— Потому что у них уже два месяца лежит приказ министра обо всех странных и не поддающихся объяснению событиях докладывать в нашу контору. Ну что, похоже на магию?
— Очень похоже, — кивнул Нор. — Я могу с помощью магии сделать то же самое. Ты думаешь о дорах?
— Угадал, — ответила Ольга. — Кажется, им повезло найти мага. И захватили, когда его хрястнули по кумполу. Скованному магу нетрудно освободиться, а девчонку он не стал спасать. На фига она дору!
— Не скажете, о чём речь? — спросил Поляков.
— Сначала надо звонить вашему директору, — вздохнула Ольга. — Раз вам непонятно, о чём мы говорим, значит, вы не допущены к этой теме. Вообще-то, это упущение нужно исправить. Нам с вами приятно работать, поэтому пусть вам дают допуск. Доложите директору, что это наша просьба. А мы пока подумаем над тем, что можно сделать. Только пусть не затягивают. И ещё, Николай Иванович, у меня к вам просьба. Это касается тех записей. Вы можете меня просветить, чем всё закончилось? Передо мной извинились, сказали, что записи уничтожены и виновные наказаны. Насколько это соответствует действительности? Клянусь, что дальше нас это не уйдёт.
— Я могу только рассуждать, — сказал Поляков. — Если хотите знать моё мнение и никогда на него не сошлётесь...
— Я же дала слово!
— Не сердитесь, Ольга. В этом деле замешаны такие персоны, что мне не задумываясь оторвут голову. Я не миллиардер и не маг, а один из сотен офицеров нашей службы. И у нас не приветствуется то, что я хочу для вас сделать. С вами поступили подло, но вы должны знать, что подобного рода слежка придумана не нами и её используют все спецслужбы в самых разных странах. Конечно, рядовые работники и даже начальник отдела не имеют права на такие действия без санкции руководства. И это не обязательно должен быть сам директор, такой приказ может отдать любой из его замов и все начальники служб. А это полтора десятка человек. Наверное, имеет такое право и кто-нибудь из начальников управлений, не знаю. Работников, которые используют подобную технику, достаточно много, а есть ещё архив. Доступ к таким материалам строго ограничен и фиксируется в специальных журналах. Но должен вас огорчить: при желании часть материалов могли скопировать. Теперь о том, что я думаю по поводу записей. Раз вам официально заявили, что их уничтожили, почти наверняка это так и есть. Но вы должны знать... После расследования не пострадал никто из руководства. У меня этому есть только одно объяснение. Кто-то из них просто выполнял приказ сверху. Мало кто может приказывать руководству нашей конторы, и все они находятся на самом верху. Себя они наказывать не станут, несмотря на всю вашу полезность, а исполнителей наказывать не за что. Вашу угрозу восприняли серьёзно и почистили всё, что нашли, но если была утечка, украденные записи могут где-нибудь всплыть. Только вам не стоит опасаться. Во-первых, вероятность этого невелика, а во-вторых, такое крадут не для того, чтобы выложить в Интернет на всеобщее обозрение. Обычно это оружие шантажа. Кто-то должен на вас выйти, а с вашими способностями будет нетрудно раскрутить всю цепочку...
Когда проводили Полякова, вернулись в те же кресла.
— Я думаю, что эта слежка — дело рук нашего премьера, — сказал Нор. — Ты разозлила его намного сильнее, чем президента. Да и твоя симпатия на нем сработала как-то вяло, вот он и сделал тебе козу. И пока записи где-то хранятся, нет прямого вреда, а значит, не сработает твоё отложенное воздействие.
— Нет, — покачала головой Ольга. — Не стал бы он так собой рисковать. Ведь даже то, что я узнала о записях, — это уже удар по моей психике. А ему хоть бы хны. Не он это, Нор! Но Поляков прав, что это кто-то из верхушки. Ладно, я думаю, что президент это выяснил и довёл до зачинщика мою угрозу. Давай пока отставим обсуждение этих записей, как бесперспективное. Когда будем отдыхать в Сочи, поговорим об этом с президентом. Я всё-таки думаю, что выйду на заказчика, задам ему несколько прямых вопросов и послушаю, что он на них ответит. А теперь давай обдумаем, что делать по магу доров.
