По-моему, Тирсу поперхнулся.
— Не знал, что Вас интересуют сказки, Алис.
— А это действительно сказки?
— Легенда, было бы точнее. Хотите послушать? — я кивнул, одним ухом старательно ловя звуки из медблока. — Извольте. Был такой наместник Ист, и был у него очень сильный литус. Настолько сильный, что смог ненадолго накинуть Паутину управления на самого Императора. Очень уж Исту было нужно его решение в свою пользу повернуть. Император сделал, так, как он хотел, правда, литус от перенапряжения умер, да и Император, освободившись, казнил Иста, но это уже лирика. Сам факт вызывает здравые сомнения, но с тех пор, насколько я знаю, никто не спешил проверять подобное на практике, слишком дороги литусы, чтобы рисковать ими из любопытства. Да и литус Иста был невероятно силен, такие встречаются очень редко.
— Что за Паутина управления?
— Ментальный контроль. Но это такая сказка, Алис, ведь накинуть это одно, Паутину еще удержать надо, пока она не прирастет... Слишком большая нагрузка даже для сильного литуса, вряд ли кто-то захочет рискнуть.
— Ммм... — я задумчиво разгладил ткань на коленях, как я хочу джинсики одеть. Для начала что-нибудь попроще, поскромнее, чтоб не сильно шокировать общественность, по крайней мере не сразу. — А чисто теоретически, она снимается?
— Ну, только если чисто теоретически. — Тирсу хмыкнул. — Тогда Император освободился, потому что литус Иста умер, а так, чтобы Паутину снять, нужен литус сильнее того, кто ее накинул. Но это если совсем гипотетически.
— Понятно... — я вспомнил чавкающий звук, с которым отдирал паутину с Ниро, и меня передернуло. Получается, Дису очень сильный литус, раз смог сделать подобное... А жрица сказала, что дар его после пробуждения погрузился в статиз. Ничего не понимаю... — Тирсу, так что же делать со мной? Как узнать, успели саруты осчастливить меня этим,.. этим 'подарочком'?
— Не знаю, Алис, при живом мозге энергетические линии симбионта не увидеть, но насколько я понимаю, личность после псикоррекции меняется и очень сильно. В Вас подобное не заметно, тем более, Вы говорите, Вам провести ее не успели. Подумайте, возможно в Вас есть что-то странное, что не видно посторонним. Подумайте, Алис.
Тут истерично запищал его комм.
— Скорее!
Тирсу подскочил с кушетки и практически побежал в мед-блок. Залетев вслед за ним, я увидел, как врач, матеря на чем свет стоит Рива, укладывает бесчувственного Салеба обратно в камеру медотсека. Унис стоял бледный, с закушенной губой и обалделыми глазами.
— Рив, что случилось?
Я с удивлением смотрел на встрепанного Униса. Тот растерянно молчал, а Тирсу рявкнул:
— 'Поговорили' они, два идиота! Надо было хоть чуть подождать, прежде чем с поцелуями накидываться на больного. Исчезни с глаз моих!
Кинув дикий взгляд на Сали, Рив вылетел вон. Я помялся.
— Тирсу, аа...
— Алис, шли бы и Вы,.. тоже погулять. Я позову, когда капитану Ино станет лучше.
Уложив Сали, Тирсу метнулся к шкафу и стал вытаскивать какие-то пузырёчки и ампулы.
— Алис, идите уже!
— Хорошо-хорошо, Тирсу, я уже ухожу.
Взглянув на камеру медотсека, что сияла заполошными огнями как рождественная елка, и на расслабленное лицо брата, я вышел, плотно закрыв за собой дверь. И едва не споткнулся об Униса, тот сидел, сжавшись в комок на полу у самой двери. Опустившись на корточки и чуть тронув его за плечо, я попытался заглянуть ему в глаза.
— Рив? Рив, да успокойся ты, ничего страшного не случилось. Ну поцеловались, ну срубило Сали, так это от того, что он только очнулся. Тирсу говорит, ему пока сильные эмоции противопоказаны. Не переживай так, все хорошо будет.
Рив все так же сидел, опустив голову, и даже не шевелился. Я вновь коснулся его плеча.
— Рив?
