Каджун фыркнул:
— Свободная Америка. В чем проблема? Тебя кто-то заставляет быть мудаком?
Джон закашлялся, сломал сигарету, сунул в гильзу-пепельницу.
— Свободная, да. Таблетка еще только катится, а ее уже делят. Видел город?
— Какой город?
— Ну, Королевскую Гавань, что мы вроде как осаждаем.
— Так себе городишко. Низкий, грязный. Улицы тесные. Вот замок внушительный. Остальное… Ну, очередные папуасы. Или эти, чернопузые, из разных там Факинстанов. У нас на любой закусочной сортир чище, чем у здешних лордов обеденный зал.
— Получается, лучше нам туда не входить.
Экипаж “двести пятого” танка переглянулся. Итог подвел каджун:
— Лучше. И нам… И, особенно, им.
Француз кивнул в сторону очередной делегации. Лорды, выразившие поддержку Дейнерис, каждый день желали посмотреть на могущественных заморских союзников. Так что дежурный взвод не скучал: катались и стреляли вволю, ошеломляя здешних до самой глубины и основания.
Сегодня дежурный водил по лагерю пару представительных мужчин в длинных одеждах, с богатыми нагрудными цепями. Звено стальное, звено медное, звено бронзовое, звено булатное, еще какое-то там звено… Вокруг пары важных людей суетились люди попроще, но одетые в том же ключе, с цепями поменьше. Танкисты уже знали, что так выглядит научная элита Вестероса — мейстеры.
Мейстеры и ученики шагали по неправдоподобно ровным дорожкам с поджатыми губами. Никто, конечно, не осмеливался насмехаться над ними. Приказали: принимать парламентеров уважительно и вежливо, и офицеры армии выполняли приказ. Они тоже не хотели второго Вьетнама; кое-кто из ветеранов не хотел второго Ливана. Мало радости, когда по тебе стреляют из каждой подворотни, а в любой чашке воды может оказаться отрава.
Опять же, если сильно впечатлить местных, то город сам сдастся. Без кровопролития. “Покажите им все,” — велел генерал. — “Ничего не скрывайте. Один черт, сычи поймут из показанного четверть, а то и меньше.”
Так что мейстерам показывали все, что те пожелали видеть. Копии с книг? Да зачем же вы будете утруждаться, ломать глаза, переписывая? У нас в штабе машинка есть, называется “Зирокс”. Отпечатаем. Три копии? Сейчас прикажу сержанту, через два… Ну ладно, через три дня точно будет.
Мейстеры переглянулись и тщательно подавили злобу. Пришлые небрежно растоптали их монополию на дальнюю связь. Вороны? Как остроумно! Нет, мы обходимся радиостанциями. Вот сюда говорить, вот сюда слушать. С кем говорить? Ну вот, сейчас на связи Штормовой Предел. Научить вас? Нет проблем, обратитесь к начальству. Нет, сэр, это не секретно, сэр. Просто за этим стоит большой массив научных знаний. Слишком большой, чтобы я мог пересказать его вам.
Как мы обходились до изобретения дальноговорящей связи? О, сэр, очень умный вопрос. Виден человек знающий. Мы пользовались флажным семафором… Показать? Сержант, приготовьте учебный фильм по средствам связи, там в начале минут пятнадцать отведено на историю. Пройдите вот сюда, смотрите. Изображение появится вот здесь. Да, это называется “фильм”.
Фильм закончился довольно быстро. Великий мейстер Пицель понял: чужаки показали только часть. Волшебная повесть явно оборвалась на некоей промежуточной точке. Конечно, сопровождающий офицер пояснил: это чтобы не перегружать вас большим количеством впечатлений. Пицель едва не возмутился: мальчишка, ты говоришь с человеком, всю жизнь поглощавшим знания, как песок в Дорне бесконечно пьет воду!
