— Все равно, на первом месте у него всегда будет она.
— И она с этим согласна?
— Да.
— И он с этим согласен? Ах да, ты же у него не спрашивала. Значит, ты спрашивала у нее?
— Нет, что ты?
— Тогда я запуталась.
— Да почему я вообще с тобой разговариваю? — и она подхватилась и убежала.
Вряд ли она передаст этот разговор Курцу. Конни, как считаешь? Реми, я все равно считаю, что нам не стоило с ней вообще говорить. А вот и нет, сама же видела, что ее трясет и колбасит. Как же, куда бедной девочке отбивать парней у СакКарра-Ши и богини! Не наговаривай, Курц — не мой парень, не в этом смысле, и я желаю ему только счастья. Да я-то знаю. Но именно эта мысль не дает ей покоя. А не будет покоя у нее, не будет покоя у нашего принца. И что ты предлагаешь? Снабдить ее амулет-веточку успокоительным? А он ей еще вообще нужен? Не знаю, не уверена. В другой пожар может и не попасть. Но мало ли... Курц расстроится. Так что пусть пользуется, мне не жалко.
Реми перемесилась ко мне, почти мгновенно сменив облик на ставший уже привычным. А потом и вовсе сняла маскировку. В ее волосах, как и в моих (эй, зеркало, а ну давай, показывай всех более менее вменяемых психологов) запутались искорки.
— Конни, а с чего бы это ей попадать в пожар еще раз? Хочешь сказать, что первый раз был не случайным? И второй тоже?
— Ты чего? Здрастьте вам, приехали. Намекаешь, что это я организовала? А про себя ничего не скажешь?
— А меня тогда еще и в проекте не было! Эй, зеркало, ты там пошустрее работай, точно нужен психолог. Я намекаю, что возможно это вышло подсознательно. Все же огонь — одна из наших стихий.
— Теоретически. Но кроме прыжка в вулкан и слов огня ничего не было. Ни единой искорки, фаерболы не в счет. А даже если это и я, предположим на миг, только предположим, что это все же я виновата, то зачем бы я ей амулет делала?
— Так то сознательно, а это подсознательно... Или наоборот... Или и то подсознательно, и это...
— Реми, я конечно нормальной считаться уже давно не могу, но не настолько же!
— И все же на эту тему надо хорошенько подумать.
— Вот и подумай. Так что мы будем делать с Луатой?
Курц
Конни вспомнила, что обещала неожиданную проверку в храме жизни светлых эльфов. Вот поэтому со словами: "К ним едет ревизор" — она и переместилась. Ну и я вслед за ней. Первое что поразило в... хм... изменившемся храме, поразило в буквальном смысле слова, был звук. Очень громкий и... просто и этого хватит, ОЧЕНЬ громкий. Хорошо, что не очень долгий.
— Ааа... Эээ... Эм! — демонесса медленно кивнула, выражая свои впечатления. Согласен с данным мнением.
Медленно (если не сказать заторможенно) обведя взглядом пестрое помещение, Конни попросила меня:
— Курц, не в службу, а в дружбу, ущипни меня, пожалуйста, — что я и сделал, по возможности незаметно ущипнув и себя тоже.
— Ай, ну ты и садюга, братишка. Спасибо! — она взмахом руки подозвала ближайшего жреца. — Ааа... ээ-эльф! ... приведи мне... эээ... того... кто вот это... хм... сделал.
Сразу после этого подошли местные жрецы, ну там приветствия и прочее. Конни кивала с максимально доброжелательным лицом, настолько доброжелательным, что у нее явно улыбку сейчас перекосит в оскал.
— Это я поняла, но давайте по порядку, — о, она осилила целое предложение. Я приготовился к концерту. Интересно, а что это на эльфов нашло, что они тут такое наваяли? Нет, в общем и целом все очень даже... воспользуюсь словечком Конни, миленько. В некоторых местах эльфы явно применили прошлые комментарии демонессы в буквальном смысле слова. Это они зря сделали. В самом деле, она тогда просто придиралась ко всему исключительно из вредности. Единственное, что им стоило взять на вооружение — это замена срезанных цветов на живые в горшках. Ну не любит она букеты, вообще не понимает, как кто-то находит их нужными. Да и некоторые статуи — явный перебор.