Тот поднял голову и попытался улыбнуться дрожащими губами, хотя тоскливый взгляд выдавал его с головой. Я протянул руку, помогая ему встать.
— Пойдем, Рив, тебе надо отдохнуть, ты, похоже, тоже переволновался. Сам ведь недавно только очнулся. Проводить тебя до каюты?
Тот помотал головой, старательно не смотря мне в глаза.
— Нет, Алис, спасибо. Я и в правду пойду. Увидимся еще.
Махнув рукой, Унис пошел прочь, а я смотрел ему вслед, понимая, что чего-то я не уловил. Звонок комма пришелся как нельзя кстати.
— Алис, Конструктор уже кое-что сделал, я закинул тебе это в каюту. Беги, посмотри, а мне некогда, на камбуз пора, так что увидимся на обеде. И учти, дорогой, я с тебя с живого не слезу, но следующий поход за покупками мой!
Я рассмеялся:
— Уго, ни в жизнь не поверю, что из созданных моделей ты себе ничего не присмотрел. Да неужели?
— Почему не присмотрел? Присмотрел, но хочу еще, так что готовься морально.
Уго хохотнул и отключился, а я решил идти к себе, очень уж любопытно, что наваял Конструктор. По пути, я как-то неожиданно вернулся в памяти к разговору с Тирсу. Как он говорил, что-то странное, появившееся во мне и невидное другим? Блин, спросил бы что полегче, во мне чего только не появилось, и все сплошь странное и необычное. Вздохнув, я шел, задумчиво чертя пальцами по стене. Хороший кораблик, как славно мы все вместе полетали, а как мы с мышем удивились, когда его почувствовали? Вот, даже у железки душа есть! И какая душа-то замечательная... Тут я аж споткнулся, ошарашено уставившись в пустоту. Мыша?..
Странное, необъяснимое, появившееся еще после первого посещения лабораторий сарутов, невидное никому другому? Мыша?.. Покачнувшись, я был вынужден привалиться к стене, ноги не держали, и голова шла кругом. Сползая на пол, я пытался соединить в своем видении мыша и это... эту... этого паразита. Ласковый пушистый комочек никак не стыковался в моих мозгах с фиолетовым монстром, что контролировал мозг литуса и вероятно поддерживал связь с каким-то центром. Мыша?..
Откуда-то со стороны сердца полыхнуло холодом и тоскливой обреченностью. Мыша? Маленький дрожащий комочек, спрятавший мордашку в лапках, хвостик безвольно лежащий рядом, боязливо прижатые шелковистые ушки... Малыш? Мыш вздрогнул и сжался, словно я собирался... ударить его? Мыша, значит, ты?.. Он снова вздрогнул и виновато всхлипнул, печально глядя на меня черными бусинками глаз, и вновь спрятался в лапки, для верности прикрывшись хвостиком. Значит, ты...
Непонятная обида наполняла меня, смывая шлюзы, словно меня предал близкий... Кто? Кто он для меня? Я никогда не задумывался на самом деле, кто такой мыш, и что он делает у меня в мозгах. А он походу живет там. В буквальном смысле этого слова. Поднявшись и сев на задние лапки, мыш умоляюще смотрел на меня, его печаль и... сочувствие слезами горчили на моих губах.
И что, будешь теперь меня контролировать, будешь делать из меня куклу? Или без псикоррекции у тебя не получилось взять верх, поэтому ты притворился другом?
Гневно топорща усы, мыш вскочил, и яростно пища, буквально смел меня волнами своей обиды. Затихнув, он вновь сел и потянулся лапкой ко мне, словно прося чего-то, жалобно глядя на меня и тихо попискивая. Нерешительно протянув ладонь, я слегка коснулся его, и он, тут же привстав, прижался к ней всем телом, ласково отираясь и почти мурлыча, окатывая меня таким счастьем и любовью, что горло сжалось, и из глаз все-таки потекли слезы...
А мыша, нежно пофыркивая в ладонь, счастливо замер, лишь его сердечко умиротворенно тарахтело и в этом звуке мне почему-то слышалось: хозяин,.. принял,.. дал имя,.. самый лучший,.. люблю...
Ну и пусть будет фиолетовенький камушек, мыша уже, похоже, часть меня и расставаться с ним я просто не хочу.
