В начале июня из Бахчисарая пришла радиограмма, с информацией о выходе с полуострова огромного войска более чем в сто семьдесят тысяч человек. В войско помимо семи тысяч янычар, трех тысяч сипахов, сотни топчу при двух сотнях разнокалиберных пушках, от крупных осадных до небольших полевых фальконетов, пятнадцати тысяч азапов, из Румерийских эялетов, входила татарская конница крымского хана в количество более чем девяносто тысяч всадников. Что бы собрать такое количество воинов Девлет-Гирей 'выскреб' кочевья своих подданных под 'чистую', поставив на этот поход все, и свою власть с собственной жизнью, и жизнь своих подданных, и даже само существование ханства. В случае неудачи османский владыка не простился бы проштрафившемуся крымскому 'собрату' поражения, и ликвидировал бы не толка самого Девлет-Гиреля, но возможно, что и само ханство. В войско забрали даже ранее почти не ходивших в поход татар, жителей горного Крыма. На завоевание Руси шли и шестидесятилетние старики и четырнадцатилетние юнцы. В кочевьях остались только совсем малолетки, древние старики, да совсем неспособные к походу калеки. В ханской столице, Бахчисарае, осталась тысяча воинов личной гвардии хана, для охраны его семьи, да на Перекопе, дополнили турецкий гарнизон полторы тысячи всадников, и ещё пятьсот всадников, разбросанных сотнями и полусотнями по всему полуострову. Кроме легкой татарской конницы, хан поднял в поход и пехоту, пятнадцать тысяч которой навербовал в приморских городах из их жителей-греков, готов, аланов, армян, генуэзцев и прочих народов, потомки которых длительное время проживали на земле полуострова. В Диком поле к армии должны были присоединиться тридцать тысяч ногайских всадников, в основной своей массе из улусов мирз Уруса, Ураза и кочевий, находящихся под личный управлением самого бия Дин-Ахмета, а так же не менее десяти тысяч кованой конницы уорков, различных черкесских князьков, а то и откровенных главарей различных бандитских шаек. И вот вся эта огромная орда медленно, но неотвратимо накатывала на Русское царство, подойдя, в начале июля, к границе Руси, остановившись перед укреплениями Засечной черты.
* * *
Известие о появлении у границы государства огромной вражеской орды, не застало врасплох ни московского монарха, ни его подданных, в том числе и 'витязей', план отражения нашествия был давно составлен, утвержден Иваном Васильевичем и проведены подготовительные мероприятия к его осуществлению.
По предложению 'витязей' за основу были взяты действия русских войск, имевшие место при отражении данного нашествия в мире-времени попаданцев. Если там все получилось, то и здесь то же должно пройти так же. Тем более, что хотя армия вторжения намного превосходила подобную армию в мире 'витязей', но и армия Русского царства, так же была намного мощнее и многочисленнее, чем в истории реконструкторов. Вот с учетом нынешних реалий и скорректировали 'витязи' проведения военной компании 1572 года против Крымского ханства, Османской империи и их союзников. А что бы орда шла по предписанному ей в плане маршруту, во всяком случае её основные силы, ещё в начале года задействовали агентуру внедрённую к участникам второго заговора, во главе которого стоял ближайший к царю человек, князь Иван Фёдорович Мстиславский, боярин, глава Боярской думы. Вот и отправили заговорщики своих посланников к Девлет-Гирею с грамотой, в которой рекомендовали место для прохождения укреплений засечной черты. В общем пока все шло более менее по плану. Хотя и не без проблем. И главной проблемой было убедить государя пока не арестовывать заговорщиков, особенно князя Ивана, к которому монарх питал искреннее расположения и привязанность, всегда обрывал любые наветы на него. Но собранные в деле доказательства убедили Ивана IV в измене очередного его приближенного из числа княжат. Естественна реакция царя немедленно наказать человека посмевшего пренебречь царской дружбой. Но в результате более чем двух часовых уговоров государя Черным и Воротынским, удалось убедить царя Ивана, не только не хватать Мстиславского или кого либо из иных заговорщиков, но задействовать весь свой талант лицедейства, который у монарха был не малый, и продолжить внешне относиться к главе Боярской думы все так же как ранее. Без изменений в худшую или лучшую сторону.
