За воротами со змеями открылась Тайная Комната. Статуя Слизерина по-прежнему невозмутимо сторожила окаменевшие останки своего фамильяра.
— Василиск, что? — тревожно озирался Рон. — После смерти сам обратился в камень?
— О, нет! — застонала Гермиона. — Что же нам теперь делать, Рон? Я не знаю, чем ещё можно уничтожить эту... эту гадость!
София протянула руку к Чаше.
— Отдайте её мне, — потребовала она.
На всякий случай Рон перекинул трофей из правой руки в левую:
— Ещё чего!
— Что ты собираешься делать? — более разумно подошла к делу Гермиона.
— Тоже, что и вы — уничтожить зло, заключенное в Чаше.
— Так я тебе и поверил! — фыркнул Рон.
— Если хочешь, можешь сделать это сам.
София подошла к каменной голове василиска и положила руку между смеженными веками гигантской змеи. Сила потекла с пальцев, заставляя каменный панцирь идти тонкими трещинами.
— Что происходит? — пискнула Гермиона, испуганно пятясь.
Камень треснул и осыпался. Огромное гигантское тело зашевелилось, распрямляясь.
Рон дрожащей рукой поднял палочку и наставил его не на змею, а на Софию:
— Прекрати!
На короткое мгновенье София наслаждалась чувством власти и страхом других существ, полностью зависящих от её воли. Но потом лучшая часть её натуры взяла вверх:
— Не бойтесь, василиск мёртв, он больше не способен никого обращать в камень.
— М-мёртв?
— Это всего лишь зомби, пояснила София.
— Всего лишь?.. — нервно хохотнул Рон. — Инфернал из василиска? Мощно!
Рон с Гермионой обменялись взглядами. На их лицах все читались испуг, недоверие и решимость идти вперёд до конца.
Мёртвый василиск, словно червь-переросток, извивался на месте, не делая попыток ползти.
— Сейчас, Рон, ты сунешь в пасть василиску Чашу.
— Ну, конечно! Для чего ж ещё существуют этот придурок Рон, как не для того, чтобы добровольно руки совать туда, где их гарантированно откусят! — заворчал рыжий.
— Хочешь доверить эту миссию мне?
Гриффиндорцы снова обменялись взглядами, и Гермиона едва заметно кивнула Рону.
Рон отрицательно помотал головой, не соглашаясь с подругой.
— Ты прав, совать руки в пасть этому дьяволу опасно, он по-прежнему ядовит. Ладно, есть идея. Просто положи Чашу к своим ногам, Уизли.
— Но... — начал, было, он.
— Рон! — строгим учительским тоном одернула Гермиона.
Узили возвёл очи горе:
— Ладно, ладно! Если вы обе настаиваете, девочки...
Василиск, послушный мысленному приказу, отданному Софией, открыл пасть, усеянную клыками, каждый длинной с человеческое предплечье и, словно щелкунчик, щёлкнул мощными челюстями. Раздался оглушительный, омерзительный полувизг-полускрежет. Чаша сплющилась.
Дохлая змея выплюнула бесполезный, теперь пустой артефакт на пол. Со звоном груда покореженного металла покатилась по каменным плитам.
— Мерлиновы кальсоны! — почти восторженно выдохнул Рон. — Ну, ты даешь, Гринграсс!
— Но как же мы поднимемся наверх? — обеспокоилась Гермиона. — Сейчас с нами нет феникса Дамблдора, как в прошлый раз.
София рассмеялась:
— Вот уж это точно не проблема.
Зомби василиска послушно подняло маленьких человечков наверх, к свету.
Впрочем, какой свет?
Наверху царила ночь и подступала Тьма.
Глава 25
Лили, прости...
— Нам нужно немедленно найти Гарри, — заявила Гермиона, как только проход в Тайную Комнату закрылся.
— А ты что будешь делать? Планируешь присоединиться к своим? — поинтересовался Рыжий у Софии.
— Попытаюсь отыскать Драко.
— Беги к горгульи, — посоветовал Уизли. — Хорёк наверняка там. Если, конечно, он вообще ещё в Хогвартсе.
София, Гермиона и Рон распрощались несколько сухо, так и не определившись, кто они: враги или друзья?
