— Как быстро бежит время! Вот и вы постарели мои родные. Не пощадили годы всех нас! Я тоже изменилась! Взрослые дети! Прошедшая жизнь!
Последняя поездка заставила меня на многое смотреть другими глазами. Ни что не проходит бесследно! Так и закончился этот день.
Утром спала до упора. Пока не надоело. Потом гуляла по окрестностям. Отдыхала. Приходила в себя от войны и смертей. Вечер провела с родителями у телевизора. Просто молчала. Наслаждаясь тишиной и покоем. За чаем засиделись далеко за полночь. Легла спать поздно. Но к 12 часам была готова. Иван Иванович, майор и Александр заехали за мной. Забрала свой дипломат. Попрощалась с родителями. Мама всплакнула на прощание. А я подумала:
"Плакать мама нужно было раньше! Когда я ввязалась в это дело. Теперь нужно радоваться. В отличие от троих погибших товарищей. Я живая!"
Но маме этого не сказала. Просто поцеловала её. И мы уехали в аэропорт "Внуково — 2". Благо он был рядом.
Приехали мы позже всех, вся команда уже была на борту самолёта. Самолёт взлетел. К 15.30 мы были в уральском городе. Нас ждал микроавтобус "Газель" и начался наш скорбный путь.
Семья Силина проживала в трёхкомнатной квартире. Старуха мать, жена, измученная худая женщина и двое детей. Девочки 13 и 15 лет. Очень скромная обстановка и очень скромная одежда. Видно было, что жили от зарплаты до зарплаты. Если платили! А так пенсия матери. Тоже если платили. Времена были не лёгкие. Деньги и жизнь крутились там далеко. А здесь выживали.
Нас встретили настороженными взглядами. Воров и властей не боялись. Взять у них было нечего.
Мне было тяжело, но деться было не куда. Першило в горле. Откашлялась и с трудом произнесла:
— Ваш сын, муж и отец погиб выполняя задание. Он погиб исполнив свой долг. Операция была секретной. Он погиб как герой! Но не будет орденов, речей и статей в газетах. Он был бойцом тайной войны. Она шла, идёт и будет идти. Тайная не объявленная война. Мы похоронили его. Но и после смерти он остался бойцом той войны. Где его могила это тайна. Поэтому простите! Сказать большего не можем. Примите наши соболезнования. Мы скорбим о его гибели и будем помнить о нём вместе с Вами. Но вы не будете забыты и брошены. О вас будут помнить и заботиться
Из дипломата достала 9 пачек стодолларовых купюр и положила на стол. Затем достала карточку.
— Это карточка вашего номерного счёта. На него для матери и жены пожизненно будут перечисляться по 300 долларов ежемесячно каждой. Девочкам на этот же счёт будет перечисляться по столько же до 18 лет. Всё, что я сообщила вам это государственная тайна. Он сделал для Родины всё, что мог!
Все четверо плакали. Мы все стояли, в скорбном молчании склонив головы. Я знаю, что врала! Но так им пережить своё горе будет легче. Простившись, мы покинули их.
Городок, где жили мать и сын, Степана Котова был в часе езды.
Иван Иванович позвонил местным властям и приказал доставить сына Степана в небольшой домик на окраине. Там проживала мать. По генеральской привычке в подробности не вдавался. Звонок из Москвы главе администрации был. Вот те и постарались. Мы вошли в дом и увидели результат. Два милиционера настороженно сжимали в руках автоматы. Бдительно следили за старухой и парнем. А те сидели за столом. Ничего не понимая. Наш приход разрядил обстановку. Иван Иванович предъявил милиционерам удостоверение и отправил их.
Старуха сидела безучастно. Ей было под восемьдесят. Парень увидел нас и сразу стал воинственным:
— Отец опять что-то натворил? Мы его не видели и ничего не знаем.
Александр от этих слов взорвался:
— Да, натворил! Выполнял секретное задание и погиб! Подорвал себя и врагов! Теперь ты знаешь!
Парень был не виноват, что так сложилась жизнь. Положила руку на плечо Александра и сжала его. Александр замолчал. Я прошла к столу. Слёзы котились по щекам старухи. Она похоронила невестку. Теперь погиб сын. Утешать её было бессмысленно. Парень смотрел на нас растеряно.