— Дорогие мои ... эээ... эльфы! Что это за странные звуки были?
— Приветствие в знак того, что Вы оказали нам величайшую честь личным появлением.
— Что?! — она вскипела моментально.
— Конни, — постарался переключить ее в более мирное русло. — Ты же сама просила о том, чтобы с первого мига появления в храме тебе было сразу же понятно, что это храм жизни. Разве нет?
— Ааа... да, было такое, — она снова медленно кивнула. — Да, точно. Нуууу.... это... с такой точки зрения... да, — осмотрела предано пялящихся на нее эльфов. — Да, так и правда с первого мига все ясно. Таким звуком только мертвых будить. То есть как раз о храме жизни и оповещать. Ну да. С такой точки зрения, — она обвела взглядом помещение еще раз. — Ну да, если с такой точки зрения... Ааа... ну да! Курц, а я сегодня что-то такая вежливая-вежливая, правда?
Жрецы попытались выспросить, что же именно ей не нравится. Они что, серьезно? Или это такая очень тонкая шуточка светлых эльфов. Совсем тонкая, да?
— Хм, ты тут главный, да? После меня в смысле. И это твой... — она проглотила видимо целую фразу. — Дизайн-проект тут воплотили, да? Отлично. Вот скажи, это твое ... ммм... такое вот представление о жизни, да? Нет-нет, я не наезжаю. Каждый творческий человек, эльф или тролль имеет полное право на самовыражение, правда? И я с этим полностью согласна. Кстати, — она резко сменила интонацию. — Вот скажи мне, жрец жизни, как по-твоему, Лес Эльфов — он живой?
— Живой, — ответил без малейшей заминки.
— И я так думаю. Так вот, а почему же тогда оформление Леса Эльфов не соответствует представлению эльфов о дизайне жизни? Мне кажется это не правильным. Короче, — снова изменение интонации. — У тебя есть еще одна неделя на корректировку этого вот ... этого. И ровно через неделю, на этот раз через неделю ровно, я приду и приведу представления эльфов о жизни в полное соответствие с оформлением всего Леса Эльфов. И все-все-все будут знать, откуда у этого дизайн-проекта ноги растут. Вопросы есть? Вопросов нет! И кстати, вот это — указала на одну из особо удачных статуй. — Отнесите ему в гостиную, пусть гостей так привечает. И пусть это вот... вот это, там и стоит. А то вдруг я вспомню о том, что я еще не считаюсь совершеннолетней и что за смущение юных умов всякой... вот... что-то там полагается! Нет, все миленько так, симпатичненько, но лет так... через... попозже.
Осмотрев всех собравшихся, она добавила:
— Короче, народ, я понимаю ваше рвение и намек я тоже понимаю. Но привести в нормальный вид храм вам все же придется.
И она вернулась в замок, а я задержался, пытаясь понять, это все же шутка такая или нет.
— Курц, — меня встретил ее хохот. — Нет, я не могу... Курц, ну неужели они всерьез так видят мои представления о храме жизни? Я даже не знаю, плакать мне или смеяться.
— Конни, вообще-то ты сейчас как раз смеешься, — не смог удержаться от констатации очевидного.
— Это от растерянности. Курц, нет, ну ты видел? — уткнулась мне в грудь, продолжая хохотать.
— Представляешь, видел, — было трудно сдержаться и не засмеяться с ней вместе.
— Ты тоже считаешь, что они просто так пошутили? А я не перегнула палку? Я старалась быть корректной.
— О, ты была сама сдержанность.
— И ты смеешься надо мной, — она вздохнула и одарила меня сияющим взглядом. — Пошли в инферно, сравним, где у народа фантазия больнее.
Конни
Воин насторожился, здесь не должно было быть никого лишнего. Дав знак двоим своим спутникам не шуметь, он двинулся вперед.
