— Обвинения в адрес Семи мечников, а, следовательно, и в адрес Киригакуре, слишком серьезны, чтобы действовать неосмотрительно, — статно замерев, вновь ответил мальчику, командующий этим лагерем Хироши Хьюга. — На войне нет места поспешным решениям.
— Но там мой отец... — глухо прошептал Гай, отведя глаза от пронизывающего взгляда Хьюги.
— И мы оба понимаем, что шансов выжить у него практически не было, — прерывая Гая, резанул Хьюга и в тот же миг ему на плечо упала крепкая мужская рука.
— Ками-сама, Хироши-сан, у вас уже внуки есть, а с детьми разговаривать так и не научились! — в шутливом укоре покачал головой, стоявший по правое плечо Намикадзе Минато, но безрезультатно — у Хироши Хьюга были свои критерии возрастов и положений.
— Не вижу тут детей, Минато, — ответил он и слегка дернув плечом, сбросил его руку. — Передо мной уже вполне взрослый парень, способный, как я надеюсь, думать головой.
Какаши прекрасно видел, что ответ Хироши-доно нисколько не устроил сильно пекущегося о своих воспитанниках сенсея, но так и не начавшуюся перепалку прервал в очередной раз зазвучавший голос лежащего на койке Гая. Голос, на этот раз намного более твердый, чем всего несколькими секундами ранее.
— Все в порядке, Намикадзе-сан, — сказал мальчик, твердо смотря в его сторону. — Спасибо за беспокойство, но я понимаю Хьюго-доно. Все в порядке.
Какаши не мог поверить своим глазам — Гай, казалось только-только сломленный такой пренеприятнейшей для него новостью, как уже всего пару мгновений спустя он вновь можно сказать вернулся в строй, преодолев гнев, заглушив явно терзающие его чувства и войдя в положение совершенно чужого ему человека. Гай продолжал поражать своей гибкостью и приспосабливаемостью.
— Молодец, парень, — буквально на долю мгновения улыбнулся Хироши-доно и продолжил как ни в чем не бывало. — В любом случае, приказом Хокаге-сама, это происшествие необходимо расследовать, подтвердив или опровергнув причастие Киригакуре...
— И разумеется выяснив судьбу твоего отца, Гай-кун, — дружелюбно улыбаясь добавил Минато. — Обещаю, что мы выясним это.
— Раз вы идете, значит я иду с вами, — твердо заявил Гай, приподнявшись на локтях. — Вы не знаете дороги и поэтому вам нужен проводник...
— Думаю твой друг Генма, прекрасно справится с этой ролью, — не терпящим возражения тоном прервал Гая Минато. — А ты, если действительно? хочешь помочь, просто быстрее поправляйся.
— Я тоже так думаю, Гай, — Какаши руку положил на плечо другу и слегка сжал его. — В таком состоянии ты нам не помощник. Залижи раны и восстанови силы пока есть возможность. Дальше ее может уже и не быть.
Гай медленно опустил глаза на собственные перемотанные ладони, повращал кистями и тотчас скривился в лёгком приступе боли — видимо, не сумев удержаться?, он все-таки попытался сжать кулаки, за что и получил очередную дозу неприятных ощущений. Парень явно пытался смириться с собственным бессилием, вот только получалось из рук вон плохо.
Какаши поймал внимательный взгляд своего сенсея и еле заметно тому кивнул.
— Рин останется с тобой и поможет тебе поскорее восстановится, — продолжал говорить он, надеясь немного растормошить вновь впавшего в легкое уныние друга. На этот раз получилось практически идеально.
— Правда? — радостно воскликнул Гай, подняв голову и переводя взгляд с Какаши на Минато. — А как же вы... Разве вам она не нужна?
— Тебе нужнее. Я вообще сомневаюсь, что нам что-либо может угрожать пока с нами Минато-сенсей.
