— Ты мой герой! — Разом набухшие, алые соски жадно терлись о броню.
В этот момент прозвучала другая команда и стрелы вместе, с арбалетными болтами понеслись по высокой дуге. Затем они посыпались как дождь, Анжа навалилась на девушку стараясь прикрыть ее от убийственного ливня. Ей это удалось лишь отчасти, стрела пробила несчастной красотки лодыжку. Привыкшая терпеть боль рабыня лишь заскрежетала зубами, простонала:
— Выдерни быстрее. Она может быть отравлена.
Анжа впрочем, сделала это без напоминания, запах юного женского тела, вызывал мучительные спазмы в мужском паху. Потом она прислонилась к мускулистой, загорелой, девичьей ноге отсасывая и сплевывая кровь. Как это приятно ощущать пересохшими губами, упругую, влажную кожу красивой девушки.
Гризетка тем временем выстрелила третий раз, попалив вторую катапульту. Тут ливень пущенных по дуге стрел достал и ее. Броню, разумеется, не пробил, зато уложил гоблина, довольно смышленого, для этой расы помощника. Кроме того один из горшков разбился от удара и масло вспыхнуло опалив еще одно косматое чудовище в неуклюжем покрытым пятнами панцире. Порождение тьмы уже было не способно драться, оно лишь крутилось, словно пожженный волчок, создавая лишнюю панику.
Гризетка схватила заранее сколоченные доски, она предвидела возможность подобного обстрела и прикрыла горшки:
— Тут надо остерегаться в первую очередь, своих помощников.
Затем стала заряжать рогатку, одной это было труднее, тетива слишком уж тугая, попробуй натяни даже если весьма крупная женщина. Гризетка поправила подкладки, на сапогах выдвину в шипы, затем уперлась ногами и напряглась из-за всех сил.
— Ну давай поддавайся упрямая. — шипела она.
Тренированное молодое тело монахини справилось и горшок полетел. Только чрезмерное усилие повлияло на точность, и огненный заряд попал сетку, не затронув катапульту.
Впрочем, противник напоминал обожженного зверя, утратив напор, он большей действовал исподтишка. Катапульты стали отъезжать на большую дистанцию. Временно ослаб и дождь стрел. Пользуясь этим, рабы торопливо восстанавливали верхний защитный вал, укрепляя каменной кладкой разбитые участки.
Анжи даже удивило, что невольники проявляют гораздо больше отваги, чем косматые громилы. Вот девушка поднялась и еще раз поцеловав (её или его, совсем дьяволица запуталась), бросилась в схватку. Одновременно лучники-рабы не дружно стреляли, реально они могли убить только своих товарищей по несчастью, а кому это хочется. С другой стороны среди рабов было и нелюди, вот им и доставалось больше всего. Опыт дело наживное и постепенно рабы стреляли все лучше и лучше.
Анжа спустилась, вернее, буквально съехала со стены, она понимала, что в первую очередь надо помочь Гризетка. Трещины заваливали камнями и досками, даже лили раствор, а несколько протогоблинов в смешных доспехах ставили подпорки.
— Ну, хоть и вы звери стали шевелиться. — Ругнулась сквозь зубы Анжа. Центурион машинально отдал ему или её честь, прохрипев:
— Мы создаем неприступную крепость. Наше сооружение не пробиваемо, могучий монолит.
— Да один удар тараном разнесет соломенный домик. — Ответила Анжа. — Раньше надо было думать о судьбе цитадели.
— Дойдет дело до рукопашной схватке, мы со своим драконьим телосложением покажем врагу. — Громила напыжился.
— Зад покажете! — Хвастовство бугая раздражало все сильнее.
Когда она подскочила к Гризетке, монахиня снова нанесла удар.
— Меня видимо назовут ведьмой. Такие гостинцы выписывать! — Воительница продемонстрировала кукиш.
— Одного лишь жареного мяса не хватает, для бифштекса. — Заявила Анжа.
— Вдвоем нам будет веселее. Можно было бы конечно в качестве заряда использовать твою голову, но она слишком уж пустая и легкая, не причинит вреда! — Хихикнула, веселая монашка-терминатор.
