— Открылся! — выкрикнула Распределяющая шляпа, сразу атаковав отвлекшегося ученика.
Лежа на своей кровати, Гарри внимательно разглядывал карту Мародеров. Рядом с кабинетом директора было две надписи: Альбус Дамблдор и Артурия Пендрагон...
Поняв, что его нагло обманули, Гарри тут же принялся выпихивать из своей головы непрошеного гостя. Мгновение спустя видение исчезло, погрузив все вокруг в темноту.
— Это был грязный прием!.. — возмущенно подумал Поттер.
— Вполне неплохо держишься, когда сосредотачиваешься на этом, — игнорируя обвинения, начал реальную оценку артефакт. — Но если отвлекаешься, то защита значительно снижается.
Представив в голове образ урока Грюма, на котором тот объяснял, что шиты усиливаются от частых нападений, Гарри толкнул его в сторону Шляпы.
— Так получается, мне нужно еще больше уроков со Снейпом? — удрученно подумал Поттер.
— Я не знаю, как учить этому людей.
Гарри вспомнил последние уроки окклюменции. Снейп уже некоторое время не мог продавить его защиту без палочки, но у него все еще периодически получалось сделать это невербально, несмотря на все усилия Гарри не допустить этого. Он знал, что прогресс есть, но это слабо утешало, когда Гарри также точно знал, что Волан-де-Морт может залезть ему в голову, даже не находясь рядом. Это пугало.
— Не надо паниковать, — успокаивающе произнес артефакт. — Ты близок к цели.
— Правда? — с некоторым сомнением спросил Гарри.
— У меня нет причин лгать. Ты уже ощущаешь вторжения и можешь успешно обороняться. Это самое главное.
— Но Волан-де-Морт может добраться до моей головы, пока я сплю.
- А еще он может отправить к тебе убийцу. Так что страшнее? Чтение мыслей во сне или перерезанное горло?
Неприятное сравнение. Вообще.
— Хотя я никогда и не учил окклюменции, но могу предположить, что в конце концов твой автономный щит станет таким же крепким, как и осознанный, — продолжил артефакт. — Аластор говорил об этом на уроке, и ты наверняка уже и сам ощутил это на занятиях с Северусом.
Гарри тяжело вздохнул. Моральная поддержка все же немного помогла, так что теперь его настроение не было таким мрачным, как раньше. Хотя опасения все равно остались.
— Давай отвлечемся. Прими мои поздравления с открытием истинного имени Сейбер, — сказала Распределяющая шляпа.
От осознания Гарри аж встрепенулся на месте, тем самым немного всполошив Дамблдора, который внимательно наблюдал за ним.
— Конечно! Вы же прочли ее мысли, а значит в курсе, что она назвала поддельное имя!
— Ну, она не совсем лгала, называясь так. Сейбер — это титул.
— А?
— Я не могу сказать больше, если не хочу испытать боль бесчестия, помнишь?
— Она не опасна для школы?
Неожиданно артефакт разразился гомерическим хохотом, почти как тем вечером, когда оказался на голове Сейбер, только мысленно.
— Я бы сказал, что пока она здесь, школа как минимум в сто раз безопасней, чем раньше.
- Гм, — ну, если артефакт основателей так уверен, это, конечно, хорошо. — Значит, с Медузой тоже все в порядке?
-С кем?
— Ну, есть кто-то невидимый с именем Медуза, следующий за ними, — мысленно затараторил Гарри. — Не знаю, анимаг ли это, призрак, домовик или кто-то еще.
На некоторое время повисло молчание.
-У меня нет никакой информации, чтобы опознать личность этой Медузы или судить о ее опасности, но я готов полностью положиться в этом вопросе на Сейбер, — наконец, произнес артефакт.
Ну... Шляпа определенно оказывает Сейбер очень высокое доверие. По правде говоря, такой уверенности со стороны старого артефакта было вполне достаточно, чтобы Гарри прекратил волноваться по поводу Медузы. Вообще, этот год и так был излишне богат на поводы для беспокойства, так что грех не воспользоваться шансом избавиться хотя бы от одного.
— Не мог бы ты сделать мне одно небольшое одолжение, Гарри? — спросила Шляпа.
— Эм, ладно. Что от меня требуется?
— Пожалуйста, не говори никому, профессорам тоже, об Артурии и... Медузе.
— Почему? — чуть нахмурившись, спросил Гарри.
— Потому что я думаю, если это пока останется в тайне, дальше все будет намного веселее.
* * *
Закончив ужин, Гермиона встретилась в коридоре с Луной, и они вместе пошли в крыло для работы над домашними заданиями. Дойдя до места, девочки поздоровались с МакГонагалл и Спраут, работавшими там над собственными заданиями по преобразованию материи, после чего заняли стол чуть в отдалении от профессоров.
Пока они разбирали вещи, Гермиона невольно вспомнила о ситуации, из-за которой прошедший ужин не был так приятен, как мог бы быть. Из-за того, что сегодня ляпнул Гарри, прежде чем трусливо сбежать, она ела в ожидании приглашения на Святочный бал от одного рыжего типа.