Пожалуй, правильно они настояли на обмене парламентерами. Серсея… Семеро с этой глупой сладострастной женщиной. Да ей и Семеро не помогут. Боги не спасут, если поссориться буквально со всеми, окружающими тебя, людьми…
Великий Мейстер Пицель начал настаивать на переговорах, когда вороны принесли весть: на перекрестке Королевского Тракта, где поворот к Золотому Стогу, неприметный путник насмерть уложил магией четверых бандитов. Пятый, видевший это, побоялся стрелять. Он бросил арбалет и нож, без отдыха бежал пол-дня до ближайшей септы, и там сразу объявил желание вступить под знамена Его Воробейшества, дабы службой Семерым искупить причиненное зло. Бедняга не знал, что Его Воробейшество погиб при взрыве Большой Септы; куда он делся, Пицель не интересовался нисколько.
Великий Мейстер понял, что осада пришельцами подготовлена. Что таких неприметных путников уже, наверняка, полно и в стенах Королевской Гавани. А, может статься, и в стенах Красного Замка.
Великий Мейстер Пицель не осмеливался сказать королеве: война проиграна. Серсея плюет на любые разумные доводы. У врагов целых три дракона? Для Королевы это мелочь. Серсея не побоялась пройти голой через весь город, чтобы вырваться из-под стражи обнаглевших септонов. И тут она не побоится пойти на что угодно.
Значит: Серсею с доски долой. Пора побеспокоиться о себе.
Кстати… Что угодно — понятие широкое. Великий Мейстер Пицель покосился на спутника — единственного, равного ему здесь хотя бы по уму. Школяров Пицель не брал в расчет.
Спутник Пицеля шагал неспешно, не пытаясь обогнать старика. По положению Квиберн, что называется, ниже грязи. Цепь у Квиберна отобрали за черное колдовство, за подъятие мертвых, за мерзейшую некромантию. Но сейчас именно Квиберн будет полезнее всех этих… Благонамеренных.
Великий Мейстер Пицель повернул голову:
— Квиберн.
— Архимейстер.
Мальчишка льстит. Архимейстеры все там, в Цитадели, в городе Старомест… Квиберн почтительно склонил голову. Что ж, Пицель умел играть липкими от крови фигурами. Тут главное: не позволять им намертво пристать к пальцам.
— Откуда они берут воду?
Квиберн понимающе улыбнулся:
— Выше по течению Путеводной. — Спрятал улыбку. — Осмелюсь просить объяснения, архимейстер.
— Просите. Но не путайте мой титул. Я Великий Мейстер, и только. Голос Конклава при короле.
— Как вам будет благоугодно. Только одно слово: почему?
Пицель помедлил. Мальчишка легко может предать его Серсее. Конклав изгнал Квиберна, отнял цепь. Серсея возвысила. Казалось бы: нет сомнений, кому Квиберн верен в самом деле. Но Пицель видел: мальчишка тоже ошеломлен и подавлен массой знаний пришлых.
— Потому, Квиберн, что с приходом этих людей мы перестанем быть мейстерами, пахарями, кузнецами, воинами, рыцарями. Мы превратимся в “служащих”, “рабочих”, “клерков”, “солдат”. Ваше положение при Серсее ничего не будет стоить, ибо завтра не станет самой Серсеи.
— Дейнерис?
— Дейнерис уже их кукла. Ей позволяют красоваться драконами, чувствовать себя королевой, расставлять войска, произносить повелительные речи и тому подобное. Нет, Квиберн. Мы не будем терпеть, сложа руки.
— Значит… Серая хворь?
— Самое надежное. У вас найдется человек?
— Вылить в воду возбудителя Серой Хвори? Нет, конечно… — Квиберн усмехнулся. — Всякому ведомо, что Серая Хворь не разбирает границ, не спрашивает имени рода, не видит герба. В таком деле не поможет никто. Но легко найти человека, что вымоет столовые приборы в речке за остатки от обеда. Вымоет, конечно, выше по течению, потому что ниже по течению река обычно загрязнена войском. Что плохого в мойке тарелок?
— Что плохого в мойке тарелок? — мальчик в серой накидке спросил мальчика в черной накидке, тоже раба, судя по отсутствию всякой иной одежды.
