Я посмотрел вверх — прозрачная водная гладь сомкнулась над моей головой. Вода серебрилась в лучах полуденного солнца. Я расслабил тело и продолжал опускаться на дно бассейна. Мне давно не было так легко и спокойно. После всех сложных экстремальных событий первого года обучения я все еще имел в себе силы хоть ненадолго обрести покой и почувствовать себя счастливым. Как странно!
Сделал рывок руками, и еще несколько, и наконец-то оказался на водной поверхности. Приглушенные водой звуки снова стали звонкими и хорошо различимыми. Ловкач и тот второй парень полетели в воду одновременно, подняв целую гору брызг. А девчонки лишь хохотали из-за нашей неуклюжести. Когда я подплыл к краю бассейна, одна из них уже стояла надо мной.
— Ты отчаянно сражался, боец! — сказала она с легкой насмешкой, но явно без желания обидеть. Такая уж у хаоситов манера общаться. — Может, как-то повторим?
Я поднял голову. Надо мной возвышалась стройная красивая девушка, уперев руки в бока, она смотрела на меня с любопытством. Хотя что-то еще мелькало в этом взгляде. Это была одна из тех девчонок, что так ловко сделали нас во время игры. Ее мокрые волосы ниспадали на плечи, а десятки, нет, сотни капелек воды медленно стекали по стройному подтянутому телу. Не люблю я смотреть на девушек снизу вверх (да и не только на них), но эта была очень привлекательна, и отрывать взгляд не хотелось. Почему мокрые девушки кажутся такими соблазнительными? Это наверняка заложено где-то глубоко в нашем бессознательном и связанно с сексом.
— Эй, Молния, ты хоть знаешь, кого клеишь? — откуда-то внезапно появилась вторая девушка и обняла за плечо свою подругу. — Да это же сам... его высочество... Внимание, барабанная дробь — уже почти Подмастерье, но пока еще просто ученик Великого Мастера! Мы вас не зашибли, сударь? Не обидели своими простолюдинскими играми? — Девушка с показным участием всплеснула руками и с наигранным беспокойством попыталась осмотреть меня.
— Уймись, Белка! — первая девушка, которую подруга назвала Молнией, хохотала вовсю.
— Скажите, ваше высочество почти подмастерье самого Великого Мастера, вы какие буфера предпочитаете? Большие или средненькие? — Белка подошла к подруге и неожиданно схватила ее за грудь. — Ну, тут явная троечка с половинкой, упругие, и в то же время мягкие, самый сок.
— Ты переигрываешь! — крикнула Молния, оттолкнула подругу и даже покраснела. — Нам нужно идти. Схватив Белку за руку, она потащила ее куда-то, хоть та протестовала и еще продолжала что-то кричать.
— Еще увидимся, Странник! — помахала мне на прощание Молния.
— Непременно! И знаешь, они — правда красивые! — сказал я, показав пальцем на грудь девушки. Господи, что на меня нашло? Что я творю?
Девушка еще больше покраснела, но все же улыбнулась.
— Видишь! Рекламу тебе сделала, для тебя стараюсь, неблагодарная! — не унималась Белка.
— Пошли уже, — и Молния утащила девушку за собой по направлению к раздевалке.
А я подтянулся на руках и выбрался из бассейна.
— Милые, правда? — сказал Ловкач. И откуда он только взялся. Умеет же подкрасться незаметно.
— Да, неплохие, — равнодушно ответил я.
— Неплохие? — Ловкач посмотрел на меня с серьезностью и даже испугом. — Они прекрасны, друг мой. И не пора ли тебе уже впустить кого-то в свое сердце?
— Зачем мне это?
— Зачем? Чтобы, снедаемым любовной лихорадкой, мучить себя сладкой болью и грезами об ослепительной красе юной девы. Пусти же королеву Мэб, царицу фей, в свой сон! "Она в упряжке из мельчайших мошек Катается у спящих по носам. В ее повозке травяной кобылки — фартук, Постромки — из тончайшей паутины, А хомуты — из лунного луча, Бич — тонкий волосок, и кнутовище — Из косточки сверчка, а за возницу — комарик-крошка..." И так она каждую ночью катается в мозгах любовников — и снится им любовь. То повитуха фей, царица Мэб! Пусти же и ты ее в свой сон!
