения.
— Продолжай.
— Я не расхаживаю в чужих головах как у себя дома, как ты считаешь, — начал он издалека. — Я слышу, только, то, что на поверхности, особенно хорошо, то, что адресовано непосредственно мне, — он принял мое молчаливое внимание, за просьбу пояснений. — Человек многослоен, он может в данный конкретный момент испытывать радость, но одновременно быть озлобленной на весь мир скотиной.
— Я поняла, — прервала я. — Ты можешь проникнуть в более глубокие пласты подсознания?
— Могу попробовать, — с неохотой выдавил он из себя. — Это, конечно, не поможет ничего вспомнить, но может дать информацию для размышления о том кто мы такие.
— Что от меня требуется? Взять тебя за руку? Закрыть глаза и не дышать? — я ухватилась за предоставленную возможность, хоть что-то прояснить.
— Полностью раздеться, — с серьезной миной на лице заявил он, насладившись пару секунд моим замешательством, расплылся в улыбке.
— Завязывай со своими шуточками.
— Хорошо, завяжу, — послушно согласился он, — как только ты перестанешь на них так бурно реагировать, — он с самодовольной улыбкой разглядывал меня. У тебя каждый раз такой очаровательный румянец на щечках проступает.
— Ты долго еще будешь болтать, может, делом займемся? — выпалила я, и тут же сама поняла, что в очередной раз двусмысленностью фразы предоставила ему простор для остроумия, но мужчина нацепил серьезную гримасу. — Ты не шутишь?
— С трудом сдерживаюсь. Но ты потребовала заняться делом, я не смею ослушаться.
— Ты уже в моей голове? — я прислушалась к своим ощущениям. — Ничего не чувствую. Я не отвлекаю тебя разговором? — спохватившись, поинтересовалась я.
— Да, уже. Ты и не должна ничего чувствовать. Нет, не отвлекаешь, — терпеливо ответил он сразу на все вопросы.
— Что скажешь, я глубокая личность? Сколько во мне пластов или как ты там это называешь?
— Ты самая глубокая личность, которую я когда-либо сканировал.
— Сомнительный комплимент, если вспомнить, что до этого, ты ни в ком не проводил раскопки.
Он изменился в одно мгновение, весь подобрался, между бровей пролегла задумчивая складка, губы сложились в прямую строгую линию.
— Что-то не так? — столь разительные перемены в настроении мужчины настораживали.
— Н-да, — он втянул воздух, подбирая слова. — Я думал, бредовее уже не будет. Ты беременна.
Как актриса, забывшая слова я открывала рот, порываясь хоть что-то сказать. Слова путались с мыслями, спотыкались и падали, застревая в горле.
— Дыши, спокойнее, — подтверждая смысл слов тихим размеренным тоном, Роман притянул меня к себе. — Понимаю сложно, я сам держусь на грани паники, — он успокаивающе гладил меня по голове. — Мы обязательно отсюда выберемся.
— Ты же говорил, что здесь замечательно и не собираешься зацикливаться на поисках, — ко мне вернулся дар осмысленной речи, но сил у голоса не было, получилось только промямлить.
— Врал, — честно признался он. — Хотел избавить тебя от страха и безысходности.
Утренние фантазии, начали сбываться, я пряталась от неприятности на его груди, упираясь макушкой в подбородок. Надеясь, что он не испортит момент очередной скабрезной шуточкой, я обвила его руками за талию. Закрыв глаза, слушала успокаивающий ритм сердца, убаюкивая острый страх от беспомощности, под равномерные движения дыхания.
Все изменилось, перевернувшись с ног на голову, причем, не только для меня. В этом хаосе, произошедшем с нами, теперь были не только мы — два попутчика из прошлой жизни, но и сама жизнь. Был еще кто-то беспомощней, за кого мы в ответе. Зацепившись за эту мысль я, разжала руки и отступила, обретя опору внутри себя.
— Нужно что-то делать, — вышло вполне уверенно, не смотря на морскую качку в голове.
— Нужно, — согласно кивнул он. — Спать ложиться. Время позднее, завтра будем проводить массовый опрос населения о значении слова "веста" и мозговой штурм, разрабатывая новые планы, — Роман снял куртку со спинки стула и надел, собираясь уходить. — Может, съездим завтра с тобой к гипнотизеру.
Мысль о том, что я останусь одна в доме, особенно с перспективой штурма моего балкона поклонниками пугала.
— Знаешь, если ты очень попросишь, я могу остаться, но с одним условием, — невзначай предложил он.
— Каким? — понимая, по уже знакомому хитрому выражению его глаз, что еще не готова к этим условиям, я, тем не менее, спросила.
— Ты не будешь ко мне приставать, — с серьезным выражением лица выдвинул он ультиматум. — И второе, мне нужен матрас, я требую комфортной половой жизни.
— Постараюсь держать себя в руках, — я попыталась состроить, как он серьезную гримасу, но раскололась, растекшись в улыбке.
— Насть, ты взрослая беременная женщина, — он, обхватив меня за плечи, уводя по лестнице на второй этаж, — а краснеешь от всякой ерунды.
