Сейчас бывший послушник в тысячный раз клял себя за свой страх, заставивший пуститься в бега и подсказавший "великолепную" идею затаиться от бдительного взора охраны среди рабов. Если бы он только знал, что судьба приведет его сюда!
Случайно оказавшись среди насильников и убийц, а другими каторжане быть и не могли, он решил скрыть свое происхождение. Роль крестьянского увальня удавалась легко, благо боги не обделили силушкой. Он прекрасно знал цены на зерно и скот, мог часами рассказывать деревенские байки и был готов просто приложить кулаком собеседника, если тот стал бы задавать неудобные вопросы.
Харден не сразу прибился к этой компании, пришлось ему помахать кайлом в одиночестве и в обществе настоящих клейменых воров. От последних он сбежал, опасаясь, что кто-нибудь из них перережет ему во сне горло. После этого жизнь стала спокойнее, если так можно назвать существование без постоянного страха за свою жизнь, но в вечном рабстве.
А теперь этот странный маг... Вадим поразил Хардена своим стремлением к экспериментам. Каждое его новое действие и заклинание доказывали, что молодой маг, скорее всего, не лжет о потери памяти. Вопросы, которыми парень просто измучил Хардена, иногда поражали своей наивностью, а порой — неожиданной глубиной. "Если Вадим не сгниет где-нибудь в ближайшие лет тридцать, — как-то подумал Харден, — его имя прогремит среди магов империи".
Послушник еще раз вспомнил последнее изобретение волшебника — защиту от магии. Харден до сих пор не мог отойти от потрясения. Когда юный чародей нарисовал на крысе один из тайных знаков, это еще могло быть случайным совпадением. Но потом, после того как Вадим объяснил свой замысел, послушнику стало страшно. Маг умел напрямую работать с чужим источником, что, по слухам, делали только хаоситы. И это не было случайным открытием, уж слишком легко чародей манипулировал чужой энергией. От этой легкости Хардена до сих пор бросало в дрожь. В голову приходили мысли, одна страшнее другой. Может, это старый чародей, который столько выпил чужой энергии, что стал молодым? Но сколько послушник не присматривался к Вадиму, его движения и повадки выдавали в нем настоящего юношу, а не омолодившегося чудовищным способом двухсотлетнего старика. Умом Харден понимал, что бояться ему нечего, как и всем, кто прошел через обряд благословления, но ничего не мог с собой поделать и украдкой рассматривал зубы Вадима — становятся они больше или нет.
Оставалась еще одна версия — Вадим был проклят кем-то из небожителей, но в такое изощренное наказание верилось с трудом.
А еще эти глаза, наполненные тьмой.
Всего год назад Харден сам высмеивал суеверных приятелей по обители, которые любили пошептаться о черном глазе # # 1, а теперь уже и сам был готов поверить в эти страшные сказки. Он-то знал, почему белки глаз меняют цвет, но когда наблюдал это постоянно, то постепенно его уверенность таяла, как весенний снег. В голове пробуждались детские страхи, они накапливались и смешивались друг с другом, грозя вылиться в нечто несусветное.
# # 1 Черный глаз — способность колдуна или жреца nемных богов взором наводить на простых людей порчу.
Харден попробовал поделиться опасениями с гномом, однако прежде осторожный Онир встал горой за мага и без рассуждений отмел все подозрения. Мастер подгорного народа заявил, что Вадим, если это не мешает отряду, имеет право на тайну. От этого намека на свой обман Харден скривился и необдуманно бросил гному: что же это надо было такое натворить, чтобы соклановцы лишили его одного из самых почетных званий? Ограбил городскую казну? Обвинение в воровстве оскорбило гнома, и как ни старался потом послушник сгладить свой поступок, обида Онира не проходила. Неосторожные слова Хардена или случайная оговорка, например, о магической природе слизня, только подливали масла в огонь.
Неожиданно Харден отметил, что с недавних пор его словно сглазили. Вот он поссорился с гномом, которого раньше считал предводителем команды. Камни под ногами словно скрывались невидимой завесой, послушник последние дни постоянно спотыкался, а один раз, не удержав равновесие, разбил в кровь колено. А потом еще эта ядовитая струйка, вырвавшаяся из-под замерзшей корки слизня. На шею Хардена попало-то всего ничего — несколько капель, магу досталось в разы больше. Но если Вадим оклемался через сутки и после этого вел себя как ни в чем не бывало, то липовый крестьянин долго еще мучился от последствий отравления.
