— Когда я сомневался в бессмертии души, а теперь точно знаю что вечная жизнь это реальность. Так что не беспокойся, небытия не существует, личность сохраниться на бесконечное время.
— Ты так говоришь уверенно, словно сам являешься Богом, а на самом деле даже не можешь снять ошейник. Не грузись мой милый, дай я тебя поглажу. Лучше расслабься и получи удовольствие. Ведь это так приятно.
Капитан расстегнула мундир и, оставшись в одной рубашке, а затем скинула и ее обнажив груди. Они были хоть и не большие, но правильной формы, тело офицера дышало юностью, ни единой жиринки. Александр почувствовал желание в его возрасте это естественно, как быстро заводятся подростки. Девушке тоже вряд ли больше двадцати, она расстегнула портупею, и предстала совершенно голой.
Постояв полминуты, по вращав роскошными бедрами, она словно кошка прыгнула на Александра.
Тут началась любовная игра, стоны, вздохи, сдерживаемые крики. Тела сплетались и расплетались, обе стороны проявили незаурядную страсть. Девушка смеялась и целовала в губы Александра:
— Как хорошо тебя видеть без бороды. Ничего не колет, а уста сладкие, здоровое дыхание, а многие наши солдаты просто вонючие скоты, с ними не получишь столько удовольствия как с тобой.
— Это, верно, каким я бедным не был, но зубы чистил всегда, а мясо ел лишь по праздникам.
— Вот это разумно! Мясо вредно! — Рассмеялась капитан и снова оседлала парня.
Любовная скачка продолжалась довольно долго, Александр балдел и кайфовал его подруга отвечала тем же. Они насытились не сразу, прошло несколько часов и юноше принесли второй завтрак. Видимо, чтобы не терять форму, парня решили кормить как первоклассного офицера, да и пайка была не малой. Капитан присела, она было очень довольна и всецело удовлетворена.
— Ты сильный! Многие юноши в твоем возрасте быстро выдыхаются, а ты словно мельница в ураган, ни минуты передышки.
— Привычка, я обычно мало сплю, и много вкалывал.
— Я знаю! На твоих руках мозоли. Сразу видно работяга, никто не поверит что ты принц, но и не нищий.
— Принц оборотная сторона нищего! Все может перемениться, если закрутить монету в вихре революции.
— Это очень даже может быть! Но мне с тобой так хорошо, я пробовала твое семя на вкус, это лучше чем даже сгущенное молоко, какой восхитительный ребенок у нас получится.
— А ты уверенна?
— Я специально сходила к крепостному колдуну и он дал мне снадобье которое повышает способность к зачатию, причем именно особей мужского пола. Так что милый у нас будут дети.
— Я очень рад!
Александр подумал, было, не рановато ли ему становиться отцом, но в принципе некоторые его друзья и подруги подзалетали и раньше.
— Хорошо милая! Будем любить тебя страстно, хоть говорят что это опасно!
— Кто говорит, тут только немая охрана и вильфабаки. Ну сейчас мы поели, в камеру могут зайти, так что делать? Я устала и пойду спать, ты тоже подремли, надо копить силы, вечером я к тебе снова приду.
— Я уже говорил, что не привык много спать. Раз нечего делать так позанимаюсь гимнастикой.
— Это правильно, я вот тоже постоянно держу форму, так что тело великолепное.
— Каждая женщина по своему прекрасна.
— А что ты еще любишь кроме женщин?
— Свою Родину и человечество.
— Расскажи о своей Родине. Там, наверное, тоже вечное лето, пышная растительность, ласковое море?
— Нет, климат довольно суров, зимы морозные, снежные. Большая часть территория омывается студеным океаном. Россия одна из самых холодных стран на Земле, но тем не менее она дорога мне.
— А что планета у вас суровая!
— Светило только одно — Солнце, у вас гораздо жарче, но ближе к Экватору и у нас зимы не бывает, растут экзотичные фрукты. Там живут совсем черные негры, смуглые индусы, желтые китайцы.