— Неплохо бы заполучить его себе, — задумался Нор. — На нем висят четыре убийства или три, что для него ничего не меняет. В течение сегодняшнего дня захвативший его дор должен освободить тело, если он этого уже не сделал.
— Они на три дня получили мага, — сказала Ольга. — Вот как бы ты его использовал?
— Понятно, что попробуют захватить как можно больше тел. Мне приходит в голову только один способ того, как это можно быстро сделать.
— Больницы? — спросила Ольга. — Вспомнил наших онкобольных?
— Конечно, — подтвердил Нор. — Не обязательно онкология, но с ней проще всего. Много тяжелобольных, и люди, попадая в онкологию, готовы поверить в худшее. Хоть сейчас многих вылечивают, но далеко не всех.
— А ведь мы их можем всех замести! — сказала Ольга. — Подумай сам. Он не будет оставлять своим клиентам памяти о вербовке: это слишком опасно. И так при массовом излечении самых тяжёлых больных поднимется шум, а если они в один голос начнут говорить о продаже тел... Доры не дураки и на это не пойдут. А раз их вербует маг, он будет всем ставить магические метки. По ним гораздо легче отслеживать и лечить человека. А нам с тобой и меток не потребуется! Первый этап любого лечения — это насыщение тела магической энергией так, чтобы она у больного хлестала из ушей! Мы быстро выявим таких и возьмём на карандаш, а когда в них вселятся доры, заблокируем им уход и проводим всех в комфортабельную тюрьму. Мы лишим кадров сразу всю службу безопасности, пусть потом набирают новые! Хорошо я придумала?
— Замечательно! Вношу в твой план уточнения. Первое — это привлечь к работе Малевича. Он прекрасно увидит тех, кто накачен силой, а нам с тобой меньше мотаться. А второе... Нужно как-то перехватить себе всех тех, кого будут присылать для создания технического центра. Здесь есть два момента. Первый — это получить их себе, а второй — не дать правительству. Представляешь, что будет, если у государства появятся свои специалисты по маготехнике? И потом у нас с тобой в этом свой интерес. Магические инкубаторы Субари когда-нибудь построит, но среди наших доров нет специалистов по генной магии, а среди пленных они могут быть. Можно даже предложить им свободу в обмен на знания. Пусть учат нас этому разделу магии и отправляются в свои тела! А простых оперативников отдадим правительству. Надо будет подумать над тем, как это лучше организовать. Если будем работать с Поляковым, мы найдём с ним общий язык.
— Общий язык пора искать с президентом и главой правительства, — сказала Ольга. — Будем считать, что моя обида прошла и пришла пора показать себя во всей красе. Мне кажется, что они так до конца и не поняли наших возможностей. Вот мы их и покажем, а заодно найдём, что потребовать за свои услуги.
С того вечера, когда Вика силой утвердилась в баронстве Лордар, прошло три дня. Она отмывалась с помощью двух служанок, которые боялись её до дрожи, но по приказу терли в четыре руки и три раза меняли воду. Потом ей надели льняную ночную рубашку и уложили в огромную кровать, в которой можно было поместить восемь таких девушек. Как Вика позже узнала, эти комнаты принадлежали покойной жене барона и в них никто не жил с её смерти. Утром Олес побеспокоился о том, чтобы у девушки было приличное платье. Продранная юбчонка куда-то исчезла, а взамен те же девушки, которые прислуживали вчера, принесли и помогли надеть что-то пышное и бесформенное. Когда Вике затянули сзади шнуровку, она стала похожа на женщину, только было трудно дышать. Неудобства на время забылись при виде реакции на её появление в замковой трапезной. Молодые бароны были в полном восторге, а их отец смотрел на девушку с одобрением и немного с опаской.