Чтобы никого не напугать до смерти, София навела на василиска маскирующие чары, приказав зомби следовать за собой. Пробираясь по коридорам, девушка чутко ко всему прислушивалась, пытаясь понять, началась битва или нет? Судя по тому, как вздрагивали стены и мелькали разноцветные вспышки проклятий, Волдеморт был уже здесь.
Завернув за очередной угол, София наткнулась на трех женщин, в одной из которых узнала Джинни Уизли. С пожилой дамой София однажды встречалась, но не могла вспомнить, где именно. Третьей была Нимфадора Тонкс. Или теперь уже Люпин?
— Гринграсс? — раздраженно отбросила с лица рыжие пряди Джинни. — Что ты здесь делаешь? Ваши давно эвакуировались.
— Я тоже совершеннолетняя, а значит, могу остаться
Оглушительно прогрохотало, и по стенам побежала тонкая сеть трещин.
Пробираться вперёд приходилось сквозь тучи пыли и дыма — где-то занялся пожар. Стены и потолок беспрестанно ходили ходуном, словно случилось землетрясение.
Миновав очередной коридор, София, спустившись по мраморной лестнице, вбежала в переполненный людьми Большой Зал. Она пыталась отыскать взглядом Драко, но его не было.
Подняв голову, вместо привычного волшебного неба, сверкающего звездами, София уперлась взглядом в почерневшие от времени стропила, едва удерживающие готовую рухнуть крышу. Ярко полыхал мост над пропастью, соединяющий Хогвартский двор с остальным миром. Пожар раскрасил чернильную мглу в бардовые, оранжевые и синие тона. Вспышки проклятий летели во всех направлениях, словно ядовитые цветы, расцветающие на фоне ночного неба. В воздухе остро пахло гарью.
А в следующий момент раздался оглушительный грохот, расколовший мир на куски. И София поняла, что она летит!
Нет, не летит, а падает.
* * *
Слух улавливал крики, треск огня...
'Кажется, я ещё жива', — подумала она.
Поднявшись, София увидела, что внушительная часть Хогвартса просто перестала существовать. Не стало целого крыла. Вместо него осталась груда оплавившегося камня. За разрушенными стенами проглядывалась часть квидичной площадки с обрывками знамен; обрушившиеся трибуны.
Кто-то надрывно кашлял. Кто-то кричал от боли. Кто-то рыдал.
В плачущей девушке София узнала красавицу Ромильду Вейн:
— Моя нога! — стенала девушка. — Мне оторвало ногу! Я её не чувствую!
— Нет, нет! Не оторвало, — поспешила утешить её София, но, взглянув на конечность Ромильды, зажала рот руками, стараясь не извергнуть содержание желудка — на месте стройной икры осталось кровавое месиво.
— Помогите! Помогите ей, кто-нибудь! — исступленно закричала София.
Откликнулся мальчик, тот самый хаффлпаффец, просивший у МакГоногалл разрешение остаться, чтобы защищать школу.
— Её ногу зажало упавшей плитой, — почти рыдала София. — Не знаю, чем помочь.
Парень, склонившись, принялся что-то шептать.
Из темноты выскользнула фигура очередного Уизли, то ли Билла, то ли Чарли?
— Нам нужен портал, позволяющий перебрасывать раненных! Ромильде срочно нужна помощь медиков.
Вытаскивать раненных из-под завалов под вспышками проклятий оказалось далеко не таким долгим делом, как хотелось бы. Слишком много их было, тех, кому помощь уже не нужна: Колин Криви, Лаванда Браун, Кэтти Джонсон, Фред Уизли... и многие, многие другие.
Со стороны полуразрушенного Хогвартса доносились скрежет, крики, удары, взрывы, свидетельствуя о том, что битва ещё не окончена. Что список погибших не завершён.
— Берегись!!!
Обернувшись, София увидела огромного жуткого паука, занесшего над ней щелкающую клешню.
'Потомство Арагога', — проскользнула очередная мысль, странно далёкая.
Вспышка, пролетевшая над её ухом, отбросила паука в сторону.
— Гарри? — с облегчением выдохнула София.
— Нужно выбираться отсюда, — протянул он ей руку, помогая подняться. — Идем, дядюшкина племянница? — прищурился Поттер. — Думаешь, Волдеморт сдержит слово? — бросил он ей уже на ходу. — Если я сдамся, он прекратит эту жуткую бойню?