Русское царство. Июль по новому стилю 1572 года от РХ.
Карта с схемой битвы при Молодях в РИ.
Прорыскав вдоль засечной черты почти весь июль, напустив на засечные укрепление в районе города Белева свои адские создания, земляных монстров-големов, управляемых их создателем, злокозненным басурманским колдуном Менги-нукером, татары, оставив три тысячи всадников для охраны Менги-нукера и блокирования гарнизона Белева, неожиданно, для большинства русских защитников границы, ушли на запад и 25 июля с ходу форсировали Оку сразу в двух местах, у впадения в неё реки Лопасни, через Сенькин брод, и выше Серпухова по течению. Крымский авангард, под командованием Теребердей-мурзы, сбил походя небольшие русские сторожевые станицы в местах переправ, в двести и в сто боярских детей. Последние не сильно то и сопротивлялись. Постреляв для проформы по переправляющимся врагам из луков, русские воины споро отскочили от татар, не вступая с ними в ближний бой, и даже не подпуская их на полёт стрелы, ушли от погони, благо кормленные овсом кони были не в пример резвее выросших на подножном корме степных лошадок. Да и сами крымчаки не стали долго задерживаться у переправы и ловить, уничтожать, отскочивших конных боярских детей, так погонялись для приличия. И не задерживаясь у реки, наметом пошли дальше, ведомые проводниками, из числа перебежчиков-заговорщиков, направленных Девлет-Гирею руководством заговора.
В течении 25-27 июля вся орда с огромным обозом и артиллерией, переправилась через Оку и вступила на землю Русского царства, уже который год не видавшей у себя татарского людолова. Ведь и сам хан, и его окружения, и султан Селим и даже сам великий визирь Мехмед-паша, нисколько не сомневались в успехе этого похода. Хан, с согласия султана и великого визиря, самоуверенно расписал и разделил русские города и уезды между находившимися при нем мурзами и своими придворными. Да и кто мог сопротивляться такой огромной армии, имевшей для взятия городов хорошие турецкие крупнокалиберные пушки, с отлично обученными топчу армии султана. Вот и набрали, и сам Девлет-Гирей, и пошедшие с ним в поход мурзы, и ханские придворные, большие обозы, в которые загрузили в основном необходимые им для комфортного, как в своих крымских дворцах и поместьях, житья в завоеванной стране вещи, предметы, слуг и даже некоторое количества наложниц. Полностью гаремы тащит не стали. Зачем? Если в Московии можно набрать огромное количество белокожих, голубоглазых пленниц и приспособить их для утех. Хотя личные обозы знати и задерживали армию, но и крымский хан шел на Русь не в набег, а на её завоевание, и скорость обоза на это не влияло. Его воины шли так же быстро, как и всегда в набегах.
Утром 28 июля, хан с охраной, свитой и своим личным обозом начал движение по серпуховской дороге на Москву. За ним пошли и остальные обозы, артиллерия, их охрана и арьергард. В результате чего орда растянулась на двадцать пять километров, что ранее, при набегах, особенно ещё до захвата добычи, татарские военачальники никогда не допускали.
* * *
Получившее известие о выходе из Крыма орды завоевателей, русское командование начало действовать. Согласно плана, сам государь с наследником, во главе поместного ополчения, дюжины стрелецких полков и осадным парком, отбыли еще в мае, во вновь присоединенные земли, что бы прикрыть их от посягательства разобиженной шляхты Речи Посполитой. Хотя в Киев, с государем и наследником, прибыли только стрельцы и осадные орудия, да 'витязи' Крупнов со Стуликовым да их личные боевые холопы, пришлось попаданцам отозвать на Русь всех, кого только было можно. Сорок тысяч поместной конницы по пути где-то 'потерялись' на просторах Русского царства. Но донести об этом Девлет-Гирею и его мурзам уже было некому. Все хотевшие это сделать, уже 'пели' в допросных 'специалистам' боярина Скулатова-Бельского, по тихому изъятые из войска и приказов 'волкодавами' Воротынского-младшего. При этом сам Воротынский, с Гуровым, Ивановым и Басмановым, под командованием воеводы Воротынского Михаила Ивановича-старшего, уже вели вверенные им войска на встречу с врагом. Была и третья армия, во главе с Черным и Полухиным с Брусиловым, да Батовым с Лазаревым и Седых, которая с начала лета начала сосредотачиваться в верховьях Дона, нацелившись на Азов и далее в Крым-Керчь, Кафа и так далее по побережью.