— Извините моего товарища! Он давно знал капитана Котова. И очень переживает. Мы очень сожалеем! Но Степан Котов погиб. На смерть он пошёл сознательно. Прикрывал отход группы. Нас бы не было здесь! Если бы он не пожертвовал собой. Он просил нас передать вам его сыну свои часы на память о себе. Это была его последняя просьба! Мы выполняем её. Это последние почести памяти геройски погибшего капитана Котова. К сожалению! Его место гибели государственная тайна. Он погиб как герой. Простите!
Я достала из дипломата часы и положила на стол. Рядом положила деньги и карточку. Уже привычно напустила тумана, таинственности так им было легче. Преклонение перед героизмом живёт во всех. Объяснила за деньги и банковскую карточку.
Больше говорить было не о чём. Горе перебороть человек должен сам. Простившись, мы ушли. У нас был ещё один адрес. Наш путь лежал в маленький рабочий посёлок.
В 19.15 звонила в дверь квартиры, где проживала семья Андрея Вербы. Это был другой дом. Он стоял далеко от однокомнатной квартиры. Где я и Александр нашли "Буля". Открыла нам крепкая женщина. Про таких говорят:
"Гренадёр в юбке".
За её спиной стояла девочка лет 13 и мальчик лет 10. Я только открыла рот и успела произнести:
— Вы жена Андрея ...
Дальше говорить мне женщина не дала. Посмотрела на меня и моих спутников она бросилась в атаку.
— Какая жена? Это он вам сказал? Что этот алкаш натворил? За квартиру не платит или денег назанимал? В любом случае вы пришли напрасно! Я уже четыре года тому с ним разведена. И алиментов на детей он все эти годы не платит. Я убираю в трёх местах! Что бы как-то прокормить детей. Всё уходите!
Женщина кричала не останавливаясь. Не давала вставить и слова. Но дышать надо? Вот она и остановилась. Перевести дух. Я поспешила вклиниться в разговор:
— Мы товарищи Андрея...
Женщина уже перевела дух и снова перебила меня:
— Товарищи? Алкаши! Хотя одеты хорошо. А ты их баба? Уходите! Глаза выцарапаю...
Здесь я не выдержала и закричала во всё горло:
— Молчать! Откроешь рот. Заклею!
Женщина испугано затихла. Закрыла рот руками. В глазах её стоял страх. Выдержала паузу и заговорила нормальным голосом:
— Давайте пройдём в квартиру. Или у Вас весь дом должен быть в курсе всех Ваших дел?
Женщина отступила вглубь квартиры. Мы вошли. Входивший последним майор Румаев закрыл входную дверь. И я продолжила:
— Прапорщик Верба не смог вписаться в новую жизнь. Не нашёл в ней места. Но Вас и детей он любил. Поэтому сделал то, что умел. Пошёл на войну и там погиб. Контракт предусматривал определённые выплаты семье в случае...
Здесь меня опять перебили. До сознания женщины дошла часть сказанного мной. Она обняла детей и заголосила:
— Ой! Сиротинушки вы мои! На кого он нас покинул! Ой, горюшко, то какое! Как жить теперь будем? Осиротели мы! За что ты нас наказал так Господи? Чем мы провинились перед тобой?
Её слёзы и горе были искренними. Даже не верилось, что только что она кляла и ругала Андрея. Вот это настоящая русская баба! С украинскими корнями. В общем, все мы славяне! И я снова вклинилась:
— ... его гибели.
Открыла дипломат. Достала 10 пачек стодолларовых купюр. Андрей аванса не получал. И кредитку. Все положила на стол. Объяснила всё по кредитке. Женщина замолчала. Она изумлённо смотрела на деньги и кредитку. А я продолжила, обращаясь уже к детям:
— Ваш отец погиб как герой! Он выполнял очень важное задание нашей страны! Мы будем его помнить! Пока живы. Помните и вы! Он был смелым и сильным человеком. И вашим отцом! Счастья вам и удачи!
Девочка внимательно смотрела на меня взглядом взрослого человека:
— Где могила отца? Мы сможем посетить её?
