Однажды девушка лихо прискакала к Фаддею домой. Вот так вот — взяла и пришла. А чего церемонии разводить? Почти же родные. Продемонстрировала другу себя и новенькую служебную униформу, ладно на ней сидящую. Фаддей офигел. Девчонка только гимназию окончила, а ей уже присвоили звание обер-офицера. Самое нижнее, правда, офицерское звание — прапорщика, но это показывает, как высоко оценили её Дар. На золотых погонах пока только одна звёздочка, но это пока — Дар-то продолжит развиваться. Да, он уже развивается и успешно. Как призналась Калерия, теперь она может вручить "поцелуй удачи" не трём, а пяти человекам, причём пятый поцелуй сильнее предыдущих на 20 процентов. Здорово, правда!
Конечно, здорово, прям зашибись. Особенно, когда не успеешь уклониться от её поцелуя. Фаддея поцелуй подружки потряс неимоверно: волна чистой энергии прокатилась по всему телу, а в голове взорвалась сочная, сладчайше-спелая, экзотическая ягода, величиной с ананас. Так вот ты какой, тот самый пятый поцелуй Собакиной, усиленный на 20 процентов! Впечатляет и возбуждает, а аура от него и не думает исчезать. Таинственная энергия усиливает все чувства, сейчас видишь даже то, что в повседневной жизни не чувствуешь. Плюс ещё и Восприятие резко усилилось.
Фаддея осенило углубиться в изучение своих обновлённых параметров, но подружка отвлекала. Калерия потащила парня к себе домой, похвастаться новым своим жильём. Пока Фаддей и Калерия перемещались по городу, парень чувствовал, что тает. Неужели его пропылённую душу пробило на сентиментальность? Никогда бы не подумал, что армейская форма может сделать девушку столь сексапильной. Калерия и так ослепительная красавица, как кинозвезда, а в форме армейского офицера она выглядела вообще сногсшибающе. Практически все мужчины, встречающиеся по пути, восторженными глазами рассматривали его спутницу. Да, что мужчины — торговые автоматы, и те, казалось, с восхищением смотрели на девушку. Полицейские лихо приветствовали её правой ладонью, поднесённой к головному убору. Армейских офицеров все уважали. Это полицейских, казаков и жандармов не очень народ жаловал, а армия и флот всегда в почёте. Стражей тоже особо не жаловали, но Стража просто так и не увидишь, да и униформы у них нет — они жутко секретные.
Квартирку Собакиной выделили в новенькой многоэтажке на четвёртом этаже, зато почти в центре города. Ещё продолжали возле дома шнырять центральноазиатские дизайнеры, устраняющие недоделки.
Крупногабаритная двухкомнатная квартирка с обыкновенной отделкой. Армия поскупилась на мебель, наверное, посчитав, что не такая уж прапорщик Собакина птица высокого полёта, чтобы ей ещё и мебеля предоставить. Перетопчется. Пусть радуется, что получила бесплатно жильё в очень дорогом городе. Ага — подумал Фаддей, рассматривая жильё подружки — зато ей теперь пожизненно торчать в своём госпитале: попала птичка в золотую клетку. Вот вся прелесть интересных для державы Даров. Но Калерия особо не переживала. Семья её, мягко говоря, не очень богатая, поэтому такой выход для девушки считает за счастье. И ерунда, что в квартире пока только из мебели простенький стол на кухне, пара стульев и холодильник, а в спальне старенький диванчик и дешёвый платяной шкаф. В другой комнате вообще ничего нет.
О девушке, такой как Собакина, когда смотришь на неё, то не головой думаешь, а всем организмом, и мозг в организме далеко не на первом месте. Ох, и красивая же эта Собакина, глаз не отвести. Ей нравится, когда Фаддей на неё так смотрит, светится вся. Вот же природа постаралась. Всем людишкам природа выдаёт тело, но с обязательным изъяном, большим или малым. А тут само совершенство — всё лишнее удалено, а всё нужное сидит на месте. Свою знаменитую косу Калерия тоже не спешит срезать.
Странно, что такая красавица неравнодушна к Фаддею. Наверняка вокруг неё теперь крутятся перспективные офицеры, а то и генералы, а она на Адашева запала. Харизма, сука, растёт — уже больше пятнадцати системных пунктов накапало, вот потому люди и реагируют на Фаддея. Хотя, далеко не все люди и это хорошо.
