Все! Все как вчера,
Все! Все как вчера,
Все! Все как вчера,
Но без тебя...
На глаза попался ларек, располагающийся в остановке, присмотрелся, работает, купил пачку сигарет с зажигалкой, со словами: — Может, отравлюсь нафиг! — пошел дальше, на ходу открыл пачку, все так же надрывая горло.
Ревность, жалость, словно заодно,
Птицей скорби падаю на дно,
Остановился как вкопанный, вдоль по улице ехал милицейский уазик, граждане милиционеры внимательно на меня смотрели.
— От, ...! — бросил быстрый взгляд в сторону, в поисках пути к отступлению — У меня же с собой колюще-режущего инвентаря навалом, заинтересуются, как пить дать! — метнулся в сторону, поравнявшись с домами, и исчезнув из их поля зрения. Максимально ускорившись, проскочил пару кварталов, по пути напугал двух девчонок, мирно бредущих по своим загадочным делам. Осмотрелся, никого, перевел дух, все действо не заняло и нескольких секунд — Вот это да! — присвистнул — Сам себя удивляю.
Все! Все как вчера,
Все! Все как вчера,
Все! Все как вчера,
Но без тебя...
[Без тебя — Группа Ария, В.Кипелов, М.Пушкина]
— Черт! Снова начинается! — сводящая с ума смесь тоски и смутного беспокойства, навалилась с новой силой. Начал лихорадочно перебирать в голове варианты избавления от тоски по одной рыжей зеленоглазке — Алкоголь..., нет, не выход! Что же делать? — скользнул глазами вдоль улицы, никого — Вот блин! Даже морду никому не набить!
Остановился, чуть не воя от безысходности, нервно закурил и как всегда закашлялся, согнулся пополам, утер слезы. Резко выпрямился, словно громом в одно место ужаленный, перед внутренним взором встал, почти осязаемый образ Ксении.
— Вот идиот! Кретина кусок! Дурак пернатый! — костерил себя, на чем свет стоит, уже в полете, направляясь по вполне определенному маршруту — И чего о ней сразу не подумал? Придурок влюбленный! Ксения же мне не чужая, свистазвон клыкастый, грезил о ней, страдал, убивался, нет бы подумать, что с ней что-то не в порядке. Так нет же ... меня ... и в ..., ... шерстистый! ... наискосок и наперекосяк ...! Потому и звонков блин не было!
Быстро приближался к ее квартире, уже никого не опасаясь, совершенно не думая о конспирации, не до того было. Не стал заморачиваться всякими походами через двери и подъезд. Приземлился на захламленный балкон, обо что-то запнулся, что-то смахнул вниз, начал пробираться к запертой изнутри двери, сопровождая каждое движение матами и проклятиями. Внутри что-то звякнуло, послышался испуганный возглас, зажегся свет в комнате. По ту сторону стекла, с недоверием на меня смотрел отец Ксении. Немного успокоился, ее тут нет, это чувствовал отчетливо, как и то, что он в квартире совершенно один, Светланы Николаевны тоже не было. Стас застыл изваянием, я нетерпеливо постучал в стекло и вежливо попросил открыть дверь, для дальнейшего разговора в способствующей этому процессу мирной обстановке.
— ... вылупился? Открывай ... быстрее! — Стас заторможено, открыл балконную дверь, я немедленно ввалился в квартиру, быстро оглядел комнату, его, никаких повреждений, полный порядок, перевел дух.
— Т-ты о-о-о! — Стас только и вымолвил, посмотрел на него, снял очки, мужчина свалился на диван с расширенными от ужаса глазами.
— Тьфу, ... и ... в ..., в общем! — поймал на гипнотический взгляд — Успокойся! Где Ксения? Что с ней? — отпустил, Стас моментально успокоился, руки перестали дрожать.
— Ксюша в коме, уже неделю. — ответил Стас, поднимаясь с дивана и не спуская глаз с нервно подрагивающих крыльев.
— Тьма и Хаос, почему сразу не понял? — протянул, закрыв глаза и запрокинув голову, от злости на самого себя. — Где она находится?
— В областной больнице, палата восемьсот пять. — получив ответ, развернулся направляясь обратно к балконной двери — Ты, куда? — остановил вопрос Стаса.