— Я не знаю, Гарри, — с отчаянием выдохнула София. — Я не знаю...
— Что ж? — поправил очки Поттер. — Пошли, проверим.
Стараясь не обращать внимания на вспышки, прорезающие тьму, на шум озера, гудящего, словно море; на странный скрип деревьев при полном безветрии они пробирались в сторону Запретного Леса.
— Туда, — сообщил Поттер, указывая на Дракучую Иву.
Поттеру удалось ловко ускользать от ударов. Когда он подбежал к стволу, дерево замерло, будто из него выдернули скрытую пружину, и София получила возможность беспрепятственно нырнуть в подземный лаз.
Вперёд они не столько продвигались, сколько протискивались. Приходилось двигаться ползком, пока впереди не показалась полоска света и до них не донеслись приглушенные голоса. В щели, между ящиками, закрывающими проход, удалось рассмотреть комнату с облупившимися обоями и заколоченными окнами.
Грохот сражения доносился сюда, но был гораздо тише. В единственном, не зашитом досками окне, мелькали огненные вспышки. Саму комнату освещала тусклая масляная лампа.
Волдеморт, стоя посредине комнаты, задумчиво крутил в пальцах волшебную палочку. Перед ним на коленях стоял Люциус Малфой. Лицо у него было разбито, один глаз заплыл и не открывался.
— Повелитель!.. — слышался его хриплый голос. Малфой то опускал голову, то вскидывал её снова, чтобы заглянуть в бесстрастное нечеловеческое лицо своего Темного Лорда. — Умоляю!.. Там мой сын!
— Если твой сын погиб, я в этом не виноват, — равнодушно отозвался Темный Лорд. — Он не явился ко мне. Должно быть, переметнулся на сторону наших врагов, а?
— Не может быть! — снова опустил голову Люциус.
Когда он вновь поднял её, открытый глаз его полыхал адским пламенем. Люциус горячо взмолился:
— Повелитель! Разрешите мне пойти туда и отыскать моего сына и Софию. Я лично приволоку эту девчонку...
— Белла справится с этим лучше.
— Послушайте, милорд!.. — София видела, как на лбу старшего Малфоя вздулись бугры, как блестят бисеринки пота над его разбитыми губами. — В пылу сражения Поттер может погибнуть. И Поттер, и София! — Люциус вновь поднял искаженное мукой лицо. — Простите, но... я думаю, стоило бы остановить битву...
Волдеморт тихо рассмеялся:
— Люциус, Люциус, — погрозил он ему длинным пальцем. — Мой скользкий друг. Как забавно ты вьёшься ужом. Ну, кого ты хочешь обмануть, а? Думаешь, я не понимаю, что тобой движет? Не нужно особой прозорливости, не нужно владеть магией, чтобы понять твои мотивы. Они шиты белыми нитками. Ты хочешь остановить битву, чтобы узнать, что там с твоим сыном, — Темный Лорд покачал головой. — Мне нет нужды искать Поттера, он сам вот-вот явится. Прямо сюда. Но ты, если хочешь, можешь убираться. Иди, сражайся; ищи в окрестностях Хогвартса кого пожелаешь. Только сначала приведи ко мне Северуса.
— Снейпа? — вздрогнул Малфой. — Но... зачем, Повелитель?
— Не. Твое. Дело, — печатая каждое слово, прошипел Волдеморт. — Не досаждай мне больше. Зови Снейпа и убирайся прочь.
Видимо, лорду Малфою здорово досталось. Он шел, спотыкаясь, натыкаясь на предметы, на стены, точно пьяный.
— Нагайна, — прошипел Волдеморт, повернувшись к змее, — другого способа нет. Мне очень жаль, что всё так выходит. Очень.
Огромная змея свернула тело изящными кольцами в прозрачном шаре, парящем прямо в воздухе без всякой поддержки.
Волдеморт отошел от своей любимицы.
София не могла оторвать взгляда от бледной руки с длинными пальцами, небрежно поигрывающей волшебной палочкой. Это был тот самый Волдеморт, которого она знала. Настолько близко, насколько это чудовище могло к себе кого-то подпустить. Сейчас колдун казался незнакомцем. И вызывал страх.
Липкий, мерзкий, холодный страх.
— Милорд?
