По крайней мере, понятно каким образом создавались огромные библиотеки чистокровных семей, подумала Гермиона. Она начала испытывать уважение к людям, которые могли свободно держать в памяти пару сотен подобных правил и использовать их в подходящей ситуации.
Единственное, что по просьбе, больше похожей на требование, наизусть выучила Гермиона — это глава об обращениях между волшебниками. Вот где в полной мере проявились традиции полусредневекового магического общества и любовь чистокровных волшебников "к круговому заковыриванию", как любил выражаться Гарри, то есть к излишней сложности.
Лорды и леди, юная леди и юный лорд, младшая леди и старшая леди, сэр, миссис и мистер, мистрис, мэтр — магглорожденная колдунья Гермиона Грейнджер добросовестно выучила все правила и поняла, почему Люциус Малфой слегка морщился, когда она называла его "мистер".
Несмотря на то, что аристократии в волшебном мире не существовало общения "лорд" и "леди" были в ходу. Имели право на подобное обращение только чистокровные маги с соответствующей родословной — не менее трёх поколений. Но вот действительно владеть этим титулом, не имея родословной в десять поколений без изъянов, считалось проявлением дурных манер и страшной бестактностью, не имеющей прощения.
В "правильной" чистокровной семье право на обращение "лорд" со стороны посторонних имел только глава семьи — маг, занимающий ту самую "формальную" должность, о которой рассказывал Люциус Малфой. "Леди" — его супруга. Мать Главы семьи при условии вдовства также дозволялась именовать "леди", но с обязательной прибавкой "старая" или "старшая".
Единственное место в мире, где колдуны и ведьмы не назывались "лорд" и "леди" — это тюрьма для волшебников Азкабан. Место, где все социальные условности и сама жизнь теряют ценность. Теперь-то Гермиона поняла, почему никто из чистокровных узников Коридора Смертников не морщился и не поправлял, когда она называла их "мистер" и "мисс".
К прочим мужчинам и женщинам семьи надлежало обращаться "сэр" и "миссис". К их супругам "миссис" и "мистер" соответственно. Детей главы семьи, особенно если они были единственными детьми в семье, можно было называть "юный сэр" и "юная леди" либо и "юная мисс". "Юным лордом" называли только первого сына главы семьи до его совершеннолетия. После этого срока к нему обращались, как и к остальным мужчинам семьи. Но его супругу неизменно называли "младшая леди".
К колдунье, не состоящей в браке, но имеющей детей, или занимающей высокий пост в Министерстве Магии, или владеющий собственным бизнесом, можно было обращаться "мистрис" или "мадам". Мадам Малкин, мадам Розмерта, мадам Помфри....
"Мэтром" называли волшебника, получившего степень мастерства по магической науке. Строго говоря, они должны были называть так профессора Снейпа, профессора Флитвика, профессора Дамблдора. Это дозволялось уставом Хогвартса и даже приветствовалось.
Колдуний, имеющих магическую степень, было очень мало. Буквально в Великобритании можно было пересчитать "метресс" по пальцам одной руки. Вот где волшебный шовинизм проявлялся во всей красе.
Конечно, все эти танцы вокруг обращений применялись исключительно на светских мероприятиях магов, официальной переписке. Но в обыденном общении все больше колдунов используют стандартные обращения "мистер", "миссис" и "мисс".
В главу "О титулах" Милисент вставила собственноручно написанный текст о том, каким образом будут обращаться к самой Гермионе, когда она пройдёт через Ритуал. Её будут называть "первая леди Грейнджер". Следующий глава созданной семьи будет "вторым", затем последует "третий" и "четвёртый". Далее к главам рода Гермионы будут обращаться "мистер" или "миссис", пока глава одиннадцатого поколения не станет, наконец" "лордом" или "леди".