— Зато у тебя голова золото. — Дьяволица вдруг выдала не свойственный ей комплимент.
— Верно! — Оскалила зубы Гризетка.
— А золото тяжелый металл с убойной силой. — Анжи льстиво усмехнулась и с приколом добавила. — Чаще всего разбрасывают содержимое, золотые головы, тяжелый металл поражает с убийственной мощью!
— Не смешно! — Лучше помоги мне натянуть тетиву! — Огрызнулась монашка.
Анжа сильно напряглась, это была нелегкая работа, но и их все-таки двое, а основную наводку делала Гризетка. Вот еще одна катапульта загорелась.
— Все же это глупо и нелепо делать подобные орудия из дерева. Принцип стальной пружины был бы на много лучше. — Заметила Анжа.
— А чего ты еще хочешь, дерево и легче и дешевле, хотя у нас есть приспособления целиком сделанные из металла и даже пушки. — Заявила монашка-терминатор.
— Пушки! Странно, что на нашем континенте их до сих пор нет? — Хлопнула ресницами Анжа.
— Это связано с вмешательством высших духов, введшим определенное табу. Благодаря ему, мы куда более отсталые чем на другой части света, не говоря о мирах звездных пришельцев. — С грустью произнесла монашка и добавила.
— Постараемся выжать то, что уже имеем. По-моему врагам и так хорошенько достается. — Уже обрадовано сообщила Гризетка.
Дела пошли на лад, и противник стал отступать. Ведь против огня доспехи бессильны. Да и уцелевшие катапульты предпочли ретироваться на большую дистанцию, где их огонь стал менее губительным. Наступило короткое затишье.
— Пожалуй, можно и подкрепиться, те рабы, что лучше потрудились, пусть получат мясо. — Распорядилась Гризетка.
Противник также решил перекусить, отчетливо различимо было, как вздымается светлый дым от костров. Заодно было отлично видно, как подъезжают обозы.
— Они не ожидали столь упорного сопротивления, и испытывают страх, а это значит, что уже наполовину проиграли. — Заявила Гризетка. Она ела белую лепешку с плодом авокадо, дыню и кусок с укропом колбасы. Анжа предпочла ветчину, с прожилками сыра. Прочие протогоблины немытыми лапами лезли в котел, рвали полусырое мясо и что самое мерзкое скушали тела убитых рабов.
— Вот это мерзость! — Заметила Анжа. — И какие боги их создали? Почему ты не стреляешь в них, гнусных гадов?
— Не надо осуждать чужие обычаи. Осада может затянуться и тогда нам понадобятся солидные запасы пищи, а каннибализм позволит дольше сохранить силы. — С разумным цинизмом произнесла монашка.
— Вот так ты хладнокровно это говоришь, а если тебя съедят, ведь в монашке много ценного мяса? — Всерьез подколола дьяволица.
— Это не повлияет на судьбу души! — Сделав вид, что не понимает иронии, обрубила Гризетка.
Рабам выдали лепешки с подгнившими фруктами, которые стоили дешево и воды смешанной для дезинфекции уксусом. Они ели торопливо, опасаясь получить по ребрам.
Когда обед был закончен, монахиня-воительница предложила.
— Может, прокатимся за стеной, нанесем еще пару уколов.
Анжа решила с удовольствием порезвиться.
На сей раз, они обрушили удар на часовых, дьяволице удалось поразить простого, не столь серьезно бронированного ратника.
— Правильно! Хоть чему-то учишься. — Похвалила Гризетка. Ее выстрелы были гораздо результативнее.
Анжа прикончила еще одного, она чувствовала азарт:
— Я соберу богатый урожай!
Но вот в ответ полетели, арбалетные болты, они ринулись наутек, а когда кавалерия помчалась за ними, произошел конфуз. Крупный всадник, облаченный в ослепительные доспехи, послал стрелу, насквозь пробившую грудь скакуна Гризетки. Животное пошатнулось, но не сбавила хода.
— Быстрее, прибавь прыти! — Закричала монахиня.
Юноша-дьяволица всадила шпоры в тощие бока скакуна, и они снова с разбега перемахнули стену.