Этим детям предстояло жить с этим знанием. Знанием того, что отец погиб и его могилы нет. Где покоится его прах? Не известно! Но жизнь распорядилась так. Здесь ничего не изменишь и не исправишь. Детей было жаль! И я вновь соврала:
— Он погиб далеко от ваших мест. В другой стране. На другом континенте. Вы уже большие и можете знать. Ваш отец был из секретных бойцов! О них не пишут и не говорят. Их могилы без имён. Он был воином нашей Родины. Воином тайной войны. Это нелегко для жизни и страшно в смерти. Сегодня люди живут мирно, не зная ужасов войны. В этом есть и его заслуга. Помните и любите его. Это всё, что могу тебе сказать! Понимаешь?
Девочка серьёзно кивнула головой. Теперь остальные подробности дорисует её фантазия. Забудутся неприятности и бытовые невзгоды. В памяти останется отец боец не видимой войны. Погибший во имя жизни других людей! Жить с памятью об отце герое легче. А материально он их обеспечил. В их краях выплачиваемое им пособие сумма фантастическая. Ещё и 100 000 долларов! Жить теперь они смогут без нужды. Это было циничное утешение. Но такова жизнь. Сладкой, она не бывает. Недаром говорится:
"Жизнь человеку послана как испытание!"
Наверно так и есть!
Простившись, мы покинули этот дом. Оставили их с горем и с деньгами. Цинично? Думаю, нет! Жизненно? Да!
Доехали до аэропорта и знакомый ЯК— 40 унёс нас в ночь. Совершили две посадки. Наши товарищи уходили нагружённые пакетами подарков их ждали дети и жёны. И прежняя жизнь.
Увидимся ли мы ещё? Сказать трудно. Может да. Может, нет. Но в наших воспоминаниях мы будем вместе. Будем рядом. Как в том бою. А с годами воспоминания становятся всё реальней всё жизненней. Это мне предстояло проверить. Жаль! Что уже так скоро. Жизнь пролетела. Молодость ушла. Даже заметить не успела.
В Москве во "Внуково— 2" приземлились под утро. И самолёт покинула последняя четвёрка. Иван Иванович, его майор и Александр поехали по домам. Их ждали семьи. А я была свободная как птица. Домой к дочери, рассчитывала вылететь сегодня. Что бы убить время проникла в квартиру Вадима на улице Вавилова. Северного человека не было. Слой пыли указывал, что он торчал на своём Севере. Проверила тайники. Кое-чего не хватало. Но основное добро было на месте. Два маячка были нарушены. Отметила это в голове и оставила для размышлений в дороге. Установила везде дополнительные маячки. Покинула квартиру. Прошлась пешком.
В "Трансагенстве" на Ленинском купила билет и поехала в аэропорт "Домодедово". Там позавтракала в ресторане. Успела выпить и кофе. Тянула время. Дождалась! Объявили посадку на мой рейс. Прощай Москва! Здравствуй родной дом природа и тишина провинции. Прилетал бы поскорее Вадим! Было бы с кем поругаться! Всё решено! Заведу себе попугая и обучу его бранным словам. С таким настроением и приехала домой.
Дочь встретила меня подозрительным взглядом. Но я его проигнорировала. Тогда она ехидно сообщила:
— Мама! Звонил Влад. Выдавать тебя я не стала. Сказала ему, что ты уехала по делам в Барнаул и будешь к вечеру. Но покрываю тебя в последний раз! Ты пропадаешь в Москве или где-то в другом месте. Это твоё дело! Но на старости лет уже должны быть мозги. И в голове кроме гулек нужно иметь и другие мысли.
Вот паршивый ребёнок! Обозвала старухой и шляйкой! А я её грудью кормила! Ну, погоди!
Через два дня приехал Влад. Я на обиду на дочь плюнула. Но в долгу не осталась. Часто поглядывала на дочь и восхищалась смуглой, загорелой кожей Влада. Показывала свою белую кожу человека. Давно не видевшего южного солнца. Дочь фыркала яко кобыла. Но присмирела. Загар Влада был очень заметен. Это её убедило. Что и здесь не всё чисто. Так и жили.