Специфические правила обращения к главам созданных семей были призваны показать окружающим положение Гермионы в иерархии чистокровных волшебников, продемонстрировать, на какую жертву она пошла, чтобы приблизиться к идеалу. Добровольное возложение на свои и плечи всех потомков тяжкого бремени и ограничений не могло не вызывать определённого уважения со стороны чистокровных ортодоксов. Правило о любезном либо хотя бы нейтральном отношении к магам из созданных семей было одним из строжайших для хорошо воспитанных колдунов и ведьм.
Милисент дописала в конце своего параграфа, что из-за запрета Министерства Магии на проведение Ритуала никто не будет называть Гермиону "первой леди" вслух и при посторонних. Но в личной и официальной переписке маги будут обязательно отмечать её статус.
Я рад, что ты всё-таки обратила внимание на магический этикет, Гермиона, — любезно сообщил ей маг.
Девушка машинально отметила, что он назвал её по имени. Подобное случалось достаточно редко. Люциус Малфой явно что-то задумал. И на "это" потребуется её добрая воля. Или же он пытается смягчить неприятное известие?
Вижу, ты не слишком-то довольна, — заметил он, гладя, как хмурая девушка стаскивает с плеч короткую куртку и пристраивает её в шкаф.
Как сказать, — пробормотала Гермиона. — Могли бы, и предупредить о визите. Вдруг у меня после Азкабана сердце слабое?
Люциус подождал, пока Гермиона сделает заказ ужина в номер. Отварная курица, пюре, салат и зеленый чай. Ничего сладкого, острого, соленого или жирного. Он бы посочувствовал мисс Грейнджер, если бы сам не питался подобным образом.
Чем обязана, лорд Малфой? — спросила Гермиона, занимая второе кресло. — Вы, я полагаю, слишком занятой человек, чтобы просто так захаживать в гости.
Не слишком ли грубое требование перейти сразу к делу? — слегка поморщился волшебник. — Тебе ещё предстоит многому научиться.
Гермиона заметила внимательный взгляд, брошенный на её фигуру, и усмехнулась. Малфой пытался определить срок возможной беременности. Но колдунья мало изменилась с их последней встречи — плоская как доска.
Слишком, — согласилась она. — Но я устала и голодна. Меня можно понять и простить. И, Мерлина ради, прекратите меня разглядывать. Ничего нового не увидите!
Кажется, Люциус Малфой слегка смутился. По-крайней мере, глаза он отвел.
Если переходить сразу к делу, то я хотел бы узнать, как продвигается создание твоей семьи. Милисент не сочла нужным регулярно снабжать меня информацией. Всё что я от неё услышал за последние четыре месяца — фраза "Всё идёт неплохо". Все действительно неплохо?
Разве мы не договаривались на год ожидания? — хмуро осведомилась Гермиона. — А прошло, — она задумалась на пару секунд. — Всего восемь месяцев. У меня ещё четыре месяца времени.
Да, — кивнул Люциус. — Однако мы не договаривались, что я не могу контролировать, как идёт процесс. И сейчас я не наблюдаю никаких сдвигов, — он вновь уставился на неё. — Никаких признаков появления ребёнка, Гермиона?
Это. Вас. Не. Касается, — раздражаясь, всё больше повторила девушка. — Что случилось, лорд Малфой? Я ни в жизни не поверю, что вы сидели в темноте, в номере маггловского отеля только для того, чтобы посмотреть есть у меня живот или нет!
Ну-ну, не волнуйся так. Это вредно для детей, — он ухмыльнулся. — Появилась небольшая проблема, требующая твоей помощи.
Проблема?
Ты меня прекрасно слышала. Проблема. Насколько я знаю, ты полностью владеешь магическим журналом. Не самый популярный, но вполне на плаву. "Колдуны и ведьмы" не так ли?
Да.
Гермиона даже не стала задумываться, откуда ему известно об этом. Этот человек был пауком. Огромным и ядовитым хозяином обширной паутины.