* * *
-Ну что младший, вот и наступило наше время. -обратился князь Михайло Воротынский к своему полному тезки из 'витязей'. -Пора выступать. Басурмане полностью переправились через Оку, оставив для охраны бродов по двадцать пять сотен воинов. Основные силы орды уже Пахру перешли. А их дозорный чамбул, ещё дальше ушел.
-Выступаем Михаил Иванович.
-Так, давай сразу уговоримся. Ты Михайло с князем Басмановым да боярами Ивановым и Гуровым со своими полками и с большей частью артиллерии станете на холме, в большом 'Гуляй городе'. А я со стрельцами да наёмными немчинами, внизу, у подножья, между холмом и речкой стану, в малом 'Гуляй городе'. А конницу поручу князю Хворостинина.
-Извини Михаил Иванович. Давай лучше я встану у холма с пехотой. А ты, главным воеводой государем над всем войском поставлен, вот и будь на холме, командуй всей армией. -возразил Воротынский-младший.
И тут же получил ответ от князя Воротынского-старшего: -Ты Михайло пойми, я государем главный воеводой над всем этим войском поставлен. И должен быть там, где мы считаем наиболее опасно будет в битве. Иначе воины не поймут меня. Я должен стоять внизу со стрельцами. Долг это мой как воеводы.
-Князь Михаил. -вмешался в разговор Басманов— Я предлагаю князю Хворостина дать во товарищи боярина Иванова. А то наша кованая конница немного отличается от поместной кавалерии. Естественно и способы применения её в бою будут несколько иными. Князь Дмитрий особенности наших всадников не знает и не сможет с полной отдачей использовать их. А боярин Иванов, сам лично участвовал в создании нашей кованой конницы и отлично знает её особенности и умеет их использовать.
-Согласен с тобой князь. Пусть так и будет. — согласился с доводами Басманова Воротынский-старший. -Сейчас давайте поднимайте свои полки и с Богом выступаем, басурманские обозы уже скоро Молоди пройдут.
Карта местности битвы при Молодях.
* * *
И действительно, когда русское воинство подошло от Серпухово к запланированному месту сражения, то его уже давненько успел миновать даже вражеский арьергард. Вдогонку за тыловым охранением захватчиков тут же ушел, не сильно поспешая, что бы не загнать лошадей, передовой полк, под командой молодого князя Дмитрия Ивановича Хворостина, в составе двух тысяч всадников поместного ополчения. А остальное войско скоро начало оборудовать свои позиции. Само поле боя выбрали у деревни Молоди, два десятка дворов которой виднелись за рекой Рожаей, по левой стороне большой Серпуховской дороги, при движении на Москву. Через речушку, хотя и маленькую, скорее даже ручья, но быстренькую, с ледяной водой и топкими, заболоченными берегами, был переброшен мост. Сразу за мостом через Рожаю, слева виднелись Воскресенский погост и деревянная церковь во имя Воскресения Словущего, стоящая на возвышенном берегу реки Рожай, у впадения в нее речки Молодки. Сама деревенька со всех сторон была окружено густыми лесами. Зато на запад от неё, имелись пологие холмы, около которых местные мужики вырубили деревья с
кустами и распахали землю, пустив её под поля. Вот на одном из них, самом большом и начали обустраивать свою основную позицию русские войска. Большой 'Гуляй-город', установили в два ряда. Первый опоясал весь холм на высоте двух третей от подножия, сплошным рядом щитов с бойницами под орудия. Только с юга оставили неширокий проем для прохода конницы. Второй ряд отступив с два десятка метров, опоясал плоскую вершину холма, щитами, между которыми виднелись просветы. Благо, что заблаговременно поработали с холмом. Ещё в прошедшем году прокопали по его окружности, на месте установки щитов первого ряда, плоскую дорогу, на которую споро и развезли телеги со щитами. Тут же связывая их друг с другом и привязывая веревками к вбитые по выше по склону кольям. В это время другие стрельцы, разобрав железные лопаты, начали подправлять, немного углубляя, оплывший за прошедший, почти год, неглубокий и не широкий ров, так же выкопанный вкруг холма в прошлом году. Да и самих щитов было большее количество, как ни как с дюжины полков собрали. При этом щиты видоизменили, вместо одной бойницы, в щите вырезали пару, в которые и установили по два 'единорога', правда небольшого калибра, трех и восьми фунтов. По склонам холма и по лугам у его подножия, разбежались саперы, споро закапывая в землю мины, а то и просто устанавливая в неглубоких ямках острые четырехгранные штыри, закрывая ямки поверку растущей рядом травой. Вбивали в землю колья, путая их сами и пространство между ними колючей