— В больницу. — бросил через плечо, отпинывая в стороны всякий балконный хлам.
— Так дверь же в другой стороне.
— ...р, некогда! — вскочив на перила раскинул крылья, сиганул в пустоту, мельком заметил бледное лицо Стаса, провожающего меня глазами.
Благополучно забытый плеер завел новую песню.
Слепая ночь легла у ног, и не пускает за порог,
Брожу по дому как во сне, но мне покоя нет нигде,
Тупая боль пробьет висок, и пальцы лягут на курок,
А в зеркалах качнется призрак, призрак любви,
— Черт! Любовь! — помотал головой из стороны в сторону — Как мальчишка, ей богу! Тяжелый случай, млею от одного воспоминания. — мерно размахивая крыльями несся к заветной цели, вызывая по пути воспоминания о ней.
Возьми мое сердце, возьми мою душу,
Я так одинок в этот час, что хочу умереть,
Мне некуда деться, свой мир я разрушил,
По мне плачет только свеча, на холодной заре...
— И ведь легко ради нее отдам жизнь, даже не задумываясь ни на миг. — в этом факте был прочно уверен. — Порву на фашистский флаг кого угодно, лишь бы она не знала горя!
В какой-то миг, перед глазами встала картина больничной палаты, озаренная слабым светом настольной лампы. Посреди палаты стояла больничная койка, на ней покоилась моя возлюбленная, загадочные тени блуждали по изможденному лицу девушки. Возле койки, на стуле тихо дремала мама Ксении, за ее спиной зеленым светом мерцали больничные приборы, показывая слабый пульс.
Ты умерла в дождливый день, и тени плыли по воде,
Я смерть увидел в первый раз, ее величие и грязь,
В твоих глазах застыла боль, я разделю ее с тобой,
А в зеркалах качнется призрак, призрак любви...
Ксения слабо дернулась, глаза широко раскрылись. Светлана Николаевна подскочила на месте, вперив в лицо дочери обеспокоенный взгляд, преисполненный мучительной надежды. Сердце резануло болью настолько сильной, что сбился с ритма и тяжело упал на крышу ближайшего здания, прокатившись кубарем несколько метров, вылетел с другой стороны. Земля слишком быстро приближалась, боль немного отпустила, с неимоверным трудом справился с собой и выровнял полет в метре от поверхности, снова взмыл в воздух. Дыхание вырывалось с сильными хрипами, силы необъяснимо быстро уходили, закружилась голова, картинка перед глазами раздвоилась, одновременно видел путь и как бы присутствовал в самой палате, но был при этом безучастным свидетелем происходящего.
Глаза Ксении закатились, рот исказился в гримасе боли, все тело мелко задрожало. Светлана Николаевна обернулась к монитору, на нем отображалось частое сердцебиение девушки, нить скакала словно взбесившаяся. Ксению выгнуло дугой, мама с беззвучным воплем бросилась вон из палаты. Девушка билась в агонии, меня терзала страшная боль, сердце набатом стучало в голове, на все смотрел словно сквозь плотный туман.
Светлана Николаевна ворвалась в палату дочери в сопровождении врача и медсестры, они что-то говорили, я не слышал, летел, выбиваясь из последних сил.
Возьми мое сердце, возьми мою душу,
Я так одинок в этот час, что хочу умереть,
Мне некуда деться, свой мир я разрушил,
По мне плачет только свеча, на холодной заре...
Ксения упала обратно на кровать, замерла в неестественной, для живого существа позе, по монитору побежала равнодушная нить, сердце сдавила предательская лапа страха, у меня словно выдернули стержень, начал падать, безучастно смотря на приближающуюся землю.
Врач, что-то быстро проговорил, Светлана Николаевна выскочила из палаты, он бегом подошел к аппарату искусственной стимуляции сердца, взял в руки "утюги", медсестра сдернула с тела девушки покрывало, выдавила что-то на поверхность.
Земля все ближе и ближе, Ксения дернулась от разряда. Взмахнул крыльями, вновь набирая высоту, перед глазами плыли серые пятна, до заветной цели оставалось совсем немного.
