23:45
Отправление поезда со станции "Восток". В поезде появляемся мы с Ириной и Кадык. (Этому предшествовал обыск с литерного бронепоезда.)
00:10
Дронова, Азиз, Крис, Аюми (которая пошла умываться) и полковник встречаются в тамбуре. Крис заявляет, что хочет поменять свое место, так как от туалета скверный запах. Дронова обязуется позвать бригадира поезда из соседнего вагона-буфета.
00:20
Дронова стучит в дверь купе бригадира Джеймса, тот открывает, загораживая проем двери. Скорее всего, он прикрывает сидящего там Дарби.
00:30
Мы с Ириной встречаем Дронову, Азиза и полковника в буфете. Остальные туристы не в курсе, что мы в поезде.
00:50
Меня зовет бригадир поезда в купе, где я беседую с Дарби. После этого бригадира видят в вагоне с туристами, где он идет к Крису перебить его билет и выбрать ему новое место. Это происходит примерно в районе начала второго.
01:30
Окончание моей беседы с Дарби. В коридоре я вижу бригадира поезда, который выходит из последнего тамбура. Примерно в это же время Крис переезжает на другую койку. Охрана совершает обход.
02:10-02:40
Кто-то кладет в вентиляционную трубу газовую гранату, а затем убивает Дарби.
03:50-04:00
Дронова делает наброски, сидя в кабине турели, и видит ползущего по крыше вагона Кадыка, который, в свою очередь, увидел, как в последнем тамбуре буфета убивают бригадира.
05:00
Начало вечеринки в буфете — все туристы присутствуют.
06:00
Обнаружен труп Дарби в купе бригадира поезда.
Я был уже более чем уверен, что Дарби убили из-за нашей беседы, вернее, из-за того, что Дарби решил найти "крота" в группе. Я почти не сомневался, что бригадир поезда был двойным агентом и работал как на Дарби, так и на "крота", а скорее всего, даже "крот" просто перекупил Джеймса, назвав сумму, которую обещали за голову перебежчика-Дарби.
А тут было несколько вариантов: либо нас подслушивали, — но кто и каким образом? — либо Дарби какими-то своими действиями выдал намерение достать нашего "крота". Или же Дарби поделился планами с Джеймсом, но в этом я сильно сомневался: Дарби был предельно осторожен и далеко не глуп. Единственный его промах был в том, что позвал он меня через Джеймса... Но, с другой стороны, наша группа и так уже на виду у публики...
Оставался конечно же вариант, что Дарби убил шальной, случайный охотник за головами, но я сомневался, что такой мог сесть с нами на "Востоке", учитывая, что там карантин и все такое... А если бы сел в поезд раньше, он и убил бы Дарби раньше, и времени на это было предостаточно.
Так что, значит, скорее всего, это работа нашего "крота", который понял, что Дарби собирается объединиться со мной, — это было бы еще опаснее для него, чем ежели наш союз с покойным Джованни. В данном случае все становится на свои места.
Следовательно, Джеймс, бригадир поезда, был нанят разведкой как агент уже давно, раз о его существовании знал и Дарби, и "крот". Значит, Джеймс и был сообщником "крота", и пока никто еще не доказал, что Дарби убит именно "кротом", а не бригадиром по его приказу. Вот предполагаемая (а скорее всего, фактическая) смерть бригадира могла быть только на совести сотрудника "Пантеона".
Хотя было в этом деле кое-что, что подсказывало сам механизм убийства. А именно: баллончик с газом и пистолет. Если бы Дарби убил Джеймс, то баллончик был бы не нужен: бригадир просто всадил бы в своего гостя пулю из пистолета с глушителем, будучи с ним в одном купе, — и все! Значит, Джеймс по какой-то причине отказался убивать Дарби или же только подложил баллончик с газом: заметь кто-то бригадира, копающегося в вентиляции собственного купе, — никто бы ничего не заподозрил, а вот если бы это делал пассажир — это бы запомнилось. "Кроту" было необходимо лично досмотреть Дарби и лично удостовериться, что он мертв, выстрел был уже контрольным. Видимо, разведчика интересовали записи в КПК, который бесследно исчез. Я был уверен, что в планшете с треснутым экраном ничего любопытного не будет.