Тут Анжа обратила внимание, из-за рта коня его спутницы выплывали красные пузыри.
— Похоже, его подбили!
— А ты наблюдателен! — Недовольно буркнула Гризетка.
— Приходиться, чтобы выжить. — Ухмыльнулась дьяволица.
— Это особая ведьминская сталь. Она позволяет лететь стреле на большую дистанцию, а если уж поразит... — Монашка-терминатор тряхнула своей густой гривой.
— Значит, он умрет? — Анжа вдруг ощутила грусть и муть на душе.
— Я постараюсь вылечить скакунка, но в ближайшее время о вылазках придется забыть, мы обречены на пассивность. — Скривила крупное лицо Гризетка.
— Жаль, а если я буду один! — Анжа уперла кулаки себе в бока.
— Тогда тебя убьют, впрочем, крепость все равно не удержать. Если что постараюсь чтобы ты ушел живым мой братик. — Гризетка налила ведро воды, а затем накапала туда настойки, которую большие, но ловкие пальцы достали из кармашка.
— А это удобно! — Заметила Анжа.
— Не очень! Вам послушникам не давали одежды с карманами, чтобы у вас не заводилась частная собственность. — Объяснила монашка.
— Не практично! А если придется торговать?
— Этому вас будут учить специально!
Противник вновь начал обстрел с предельной дистанции. В частности в ход пошли зажженные стрелы, которые посылали по высокой дуге, устраивая пожары. Впрочем, из-за большого расстояния они либо падали не долетев до стены, либо попадая прямо стену. Рабы прикрывались щитами, но их на всех не хватало, а также облитыми водой досками, или сырыми бревнами.
Гризетка попробовала определить предельную дистанцию, но рогатки это в принципе не дальнобойное оружие, достать не удавалось.
Так они и мучились, а потери понемногу росли, в основном это были раненные. Протогоблины и вовсе убрались со стен, потянувшись к крепкому особой перегонки с навозом вину. В целом было видно полное отсутствие желания умирать или сражаться.
К ним подскочила Ифика. Девушка-рабыня была встревоженной, ее светлые волосы были растрепаны, расцарапанное лицо пылало, а обнаженная грудь колыхалась:
— Мы не можем им ответить!
— Похоже, так, разве что раба подстрелить. — Монашка-воин с досады рубанула ладонью по воздуху.
— Тогда может быть, рогатку поставим перед стеной и выстрелим вблизи. Как это делали наши предки! — Предложила бывшая знатная дворянка, с исполосованной кнутом надсмотрщика спиной и "щеголявшая" босиком, в одной пропотевшей набедренной повязке.
— И попасть под град стрел! — Скривилась, демонстрируя сомнение Гризетка.
— Но у меня есть идея, можно поджечь гнилую солому и подобраться под прикрытием дыма, а от случайных стрел вас защитят доспехи. — Ифика говорила с убеждением.
— Ты уверена!?
— Вы же монахи великого ордена, ваши доспехи почти не пробиваемы. Мой отец сражался против вашего ордена "Белый ястреб" и остался жив чудом, он говорил, что войны с вами надо применять стрелы, пропитанные специальным зельем. Только так удается остановить мощь ордена. — Рабыня-девчонка, разговаривая, довольно метко посылала в цель стрелы.
— Девочка говорит дело! Я попробую рискнуть. Надо сказать, что войска ханства хорошенько получив, могут и откатиться. — Монахиня-терминатор стала двигаться еще быстрее.
— И что далее? — Обронила Анжи.
— Тогда наш долг прийти на помощь другому городу! Кто защищает себя— сохраняет тело, кто встает на защиту другого — возвышает душу! — Гризетка произнесла этот пафосную фразу с нажимом.
— И так вечно будем мотаться? — С кислой миной произнесла дьяволица.
— А ты что уже устал, война только начинается. Может нам еще придется штурмовать столицу ханства Помойки! — Монахиня, по-видимому, была не на шутку раздосадована.
— Это будет лучше! — Анжа поправила оперение стрелы и постаралась, задержать дыхание, чтобы не сбить наводку.
— А прихвачу с собой парочку протогоблинов, чтобы держали рогатку.