А если тебе скажут убить меня?
Никогда!.. Ты — Хозяин!..
И вновь теплым комочком малыш прижимается ко мне, тихонько урча, и лишь иногда как-то наплакано вздыхая, словно до конца не веря в наше примирение.
* * *
Тщательно заперев двери лаборатории, Ли Дье прошел к ячейкам криокамер. Кодовый замок, реагирующий лишь на то, что лежало в его медальоне, мелодично звякнул. Не то чтобы он был так уж и нужен, на лайнере мало кто мог понять, что из себя представляет содержимое ячейки 112, и чем оно отличается от соседних, даже среди сотрудников лаборатории, но... Ли Дье еще помнил, тот стылый страх, что холодными каплями стекал по его спине, тогда в Храме Саола, в ту ночь, когда ему удалось вынести маленький крио-футляр на собственной шее. И так было спокойней.
Двадцать лет адской гонки в Академии, чтобы иметь лучшие результаты и получить распределение в Храмовые лаборатории, семьдесят лет полного самоотречения и безупречной службы в тайных отделах, с каждым повышением постепенно спускаясь все ниже, на те самые ярусы, где творилась история пси-инженерии. Целая жизнь для того, чтобы добраться до сердца лаборатории и заработать звание самого отмороженного психа от науки, всё для того, чтобы в ту ночь иметь возможность вынести маленькую королеву.
Дикая удача, что во время начавшегося митоза его напарник свалился с жесточайшим отравлением, и Дье в этот раз был совершенно ни при чем. Привлечь внимание Храмовой СБ, когда он подобрался так близко к цели, было равносильно смерти. А если бы его поймали с ЭТИМ грузом на выходе... Смерть стала бы желанным и о-очень долгожданным освобождением.
Прямым указом Саол запретил подселять литусам маленьких королев, поэтому сразу после отделения от материнского организма их отправляли в глубинную заморозку, откладывая до лучших времен. До того момента, когда наука найдет им применение. Дье нашел сам, но не спешил его обнародовать, ибо оно в корне противоречило Заветам Бога. А нарушившие Завет просто и без затей исчезали в застенках Храма. Лабораториям всегда был нужен генетический материал для опытов.
Как впоследствии оказалось, появляющихся далеко не каждый год маленьких королев совершенно было невозможно контролировать, почему собственно их так и нарекли. Да и сам процесс контроля сафродин лишь в последние годы был доведен до ума, что и дало, наконец, надежду Совету на удачное завершение противостояния с Гархарской Империей.
Вздохнув, Ли Дье кончиками пальцев аккуратно погладил небольшую прозрачную баночку, студенистое содержимое которой было словно пронизано искрящимися нитями. Ложе сафродины, что отделялось вместе с ней от материнского организма, позволяло влиять на симбионт, и если привязку делать на него, а не на саму сафродину, то эффект получается намного интересней. Особенно для того, кто этим владеет. И лишь маленькие королевы плевать хотели на все попытки привязок вместе взятые.
Как жаль однако, что эксперимент с объектом ЭС-14 не был доведен до конца в лаборатории. Ли Дье не знал, удалось ли маленькой королеве очнуться и войти в контакт с организмом ЭС-14, ведь последние испытания сорвались из-за этого придурка Ли Кара и захвата корабля. Хотя, пожалуй, так получилось тоже неплохо. Ли Дье самодовольно хмыкнул, провернуть это дело под носом у Ли Кара было невероятно увлекательно и сложно, тем ощутимей полученное удовольствие. Когда объект вновь попал к нему в руки, влез эта скотина амин, и Ли Дье даже не успел сделать примитивные тесты. Хотя по всему выходило, что сафродина хорошо прижилась, ЭС-14 не корежило ментально, и вид он имел вполне приличный, пока едва не сжег себя при отходе разведчиков. Ли Дье в бешенстве едва сам не оторвал ему голову, хорошо, что у него под рукой был Инчин, и он сумел вывести маленького придурка из кататонического состояния. Еще эта сука Марье чуть не подловил его. Как бы он, Дье, тогда убеждал амина, что объект выгорел до состояния растения? Такой паршивец, столько с ним хлопот, и ведь сразу было видно, хлебнет с ним Дье проблем, но... Маленькая королева, столько лет терпеливо ожидавшая подходящего симбионта, однозначно выбрала его.