— Ты о пустом болтаешь, друг Ловкач! — засмеялся я.
— Ловкач? Нет, я Меркуцио! Из-за твоей любви, о юный Ромео, буду я повержен и убит! — Ловкач очень артистично изобразил, как клинок входит в его грудь. После чего схватился за голову и запричитал, изображая умирающего. — "Чума, чума на оба ваших дома!" Я чуть не свалился обратно в бассейн со смеху. Ловкач настолько правдоподобно и артистично изображал Меркуцио, что это было очень забавно.
— По тебе театральный плачет, старина, — сказал я, отсмеявшись. — Может, ты зря выбрал судьбу Хаосита?
— Вот мой театр, вот моя арена. И роль мне не последняя отведена, — улыбнулся мой друг и обвел рукой все вокруг. — Но видится мне, что твое сердце уже принадлежит какой-то нимфе, чье имя ты страстно шепчешь во сне.
Я ощутил неприятное предчувствие.
— Сказал же, ты о пустом болтаешь! Не свойственно мне тайны разглашать, нежась в сетях у Морфея иль королевы Мэб, что укрывают тайны наши под покровом ночи таинственнейшим из всех полотен, миром грез и сновидений, — ответил я, все еще ради забавы подражая стилю нашего разговора.
— О, друг мой, хотя ты то храпишь, то бродишь по замку среди ночи, и тайну свою спрятать хочешь, но удержать ее — нет мочи. Я слышал все из уст твоих, я слышал имя той, которая бессовестно украла твой покой.
— И кто же это, скажи мне, не томи?!
— Анель! — тихо прошептал Ловкач.
Я почему-то вскочил на ноги, словно ошпаренный. И быстро направился в сторону раздевалки.
— Куда ты, друг мой? — крикнул вдогонку приятель.
— Антракт!
— Но кто же фея твоих снов? Светлый ангел или дитя порока?.
— Скорее, темный гений злого рока!
Я и сам не помнил, как оказался в парке. Здесь, под кронами деревьев, мне захотелось остаться наедине со своими мыслями. При свете солнца ночные призраки замка казались совсем бледными, они теряли свою силу и не представляли никакой угрозы. Но почему же так тревожно на душе? И перед глазами все та же ночь, смерть Ласточки, разговор с Анель. Буря потерь! Я должен потерять многих? Зеркало Мира? Скольких ты отражала? Значит, я действительно шепчу ночами ее имя? Иначе Ловкач не узнал бы об Анель. Я не говорил ему о ней. Никому не говорил. Только Керамбиту, своему покойному учителю, да еще Великому Мастеру. Но они бы никому не рассказали. На душе стало паршиво. Чуть больше, чем полгода назад, я был студентом первокурсником заурядного провинциального педагогического университета, скучающим любителем фэнтези и компьютерных игр, не имеющим никаких светлых перспектив на будущее. Как сильно все изменилось за это время! Я попал в Академию Хаоса, меня чуть не убили Безликие, я видел Сумеречных Жнецов, потерял своего учителя, стал учеником самого Великого Мастера, влюбился во взрослую магичку Бестию, летал на грифоне, познакомился с вампиром, дрался с вурдалаком, магами Света и Порядка, и даже с настоящим кибер-ангелом, познакомился с Анель и видел смерть Ласточки, предыдущего Подмастерья.
Но самой большой загадкой по-прежнему оставалась Анель. Кто она такая? Что значат ее слова о том, что она Зеркало Мира? Каков ее истинный облик? Или все ее облики истинны? Каково ее настоящее имя? Почему у меня такое ощущение, что я нахожусь у нее на мушке, и она вот-вот нажмет на курок? Почему у меня ощущение, что она завершит финал моей трагедии? Может, я просто слишком драматизирую?