С феноменом Собакиной надо разбираться вдумчиво — решил Фаддей, а вот странный случай в метро доставил ему дискомфорт и смутное беспокойство. Да, что там беспокойство — испугался Фаддей здорово. Когда Фаддей ехал в метро к госпоже Симоне, чувство самосохранения Контрабандиста взвыло дурным голосом, а атмосфера за спиной парня, как ему показалось, превратилась в жидкий воздух. Едва уловимое и неправильное витало на станции метро.
Сначала ничего страшного не наблюдалось, но когда Адашев вошёл в вагон поезда и уселся на свободное место, то рядом с ним примостился пожилой мужчина, одетый в поношенный мундир чиновника Министерства транспорта. Чиновник и чиновник — пусть себе дедушка едет по своим делам. Фаддея пожилой чиновник не заинтересовал, а вот две группы молодых людей насторожили. Каждая группа располагалась в разных концах вагона. В одной группке два парня и девушка, в другой, наоборот, две девицы и парень. Тут внезапно подал "голос" Коммуникатор Фаддея, сообщивший Контрабандисту информацию, что у этих молодых людей ни у кого нет при себе стандартных смартфонов. Это могло означать только одно: ребята являются представителями спецслужб, да не простых, а ... скорее всего, это и есть те самые Стражи, владеющие очень сильными магическими Дарами. Только не смотреть на них — билась мысль в голове бедного Фаддея — только не обратить на себя их внимания: вдруг среди них ментат. Парень уткнулся взглядом в окно вагона, расположенное напротив него, и тупо глядел на мелькавшие за окном пятна света. Выбора у него особо нет: либо пялиться в окно, либо уткнуться взглядом в пол. Фаддей даже отмахнулся от ещё каких-то сообщений своего Коммуникатора: сейчас ему не до того. Сейчас надо сделаться мокрой ватой, вялой и аморфной. Надо спрятаться, психологически отгородиться от всех пассажиров вагона, уйти от действительности. Определённо надо думать о чём-то хорошем и приятном, но не думать о Стражах. А что у нас приятное? Прелести Аврелии — это отнесём к хорошему, даже великолепному. И точно: думается о них очень даже замечательно и образно. Однако мы едем к Симоне. И о прелестях Симоны тоже думается великолепно. А ещё есть Собакина, с которой отношения, наверняка, скоро перейдут в горизонтальную плоскость. Прелести Собакиной ваааааще зашкаливают. О них тоже думается с пусканием слюны вожделения. И кто я после всего этого? Живу фактически с одной, но еду ... осчастливливать другую барышню, а думаю о прелестях третьей. Ко-бе-ли-но! Нет мне оправдания. Хотя есть! Ведь я персонаж отрицательный, асоциальный. Мне по моей природе положено заниматься вредительством и всякой аморалкой. Так что прелюбодеяние не такой уж и большой грех среди остальных моих грехов. Грешок — можно сказать.
Нет, так сидеть и тупо думать о прелестях подружек невыносимо. В жар кидает от закипевшего гормона. Ещё прямо-таки чувствуешь, что какая-то сила проникает в твои мысли. Она-то проникает, но натыкается на образы голых подружек: слишком уж ярко я их представляю. Мля, и слишком подробно...Неизвестная сила офигевает ...
Фаддей даже слегка замотал головой, стараясь отогнать от себя как образы подружек, так и чувство, что, якобы, кто-то подсматривает его мысли. Ни фига! Образы голых подружек развеиваться не захотели, наоборот, стали только ярче и чётче. Все три подружки совсем раскрепостились и начали отталкивать друг дружку, чтобы наиболее подробно продемонстрировать наблюдателю свои достоинства. Фаддей чувствовал, как начали краснеть его уши — хоть прикуривай о них папироску. Вот это эротические приходы! Хотел забежать в магазин по дороге к дому Симоны, но теперь не до магазинов: надо бежать к подруге и снимать напряжение — иначе сдохну от спермотоксикоза. С такими яркими приходами и окочуриться недолго. Вот потом удивятся патологоанатомы от причины смерти.
Может, затеять разговор ни о чём с пожилым чиновником? Пожилым ветеранам нравится, когда ими интересуются молодые люди. Тогда старикашкам можно понудеть о своём героическом прошлом, поругать молодёжь за её приверженность непонятным новым веяниям.