— Тогда завоюйте эти территории, сделайте прочих жителей своими рабами!
Александр покачал головой:
— Это не так просто сделать, прочие народы тоже хотят жить, дышать, наслаждаться свободой и нельзя все так грубо у них отнять. Да и у нас и так хватает пространства, русские не хотят войны, а в будущем наука позволит переменить климат.
— Вероятно, у вас получиться. Я вот хотела бы лицезреть снег, какой он. Иногда даже на нашей планете местами наступает похолодание, и есть счастливцы, что видели его, такой белоснежный пушистый, мягче пуха. Возьмешь его в руку, а он стекает струйками воды. Вот только жаль, я его никогда не могла пощупать. Вот бы положить на язык.
— А ты знаешь, в вашем мире много чего есть, но не хватает мороженого. Вот это идея мы бы могли им торговать.
— Мороженного? А что это такое?
— Узнаешь, когда я его изготовлю. Вот только как холодильник сделать. Может из аммиака.
— Ты говоришь странные вещи, но поскольку ты из другого мира, это вполне естественно. Что же тебя скоро, скорее всего, завтра доставят эти твари хистауны.
Значит, мы, по-видимому, расстанемся.
— Помоги мне бежать!
— Нет, и не уговаривай, я не могу нарушить присягу.
— Даже ради отца ваших детей.
— Даже такая жертва не позволит мне предать хозяина.
Александр глубоко вздохнул, а затем спросил:
— Мы уже успели переспать и даже заиметь детей, а твоего имени я не знаю.
— Марфа я! Тебя как звать?
— Александр!
— Звучит красиво и вполне по нашему! Даже трудно поверить, что ты из другого мира, мой двоюродный брат тоже Александр.
— Бывают такие совпадения. Что же, а как назовем нашего сына?
— Я подумаю, вот приду после ужина и скажу.
— А на счет свободы?
— Надо пораскинуть мозгами, ты знаешь, я ревную тебя Эльфиаде. Она гораздо красивее меня.
— Для мужчины важна не только красота.
— Верно, но все-таки это меня тоже немножко раздражает. Вот если хочешь, я могу устроить побег тебе одному.
— Я ее не покину?
— Жаль, видимо не судьба, но ты меня жди. Да и еще за девушку не бойся, не всякий мужчина может стать царем, зато почти каждая женщина царицей. Такая как она сможет вертеть любым мужчиной.
Александр на несколько секунд задумался. Ведь верно, в гареме ей будет неплохо, а уж ключ к сердцу она найдет. Вселенные создавала и как закадрить наверняка знает.
— Приходи и проноси алмазную пилку, разберемся.
Марфа кивнула и исчезла. Александр стал делать угол, затем приседать сначала на двух, а затем и на одной ноге. После поджимался, вначале прямо, а затем под уклоном. Так он гонялся себя пару часов, все равно делать было нечего, а приятно ощущать, как кровь бурлит по жилам. Затем юноша попрыгал, взбодрился. После Александр стал лупить руками и ногами в стену, отрабатывая приемы. Как знать если станет гладиатором, то пригодятся. Удар следует за ударом, костяшкам больновато, но юноша терпит. Так постепенно он наращивает потенциал, вспоминая по кинобоевикам те или иные приемы. Вот ему принесли, обед, тоже сытный, вино довольно крепкое и Александр от него воздержался. Короткий отдых, тренинг, так что прошибает пот, а руки начинают дрожать. Удары, куверты, затем ужин.
— Ну, скоро и Марфа придет! Можно и чарочку выпить. — Александр глотнул красного вина. Откинулся, расслабившись, свежая солома душиста и тянет на сон.
Юноша уже начал дремать, как послышался крип решетки, и скрежет. Александр, поднял голову, встрепенулся.
— Саша ты нас слышишь! — Прозвучал тоненький шепот, в котором парень узнал Верамон.
. ГЛАВА Љ 22
— Нет! — Твердо произнес Альфмир. — Это все виртуальное ненастоящее, а мы несем ответственность за реальных живых людей.