А Керамбит? Опытный и очень могущественный колдун погиб именно в ту ночь, когда, казалось бы, докопался до самой сути. Сути — чего? Чем все это закончится?
В моей голове крутилось столько мыслей, что я, находясь на своей волне, даже не заметил, как вышел на красивую поляну, расположенную вдалеке от исхоженных тропинок. Под густыми кронами деревьев сидели двое: черноволосый парень и девушка-блондинка, точнее, с мелированными волосами, не знаю, считаются ли такие блондинками. Они читали и даже не заметили моего присутствия. У парня в руках была книга "Три товарища" Ремарка, а девушка сосредоточенно читала "По ком звонит колокол" Хемингуэя. Вообще эта парочка казалась немного странной даже по хаоситским меркам.
— Ты Странник, да? — произнес парень, оторвавшись от книги.
— Вижу, моя слава идет впереди меня, — равнодушно ответил я.
— Не обольщайся, — ответила девушка, — просто мы любим собирать информацию об интересных нам личностях.
— Думаю, будет вежливо, если и вы представитесь, раз уж вы знаете мое имя!
— Обойдешься! — отрезал парень и снова уставился в книгу.
— Почему бы и нет? — улыбнулась девушка. — Меня зовут Шиншилла, а этого грубияна — Кот.
— Кот и мышка, как Том и Джерри? — улыбнулся я, но, поймав два злобных взгляда, сразу понял, что зря так пошутил.
— Я тебе не мышка! — прошипела девушка.
А ведь действительно, мышкой эту эффектную голубоглазую блондинку уж точно не назовешь. Но и кошачей агрессивности в ней нет. Пожалуй, шиншилла — действительно в самую точку.
— Кажется, он нарывается на хорошую драку! — сказал Кот, отложив книгу.
— Нет-нет! — Я поднял руки в примирительном жесте. — Мне это сейчас ни к чему.
— Как знаете, сударь! — ответил Кот. — Но если надумаете, — он гневно посмотрел на меня, — я всегда к вашим услугам.
Я поглядел на эту парочку и кое-что вспомнил.
— Вы ведь из клуба "Мягкой волны", да? Ваши удивительные техники сделали вам славу.
Слух об этом клубе расползся по академии очень быстро. Не было тех, кто еще не слышал о дерзких новичках, которые осмелились бросить вызов "драконам", первому клубу в таблице рейтинга. Попробую объяснить подробнее. В Академии Хаоса в свободное от учебы и тренировок время студенты занимаются своим досугом, часто организуют клубы-кружки по интересам, где могут изучать что-то новое и общаться с другими студентами, имеющими похожие интересы. Самыми популярными клубами являются боевые. Студенты, объединяясь в такие вот кружки, оттачивают свои умения, придумывают новые техники и даже создают целые школы боевых искусств с характерными лишь для них приемами. Но какой смысл в изучении боевых искусств и атакующей магии, если нет тренировок, воссоздающих условия боя, максимально близкие к реальным? Поэтому разные кружки часто проводят между собой тренировочные спарринги. Но чтобы появились некоторый азарт и мотивация для улучшения навыков, существует общая система оценивания и классификации боевых клубов по их силовому потенциалу. Именуется эта система "Боевой рейтинг студентов Академии Хаоса". Разумеется, все называют его просто рейтингом. В этом рейтинге находятся семьдесят четыре клуба. Мы с Ловкачом состоим в небольшом клубе Воздушного Змея, что занимает двадцать третье место. Чтобы продвигаться по рейтингу, членам клуба нужно участвовать в десятках спаррингов и ожесточенно бороться за каждую ступеньку. Но есть и другой способ, более быстрый — бросить вызов первому в рейтинге и провести семь дуэлей. За каждую победу над топ-один ваш клуб продвигается в рейтинге сразу на десять ступенек выше. Вот только первое место занимает могущественная группировка — "Небесные Драконы", туда берут пятикурсников, да и то самых талантливых, многие из них потом становятся боевыми магами, которые могут в будущем пойти в армию или даже в специальные подразделения. Поэтому вырвать хоть одну победу у этих ребят — практически невозможно. Но именно это удалось сделать магам из "Мягкой волны". Они у всех на глазах бросили вызов "Небесным драконам" и каким-то образом выиграли две из семи дуэлей, продвинувшись сразу на двадцать ступенек рейтинга. Случай беспрецедентный. Да и я уже когда-то проиграл представителям этого необычного клуба. Ребята используют техники, которые напоминают человеческое айкидо и направлены на использование силы противника против него самого. В мире хаоситов, привыкших сражаться, используя страсть и напор, эти приемы хладнокровных контратак стали настоящей сенсацией. Многие жаждут заполучить эти техники, но члены общества "Мягкой волны" тщательно хранят свои тайны и далеко не всех желающих принимают в свои ряды.