Но вместо того, чтобы сделать что-то полезное, Рон просто наелся, не подав ни единого намека.
А потом еще Гарри со своим невразумительным "Все нормально" после встречи с Дамблдором и совершенно неубедительной попыткой притвориться, будто раньше ничего не говорил...
Ох уж эти мальчишки!
— Так о чем ты будешь писать, — спросила Луна, вырвав Гермиону из философских размышлений об ущербности бытия.
— Змееусты и метаморфы. А ты?
— Подбор подходящих палочек.
Гермиона на мгновение замерла, пытаясь осознать связь темы с усилением родословных.
— Как это связано с заданием, — в конце концов спросила она.
— Ты покупала палочку у Олливандера? — с энтузиазмом спросила Луна, начав пояснять свою идею.
— Да.
— Помнишь, как он давал тебе разные палочки, верно?
— Да, его линейка измеряла разные части тела, даже голову и нос, а потом он начал предлагать разные варианты, — этот момент ее жизни до сих пор был одним из самых странных после того, как пришло письмо из Хогвартса, поэтому Гермиона отлично помнила поход в пыльный магазин палочек.
— Хорошо, — просияла Луна. — А ты знаешь, как обычно получают палочки чистокровные, если не идут к Олливандеру?
— Ну, — задумчиво протянула Гермиона. — Я знаю только, что их можно передавать по наследству. Первая палочка Рона до него принадлежала его брату.
— Правильно, это один из двух стандартных путей, — подтвердила Луна. — Второй, основной путь — это простая передача изготовителю палочек материала — дерева и ядра — и оформление заказа.
— Постой, получается, нет подбора лучшего соответствия? — удивленно спросила Грейнджер.
— Именно, — кивнула Лавгуд. — Этот метод все еще в ходу, но после того, как Гаррик Олливандер встал во главе семейного бизнеса, он ввел систему подбора, и на данный момент в Англии этот подход наиболее популярен.
— Серьезно? — пораженно произнесла Гермиона. После покупки палочки она заочно отнесла подбор к стандартной практике и никогда прежде не замечала признаков того, что это, оказывается, новшество.
— Да. Мой дед брал у мистера Олливандера интервью для "Придиры" более сорока лет назад. В то время к этому подходу еще относились очень скептически, а принят обществом он стал не так давно, — сказала Луна, после чего положила на стол учебник по биологии. — Однако многие семьи до сих пор предпочитают следовать старой традиции, как делали и сами Олливандеры в течение более двух тысячелетий.
Гермиона припомнила, что до того, как палочка сломалась, Рон успешно ею пользовался весь первый год. Уж кому как не ей это знать — будь у рыжего много проблем из-за несоответствия, и трое вполне могли стать несколькими новыми пятнами на дубине тролля. Так можно ли вообще сказать, что новая палочка лучше старой?
— А как это вписывается в задание профессора Тосаки?
— Если предположить, что Гаррик Олливандер прав в своем начинании, тогда получается, что у него есть система, по которой он определяет, какая палочка лучше всего подходит человеку, — затараторила Луна, явно подбираясь к самой сути своей идеи. — И еще он упоминал, что некоторые сочетания материалов палочки указывают на их сродство с определенными типами волшебства. Одни хороши для чар, другие для трансфигурации и так далее.
— Ты хочешь сказать!.. — ахнула Гермиона, выпучив глаза.
— Да! — воскликнула Луна. — Методика Гаррика Олливандера может определить, в какой области человек будет силен даже прежде, чем он применит свое первое заклинание!
— Это... хм...
— Итак, судя по твоей книге, длинна рук — это фенотипический признак, и вообще на всю внешность человека влияют гены. Из этого можно сделать вывод, что если заводить детей с людьми определенного фенотипа, то есть вероятность дать своим потомкам преимущество в определенной ветви магии.
Гриффиндорке понадобилось некоторое время, чтобы обдумать запутанную логическую цепочку одногруппницы. Хотя взгляд был несколько необычен, но в этом определенно что-то было.
— Насколько помню, есть связь между этнической принадлежностью человека и средним ростом, — задумчиво произнесла она.
— Ух ты, а я об этом и не думала, — Луна радостно ухватилась за новую мысль. — Получается, волшебники должны быть расистами в этом отношении, если они хотят усиливать своих потомков, да?
— Эм... "должны" — не самое подходящее слово, Луна. Вообще, по-моему, тебе лучше вообще не упоминать расизм.
— Хм, но если у меня будут подтверждающие цитаты, профессор Тосака должна будет принять этот довод, верно? — спросила рейвенкловка.
— Не уверена, — ответила Гермиона. — А у тебя есть еще информация о системе мистера Олливандера?
— К сожалению, нет, — расстроено сказала Луна. — Во время интервью он не вдавался в подробности, а в ответ на мою сову написал, что не будет раскрывать семейные секреты.
— Может быть, заведующий хогсмидским отделом магазина сможет что-то сказать? — предположила Гермиона. — Ты могла бы разузнать, какие сочетания для чего хороши.
— Хорошая идея. Спасибо, Гермиона, — лучезарно улыбнулась соседке Лавгуд.