Летел то, падая, то, снова поднимаясь в воздух, во время разрядов, пытающихся вернуть ее к жизни. Потерял сознание уже на восьмом этаже, перевалившись и повиснув на карнизе балкона с торца здания.
Я слышу утренний колокол, он славит праздник,
И сыпет медью и золотом, и теперь в царстве вечного сна.
Я слышу утренний колокол, он бесов дразнит,
И звоном небо расколото, не земле я любил лишь тебя....
Я слышу утренний колокол, он славит праздник,
И сыпет медью и золотом, и теперь в царстве вечного сна.
Я слышу утренний колокол, он бесов дразнит,
И звоном небо расколото, не земле я любил лишь тебя....
Возьми мое сердце.......
[Возьми мое сердце — Группа Ария, В.Кипелов, М.Пушкина]
Последнее воспоминание, молча качающий головой врач, со скорбной миной на лице, накрытое простыней тело и бьющаяся в истерике возле мертвой дочери Светлана Николаевна.
Придя в сознание, чуть не свалился с балкона, лишь в последний момент успел схватиться за перила. Кое-как, надсадно хрипя, подтянувшись, мешком свалился на пол, по пути перевернул пепельницу, пару секунд соображал, где нахожусь и что собственно тут делаю, затем промелькнули последние воспоминания, поднялся, голова кружилась. Ввалился в коридор, мутным, расплывающимся взглядом осмотрелся, по обе стороны располагались двери с какими-то табличками. Коридор двоился, заметив движение за высокой стойкой медсестры, с трудом передвигая ноги, по стеночке направился в ее сторону.
— Эй-р? — выдохнул, не узнавая свой голос, слабый, хриплый с рычащими обертонами. Медсестра, испуганно дернувшись, посмотрела на меня, медленно закатила глаза и сползла под стойку, потеряв сознание.
— Р-р! Нежженка! — замер, ухватившись за стойку, прислушался, сквозь шум крови в ушах различил надсадные рыдания, направился на звук, благо идти было пару метров. Попытался поймать убегающую ручку, не получилось, мысленно плюнув на эту попытку, просто упал на дверь.
Грохот падения тела и звук удара двери о стену, даже не потревожил рыдающую над телом ребенка мать, уронившую на ладони голову, ползком добрался до кровати. Ухватился за его край, поднялся, сдернув покрывало с лица Ксении, приблизил свое лицо, тяжело привалившись на койку. Светлана Николаевна подняла голову, всхлип застрял в горле, глаза широко распахнулись и встретились с моими.
— Не бойтессь меня! — голос стал вкрадчивым, далее просто не обращал на женщину внимания, был полностью сосредоточен на Ксении, осторожно провел ладонью по ее щеке, девушка уже нала остывать.
— Уже ссдалассь? — злость начала накатывать волнами, проснулась ярость, рявкнул — Зачем тебя вытасскивал? — вдруг, внутри что-то щелкнуло, внутренности обожгло огнем, глаза полыхнули пламенем. Внутри словно начала раскручиваться бесконечная пружина, безостановочно нагнетая силу, сердце застучало часто и мощно. Набрав полную грудь воздуха, исторг песню радости и ликования, пронесшуюся мрачным торжеством по темным коридорам больницы. Светлана Николаевна, потеряв сознание, медленно сползла на пол. Зло ухмыльнувшись, повел плечами, распахнутые крылья занялись багровым, чадящим черным дымом огнем. От слабости не осталось и следа, сердце, мерно стуча, разгоняло пламенеющую кровь по жилам, рассудок вернулся, позволяя трезво мыслить.
— Не знаю почему, Ксюха, но мы с тобой связаны, не будь этой связи, я бы просто ничего не почувствовал. Значит, если жив я, то жива и ты! — наклонившись над телом, нежно и осторожно, чтобы не оцарапать шипами, провел тыльной стороной ладони по щеке девушки — Тебе просто так от меня не избавиться, Кнопка, слишком уж ты мне дорога!
— Что тут происхо-о-о... — сорвался на крик ворвавшийся врач, маячившая за его спиной молоденькая медсестра, закатив глаза, свалилась без чувств.