Август с "чёрным" четвергом пришёл неожиданно. По всем программам телевизора показывали толпы народа толпившиеся у офисов банков. Люди пытались спасти свои сбережения доверенные ими банкам. А те денег не выдавали. Ссылаясь на "дефолт". Отбивались как от мух. Показывали балансовые отчёты своих банков. И объясняли людям одно обстоятельство. Денег нет! Рушились жизни, разбивались мечты. Люди лишались всего накопленного. Семейные трагедии, инфаркты, инсульты, самоубийства. Были процентами на пропавшие деньги.
Меня это не взволновало. Дефолт так дефолт. Думать о нём и стонать? Ну, его! Особо не печалилась. Толку от денег для меня было не много. Лежат да лежат. Около 400 000 тысяч у меня было спрятано дома. Да и так это было как наличие марок у филателиста. Радует глаз да толку нет. Поэтому инфарктов, инсультов и просто головной боли у меня не было. Пропали и пропали. Даже плакать не собиралась. Позже выяснилось. Спокойной была не напрасно.
Два звонка на мой московский мобильный телефон были от банкиров банков, где лежали мои деньги. Они уверили меня, что мои деньги не пропали! Они находятся на счетах банков респондентов. Мои карточки активированы. Я могу ими пользоваться. За границей.
Издеваются? Кто меня за эту границу вывозит? Да и зачем меня за границу? Мне и здесь в пределах границ хорошо! Хорошо! Верите? А я стою перед фактом. Хорошо! Хорошо! Сказать тысячу раз? Не нужно? Уже верите! Ну, спасибо!
Дочери дала 10 000 долларов спасла её бизнес. Конечно, она поганка ...
Но дочь родная! Жалко...
Влад периодически вешал мне на уши лапшу и исчезал. Прочла его записи и узнала. Куда и зачем? Он исчезал. Досталось бедному по полной программе. Но я честно горжусь им! Из всех трудностей он вышёл достойно. Как офицер и как человек. А сегодня это не просто и удаётся не всем.
Год прошёл в отъездах и приездах Влада. О его делах я не знала.
Поэтому сильно не переживала. Была спокойна. С жизнью бизнес-леди смирилась. Хотя временами с души воротило. Лето осень и зима прошли. Страна отходила от дефолта, а я смирялась с новыми условиями жизни.
Но это обманывала себя. На самом деле переживала доставшийся мне боевой опыт. Повторения его не хотела. Свист пуль над головой и светящийся светодиод взведенного взрывателя охладили мой пыл. Я была благодарна Богу, что он сохранил меня.
Из истории других народов знала легендарных амазонок, Орлеанскую деву вот и всё. Русская история более богата. Командиры партизанских отрядов в войну 1812 года, офицеры русской армии элитных гусарских полков. Командиры, комиссары, гражданской войны, офицеры Красной Армии в Отечественной войне, космонавты. Это сотни женщин! Они по духу не уступали мужчинам. Но я к ним не относилась. Наверно это правда, что у каждого своё предназначение и свой путь.
Я была хороша в своей роли. Следить, обыскивать, собирать компромат, вести переговоры, убеждать, то есть в роли оперативника. Но не бойца-боевика. Увы, увы! С этим вопросом определилась окончательно. Как говорят пора переходить на мирные рельсы.
Я и перешла. Честно впряглась в работу. Каждый день с утра приходила в кафе и уходила поздно вечером после закрытия. Моталась, улыбалась, ублажала, пахала как каторжная. Вживалась в образ и в жизнь нормального человека. Без боевого прошлого и четырёх счетов в банках за границей. Даже смиренно платила оброк местным бандитам. Сказали муж, платы! Я всё и выполняла. Настоящая восточная женщина. Гульчатай! Послушная, молчаливая и покорная. Та-та-та.
Время шло. Прошлая жизнь стала далёкой и не реальной. Но в один из дней мне открылась одна истина. Человек может отказаться от всего. Губной помады, духов, кремов. Но не от своей сущности. Второго я. Сформированного его, жизнью. Проснулась я и осмотрелась вокруг. Былая любознательность и азарт снова захватил меня в свои сети. Ну и начала.