София почувствовала, как Гарри вздрогнул, услышав низкий голос профессора Снейпа.
— Заходи, — милостиво кивнул Темный Лорд. — Я жду тебя, друг мой.
— Сопротивление нашего противника будет вот-вот сломлено...
— Разве кто-то сомневался, что Хогвартс сможет устоять перед мной? Я почти у цели. Почти... — бледные пальцы выстукивали нервную рваную дробь по столешнице. — Ты, Снейп, знаешь, где сейчас Гарри Поттер?
— Если позволите, я найду мальчишку...
Когда Волдеморт повернулся, свет упал на его плоское змеиное лицо, похожее на лик самой смерти. Кожа Тёмного Лорда словно светилась в темноте. Глаза сверкали, переливались рубиновыми огоньками.
— Милорд?..
— Я в затруднении, мой друг, — мягко, с меланхоличной ноткой, почти с нежностью, проговорил Волдеморт.
Лица зельевара София не могла видеть. Её взгляд упирался в его напряженную, прямую спину.
Слышался тихий шип змеи.
— Палочка не слушается меня, Северус. Я непревзойденный волшебник, но палочка... она ведёт себя как вполне обычная. Нет никакой разницы между ней и той, что я когда-то приобрёл у Оливандера.
Снейп молчал.
— Ты слышишь? — повысил голос Лорд. — Нет никакой разницы!
— Мой господин...
Волдеморт со свистом втянул в себя воздух, резко бросая худое тело вперёд. Они были с профессором зельеварений одного роста, но Темный Лорд казался значительней и выше:
— Мне не нужно задавать вопросов: почему? Не нужно тратить время на долгую и напряженную работу мысли. Лорд Волдеморт знает ответы на все вопросы.
— Вы великий чародей, мой господин.
— Твой господин сдох, скотина! — Волдеморт схватил Северуса за грудки и заглянул своими адскими пылающими очами в глаза Снейпу. — Я немногим верил, но тебе...тебе я, пожалуй, все-таки верил, Северус. А ты? Ты предал меня. Ты с самого начала знал, кто истинный хозяин Палочки!
— Я всего лишь пытался сохранить Драко жизнь. Я люблю этого мальчика, как если бы он был моим кровным родственником...
— Хватит!
В напряженном молчании, повисшем между мужчинами, казалось вот-вот пойдут электрические разряды.
— Ты был мне очень полезен, Северус...
Мантия Лорда шуршала, как подползающая змея.
Теперь София могла видеть застывшее лицо Снейпа. Оно было мраморно-белым и неподвижным. Казалось, за невидящими черными глазами уже не теплится жизнь.
— Думаешь, ты один в кошмарах слышишь предсмертные крики Лили Эванс? — почти шепотом говорил Волдеморт.
Снейп вздрогнул. В черных глазах мелькнула тень, губы сжались в узкую полоску.
— Да, мне следовало тогда послушаться тебя, мой друг. Я мало что знал о противнике. Вернее, о противнице. Я недооценил её. Что мне было известно об этой девочке? Только то, что она была магглорождённой и что ты любил её. Я посчитал, что всё это не так уж и важно. Я заплатил за свою ошибку ужасную цену: потерял всё. Потерпев поражение от рук Лили, — ведь в действительно меня победила она, а не её сын Гарри, — я не умер, нет! Я на собственной шкуре сумел постигнуть слова Слагхорна: 'В таком состоянии мало кто захочет существовать'. Жить — так?.. — Волдеморт покачал головой, — как пиявка, как паразит, почти теряя способность мыслить? Вообрази это, Северус. Вселяться в тела неразумных животных, чтобы хоть как-то поддержать своё жалкое существование? Книги не врут, Северус. И Дамблдор — не лгал. Не лгала мне и Василиса. Такое существование хуже смерти. Это очень страшно, мой друг, разорвать свою душу на части. Ты даже убить себя не в состоянии, потому что все, что привязывает тебя к материальному миру — это чужое тело, на котором ты паразитируешь. Я никогда не был особенно уравновешенным человеком. Но раньше мне удавалось держать наследственное безумие под контролем. Однако десять лет однообразия и одиночества кого угодно сведут с ума. Никому ещё не удавалось сохранить рассудок в одиночной камере. Человек существо социальное, Северус.