— Иди сюда, цыпа-цыпа, — Реми, присев на корточки, заглядывала под танк.
— И что ты тут делаешь? — вздохнул Крашер, поняв, кто является нарушителем режима.
— Не шуми, — шепотом одернула его замаскированная демонесса. — Лучше встань вон там, — указала на другую сторону танка. — А ты там. Ну же, — она снова заглянула под машину. — Иди сюда, ближе, еще шажочек. Не бойся этих громыхающих пограничников. Иди ко мне. Цыпа-цыпа. Да, еще ближе. Еще. Есть! — с воплем она резко схватила что-то, скрывающееся под днищем. Напряглась, уперлась ногой в колесо и дернула со всей силы.
— Что там?
— Все равно достану, — пропыхтела и... повалилась на спину, а через ее голову кувыркнулось нечто, что с невероятной скоростью мелькнуло прочь. Мгновенно перевернувшись на живот, Реми с воплем: 'Лови ее! Ахилл, Манюня, не дайте этой сволочи уйти!', — рванула за стремительно ускользающей тенью.
Крашер только взглядом проводил уносящуюся прочь девушку, судя по ее поведению, ничего опасного не происходит. На пути уносящейся тени возник пес, мгновенная смена направления, и вот к забегу присоединилась крупная кошка, снова смена направления, но тот, кто так стремительно уносился, не рассчитал и... Реми радостно воздела в воздух не очень крупную ящерицу. Поскольку все это действие сопровождалось громкими воплями, то не привлечь внимания пусть и короткий забег просто не мог. К месту происшествия уже спешили ближайшие пограничники.
— Ну вот, я же говорила, что никуда ты от меня не денешься. И стоило оно того? Будешь теперь в клетке сидеть, яйца нести, а так бы гуляла, где хочешь, а мы бы могли на подножном корму сэкономить. Ну что ж, эксперимент не удался, — выговаривала тем временем Реми своей добыче. А потом просто сунула ее в сумку, что на боку висела.
— Привет, народ, — он подняла глаза и удивилась такому скоплению зрителей. — А что вы тут забыли?
— Есть вопрос другой, — фыркнул ближайший. — Это ты что тут забыла? И что это было?
— Ну и чего ты... — и тут Реми увидела приближающегося резкими шагами мужчину. — Ой нет, — выставила руки перед собой. — Мы так не договаривались. Тихо-тихо, чего тебе от меня надо?
— Объяснения, — голосом, не менее резким, чем его движения, ответил незнакомец. — А еще, вернуть свой облик!
— А при чем тут я? Маскировка действует только до тех пор, пока ты сам ее поддерживаешь. Так что я тут совсем не причем.
— Я поддерживаю? — удивился, но остановился. Чуть подумал, кивнул и, окутавшись уже знакомой Крашеру дымкой, превратился в огромного дракона. — Так лучше, — прогрохотал сверху.
— Эй, осторожнее! Смотри, куда лапы ставишь! — Реми топнула ногой и отвернулась.
— Подожди, нам надо поговорить, — слова были трудно-, но понятны.
— Не о чем говорить, и пусть я еще маленькая, но и в гнездо я не вернусь. Ты только посмотри, — она махнула в сторону границы. — Видишь, сколько тут работы? Так что я занята общественно-полезным делом! И нечего мне читать нотации, что люди и драконы не могут жить на одной территории.
Дракон только фыркнул на ее выступление и... Крашер и не предполагал, что такая громада может двигаться так молниеносно... Дракон мгновенным движением схватил пастью Реми и закинул ее себе на спину, а после взмыл в воздух.
Реми от такой наглости просто онемела. Ее чуть зубками не помяли! Держаться на спине дракона было сложно, но после преобразования в дракончика оказалось, что очень даже удобно. Конни, ты только полюбуйся, а?!
— Эй, громила, я знаю тут недалеко прекрасную полянку, — активировала мыслесвязь. — Давай туда, — дракон молча сменил направление.
Ой, Реми, представляю, какой сейчас переполох поднялся! А уж вон в той деревушке что творится! У них же всего в тысяче шагов целый дракон шмякнулся, вернее, аккуратно приземлился.