По плечу задумавшегося Хардена легко похлопал Ровен Митт. Осунувшийся от усталости здоровяк освободил место старику, принявшемуся вместе с гномом сбивать тонкий слой льда. Послушник тяжело поднял голову и вздрогнул, натолкнувшись на тяжелый взор мага. Лицо Вадима окаменело, на посеревшей коже отчетливо выделялись шрамы, будто огромное вытатуированное заклинание. Маг немигающе смотрел на Хардена, и послушника кинуло в жар. Он внезапно догадался о причинах всех бед. Это было сродни озарению — Вадим намеренно завел их в эту пещеру, теперь ему осталось только дождаться, чтобы все окончательно ослабли от холода и изматывающей работы. Тогда проклятому магу никто не сможет оказать достойного сопротивления. Раньше он не осмелится напасть на крепких шахтеров. Руки Хардена задрожали, но теперь уже не от холода. Он присел на корточки, крепко сцепил в замок руки и закрыл глаза, чтобы не выдать свое волнение. Вдруг хаосит поймет о догадке Хардена и внезапно нападет, чтобы подарить бессмертную душу своему темному покровителю?
"Так кто же он? Почему? Такого быть не может". Панические мысли подтачивали последние остатки здравомыслия. Хардену стало казаться, что он наяву слышит голоса своих умерших от чумы родственников и друзей. Громче всех звучал голос настоятеля Алхема, вбивавшего розгами откровения Небесных Владык в голову осиротевших после эпидемии малышей: "Все беды рода людского от грехов! Магия — самый страшный грех, ибо маг в своей гордыне тщится сравняться с небожителями! А этот маг — порождение самой бездны, убей его! Это он направил чуму на твой город!"
Харден сжал голову руками, пытаясь прекратить этот бред. Нет, хаоситов больше не существует. Но есть черные маги, они ничем не лучше древних чародеев. Сердце послушника бешено стучало, от волнения кровь прилила к его щекам, он стал задыхаться. Внезапно Харден почувствовал прикосновение чьих-то рук, от них пошла теплая волна, и начинающееся безумие отступило.
Послушник открыл глаза и увидел перед собой Вадима. Маг выглядел еще более измотанным, он едва заметно улыбнулся Хардену и убрал руки с его плеч.
— Эй, Вадим, ты опять нужен! — раздался скрипящий от простуды голос Ровена Митта.
Волшебник кивнул и с тяжелым вздохом поднялся с колен.
— Готовься, снова твоя и Снурвальда очередь. — Старик опустился рядом с послушником. Ровен шепотом, чтобы его слова не услышал юноша, поделился с Харденом своими мыслями. — Ты заметил, что с каждым разом толщина льда после его заклинания становится меньше? Как бы не перегорел парнишка. Да еще пытается делиться своей силой.
Харден непонимающе посмотрел на купца, пытающегося заглушить приступ кашля кулаком.
— Да тебя он лечил, олух, тебя! — просипел старик. — Увидел, как тебя затрясло и давай лечить. Вадим и мне раньше предлагал помочь, но я отказался, сказал, что еще ого-го! — Чуть повысив голос, Ровен снова закашлял. Отойдя немного, он продолжил. — Если маг потратит все силы на нас, то мы никогда не выйдем отсюда. Так что держи себя в руках и не показывай слабости, как бы плохо тебе не было. Договорились?
Харден медленно кивнул. Слова Ровена Митта окончательно его упокоили. Харден не понимал, что на него нашло, ему стало стыдно за свою слабость. Но загадка молодого мага по-прежнему не давала ему покоя. Послушник подошел к ледяной стене и начал вырубать куски ледяного слизня. За результатом своей работы Харден почти не следил, его мысли были заняты другим: он попытался непредвзято проанализировать все, что ему известно о Вадиме.
"Итак, — рассуждал Харден, — волшебник связан с Силами, об этом однозначно говорят его глаза. У него был великолепный учитель, раз молодой маг так легко может оперировать заклинаниями. А если допустить, что он не обманывает и действительно потерял память, то этот неизвестный наставник может встать рядом с легендарным Святым Краем". На мгновение Харден перестал дышать от осенившей его идеи, он посмотрел на Вадима с нового ракурса. Теперь все кусочки мозаики встали на свои места. Если он прав, то маг до поры до времени будет его защищать. Окрыленный выводом, послушник забылся и изо всех сил ударил по слизню, неожиданно его кирка провалилась вперед — они наконец-то вырвались из проклятого туннеля!
Радость была преждевременной, шахтеры оказались в просторной пещере, из которой не было выхода. Друзья понуро сидели у костра, повисло гнетущее молчание. Гнома никто винить не стал, все прекрасно понимали, что сами согласились сыграть с судьбой в кости, но терять последнюю надежду все-таки было тяжело. Харден посмотрел на мага, глаза Вадима были черными, словно он готовил какое-то заклинание.
Вдруг встал наемник и попросил у гнома затушенный факел.