Раб в черной накидке пожал тощими плечами:
— Да ничего. Просто здесь все какое-то непонятное. Войско это, драконы. Мало нам горцев, которых Полумуж пригнал для битвы со Станнисом. Те все спалили, а что не спалили, то увели на продажу. Жаль, что Станнис не взял города. Я бы посмотрел на осмоленного карлика в железной клетке.
— Говори почтительно: король Станнис!
— Ты теперь лорд, и король Станнис послал тебе ворона?
— Может, и пошлет. Он человек справедливый: сделал рыцарем Давоса Сигварта, простого моряка. А ты будешь нырять за оброненной кружкой!
— Она не серебряная. Обычная глина.
— Какая разница? Кастелян выдал тебе пять кружек, пять и вернешь.
— Чтоб тебя Серая Хворь сожрала, ублюдок портовой крысы и короля безногих попрошаек!
Раб в черном скинул свою ветхую накидку и, морщась от предощущения холода, нырнул. Выскочил с кружкой, поставил ее на песок и влез в несложную одежку обратно. Выговорил, прыгая в попытках согреться:
— Знаешь… Я бы нырнул еще пару раз… Если бы кто-то объяснил мне… Что тут, Семеро побери, происходит?
Оглавление
День плавленого сырка
“… Похолодание, временами ливни. Атмосферное давление 751 миллиметр, барометр идет на повышение… По сведениям Бюро погоды Соединенных Штатов, 15 июня ожидается теплая и солнечная погода.”
(с)
Погода стояла теплая и солнечная — почти как год назад, когда геополитический противник внезапно лопнул с громким треском, забрызгав проблемами половину планеты и коварно исчезнув с игровой доски.
Плохо вести войну, на которую явился ты один. Сам себя разгромишь и не заметишь.
Серов потер виски.
— Давно не виделись. Чертовски приятно и видеть вас, и особенно знать, что вы не забываете наши интересы.
Хоро молча поклонилась, уселась напротив. Мия присоединилась.
— Вы сегодня вдвоем? Интересно. У вас перемены?
— За столько лет, — Хоро усмехнулась, — пора бы уж и поменять кое-что.
Взяла яблоко и с намеком крутанула его по тарелочке.
Серов глотнул чая.
— Читал документы. Выглядит заманчиво. Ну, если не врет эта девочка, как ее…
Старшая гостья повертела носом:
— На окраине, в шумном городе… На помойке мы волка нашли. Чисто вымыли, сухо вытерли…
Хоро с треском разгрызла яблоко.
— … И опять на помойку снесли!
— Не понравилась невестка?
— И невестка тоже. Мне не нравится мой же расчет, не нравится, куда все катится… Мне вообще ничего не нравится! Но. Дела вести все равно надо.
— Понятно.
Серов достал из ящика стола собственную папку, толкнул по столу к Хоро.
— Нам невыгоден объединенный Вестерос. Неда Старка спасать мы не будем. Но вот спасти Кэтлин и Роба от Красной свадьбы, потом не отдавать Винтерфелл Грейджоям… Вот оно и наше королевство на Севере.
Рубеж по Риверрану против местных с нашими-то средствами можно век удерживать. Заодно и проверим, пройдет ли “революция сверху”.
— До коммунизма?
— До конституционной монархии, хотя бы. — Серов позвенел в стакане ложечкой. — Как вы планируете все организовать?
— Точка вмешательства по времени — перед Красной Свадьбой. Пока Робб Старк еще жив. Группы пошлем раньше по времени, еще уточним. Пока планируем немного забросов, точек пять-семь. Базу поставим на Браавосе, как торговую контору. Благо, у вас на Радуге построили, наконец-то, кораблик, на котором зерно возить не стыдно.
— Верфь заработала, — понимающе кивнул Серов. — Мы недавно туда три сборочных комплекта на пятитысячники отправили.
— Вот, один из них пойдет по маршруту: Радуга — Секира — Браавос. Вдали от берегов, чтобы избежать лишней ажитации… Иван Александрович, не поделитесь: что вам известно об американцах?