Отлично. Мне нужно, чтобы ты дала кое-какие распоряжения своему редактору.
Он вытащил из рукава маленький свиток и протянул Гермионе. Привычка, которую магглорожденная ведьма находила весьма раздражающей, — носить мелкие предметы в рукавах, потому что классическая мантия не предусматривала карманы, а сумкой мало кто себя обременял.
Она развернула пергамент и пробежалась глазами по тексту. Краткий план по превращению консервативного журнала в... по превращению. Увеличение тиража в три раза, выпуск раз в десять дней, снижение стоимости экземпляра в пять раз, реклама, бесплатный гороскоп, страницы бесплатных объявлений... Расходы в шесть тысяч галеонов только чтобы запустить и наладить этот процесс. Правда, с пометкой, что Люциус Малфой берёт все траты на себя. И... О, Мерлин! Зачем продавать десять процентов издания гоблинам?!
Зачем? — тихо спросила она.
Необходимо распространить кое-какую информацию через магическую прессу. В силу очевидных причин у нас нет влияния на колдовские газеты и журналы. Этот журнал — единственное доступное издание.
А что за информация? — с подозрением спросила Гермиона.
Дамблдор. Нет, не так. Дамблдор, Хогвартс, магглорожденные, деньги и должностные преступления. Есть кое-какая информация, которую нужно донести до обывателя.
А журнал за подобное лицензии не лишат? Ведь вы сами говорили, что Дамблдор обладает огромным влиянием в Министерстве Магии.
Именно поэтому необходимо продать десять процентов гоблинам.
Но... Что?!
Они предлагают за эту жалкую цифру семнадцать тысяч галеонов, а лично Гермионе Грейнджер статус официального представителя клана Гринготтс. Это будет, несомненно, твоим главным козырем при вступлении в Совет Магов.
А....
Гоблины давно уже ищут газету или журнал для выражения своего мнения. Но мало кто готов связаться с нечеловеческой расой. Даже нищий "Придира". Однако если они будут владеть частью журнала, то никто не посмеет закрыть его. Даже Министр Магии. Если ему, конечно, не хочется, чтобы все галеоны из его сейфа оказались на мостовой Косого переулка. Всё содержание статей будет согласовывать с тобой.
Этот человек уже всё решил, подумала Гермиона. Интересно, что он сделает, если она откажется? Нет. Что-то ей не хочется это представлять!
Под планом изменения оказался контракт на продажу десяти процентов журнала "Колдуны и ведьмы" гоблинскому клану "Гринготтс". Он самой Гермионы требовалось лишь расписаться и приложить волшебную палочку.
Надеюсь, я об этом не пожалею, — пробормотала она, доставая из кармана чернильную ручку.
Семнадцать тысяч галеонов вкупе с защитой гоблинов хорошая цена, попыталась успокоить она свою раздраженную жадность.
Вот и прекрасно, — Люциус вырвал у неё из рук заверенный контракт.
Контракт. Доверенность Люциусу Малфою на представление интересов. Письмо редактору журнала с четкими распоряжениями слушаться лорда Малфоя во всём.
Теперь объясняю, зачем это нужно....
В дверь постучали, и Люциус замолк. Гермиона поблагодарила служащего отеля, и сама вкатила в номер двухуровневый столик с ужином. С сожалением отставив тарелки в сторону, она взяла глиняный чайник, обернутый белоснежным полотенцем и фарфоровые чашки.
Чаю?
Не откажусь.
Приняв чашку, Люциус продолжил:
Начну с самого начала. После триумфальной победы светлой стороны.... Не улыбайся, именно так называют это во всех газетах. После триумфальной победы светлой стороны у магической Великобритании резко испортились отношения со странами Европы и Северной Америки из-за политики преследования тёмных магов и тех, кого объявили таковыми. Тот случай с Мальсибером и его братом теперь всерьёз называют "инцидент Мальсибера". Считается, что именно с него и началось...