— Не за что, — кивнула одногруппнице гриффиндорка. Несмотря на некоторые странности поведения, Луна было очень умной девушкой. Хотя ее идеи часто на первый взгляд казались причудливыми и изобиловали аналогиями из сомнительных статей своей семейной газеты, она понимала тонкости преобразования материи и рунической магии лучше, чем другие их сокомандники.
По правде говоря, нынешняя теория была похожа на другие идеи Луны, возникавшие раньше при обсуждении предметов. Но в этот раз Гермиона отнеслась к ее словам серьезнее, чем обычно, так как сама покупала палочку у Олливандера и не понаслышке знала, о чем речь. Возможно, ей чаще стоит прислушиваться к словам новой подруги, ведь несмотря на запутанность, у нее явно бывают очень хорошие мысли.
* * *
Спраут и МакГонагалл обменялись хмурыми взглядами. Луна с таким рвением объясняла свою теорию, что профессора невольно отвлеклись от своих дел и прислушались.
Если мисс Лавгуд права, у ее теории могут быть далекоидущие последствия.
* * *
— А что у тебя, Гермиона? Ты говорила про змееустов и метаморфов, да?
— Верно, — кивнула гриффиндорка. — Я буду писать про магические способности, которые передаются по наследству. Например, потомки Слизерина могут говорить со змеями. Это, конечно, не совсем о силе, но это наиболее известный дар, который можно использовать как пример наследуемой магии. И если есть один, должны быть и другие, верно?
— Вроде метаморфизма, — понимающе кивнула Луна.
— Да. Я знакома с одной метаморфиней, и она говорила мне, что в отличие от анимагии, которой может овладеть каждый, этому нельзя научиться, но способность может проявиться у детей.
Гермиона умолкла, решив дать Луне возможность озвучить очевидный вывод. Но ответа не последовало, так что гриффиндорке пришлось продолжить самой.
— Эм, ну и получается, что, создав семью с людьми, обладающими такими способностями, можно "усилить" родословную, — чуть неуверенно сказала она. — Это, конечно, не сила заклинаний, но при прочих равных условиях метаморфизм можно назвать наследственным преимуществом.
— Это... так просто, — пробормотала Луна, нахмурившись.
— Думаешь, профессор Тосака не примет такую простую идею как основу для работы? — зачастила Гермиона. — Мне тоже приходило это в голову. Я к тому...
— Нет! — перебила ее Лавгуд. — Я про другое... В смысле, это настолько очевидный способ усилить род, что... это почти гениально.
— Правда? Но твоя теория куда более интересна, — смущенно ответила Грейнджер.
— Моя теория — это просто теория, основанная на методе Гаррика Олливандера, про который я знаю далеко не все. Кроме того, его предки на протяжении веков просто делали палочки без подобных ухищрений, так что еще неизвестно, прав ли он, — отметила Луна, сильно удивив гриффиндорку отношением к собственной идее. — Я просто удивилась тому, что семьи, которые ценят чистоту крови, уже давно не делают то, о чем ты говоришь.
— Все потому, что они изначально неправильно выбрали свою цель.
Девочки были так увлечены беседой, что даже не заметили, как в ответ на безапелляционное заявление Гермионы прислушивающиеся к ним профессора уставились в их сторону, растеряно хлопая глазами. Такого они точно не ожидали.
— Ты о чем?
— Ну, они сосредоточены на "чистоте крови", — начала пояснять Гермиона. — С точки зрения тех пунктов, которые профессор Тосака писала на доске в конце урока, когда эту тему подняли впервые, старые семьи пытаются не допустить снижение положительной черты. Однако нет никаких доказательств, что "чистота крови" делает магию людей сильнее. Так можно ли вообще называть эту черту положительной?
— А, теперь понятно, зачем профессор Тосака спрашивала о графиках роста силы в течение поколений, — задумчиво протянула Лавгуд.
— Похоже на то, — кивнула Грейнджер. — Кроме того, пытаясь держать кровь "чистой" и заводя семьи только с другими чистокровными, они не могут уменьшить шансы появления отрицательных черт. Наоборот, в ограниченных популяциях шанс появления наследственных проблем только выше из-за кровосмешения. Рон как-то показывал мне свое генеалогическое древо, и если судить по нему, то он не такой уж далекий родственник Гарри и Драко Малфоя. По тем данным, которые я видела, получается, что большинство чистокровных семейств Англии достаточно плотно связаны между собой.
— Постой, так значит, что большинство людей здесь мои родственники? — спросила Луна, склонив голову набок.
— Вроде того.
— Тогда получается... что я потеряла и недодарила много рождественских подарков, — пробормотала рейвенкловки, нахмурив лоб.
— Мм, ага, — согласилась с ней Гермиона. — В любом случае, не похоже, что "чистота крови" соответствует хоть одному критерию из тех, которые представила профессор Тосака. Точнее даже, нарушает как минимум один. Я говорю о другом. Конечно, метаморфов в Англии мало, но если не ограничиваться в этом вопросе одной страной, то можно избежать проблем с инбридингом.