— Прошу прощения за мою вчерашнюю непочтительность! — сказал он, выйдя из-за стола, чтобы лично помочь гостье сесть. — Но вы, миледи, должны меня понять. Ваш вчерашний вид был просто страшен, а я со сна не стал вникать в то, что сказал Олес. Сегодня слуги уже были в лагере разбойников, поэтому у меня больше нет никаких сомнений в словах сына о вашем подвиге! У меня трое сыновей, но Олес среди них не только самый старший, но и самый любимый. Вы для нас дорогая гостья, и можете пользоваться гостеприимством замка Лордар столько, сколько вам заблагорассудится. Если вам будет что-то нужно, передайте через сына или обращайтесь ко мне. Всё, что будет в наших силах, постараемся выполнить.
— Спасибо, барон, — сказала она. — У меня пока только две трудности. Я умираю от голода, а когда поем, начну умирать от недостатка воздуха. Меня в этом платье так сдавили...
Еда Вике не понравилась. Девушка наелась, но дома она такое есть не стала бы. Во-первых, почти не было овощей, а вместо любимой картошки была какая-то жесткая каша, вкусом похожая на перловку. Во-вторых, почти вся еда состояла из жареного мяса, причём жестковатого и без специй. Ну и хлеб, наверное, испекли два дня назад. Сладкого на столе не было вовсе. Мужчины ели мясо, отхватывая острыми ножами куски от целиком жареной тушки какого-то зверя, и заедали его сырым луком и хлебом. Поначалу с голодухи она тоже накинулась на еду, но, немного наевшись, уже больше ковырялась в своей тарелке, стараясь не обращать внимания на чавкающих баронов.
С платьем ей помогли, но только на второй день.
— Извините, миледи, — сказал ей барон после завтрака. — В замке нет ни одной благородной дамы, поэтому мы не держим портниху. Женщины могут подлатать одежду или пошить что попроще, но это не для вас. Я сейчас же пошлю кого-нибудь в баронство Орба. У соседа есть дочь немного младше вас. Я думаю, что у них есть и швея, и ткани и что он не откажет отдать её мне на пару дней для ваших надобностей. А пока просто прикажите служанкам ослабить шнуровку. Красота, конечно, важна, но вон как вы побледнели! Так недолго и помереть.
Она так и сделала, а вечером приехала пожилая женщина, которая сняла с Вики мерки, показала ей образцы тканей и сразу села за работу. О фасоне не говорили, а когда девушка попросила, чтобы платье не сильно жало и было немного короче, швея только что-то пробормотала себе под нос о барских причудах. Работала она весь следующий день, но когда закончила и служанки помогли Вике надеть платье, она была очарована. Лиф плотно облегал тело и поддерживал её немаленькую грудь, но нигде ничего не давило, а пышная юбка даже без обуви на ладонь не доходила до пола. Декольте открывало груди чуть ли не до сосков, но если здесь носят такие платья, то пусть смотрят, ей не жалко. Вот с обувью возникли сложности. Посмотрев на то, что шьет местный сапожник, Вика пришла в ужас. Дома она ни за что не надела бы чужую ношенную обувь, а здесь волей-неволей пришлось примерять то, что осталось от покойной баронессы. Увы! Её ноги были на два размера больше Викиных, и единственной обувью, которую для себя отобрала девушка, были мягкие и удобные тапки. Поэтому ей поначалу приходилось щеголять на своих каблуках, стараясь не навернуться и не сломать их на стыках каменных плит, которыми были выложены полы в половине помещений замка. В тех редких случаях, когда приходилось выходить во двор, она шла по брусчатке, как по минному полю. И дело было даже не в этих неудобствах. Попробуйте надеть такие туфли и носить их с утра до вечера. Нет, некоторые дуры носят, но она не считала себя дурой и, плюнув на красоту, шаркала по замку в тапочках баронессы, утешая себя тем, что их не видно под платьем.