"Крот" убирает свидетеля и сообщника в лице бригадира — это тоже казалось вполне логичным. А затем подкидывает ключ бригадира под койку какому-то шахтеру. Именно подкидывает, так, чтобы его быстро нашли... Но зачем? С какой целью? Это нужно немедленно выяснить...
Раз я еще живой, значит, я не знаю пока самого интересного. Эта мысль одновременно утешала и тревожила меня.
В буфете уже многие спали, завернувшись в спальные мешки. Часовые не разрешали людям расходиться по своим койкам, по крайней мере тем, при ком произошло обнаружение трупа. Я удивился, что не возникло скандалов и споров по этому поводу. Мне сказали, что я могу будить кого угодно и задавать сколько захочу своих вопросов. Один из таких вопросов уже вертелся у меня на языке, и я хотел узнать на него ответ...
Бодрствовали только Ирина, полковник, повара и Азиз с одним шахтером. Они мне не смогли вразумительно ответить на него. Тогда я попытался разбудить Паттерсона, но он только что-то бормотал на ломаном английском и пытался отмахиваться руками, даже после того как я крикнул ему в ухо, что нас атакуют индейцы. Он повернулся на другой бок и пробормотал:
— I'll call back later...
Я решил не устраивать допросов по принципу застенков гестапо и, умерив свое любопытство, проглотив таблетку стимулятора, отправился на поиски Хмурого.
После некоторых мытарств я разыскал его в последнем вагоне, где он руководил обыском вещей пассажиров, которых абсолютно бесцеремонно будили двое рослых охранников. Он, взяв в руки свой планшет, стал проверять список пассажиров, но и там не было отмечено того, что надо.
Хмурый выказал недюжинный энтузиазм, и мы стали опрашивать пассажиров, описывая им Криса Паттерсона, пока наконец одна бесцветного вида женщина с усталым лицом не указала точного места, на которое переселился тучный американец в очках.
Мы с Хмурым подошли к отсеку плацкарты, где на одной полке храпел человек, а две верхние были завалены вещами.
— Погодь, — сказал Хмурый, вновь нахмурясь, — так это же тот самый мужик, который нашел ключ Джима... Это к нему, что ли, вашего Криса переселили?
Я торжествующе улыбался. Во-первых, потому, что моя догадка блестящим образом подтвердилась, а во-вторых, потому, что сделал я ее, не заморачиваясь какими-то немыслимыми логическими заключениями и чисто по интуиции! Все сошлось! В десятку!
— Бинго! — сказал я, страшно гордясь собой, и оттого, видно, выглядел слегка по-идиотски.
— Что "бинго"? — переспросил Хмурый.
— Ну... — снисходительно ответил я. — То, что... видишь! Криса переселили сюда — и тут же нашли ключ бугра вашего. Выходит дело, что подозревать можно Криса, или же кто-то хочет, чтобы мы его подозревали.
— Охренеть можно! — Хмурый всплеснул руками. — Да этот ключ могли ногами запинать туда случайно, или же сам этот шахтер на них шестерил... Да и вообще... ты этого Криса допрашивал?
— Нет, он спит, — сказал я, поморщившись от досады, что Хмурый не понимает всей значимости моего открытия.
— Ну вот и выясни у него все, а с мужиком этим мы еще поговорим...
— Выясню, — сказал я, — а вы тут все обыщите, особенно койки наших туристов.
— Обыщем-обыщем, — пообещал Хмурый.
— И вообще, — спросил я, распаляясь, — почему в списке пассажиров бригадир не указал места, на которое переселил Криса?
— Он, может, у себя отметил, — невозмутимо изрек Хмурый. — Мы же только под конец рейса списки уточняем...