— В нашей зоне ответственности они не появлялись, а посылать резидентуру на другой конец континента — непонятно, как связь держать. В смысле, на Земле для такого коротковолновое радио, но ему для отражения волны ионосфера нужна. А как с этим на Эссосе и Вестеросе, мы пока ничего не знаем.
— Разве геофизические ракеты не запускали? Дальняя связь всем нужна.
— Проблемы с ракетами. На Вестеросе гравитационная постоянная плавает. Непредсказуемо. Из-за этого то атомные часы сбоить начинают, а то еще какие-то эффекты вылезают. Ракетчики стонут стоном и разговаривают все больше непечатно.
— Договориться с местными?
— Среди кочевников у нас пока никого нет. Мы вот соображаем: не запустить ли туда наших индеанистов или монголов с тувинцами? Они все эти кхаласары быстро к нулю приведут.
— И почему нет? — обрадовалась Мия. — Нету в тех коневодах ничего хорошего. Ни родовой спайки, ни постоянных племен. Как можно на будущее загадывать, если сегодня все у Дрого в кхаласаре, а завтра Дрого от случайной царапины помер, и все разбежались кто куда?
— Так они, наверное, на оседлых племенах паразитируют?
Мия покачала головой:
— Купцам невыгодно такое, мама. Если нету ничего постоянного, никакие сделки нельзя планировать. Купцы такого не потерпят. Они быстро найдут нужных людей, напоют им в уши сладкую сказочку про единую степь, денег занесут. Скажут: великим Кхалом назовешься, шелковые портянки носить будешь!
Блондинка посчитала на пальцах, кивнула утвердительно:
— Да. За тысячи-то лет истории один предприимчивый торговец нашелся бы. По сравнению с идиотским обычаем кхаласаров, что у земных чероки, что у земных же монголов устойчивые общества со сложным регулированием. Чингис-хан вовсе до империи доразвивался. Чероки совсем чуть-чуть не хватило.
— Сами не хотите такое провернуть? Кеннеди обаять у вас получилось. Купите вон, Дрого, и объединяйте на здоровье. И пусть он провозгласит Великую Ясу… Ясу мы вам напишем.
Гостьи согласно поморщились. Мия протянула:
— Организовать очередную резню на пол-мира? Ради чего, Иван Александрович?
Хоро оттолкнула нечто невидимое обеими ладонями:
— Мы там даже не торгуем ничем, и не собираемся. Кони лучше у ковбоев, зерно мы у вас покупаем, на той же Радуге… Нет, я вашу идею с монголами решительно поддержу.
Мия тоже откатила себе яблоко из вазы, перебросила с руки на руку. Понюхала, улыбнулась кровожадно:
— Запускайте туда всех! Индеанистов обязательно, им там рай будет. Особенно с подстраховкой в виде оседлой Радуги. И монголов непременно. А то какие же вы большевики без жидомонгольских комиссаров?
— И к чему все придет лет через двести? Наши степняки сами не превратятся в проблему? Мы здешних-то казахов не можем пока переварить.
— Если наша методика покажет хороший результат, сгоняем в будущее… Кого-нибудь. Посмотрит и скажет.
— Черт, — Серов мотнул головой с откровенной досадой, — никак не привыкну воспринимать время всей линией сразу. Привык, что время — точка или засечка на календаре. Ветвление вообще в голове не укладывается.
— … У меня тоже не укладывается. Страшно думать, во что превратятся линии времени, когда все захотят прошлое поменять. Если стотыщ откатов сделать, нас точно черной волной не навернет, как у Стругацких в “Далекой радуге”?
Эйлуд проворчал больше для порядка:
— Опять сначала военным?
Капитан пожал плечами.
— Стекло подай.
Получив темно-синий квадрат, Капитан вложил его в раму, придвинул штапик, плотно вжал большим пальцем, и быстро прибил парой тонких медных гвоздиков, добытых за немалые деньги у местных сапожников.
— Решили так решили. Будем делать.
— Как ты это себе представляешь?