— Пожалуй, он прав! — Сказал Хей. — Просто так тревогу не объявляют.
Амилена явно не хотела вылезать из гиперплазменного истребителя, но скрепя сердце это сделала:
— Мои мальчики, как я за вас переживала, но видно не судьба звездных монстров мочить. Так что ворочаюсь на свою планету.
Возвращение из Гиперинтернета было быстрым, но слегка болезненным, по ушам врезало разрядом. Ребята немного по плевались, глотнули вина и отправились наверх. Они испытывали сильное беспокойство. Все трое обильно вооружились, блистали новейшие трофейные пистолеты, острые сабли и, разумеется, луки.
— Фи пистолет! — Произнесла презрительно Амилена. — Самое тупое оружие. Точности никакой, пока зарядишь, тебя десять раз убьют, да еще создает много шума. Иное дело лук, особенно мой.
— Я согласен! — Подтвердил Альфмир, надо усовершенствовать конструкцию.
— Вот ты этим и займешься. А сейчас посмотрим что за напасть. — Амилена вскарабкалась на вышку, и присвистнул, большой сто пушечный корабль входил в порт. Ясно было, что это правительственные войска, хотя нет, не местные, сверкает флаг Либерии. Это усложняет дело!
— Ну что скажешь Альфмир?
— Надо брать на абордаж!
— У нас слишком мало людей большая часть команды на берегу. Чем мы сунемся.
— Тогда нужно выиграть время. Я отправлюсь на вражеский корабль, заведу им фиалки за уши, а вы тем временем соберете народ. Внезапный удар решит дело.
— Это не дурной план. У нас есть флаг Либерии.
Альфмир ответил:
— Имеется, я осматривал трофеи.
— Так мы и поднимем его.
Находящиеся на борту пираты, зная тяжелую руку, Амилены были трезвы и подтянуты. Приказы выполнялись быстро и четко. Альфмир и несколько человек переоделись в дорогие мундир, уселись в шлюпку и поплыли на встречу.
Вражеский корабль приблизился, и они обменялись приветственными сигналами.
Грозная посудина противника не торопилась открыть огонь, видимо команда была в недоумении.
Шлюпка в сопровождении гребцов, плыла по ночной ряби, в небе появилась пятая луна, бросая зеленоватый оттенок. Альфмир одетый как гранд прихватил с собой четыре больших сундука с золотом и алмазами. Такой груз должен был притупить бдительность либерийцев, а поскольку вражеское судно все равно планировалось взять на абордаж, то это подарок — воспринимался не иначе как сыр в мышеловке.
— Мы бросим жирный кусок, которым враг подавиться! — Сказал Альфмир.
Он лично приготовил посылку с печатями, губернаторского дома — это должно было подтвердить самые благие намерения.
Рядом с Альфмиром плыл пожилой, но весьма представительный пират Кутт.
Он должен был придать солидности переговорам, так как один пусть даже богато одетый юноша мог вызвать подозрения.
Кутт выпятил грудь, и пока они плыли, обратился к Альфмиру.
— Я в свое время подрабатывал суфлером в театре, так что кое-что понимаю в артистизме, а ты?
— По-моему захваченное Палермо является ответом на саркастический вопрос.
Корсар нахмурил лицо:
— Правильно! Но тут нас ждут профессиональные бойцы. Кроме того Либерийцы говорят со свищущим акцентом.
— Я могу его имитировать, это не трудно.
— Я тоже, но смотри, будь достаточно убедительным. Ты ведь не фокусник, а либерийский гранд.
— Постараюсь. Нам то всего и надо так это выиграть время, а потом мы обрушимся на врага и завалим.
— Не знаю как у них, но вот что вызывает у меня подозрения так это твой костюм новый и свежий с иголочки.
— Так этого хорошо!
— Но выглядит так, словно ты оделся в первый раз.
— А так оно и есть, немного натирает плечи, жмут сапоги, вообще полуголым ходить не сравнимо удобнее.
— Но выдает в тебе деревенщину, а не прирожденного аристократа. Движения гранда должны быть размеренные и плавные.