Чтобы дыма было больше, кроме гнилой соломы использовали большое количество навоза, и испорченного масла. Спустили их на внешнюю сторону с помощью веревочных лестниц. Потом разом подожгли. Дымоуха была такая, что даже Анжа закашляла. Протогоблины выли, и лишь одна Гризетка оставалась спокойной, словно родилась железным манекеном.
Поначалу враг даже не стрелял в черное марево. Затем, когда осажденные долбанули, причем Анжа едва не вывихнула пальцы, горшок врезался в решетку, смесь смолы и масла разлилась и снова паника. Новый выстрел поразил катапульту. Тут противник обрушил на них волну стрел, рассчитывая поразить вслепую. Попадания были, но не смутили воинов-монахов, а вот протогоблинам досталось.
Один из них выскочил из дымоухи и был тут же изрешечен, став похожим на ежика. Другой просто упал и судорожно зарывался в землю.
Гризетка продолжала вести огонь, еще попадание, за ним другое. Противнику достается, потом подбита очередная катапульта. Тут впрочем, воинам-монахам не повезло, стрела снова разбила горшок, да еще прямо в руках Гризетки. Женщина-буйвол вскрикнула, похоже ее зацепило и рухнула на дерн судорожно сбивая пламя. Анжа попыталась помочь ей, но она отогнала:
— Ты так только навредишь, я сама.
Действительно потушила быстро и поднялась, заряжая рогатку вновь. Теперь гвардейцы действовали более нагло, попробовал приблизиться. Кое-как упершись ногами юноша-дьяволица и женщина-богатырь вновь врезали по ним, дали изрядно прикурить.
Пылающая жидкость растекалась по земле, и подпаливала бойцов из вражеского отряда. Хотя бить приходилось почти вслепую, Гризетка ориентировалась прекрасно и не промахивалась.
— Как это тебе удается? — Удивилась Анжа.
— Я уже объясняла, нужно лицезреть мозгом, а не только глазами. Вот сейчас я вижу, противник готов вот-вот податься назад, мне это на пользу, дает новые шансы. — Воительница-монашка снова весьма метко послала гостинец.
— Замечательно, вот-вот погоним противника! — Обрадовалась Анжа.
— Не будь таким оптимистом. У нас не армия, а сброд, когда дело дойдет до рукопашной схватки, то просто сомнут как яичную скорлупу. — Досадно буркнула Гризетка.
— Я подозреваю это, но лучше даже не думать о поражении. — Заметила дьяволица.
— Горшки надо беречь, впрочем, уже я распорядилась рабы в первую очередь дети лепят новые, а смолы и масла хватит. — Монашка-терминатор сняла не в меру ретивого пращника.
Арбалетный болт угодил Анжи прямо в лицо, едва не выбив глаз, и набив синяк, юноша-дьяволица непременно упала, если бы Гризетка его не подхватила.
— Что словил зайку!
— Ничего себе меткость. Кол ему в рот! — Ругнулась Анжа.
— Просто закон вероятности стрелков сотни, хоть один да попадет сквозь марево. — Утешила Гризетка.
Тут в боевую монашку угодили сразу три тяжелые стрелы, отскочив от доспехов:
— Видишь, я не пробиваема, только легкие царапины остались. Давай шевелись, заряжай еще.
Они выстрелили еще раз, снова попали:
— Вот мы бьем зверо-людей! — Крикнула Анжи.
В туже минуту долговязая стрела с необычайно длинным наконечником пробила плечо Гризетки, монахиня упала, с трудом сдержав стоны.
— Кажется, меня повредили! Надо срочно сделать перевязку.
— Я буду стрелять один! — Дьяволица тряхнула подбородком.
— Нет, уходим, ты все равно не натянешь тетивы, но рогатку мы унесем, врагу не отдадим.
Отважным бойцам пришлось играть ретираду!
Анжи и Гризетка вынуждены были спрятаться за стену, их вместе с рогаткой вытащили уже не плохо организованные прирожденной воительницей Ификой рабы. Противник также утратил воинский дух, он отступил, прекратив обстрел, настало зыбкое равновесие.