Какаши не врал — слава его учителя уже давно вышла за пределы родной деревни, — но и не был до конца честен. За уверенностью в силах своего учителя он тщательно скрывал настоящую причину своего желания оставить Рин в пределах хорошо охраняемого лагеря. Как бы это не противоречило его убежденности в способности Минато защитить всех членов своего отряда, Какаши не желал подвергать Рин лишним, совершенно ненужным опасностям. Он должен оберегать ее, он должен выполнить обещание данное умирающему под завалами камней другу и как мог он это делал.
— Это все конечно дико мило, но позволю себе напомнить вам, что задание срочное, — сказал Хизаши, разрушая дружескую атмосферу. Минато же, на этот раз и не думая спорить с пожилым Хьюга, лишь кротко кивнул и подошёл вплотную к Гаю.
— Все будет хорошо, — доброжелательно улыбнулся он, крепко сжав плечо парня.
— Обещаете? — внезапно подняв глаза, в ответ спросил Гай. Спросил твердо, требовательно и едва ли не нагло.
Обескураженный то ли тоном, то ли самим вопросом, Минато на секунду замялся, но быстро взяв себя в руки, ответил:
— Да, обещаю.
* * *
Мей все никак не могла найти себе места — ожидание ответа из деревни казалось затронуло ее сильнее всех других находящихся в лагере. Сейчас, возможно, решался вопрос участия их с Ао отряде если не в самой сложной, то уж точно в самой ответственной миссии за всю ее карьеру шиноби. Содействие отряду Мечников Кровавого тумана! Мей попросту не могла скрыть своё нетерпение и потому шаталась по центру небольшой поляны перед одиноко стоящей палатки, бросая несдержанные взгляды из стороны в сторону.
Других присутствующих все это будто бы не коснулось. Ао, отправив сообщение, застыл недвижимой статуей над печатью призыва, не отходя и не сводя с нее взгляда. Хошикаге Кисаме, не смотря на свои недавние слова об имеющемся у него отдельном, никак не связанном с их миссией задании, спокойно привалился спиной к натянутому над палаткой брезенту и, умиротворенно закрыв глаза, едва ли не спал. И лишь Ринго, расположившаяся на самом краю поляны, изредка подавала хоть какие-то признаки нетерпения. Усевшись на небольшом камне, спиной к присутствующим, она монотонно, но аккуратно скользила куском ткани с абразивной смесью по и так ослепительно блестящим лезвиям своего меча. Другими словами — девушка нашла, чем себя занять.
Мей глубоко вздохнула, внезапно поймав себя на неприятной мысли — было кое-что, что она должна была сделать, но так до сих пор и не сделала. Ещё тогда, из уст своей наставницы узнав о произошедшем, Мей отчего-то подавила, казалось бы, правильный порыв и отвлекшись, благополучно его забыла. И вот, теперь он вернулся.
Коротким, рваным шагом, который как нельзя лучше подходил охваченной сомнениями девушке, Мей подошла к вмиг застывшей наставнице.
— Ринго... — тихо произнесла Теруми глядя в спину не реагирующей девушке. — Ты как?
Амеюри, будто оценив по одному вопросу общую ценность и важность зарождающегося разговора, полностью проигнорировала как подошедшую ученицу, так и ее слова, и попросту вернулась к прерванному ранее занятию, так ей и не ответив.
— Я прекрасно представляю каково тебе сейчас... Я и сама теряла близких... — Мей на секунду запнулась, вспомнив собственноручно убитого брата, но быстро взяла себя в руки. — Другое дело — вот так в одно мгновение потерять почти весь отря...
Закончить ей не дали. На удивление плавно и в то же время быстро очертив дугу вокруг себя, Ринго приставила блестящее и немного попахивающее какой-то химией лезвие своего меча к горлу Мей.
— Заткнись, пока я тебя не прирезала, — абсолютно спокойно и оттого столь пугающе сказала Ринго, так и не повернувшись к ней навстречу.
Мей судорожно сглотнула, ощущая шеей холодную сталь знаменитого меча. Значит она не ошиблась, предполагая, что всем этим закончится. Мей знала, что Ринго ненавидела сочувствие во всех ее проявлениях, но промолчать в такой ситуации было выше ее сил.