поволокой. Оставляя мотки этой же проволоки просто в высокой траве, у подножия и склонах холма. И напоследок, щедро 'засеяв' западный, северный и восточные склоны холма и прилегающие к его подножью луговины железным 'чесноком', который в высокой траве, покрывавшей округу, успела вырасти с прошлого года, как запретили в этом месте временно сеять зерно, хорошо скрылся от взгляда людей. Кроме рукотворных препятствий русские позиции неплохо прикрывала и природа. С юга, запада и частично с севера, самая большая возвышенность защищалась речкой и болотцами, а с востока оврагами с высокими отвесными стенами.
Схема расположения Гуляй-города в битве при Молодях РИ.
У западного подножья холма, между высотой и руслом Рожайи, отступив от начала северного склона, ближе к южному, начали строить вторую линию малого 'Гуляй города'. Линия возводилась в виде небольших насыпных редутов, окопанных не глубокими рвами. Землю из которых и использовали для насыпки в плетенные корзины и плетни, из которых и строили редуты. Запасы плетенных, огромных, высотой в два метра, при диаметре в полметра, корзин, завезли в окрестности Молоди поздней весной и до поры, под ответственность местного деревенского старости укрывали в лесах. А колья и лозу взяли тут же, по берегам рек и болот.
Схема битвы при Молодях в РИ.
Такими темпами уже через четыре часа, буквально на пустом месте, выросли хорошо укрепленные позиции русской армии между речками Рожай и Лопасня. А еще через пару часов, уже под вечер, появились всадники из полка Дмитрия Хворостины, не жалея коней, всей своей двухтысячной массой уходящих от отставших от них метров на сто, не более, лавы степной конницы. Не останавливаясь, русские воины, проскочили между почти возведенных редутов, а по преследующих их вражеским воинам, с фланга, а с некоторой задержкой и с фронта грянули орудийные залпы, поддержанные плутонговой стрельбой пехоты. Под фактическим ливнем картечи и пуль, двадцать тысяч ногаев, под командованием мурзы Керембердеева, разом уменьшились почти на четверть. Пара передовых рядов и все, кому не посчастливилось оказаться во время атаки на правом фланге лавы, смело на землю, частенько вмести с их конями, массой смертоносного металла, ударившего в беззащитную плоть людей и животных, разрывая мясо, ломая кости, отрывая конечности с головами и разбрызгивая содержимое черепов. Последующие за первыми залпами, другие залпы, хотя и взяли меньше жизней, но так же внесли свою лепту в уничтожение кочевников. Из огневой ловушки сумели вырваться, воспользовавшись начавшимися сгущаться сумерками, едва ли половина от первоначальной численности ногаев. Остался на поле боя, вместе с большой частью своих воинов и мурза Керембердеев. За то победителям добавилось работы. Не теряя времени, часть их приступила к уборке трупов побежденных и их коней, другая, повела телеги со щитами 'Гуляй города' к северному подножью холма, где и начали устанавливать их, копать ров с небольшим валом. Саперы опять ушли вперед, где, при свете керосиновых фонарей, а иногда и просто факелов, начали, устанавливать перед позициями малого 'Гуляй города' мины, там же копать ямки и втыкать в них штыри, вбивать колья, запутывая и их, и пространство между ними колючей проволокой. Маскирую витки той же проволоки в зарослях травы. А напоследок, разбрасывали, так же как и на склонах высотки, 'чеснок'.