Хмурый отправил со мной четверых охранников. Это были бойцы, двое из которых дежурили вчера в вагоне-буфете, а двое — в вагоне с туристами. Как я и ожидал, эти люди мало что помнили интересного. Это психология: если тебя ставят на некую должность и говорят тебе: "Запоминай все и за всем следи", то после первых месяцев работы человек привыкает к некоему автоматизму. Мелочи ускользают от него, так как он ждет крупных неприятностей и происшествий и конечно же не находит их в повседневной жизни — синдром полисмена.
В первую очередь меня интересовало одно: когда я начал беседу с Дарби, бригадир, уходя из купе, сказал, что будет у охраны. Охрана подтвердила, что Джеймс заходил к ним и спросил, все ли в порядке, затем он ушел, не сказав куда. Прояснили этот вопрос только ребята из последнего вагона — охранники, сидевшие рядом с турелью.
Во-первых, они подтвердили, что Дронова попросила их открыть кабину, чтобы порисовать. А перед этим в районе трех они с ней играли в карты. Подозрительного не видели. Во-вторых, сказали, что примерно около часа ночи видели бригадира, который сказал, что, по слухам, в третьем вагоне везут контрабанду в виде цезия, и отрядил их в помощь на обыск.
Мы с Ириной ушли спать в свое купе. Вернее, она уснула, а я сидел и думал, тупо уставясь в окно, на которое вдруг наползла тень: поезд въезжал в тоннель, пробитый в хребте Гордия. За окнами гулко отражался о стены стук колес нашего поезда. Мы все ближе и ближе к заветной цели и все дальше от покоя и одиночества.
Около трех мой мозг был готов взорваться, и меня сморило сном, несмотря на стимуляторы.
Все началось, когда меня разбудил Хмурый, деликатно подергав за плечо.
— Вставай, Странный, есть кой-какие новости.
— Что? Уже? — вырвалось у меня. — Его нашли?
— Не знаю, нашли его или нет, — усмехнулся он, — но вот пистолет нашли — никто его не выкинул, так, по крайней мере, кажется. ПМ с глушителем и без одного патрона в обойме. Стреляли из него не так давно.
Я начал просыпаться.
— Так... — сказал я, зевая. — Ты не ложился, что ли?
— Я, в отличие от разных там суперсыщиков, вообще не сплю, — добродушно осклабился тот. — А еще скомканный кусочек пластиковой бумаги — я лично нашел в мусорном ведре в конце вагона, — продолжал Хмурый. — Вот.
Он протянул мне небольшой мятый обрывок пористого пластика, на котором печатными буквами было написано на империо:
ДАРБИ ЗДЕСЬ.
И тут с меня сошел весь сон: надпись была сделана мелком на бумаге для рисования! Опять, как тогда, после смерти итальянца! Дронова! Ее бумага и ее мелок!
— Ну Хмурый! — я развел руками. — Это ценнейшие улики, прям как в кино!
— Вот то-то и оно, — срифмовал он.
— Ладно, — кивнул я, стараясь говорить потише, так как Ирина еще спала. — Пойдем: я умываться, а ты мне рассказывай, где что нашел.
Пока я умывался и чистил зубы, Хмурый поведал мне, что записку он, как и сказал, нашел в мусорном контейнере, а пистолет — в рюкзаке того парня, Криса, который переехал. Пистолет был замотан в Крисов свитер, и отпечатков на нем не нашли, а вот на записке чьи-то отпечатки есть — надо проверить чьи.
Я внимательно слушал и старался думать, но у меня не получалось — с утра я всегда какой-то вялый и более бестолковый, чем обычно.