В Финляндии на всех приезжих накладывают ограничения в магии. Из России меня просто выставили, — перебила его Гермиона. — А во Франции как будто не заметили вовсе. И в Греции.
Вполне ожидаемо. Как сказал мой знакомый из восточной славянской державы "Ваша страна зарвалась". В девяносто девятом году аврорами были захвачены несколько русских волшебников, приехавших на полуфинал по квиддичу. Они были обвинены в практике запрещённых заклинаний и арестованы. Не знаю деталей этой истории. Может быть, они, в самом деле, колдовали что-то вредное. В стране Антонина вся магия делится на "Три Непростительных и всё остальное". Прямо запрещено только то, что сразу приносит смерть. Русских магов арестовали и три месяца держали в Азкабане без суда. К счастью их родственники оказались довольно родовитыми и высокопоставленными, чтобы разразился скандал. Припоминаю, что юный колдун, вернувшийся из тюрьмы в отвратительном состоянии, был внучатым племянником Главы русского магического Совета. Орган вроде английского Визенгамота. Оправдывающийся перед Магической конфедерацией Фадж — очень жалкое зрелище. Его сняли с поста в течение двух дней.
Англии в том году припомнили все ошибки — незаконный арест, навязанные контракты по поставке драконьей крови за смешную цену, странная уверенность в том, что страны Европы обязаны выдавать всех, кто признан тёмным магом, на расправу и тот некрасивый инцидент с оскорблением памяти русских волшебников, погибших во время войны с Гриндевальдом. Не стоило называть погибший в полном составе "Отряд теней" — бандой преступников-мародёров.
Они практиковали некромантию и человеческие жертвоприношения. Это да. Но они же сумели освободить Чехию от магов Гриндевальда за каких-то два дня. В Праге, на магической площади, стоит памятник, к которому ежедневно подносят лилии. Так что в Чехию я тоже соваться не рекомендую. Кое-кто до помрачения ума светлый и благородный одним словом лишил всех английских волшебников возможности пить чешское пиво! — в голосе мага была такая досада, что Гермиона не могла не улыбнуться. — Постепенно, слово за слово, и разгорелся конфликт. Магическая Россия более не состоит в Международной Конфедерации. Контракты на поставку драконьей крови разорваны в клочья и почти весь русский импорт идёт через восточные страны — Китай, Индию, Казахстан и Японию. Можешь представить себе степень "всепоглощающей" любви к Англии, если русские на своих границах останавливают даже магглорожденных, которые с родителями собираются совершить туристическую поездку?
Да я представляю... степень любви, пробормотала Гермиона, вспомнив поведение русских авроров в её номере.
Но я отвлёкся. За три года Великобритания умудрилась оказаться на ножах с большинством стран Европы. Не только с Россией. Имперские замашки нашей родины сыграли злую шутку. Альбус Дамблдор более не возглавляет Международную конфедерацию. Тебя это радует?
А должно? Тогда да, — сарказм в её голосе не услышал бы только глухой.
Три года назад на очередном сборе болтунов в Марселе был поднят вопрос о магическом образовании. О стандартизации. Интересное слово, не правда ли? Пришло к нам от магглов. Подозреваю, что вся свистопляска была затеяно ради Дурмстранга. В этой школе ещё сохранилась традиция учить недорослей основам тёмных искусств. И Они очень успешно сопротивлялись изменениям. Предполагалось, что за стандарт будет взята куцая учебная программа Хогвартса. Но как раз накануне Дамблдор покинул пост Председателя Конфедерации и кучка старцев, в самом деле, занялась делом — стандартизацией, — с видимым удовольствием протянул Люциус. Ему нравилось это слово. — То, что у них в итоге получилось, достойно всяческих похвал. Я принёс тебе письменный отчёт. Стандартная для стран Европы учебная программа на шесть предметов больше программы Хогвартса. И они установили очень высокий уровень по итоговым оценкам выпускников...