Просто так обратиться к незнакомому человеку, да ещё чиновнику, считается неприличным. Необходимо для начала представиться старшему по возрасту, что в случае с Фаддеем не очень хорошее дело. Надо попытаться найти повод для того, чтобы перекинуться с незнакомцем парой фраз.
Такой повод предоставил сам пожилой чиновник, доставший из кармана цветастые букмекерские буклеты, и начавший их изучать. Дедушка-то любитель пощекотать себе нервы, делая ставки на спорт — с некоторым разочарованием подумал Фаддей. Пожилой уже мужик, а не понимает, что это всё бесполезное занятие — выигрывают всегда только устроители казино, владельцы тотализаторов и устроители лотерей. Люди, кто ведётся на этот узаконенный аферизм только проигрывают. Всегда проигрывают.
Секс снимает стресс весьма успешно. Губы у госпожи Симоны чувственные, ручки шаловливые, язычок — трепетный и умелый. Её страстные поцелуи несли яркий вкус слаще виноградного сока и душистого мёда. Через час общения с Симоной Кобальт, наконец, почувствовал, что начинает здраво мыслить, а то, после поездки в метро, его природное здравомыслие ускользнуло, как юркая рыбка из рук незадачливого рыбака. Симона постаралась, и Кобальт стал себя чувствовать уверенней. Какая паническая атака? Какой такой страх? В топку сомнения. Паника и Кобальт — вещи несовместимые, ага. Паника пусть идёт по своим делам, а я "общаюсь" с Симоной. Всякие страхи, сомнения и печали — для меня что? Правильно — песчинка на пляже, капля в море, молекула в океане.
Госпожа Симона сегодня в ударе и постоянно хвалит Господина за прилежание в науке: говорит, что трудится он сегодня, как трактор на пашне. Ага, это точно, "трактор" чуть отдохнул и опять готов к попранию морально-нравственных устоев. Забудем о приличиях, а неприличий устроим столько, сколько на них хватит наших сил. Здрасьте-мордасьте: не замечал за собой раньше таких закидонов. Надо обязательно выписать подруге сладкий пряник размером с колесо КАМАЗа: такую вот идею родил Кобальт. Наверное, от облегчения.
Впрочем, Симону всё радовало в Господине, хоть он сегодня и несколько странный — светится от самодовольства, сияет, как одуванчик, а резвый какой; ведёт себя, как незаконнорожденный сын самого Казановы. Это радует и немного волнует, но спать по ночам не мешает.
Вот, совсем другое дело — подумал Фаддей, когда выбрался из квартиры Симоны на московскую улицу: его Вселенная, наконец, пришла в норму, а не пошла в разнос. Сейчас душевное состояние не то, что случилось несколько часов назад, когда бедный Фаддей вышел из метро. Тогда он совершенно неотдуплял ситуацию, только кончиком носа, краешком уха понимал, что ситуация с душком, с привкусом катастрофы.
— Вот теперь другое дело, — сделал глубокий вдох Фаддей. — Кристально ясное мышление: чувствую себя довольным, как сто обожравшихся силосом слонов. Теперь я способен думать. Знаешь Кобальт, что такое думать? Это значит включать мозги и творчески обрабатывать информацию по имеющимся, но непонятно кем заданным начальным параметрам, ага. От начальных параметров зависит результат наших размышлений.