Отпечатки — это да! А вот пистолет... пистолет четко укладывался в одну линию с ключом бригадира и столь явно указывал на Паттерсона, что было ясно — это шелуха. Ну с какой стати убийце, вместо того чтобы просто выкинуть пистолет в окошко, забирать его с собой? Очевидно: дабы подставить какого-нибудь лопуха, про которого никто не думал. Это срабатывает в семи случаях из десяти — лопух начинает нелепо оправдываться, так как не был готов к подозрению на свой счет вообще, и времени он не запоминал, и про алиби не думал. Вот, пожалуйста! Есть подозреваемый, который так мало знает, что вызывает сомнения... Да... Как же мне сильно захотелось поболтать сейчас с Крисом! Еще сильнее, чем вчера. Ну а записка, выполненная в "добрых" традициях ЧП на горном заводе, где убили итальянца! Или же это простое совпадение, для того чтобы не пользоваться КПК? Кто-то кого-то предупредил? По самой простой логике — бригадир предупредил "крота" или же наша группа битком забита шпионами! Уф... Надо снять отпечатки всей группы, как-то аккуратно... надо договориться с официантами... чтобы не мыли стаканов...
— Хмурый, — я булькнул пеной во рту, — отпечатки надо снять незаметно... со стаканов, например...
— Ну ты хитер... — Хмурый всплеснул руками, — я прям просто поражаюсь тебе как человеку!
Я сплюнул в раковину и воззрился на Машиниста.
— Чего? — переспросил я, чувствуя, как по подбородку течет пена.
— Уж давно я предупредил одного из поваров! Дэн, проснись! — Хмурый выпучил глаза. — Ясен пень, что отпечатки надо сличить и ДНК на анализ тиснуть! Я тебе про другое...
Хмурый попросил выдать ему данные нашей группы, чтобы сделать запрос в свой клан. Я чувствовал себя тормозом Вселенной, поэтому несколько резковато ответил, что данные у гида, а она спит. Но сам, что помню, скажу. Хмурый только хмыкнул.
Затем я поплелся в буфет, на ходу вытираясь полотенцем. Проходя "верблюжатню", я потрепал по холке обрадованного Чембу. Меня пошатывало от недосыпа, и стальными колоколами перекатывались глухие удары колес поезда под полом вагона, удары, которые утомили, к которым привык и которые теперь напоминали о смерти и бессоннице.
В тамбуре перед буфетом стоял крепкий табачный перегар, и плавало сизое облачко от сигареты прислонившегося к стеклу шахтера. Это был один из участников нашей печальной вечеринки. Мы поприветствовали друг друга.
Чтобы взбодриться окончательно, я вынул из пачки сигарету и закурил. Полотенце набросил на плечо, слабо понимая, куда его потом девать. Я глубоко затянулся и, выпустив дым к сизой тучке под потолком, опер руку с сигаретой о грудь.
За окном багровело небо, окаймляя мелькающий узор темных силуэтов скалистых холмов неоновым розовым свечением. Вот мимо проплыла, будто высохший от ветра цветок на вершине горы, скособоченная вышка связи. Показалось, что где-то рядом, на фоне камней, мерцают огоньки выстрелов... Может, вернуться в купе, прижаться к Ирине, поспать еще?
Состояние было какое-то ватное, несмотря на встряску от сообщений Хмурого.
Вдруг в ноздри ударил неприятный запах горелой материи: я случайно прислонил сигарету к висевшему на плече полотенцу. Выругавшись полушепотом, я сорвал с себя полотенце и затушил пальцами расползающееся черное пятно, которое чадило отвратительным едким дымом.
— Ну ты навонял! — Шахтер обернулся, сморщившись и размахивая перед своим лицом загорелой ладонью.
— Извиняюсь, случайно. — Я закашлялся, подошел к вагонной двери, приоткрыл заслонку окна и выкинул подгорелое полотенце наружу.
Полотенце рванул ветер за окном, и оно исчезло. Дым тамбура плавным сизым рукавом потянуло за стекло.
— Так это, значит, ты вчера был? — Шахтер, глядя на меня, ехидно ухмыльнулся.
— Я? Где? — переспросил я.
— Тоже, видать, задумался. — Он хмыкнул.
— А что было-то?
Мой растерянный вид заставил его снизойти до объяснений.
— Ну вчера, еще до нашей пьянки, до того, как шухер со жмуром начался, — сказал он с усталым видом, — мы сидели с ребятами по местам, и к окошку на пару секунд прибило такое же полотенце с прожженной дыркой в центре. Вот я теперь понял, кто это у нас полотенца жжет!