— Поскольку я еще безбородый юноша это не обязательно, молодости свойственна порывистость.
— Может быть, но часто чем меньше возраст, чем больше на себя напускают вальяжности и лоску.
— Бывает такое маленькая шавка самая "брехливая". — Ответил Альфмир. — Но иногда бывают и исключения подтверждающие правило.
— Возможно! Но меня лично поразило, как один человек сумел вывести из строя крупный гарнизон. Я думаю, твое имя станет легендарным, ведь обычно пираты берут не хитростью, а отчаянным напором.
— В этом и состоит главный минус, корсаров меньше и всегда будет меньше чем правительственных войск. Значит, нету силы, нужен ум.
— Вот и сейчас у нас интеллектуальная задача — выиграть время, но при этом велик шанс оказаться на виселице.
— Костер гораздо больнее. А петля большой позор, но я надеюсь, что смогу умереть с оружием в руках.
— Можно и не успеть. Схватят и без долгих церемоний, хотя нет, обычно либерийцы подвергают пыткам, они любят терзать свежую, молоденькую плоть.
— Старую я думаю не меньше, так что не обольщайся.
— И это верно, но красивого парня, и мучить приятно, а если на корабле будет женщина, то она может скрасить последние часы.
— Без женщины и впрямь тяжело плавать, это хорошо, что Амилена такая любвеобильная.
— Стариков она не любит, со мной не спала, чем обидела Кутта. А ведь чем я хуже, наоборот с моим опытом женщина получит гораздо больше удовольствия чем от юных несдержанных тел.
— Ну не знаю как остальные, но я могу любить девушку многие часы, не ослабевая. Так что удовлетворял даже ненасытную тигрицу Амилену.
— Похвальный напор из тебя выйдет выдающийся пират, может быть, если бы адмиралом была женщина, ты бы заставил ее без боя выбросить белый флаг, и раздвинуть ножки.
— Без пошлостей, к сожалению адмиралы в юбках это редкость, но если нам повезет пущу в ход любовные чары.
Они подплывали к кораблю, на борту уже выстроились мушкетеры в латах. Альфмир подумал, что не самая лучшая идея, когда на тебе в бою висит тридцать-сорок килограмм железа.
Шлюпка коснулась обшивки плавучей громады с вычурным названием "Кровавый пунш". Им скинули веревочный трап и два кавалера поднялись на борт. Кутт имел на себе три ордена, а Альфмир в силу молодости ограничился одной медалью. Они держались подчеркнуто достойно. На шкафуте в ожидании гостей стоял мужчина в роскошной адмиральской форме со сверкающими эполетами. Высокий, надменный, он носил бороду с легкой проседью, пояс с сразу четырьмя пистолетами, но лицо имел приветливое. Рядом с ним стояло шесть офицеров и монах в черно-синей султане, явно одного из воинствующих орденов.
Либерийский адмирал шагнул на встречу, и они с Куттом обнялись, затем он пожал руку Альфмиру:
— Молодость крепкая пошла.
— А старость мудрая! — Ответил юноша.
Адмиралу понравилось это.
— Не все юниоры могут похвастаться воспитанием.
— Лучше всего воспитывает война. Одно сражение стоит тысячи уроков.
— Верно! А пока объясните мне. Я получил бабочку с сообщением, что пираты атаковали Палермо.
— Это так, наш корабль как раз проплывал мимо, и мы решили помочь гражданам дружеского государства.
— И наказать чрезмерно зарвавшихся пиратов?
— Иногда и их нужно бить, чтобы не слишком жирели.
— Что же это правильно, корсары распоясались сверх всякой меры. Вот, например Калиостро захватил громадный корабль, а недавно пожег город Весы. Причем его подручные бросали в огонь даже маленьких младенцев.
— Ужас! — Произнес Кутт.
— Покажите нам его, и мы пришибем эту гадину! — Отважно и совершенно искренне произнес Альфмир. Ему даже стало стыдно, что он подзабыл о плененной Жульете.