— Да, мы из клуба "Мягкой волны", а что, это создает проблемы? — поинтересовалась Шиншилла.
— Нет! Никаких! — серьезно ответил я, сел на траву и прислонился к одному из деревьев. — На драки я точно не настроен. Такой погожий денек лучше провести за хорошей книгой. У вас не найдется чего-то интересненького?
Кот улыбнулся, поднял лежащую возле него книгу и бросил мне:
— Есть как раз одна книжечка про запас! Вот только не знаю, то ли это, что тебе по нраву.
Я ловко поймал книгу и, прочитав название на обложке, невольно улыбнулся. Сборник "Четыре великие трагедии Шекспира". Да вы издеваетесь?
— То, что нужно, спасибо! — ответил я, открыл "Гамлета" и перед тем как начать читать, посмотрел на небо. Такое чистое, безоблачное и голубое — оно казалось средоточием покоя, беззаботности, радости и не предвещало никаких бед, потерь и страданий. Это небо было небом самого бесценного дара судьбы — мира!
АКТ ПЕРВЫЙ, ОСНОВНОЙ
Действие 10
Алый пир, или Горе приглашенным на последнюю жатву Хаоса
Среди пламени и кровавой агонии,
Среди стонов, рыданий и воплей умирающих,
Среди моря крови и рек слез,
Под жалобное пенье серафимов
И душераздирающий крик баньши,
Терзаемый клыками и когтями,
Умирал великий город.
Словно жертвенный агнец,
Положенный на алтарь иллюзии покоя,
Пал он под натиском страхов и предрассудков.
Отрывок из "Истинного сказания о бытии магов Хаоса"
Кроваво-алое небо было первым, что я увидел. Я стоял посреди пустыни. Земля имела какой-то болотно-коричневый оттенок, почва казалась твердой и сухой, повсюду проходили огромные глубокие трещины. И ничего больше, никаких других предметов, сколько ни смотри по сторонам — везде виден горизонт. Лишь эта бурая земля да багрянец небес. Унылое и печальное зрелище.
Я еще раз посмотрел на небо. Оно почему-то навевало воспоминания. Я уже где-то его видел, где-то в прошлой жизни. Но где и при каких обстоятельствах? Этого я вспомнить не мог. Но это небо вызывало во мне плохие предчувствия и какие-то очень грустные и болезненные воспоминания. Оно было связано с чем-то плохим. Нет, с чем-то ужасным. Но с чем? Этого не вспомнить! И где я? Этого не понять! Самое главное, кто я такой? Даже это — тайна!
Я заметил какое-то шевеление вдалеке, еще шевеление — ближе, и еще, и еще. Как будто сотни огромных червей или змей извивались на бурой мертвой земле. Я почувствовал страх и отвращение. Но мне не оставалось ничего другого, как подойти ближе и узнать, в чем дело. Я так и поступил. Меня ждал настоящий шок. Теми, кто ползал по сухой земле, оказались люди. Возле меня лежал мужчина средних лет. Его голое тело было измазано кровью и прилипшей землей, его кожу покрывали загнивающие раны, язвы и отвратительные струпья. Этот человек посмотрел на меня взглядом, полным боли, страданий и такого невыносимого отчаянья, что мне стало не по себе. Сухие потрескавшиеся губы приоткрылись, и мужчина попытался что-то прошептать. Но он не смог произнести ни слова.