Убрав баночку с ложем в 112 камеру, Дье открыл другие ячейки. Следовало подготовиться, скоро все нити сойдутся в одном месте, и он начнет, вероятно, уже свою последнюю игру. Разработанная стратегия Совета была безупречна, но вряд ли Дье доживет до выхода из Алтарного Зала Императорского Дома Гархара. Дье знал, Совет заменил бы его с огромным удовольствием , но... Слишком многое было завязано именно на нем, на Ли Дье.
Выстраивая баночки в ряд на столе, Дье наблюдал, как отошедшая от заморозки студенистая масса слегка шевелится, чутко отслеживая его перемещения, реагируя на него словно цветы на светило. Закатав рукав, Дье осторожно сделал надрез, ну что, детки, пора освежить память.
* * *
Я не знал, сколько времени просидел у стены, и пришел в себя, услышав сквозь поющую в ушах кровь знакомое имя.
— Вот убейте меня, я не понимаю, что капитан Тонг нашел в этом щенке. Бледный, тощий, волосы эти... красные. Да он на пугало похож, и никто меня не убедит в обратном. Глаза свои серые вечно таращит испуганно. Пфф... посмотреть не на что.
— Тебя просто злит, когда ты видишь, КАК капитан на него смотрит. А то, что он одет пугалом, так подожди, доберемся до столицы. Будь уверен, капитан его в 'Алиум' отведет, не меньше.
— Да пусть хоть весь магазин скупит, все равно этой болезненной мелочи в бабочку не превратиться.
— Ха, ты просто завидуешь, и потом, то, что капитан брал тебя пару раз к себе в постель, не значит, что ты можешь на что-то претендовать. И вообще, прекращай эти разговоры, я с тобой, конечно, дружу, но мне совсем не улыбается из-за твоей необоснованной ревности вылететь с 'Зулиссы'. Капитан настроен к Алису весьма серьезно, так что уймись, если не хочешь нарваться на трепку, мне вообще от его 'инструктажа' после Хаиля полночи кошмары снились.
— Пфф... Делать мне нечего, и потом, я только с тобой об этом и говорил.
— И со мной не говори, а если тебе заняться нечем, так давай я найду тебе интересное дело. Глядишь, в мозгах прояснится.
Дальнейшие звуки недвусмысленно подсказали мне, каким таким 'делом' занялись эти двое, но мне не было до них дел. Глянув на комм, я понял, что обед почти начался, а мне еще надо было переодеться. Я собирался пощадить хрупкую психику местного электората? Это я поторопился с решением.
Пулей влетев в нашу с Мэлем каюту, я метнулся к шкафу. Коварная улыбка прочно поселилась у меня на губах, 'Ласковую госпожу' оставим на будущее, а вот кожаные штаны и казаки с клепками вполне подойдут. Добавим маечку Уго, а шипастый ошейник застегнем прямо поверх блокиратора.
Взглянув в зеркало, я хмыкнул, и стянул с косы резинку. Сто раз причесать гриву уже не успеваю, но это сейчас и не к чему. Высокий хвост на макушке, и волосы огненным потоком стекают по спине, невесомо касаясь ягодиц. Теперь побольше льда во взгляд и я готов.
Мы еще посмотрим, кто у нас будет иметь бледный и болезненный вид.
Глава 74. Жертва моды.
Всех с прошедшими праздниками, приятного прочтения и, как всегда, с нетерпением жду ваших отзывов)))
Ну вот, у меня еще один минус, и опять инкогнито))
Глава 74.
Ледяное бешенство затопило меня с головой. Я, разумеется, не думал, что Мэль жил до меня монахом, но одно дело предполагать, а другое слышать, как кто-то из тех, с кем он делил постель, так пренебрежительно-ехидно отзывается обо мне. Боже упаси, я вовсе не собирался закатывать истерики и тыкать пальчиком в половину команды с требованием убрать противных, но... Но душа требовала мести. Пусть даже Мэль не поймет, с чего это ему привалило такое счастье. Ну и как бонус, ужасно хотелось, чтобы всякие болтуны прикусили языки, желательно с ампутацией и без анестезии.