— А ты точно не дракон? — не успев приземлиться, вопросил дракон.
— Точно, — буркнула, возвращая себе обычный облик. — Слушай, а зачем тебе надо было устраивать представление на границе?
— Я тоже хочу это знать! — я устроилась рядом с Реми на его спине. — Не дергайся, а то ты скользковат немного. Я уже много откуда падала, но расширять опыт падением с дракона желания особого нет, веришь?
— Здравствуй, Конни. Ты месяц не отвечала на наши запросы.
— А я была вне зоны доступа. О чем, кстати, Солен отправил уведомление. Он к вам, драконам, почему-то неровно дышит.
— Вне зоны доступа?
— Слушай, мне нотации читают и Рон, и все остальные СакКарра-Ши, и Ниррам, и Курц с ребятами, давай вот ты не будешь. Кто тебе виноват, что ты сам не додумался прекратить подпитывать маскировку. Так что какие ко мне претензии?
— Никаких, — он улыбнулся. — В плане маскировки. А вот о том, что драконы якобы свободно ходят по населенным землям...
— Так вы все равно тут не появляетесь, какие могут быть проблемы? Вам же должно быть по барабану, что о вас думают.
— А если нам не все равно?
— А не все равно может быть только в том случае, если вы сами захотите по населенным землям шастать. Так вы именно этого хотите?
— Чего ты добиваешься?
— Сама толком не знаю. Просто обидно, что вы сиднями сидите у себя на острове, когда мир так велик и многообразен. В чем причина такой изоляции?
— Мы не желаем вмешательства в наши дела.
— А сколько тебе лет?
— Чуть больше 2 тысячелетий.
— Знаешь, когда я только познакомилась с Роном, он тоже сказал, что ему больше 2 тысячелетий, а оказалось — больше 50. Получается, он и не соврал, но разница же есть, да? Так все же, сколько тебе?
— 2351 год, если тебе хочется точности.
— Ну, не так уж и страшно. А сколько драконы вообще живут? Ты старый или в самом соку?
— Юношей меня назвать уже сложно, — он засмеялся. — А богини все такие?
— Не имею ни малейшего понятия. Я с богинями не знакома, минутное общение со Старрибой можно не считать. А Ниррам — бог, а не богиня. Но если не брать этот момент в расчет... — а драконы ржут не хуже лошадей. — И вообще, если я единственная богиня на настоящий момент, то да, все богини такие.
— Извини, — он успокоился. — Ты специально свою ауру поменяла?
— Нет, это не я, — я скосила глаз на Реми, что сделала невинное личико.
— Я немного пообщался с людьми. Если перевести на их мерки, то мне примерно лет 70.
— Понятно, — покивала. — Слушай, так чем вас пугает сама мысль о вмешательстве в ваши дела? Это как-то связано с событиями первого тысячелетия жизни мира?
— Конни, я правильно понимаю, что ты надеешься вмешать нас в дела населенного мира, а именно в борьбу на той самой границе?
— Ты правильно все понял. Не буду спрашивать, как ты сумел прожить хоть день среди людей и не выдать себя. Ты и сам видел, насколько тяжелое там положение. Просто... мне кажется неправильным то, что вы так себя изолировали. Неужели вам не скучно на насквозь обжитом острове? Покушаться на захват власти вы явно не будете, менталитет у вас не тот. А польза может быть обоюдная. Хотя, ты прав, вред также может быть. Так что я просто предлагаю вам маскировку, а будете вы ей пользоваться или нет — ваше дело. Кстати...
Не скажу, что дальнейший час болтовни дал мне много в плане информации, но вот просто так с ним оказалось очень прикольно общаться. Глобальных тем мы не касались, вернее, я пыталась еще пару раз перевести разговор в это русло, но он ловко уклонялся, постепенно скатившись в разговор о типах и планах гнезд и гнездовий, преимуществах того или иного стиля полета, перспективной молодежи, новых веяниях моды на полировку чешуи и закончил приглашением Реми принять участие в каком-то празднике.