— Не расстраивайтесь, миледи! — сказал ей Олес. — Хорошую женскую обувь можно купить в Сорне. Это столица нашей провинции. На днях у наместника состоится Королевский совет, поэтому туда съедутся все благородные семьи. Понятно, что не на сам совет, а на празднества. Вот мы вам там и купим всё, что нужно. А пока позвольте отдать эти серьги. Это не подарок, а ваша добыча. Их нашли в вещах убитых вами разбойников.
Серьги с крупными рубинами прекрасно подходили к розовому шёлку платья, но были тяжелее тех, к которым она привыкла, и сильно оттягивали мочки.
— И когда же мы туда поедем? — спросила Вика.
— Завтра утром выедем, а к вечеру будем в Сорне, — ответил Олес. — Наше баронство рядом со столицей.
Глава 27
Поляков позвонил им в тот же день и сообщил, что получил допуск к нужной теме.
— Когда мы можем поговорить? — спросил он. — Желательно, чтобы вы приехали к нам. На эту тему перевели мой отдел. Я думаю, что будет удобнее действовать из нашего управления, чем мне челноком мотаться из отдела в вашу квартиру.
— Тогда ждите нас завтра с утра, — посмотрев на часы, сказал Нор. — Сегодня уже не успеем. Приготовьте пропуска и обеспечьте нам возможность под каким-нибудь предлогом посетить все онкологические учреждения, в которых есть стационары. Нужно будет пройтись по палатам и посмотреть больных. Тех, на кого мы укажем, после выписки возьмёте под негласное наблюдение.
— А успеем за день? — спросил полковник. — Таких клиник и центров в Москве довольно много. Сколько времени уйдёт на одного больного?
— Если в палате не будет тех, кто нам интересен, сразу идём в другую, — объяснил Нор, — а если будут, то время потратим только на то, чтобы записать их данные. Наверное, лучше будет создать две группы, и нам с Ольгой ездить отдельно.
— Тогда должны успеть. Хорошо, я организую.
— Да, Николай Иванович, что по сбежавшему? Как его, кстати, зовут?
— Роман Гершевич его зовут, — ответил полковник. — Он объявлен в розыск.
— Как только этого Гершевича поймают, полиция должна передать его в ваш отдел, — сказал Нор. — Если всё так, как мы думаем, он никого не убивал, а для вашего отдела это будет незаменимый кадр. Пока он ничего не умеет, но с нашей помощью это можно исправить.
— Ты всё-таки не захотел подключать Малевича, — сказала Ольга, когда Нор закончил разговор с Поляковым и разорвал связь. — Есть причины?
— В этой работе он мог бы поучаствовать, — ответил Нор, — но если мы правы и поиски ограничатся онкологией, легко справимся сами. Вот если придётся проверять вообще все больницы, тогда пусть вкалывает. Не хочу я его привлекать. Лучше всю работу с вселёнными проводить самим. Его может привлечь правительство, но сам он мало что сможет. Там нужно будет работать с памятью, а это не его уровень.
Всё произошло так быстро, что Светлана потом удивлялась своим поступкам. Прошёл только один день после разговора с наместником, и сын решил добиться того, что не вышло у отца. Второй раз в своей жизни она услышала признание в любви, но если бывший муж сделал его как-то буднично, то Бар упал перед ней на колени, обхватил ноги и нашёл такие слова, что её начала бить дрожь. Закончилось всё в постели, да так, что она сразу решила послать к чёрту и свой мир, и богов, лишь бы жить с этим мужчиной, который сходит по ней с ума и заставляет её делать то же самое. На следующий день довольный Орт объявил всем о женитьбе его сына на миледи Свате Зур, как переиначили её на местный манер. Чтобы не собирать дворян ещё раз, решили сыграть свадьбу сразу же после Королевского совета. Подробности происхождения невесты никому не сообщали.