— Вон отсюда! — рыкнул в его сторону, мужчина не шелохнулся, замерев на месте от ужаса, прямо на глазах, волосы на правом виске поседели. Одним прыжком оказавшись рядом, полоснул когтями по груди, оставляя рваные раны. Мужчина свалился, застонав, четыре длинные полосы начали расплываться кровью, отчетливо выделяясь на белоснежном халате.
Из дверей палат начали высовываться обеспокоенные пациенты, мужчины, лишь увидев меня, захлопывали двери, женщины падали без чувств. Схватив появившегося охранника за горло, подвесил на вытянутой руке. Посмотрев в глаза, прошипел — Кто войдет — умрет! Понял? — чтобы добиться ответа встряхнул мужчину. — Понял? — повторил вопрос, слегка надавив когтем на кожу, тут же потекла тоненькая струйка крови, охранник что-то прохрипел, что с некоторой натяжкой можно было принять за утвердительный ответ. Отбросив мужчину в сторону, и вытащив за шкирку находящуюся без сознания Светлану Николаевну, захлопнул дверь в палату.
Заколачивая ножами дверь, приговаривал — Нам никто не должен мешать! — сделав шаг от двери, полюбовался видом торчащих рукоятей, удовлетворенно кивнул, затем крикнул в сторону двери — Зашедший первым, умрет в мучениях! — вслед за словами исторг вой охоты и предвкушения крови.
Волны чужого страха, добавляли сил в адский огонь, горящий в груди.
Сорвал все еще торчащие из Ксении трубки, отбросил в сторону, затем, пододвинув тело, улегся рядом, погружаясь в медитативный транс. Выскользнув из тела, мельком посмотрел на себя, в районе груди полыхал черно-багровый огнь — "Теперь понятно, что это со мной творилось, дар проснулся, как некстати, ну да черт с ним!" — отбросив лишние мысли, сосредоточился на Ксении.
Аура девушки представляла собой дуршлаг, даже не так, скорее лопнувший воздушный шарик, огромные разрывы выпускали жизненную энергию сплошным потоком. — "Жива только за счет связующих нитей, объединяющих наши души". — споткнулся об эту мысль, присмотревшись внимательней чуть не взорвался от возмущения густо замешанного на ярости. — "Счет все больше растет, дорогие хвостатые предки! Теперь понятно, почему мы полюбили друг друга с первого взгляда!" — от меня к девушке шло девять нитей, благодаря которым Ксения все еще оставалась по эту сторону черты.
С трудом успокоившись, отогнал неуместные в данный момент мысли — "Ладно, сначала надо спасти тебя, потом подумаем, что делать дальше!" — аура Ксении настолько истончилась, что стала почти невидимой. Срастив развевающиеся ошметки ауры, словно порванные паруса на корабле призраке, критически осмотрел полученный результат — "Н-да, Ксюха, с такими разрывами не живут". — аура покрывала тело только на четверть, все остальное мягко светилось золотым светом, жизненная энергия утекала не переставая, уже сам почувствовал, что начинаю уставать понемногу. — "Что дальше-то делать? Что можно было сделать, сделал, а дальше? Ладно, что там у нас в залежах информации? Ага, аура штука одновременно прочная и хрупкая, по идее должна сама себя восстанавливать, а что тут происходит?" — присмотрелся к краю ауры Ксении. — "Не восстанавливается, времени надо больше, выход есть, но он просто нереальный. Лежать рядом, продолжая питать своей жизненной энергией, мне не жалко, только нужен танкер крови и вагон времени, которых у нас нет!" — попробовал питать ауру напрямую, не получилось, только золотое свечение усилилось, выпуская жизненную энергию.
— "Да катись оно все куда подальше!" — с этими словами влился в тело Ксении, ожидая как минимум отторжения, как максимум немедленной смерти, но к моему изумлению ничего подобного не произошло. Дух влился как в свое собственное тело, сначала окатило удивлением, затем неимоверной радостью, что сбивало с толку, так это то, что чувства были моими, но при этом не мои, пришло чувство, будто кто-то очень дорогой сердцу обнял, повиснув на шее, прижался всем телом, следом пришло чувство целостности. Не знаю, как это описать, но такого не чувствовал вообще никогда, чувство было сродни полету, эйфории, был един, но не один.