— Я всего лишь... — продолжила было она, но раздавшийся со стороны Ао хлопок вмиг сбил ее с мысли. Пришел ответ из деревни! — Ну что там?!
Мей буквально сгорала от нетерпения, наблюдая за тем, как будто нарочно медленно Ао шел в их сторону, как Ринго протянула руку навстречу небольшому свитку, как на краткое мгновение замерла ее наставница, читая явно небольшое послание. Ещё один удар сердца и вот Ринго повернулась к ним... повернулась, одной своей красноречивой предвкушающей ухмылкой отвечая на повисший в воздухе вопрос.
— Собирайтесь, мелочь, — почти провозгласила она. — Пора и вам немного повоевать.
* * *
Резкий, почти не видимый моему глазу удар лишь слегка оцарапал мне щеку. Немедля ни секунды перехватываю руку, в попытке заломить ее в локте, но очередной удар в челюсть так и не дал мне осуществить задуманное. Отклоняю голову, пропуская мощный кулак мимо моей скулы, проворачивают следом и не сильным, но ощутимым ударом с прямой ноги по корпусу отталкиваю противника от себя, тем самым разрывая дистанцию. Один короткий прыжок назад и вот мы снова по разные края небольшой поляны посреди леса.
Мгновение и мы опять устремляемся друг к другу, внимательно следя за каждым движением. У него много опыта, очень много... гораздо больше, чем у меня. Его удары отточены, движения заучены, тактика выработана многими сражениями и тренировками. Он атакует — открыто, размашисто, оставляя явные прорехи в обороне, но всегда готовый ответить на буквально напрашивающуюся контратаку. Он сам создает для нее простор и потому прекрасно представляет, когда и откуда можно ждать удара. Я все это видел... и в этом было уравнивало наши силы. Каждый удар, каждое движение, каждое мгновение этого боя буквально отпечатывалось у меня в сознании. Думаю, теперь, спустя уже далеко не одну и не две стычки, я знал своего противника едва ли не лучше его самого.
Вот он снова остановился за секунду до окончательного нашего столкновения, снова под упор правой ноги, снова готовит прямой левый. Я вижу, как напряглись его мышцы, как замерли его глаза, будто поймав меня в прицел, как глухо бьющееся сердце отсчитывает мгновения до удара. Вижу, но не останавливаюсь — мне это попросту ни к чему. Чуть отвожу голову влево, пропуская выстрелившую будто из пушки руку, перемещаю вес тела на выставленную вперед ногу и отвечаю со своей правой, в надежде неожиданно вынырнуть ей точно из-под его удара — ровно там, где заметить ему будет сложнее всего. К моему удивлению фокус сработал: мой кулак, пускай и слегка замедленный отведенной в сторону рукой моего противника, с едва различимым хрустом впечатался точно ему точно в подбородок.
Он устоял. Устоял, но...
Прекрасно видя, как голову моего противника чуть повело в сторону от полученного ранее удара, я, не теряя темпа, продолжил атаку. Чуть провернув бедро, выбрасываю прижатую к телу левую руку, целясь точно в грудь. Этот удар должен был положить конец нашей схватки... но нет.
Ступор. Бессилие. Паралич.
Замерев, а скорее окоченев на месте без какой-либо причины, я только и мог, что впустую наблюдать за тем, как мой уже почти поверженный противник поднимается, бросает презрительный взгляд в мою сторону и вновь отходит к краю нашей импровизированной арены, как в тот же миг...
...необъяснимая и неприятная волна жара пробежала по моему и так разогретому боем телу, почти вскипятив кровь и вмиг разжигая глубоко спящие гнев и ярость. Взор помутился, цвета померкли. Сейчас у меня перед глазами во внезапно наступивших сумерках стоял только он — тот, чья голова будет первой, которую я насажу на кол. Сейчас в ушах, что раньше ловили лишь звук его шагов, звенел только тихий и едва различимый шепот... до боли знакомый, но позабытый.