Фаддей даже вспомнил, как он шёл от метро до дома Симоны: воспоминания понеслись перед ним, как лошадки детской карусели. Вот он идёт по улице со свойственной ему фантастической скромностью и тягой к смирению, никого не трогает. Даже не обращает внимания на понимающий взгляд истомлённой жарой местной промыслово-помойной шавки. На этой улице тогда Фаддей встретил мало прохожих, но, казалось, что все люди и даже собаки понимают его состояние и знают, с какой целью он куда-то идёт. Вот шествует рослый дядька с пышными усами, облачённый в модную жилетку в полоску. Дядька похож на застоявшегося коня, рвущегося в пампасы, но в его руку вцепилась дама вида "три брака — два развода". Мужчина всепонимающе подмигнул Фаддею, а на лице дамы округлились глаза. Люди ущипните меня: у меня что, на лбу написано, куда я иду, или ширинка расстёгнута? Даже повстречавшаяся девчуля, имеющая эротично-развязный вид, и та показала молодому человеку жест, означающий полное её одобрение. Да, что такое! Даже девки с полным отсутствием социальной ответственности, и те что-то подозревают. Или мы с тобой Кобальт излишне драматизируем ситуацию? Может, мы ведём себя, как тот персонаж из анекдота, на третий день заметивший, что сарай горит? Вроде ничего страшного не произошло: со Стражами не конфликтовал; вернее, они меня игнорировали. О чём мы говорили с чиновником из Минтранса? Уже смутно помню. О спорте что-то говорили, кажется; ещё он хотел сделать ставку на какую-ту футбольную команду. А я что? Что-то ему говорил, но память, как отшибло. А потом что? Потом Минтрансовский бюрократ вышел на очередной станции. Ах да, он мне сунул в руку свою не то визитку, не то буклетик на ставки. Зачем это мне и где эта бумаженция?
Фаддей порылся по карманам и нашёл картонный прямоугольник, размером с банковскую карточку. Вот те раз! Дедушка старенький и жутко рассеянный: он вместо дурацкой бумажки отдал Фаддею разовый пропуск в Кремль. На картонке так и написано: "Пропуск в Имперскую Канцелярию, кабинет 232. Без регистрации в Бюро пропусков". Документ солидный, даже печати на нём красуются. А дед взял и отдал пропуск первому встречному вместо дешёвой бумажки. По-хорошему надо бы отдать деду этот пропуск, но на нём нет имени старого чиновника. Вот, что с бюрократами творится, когда они вместо работы на благо Империи думают о ставках на спорт. Совсем дедушка из ума выжил. На пенсию надо такого работничка отправлять ссаными тряпками, пока дядюшка Альцгеймер его окончательно не заклевал.
Вот уж кого не смог бы заклевать старина Альцгеймер, так это обитателей кабинета 232 Имперской Канцелярии. Не по зубам эти люди ему, как не пыжься. Кто бы мог подумать, что старенький чиновник, облачённый в затрапезный мундир Минтранса, окажется "серым кардиналом" Империи, но о его реальном "политическом весе" мало кто знал.
Москва. Кремль. Несколько дней спустя. Кабинет 232. Работники канцелярии знали, что за дверью с номером 232 находится не один кабинет, а несколько помещений и служат там чиновники из этого номерного отдела. Наверное, чисто случайно номер отдела соответствовал номеру на двери. Вот только ни у кого из вышколенных работников Канцелярии Его Величества, даже в мыслях не проскакивало поинтересоваться, чем же занимаются совсем не многочисленные чиновники этого отдела. Не приветствовалось совать куда не надо свой длинный нос — его и прищемить могут. Но, многие знали, что возглавляет этот отдел целый действительный тайный советник и обер-камергер, а это, на минуточку, соответствует второму классу табели о рангах. Выше только канцлер Империи. Но канцлер — это должность больше номинальная, представительская.
Кто же этот тайный советник? Известно кто: его высокопревосходительство Болотов Касьян Архипович.
Сейчас Касьян Архипович, облачённый в расшитый золотом мундир чиновника высшего ранга, находился в небольшом помещении, куда даже его подчинённым хода нет. Всё потому, что в этой комнате имеется ещё одна дверь, через которую в комнату мог войти только один человек из всей Империи, а именно сам глава государства Зезевитов Рогволод Амвросиевич. Чтобы сохранить конфиденциальность своих встреч с Императором, начальнику 232 отдела приходилось даже уборку делать в этом тайном помещении своими руками, чтобы Зезевитов не вляпался в пыль. А что такого? Мы же не из старинной аристократии, которым впадлу самим поработать. Мы из мещан, простых городских московских обывателей; мы с самых низов. Из грязи выбились в князи. Нам не страшно своими ручками, вооружённой мокрой тряпочкой пыль протереть перед приходом Императора и друга. Да-с, именно друга, старинного друга. Очень старинного друга: одни мы с Рогволодом остались изо всей компании единомышленников; в прошлом году почти одновременно ушли Миша Тимирязьев и Василиса Хомутова. Ушли последние люди из той плеяды, с которыми Рогволод строил новую Империю. Старяе мы, но ещё барахтаемся. Только молодые люди называют старость временем покоя. Увы, покой нам только снится.