— Знаешь, — вдруг впервые за весь наш бой заговорил он, отчего-то резко меняясь в лице. — Весь этот фарс мне уже надоел.
Его лицо поплыло. Будто вылепленное из мягкого пластилина, оно текло, менялось, преображалось, медленно, но верно приобретая ненавистные и хорошо знакомые мне черты.
— Давай лучше решим все это быстро. Так будет лучше для нас обоих, — продолжал говорить он, показательно медленно вытягивая из подсумка кунай.
Ответить, как и вообще что-либо предпринять, я не мог. Мне, без причины окоченевшему, борющемуся с неестественным и странным жаром во всем теле, только и оставалось, что в мыслях скрипеть зубами от ярости и наблюдать за нарочито долгим броском.
"Не смертельный," — успела проскользнуть у меня мысль, прежде чем кунай, прочертив в воздухе прекрасно заметную черту, не впился мне в правое плечо, на мгновение ослепив яркой вспышкой боли.
— Мимо! — наигранно обиженно воскликнул этот ублюдок напротив, уже достав второй снаряд. — Этого больше не повториться. Следующий прилетит тебе точно в сердце.
Он не соврал — я прекрасно видел траекторию полета вновь брошенного куная. Тело пожелало дернуться, но не смогло...
Темная тень, что каким-то чудом избежала моего взора, с недюжинной скоростью пронеслась перед глазами и застыла, собой загородив меня от летящего убийственного снаряда. Раздался знакомый звук удара куная о человеческую плоть, взметнулись длинные кроваво-красные волосы и голова, ещё мгновение назад обращённая ко мне затылком, немедленно повернулась, будто в надежде показать мне умиротворенно счастливую улыбку на лице... и я ее увидел. Время замерло...
— Ух ты! — воскликнул мой нисколько не удивленный противник, наблюдая за падением тела молодой, но уже несомненно мертвой женщины. — Она уже второй раз умерла за тебя, Акио. Цени это...
Он говорил, но я его почти не слушал. Все слова, которые будто пробиваясь через толщу воды, глухим эхом достигали моего слуха, не трогали меня. Они попросту не прошли пробиться через поглощающую любой звук или всякую мысль пустоту у меня в голове.
Я смотрел на тело женщины у моих ног и, пускай боялся, но все же силился его узнать. Каждый локон на ее голове, каждый изгиб ее замерших в печальной улыбке губ, каждый различимый оттенок ее глаз напоминал мне о ком-то... О ком-то, чье лицо я уже не мог с точностью воспроизвести у себя в памяти.
Осознание пришло буквально через мгновение.
— Ма... — с разорвавшихся от боли сердцем я бросился к ней и в тот же миг чья-та теплая ладошка упала у меня со лба. — ...ма.
Я, потный, со сбившимся дыханием и дико колотящимся сердцем сидел на своей кровати стиснув наполовину сброшенные одеяло. Рука Кохару, ещё мгновение назад лежавшая у меня на голове незамедлительно вновь потянулась ко мне.
— Малыш, — обеспокоенно прошептала она, обняв и вжимая меня в свою скрытую лишь лёгким пеньюаром грудь. — Что случилось?
Я, все ещё помня образ убитой во сне женщины, лишь что-то глухо промычал и слегка мотнул головой, вдыхая ставший уже таким привычным запах девушки.
— Это всего лишь сон, малыш. Успокойся... — Приятная прохлада, столь же похожая сколь и отличная от того жара, что я ощутил во сне, медленно пополз от руки Кохару, нежно перебирающей мои волосы. — Это всего лишь глупый сон...
"Да... — мысленно согласился я, буквально вмиг проникнувшись исходящим от девушки спокойствием. — Лишь глупый сон..."
И даже не силясь побороть подступающую сонливость, я рефлекторно обнял дарящую уют и тепло Кохару и тотчас заснул. Заснул, в последний момент отмечая удивительное сходство некоторых черт ее лица с чертами той женщины из сна...
Легенды прошлого и легенды будущего.
*Временный лагерь Семи мечников. Через полчаса после отбытия Ринго и ее небольшого отряда*