— Возьми, — согласился Онир. — Только зачем? Если я не нашел здесь потайной выход, то куда тебе?
Снурвальд промолчал, он зажег факел и пошел осматривать пещеры. Никто из друзей не посмотрел ему вслед.
— Вадим, посвети мне немного. — Северянин стоял в середине пещеры и пытался рассмотреть что-то на потолке.
— Хорошо. — Маг, не вставая с места, запустил точно в центр каменного свода огненный шар. Удар был сильным, в него юноша вложил все свое раздражение, и потом ему стало неудобно за свою выходку.
— Помереть от неожиданности можно, — отозвался чуть позже Снурри. — Я-то просил по-другому, факелом, но так тоже неплохо получилось. Идите все сюда.
Шахтеры подошли к северянину и стали смотреть на место, которое указывал наемник.
— И что ты там нашел, — недовольно буркнул Ровен, высоко задрав голову. — Даже если там выход, то на такую высоту нам все равно не подняться.
— Смотри лучше старик, или совсем зрение плохое стало? — огрызнулся Снурвальд и указал пальцем вверх. — Тебе эти линии ничего не напоминают?
— Хм, простые трещины, что еще может быть на потолке? — ответил подслеповато прищуривающийся торговец. Зрение у него действительно в последние годы стало сдавать, но в этом Ровен отказывался признаваться.
— Это не трещины, это какая-то надпись или рисунок, да еще смотри какой здесь ровный потолок, совсем без наростов, — ответил вместо северянина гном. — А значит...
— Значит, здесь были разумные, — закончил за него Харден. — Но это точно не надпись, такой письменности я не знаю, уж поверьте человеку, проработавшему десяток лет в архиве храмовой библиотеки. На рисунок это тоже не похоже. Может, это заклинание? Что скажешь, Вадим?
Маг пожал плечами:
— Ничего подобного не видел, но могу проверить истинным зрением.
— Ерунда какая-то, — растеряно сказал Онир. — Откуда здесь взяться надписи? Стены не обработаны, пол не выровнен. Нет, здесь друмов не было, это просто причудливая игра природы.
Вадим не смог с помощью магического зрения найти что-нибудь волшебное, но пока он осматривал пещеру, Снурвальд сделал еще одну находку.
Друзья долго смотрели на небрежно изображенные под самым потолком три человеческие фигуры. Первая была заключена в круг, вторая — в треугольник, а рядом с третьей было схематично начерченное дерево.
— И что это может значить? — задумчиво почесал грудь Онир. Эта привычка появилась у него после нанесения татуировки.
— Они все идут друг за другом, — пробормотал Харден. — Где-то я слышал об этом символе.
Больше ничего интересного в пещере обнаружить не удалось, полезного — тоже.
Уныние вновь поселилось в сердцах друзей. Они расположились у костра и стали обсуждать дальнейшие действия. Харден часто выпадал из разговора, он все пытался вспомнить информацию о загадочных фигурах. Гном сначала принимал активное участие в обсуждении, но вскоре замолк и стал пристально наблюдать за Ровеном Миттом, пытающимся отыскать в своем мешке последние крохи съестного.
— Что с тобой, Онир? — Снурвальд легко ударил гнома локтем в бок. — Тоже оглодал? Я думал, что гномы в правду могут неделю обходиться без еды. Я так на это надеялся.
Несмотря на ситуацию, наемник продолжал шутить, как ни в чем не бывало.
— Ты прав, еда, — рассеяно ответил гном.
Все с недоумением посмотрели на мастера Онира. Он никогда не выказывал свои слабости, в том числе и чувство голода.
— Еда, еда, еда! — начал бормотать себе в бороду гном, постепенно повышая голос.
Его глаза возбужденно горели. Онир резко поднялся и крикнул:
— Еда! Ты прав, Снурри, все дело в еде. Такой огромный слизень не мог вырасти до такого размера без пищи. На одних крысах это невозможно!
— И что? — практически в унисон спросили Вадим и Ровен Митт.
— А то, — торжествующе ответил гном. — Где-то там за слизнем скрыт выход! Вадим, ты говорил, что знаешь заклинание взрыва? Раньше его нельзя было использовать, мы бы поранились осколками, а сейчас самое то: заморозь слизня и взрывай его к бешенным огадурам!
Глава 7. Рождение темного мага
Легко сказать: используй взрыв! Я же еще не восстановил это заклинание! Понятно, конечно, что строение пещеры такое позволит: переход из туннеля настолько резкий, что за образовавшимися углами можно легко спрятаться от осколков. Но вот только поверхностный осмотр плетения выявил в нем три уровня знаков, тут несколько дней придется потратить на изучение заклинания, да и то не факт, что получится. А время поджимает. Могут появиться проблемы с магией. Энергия, которую я раньше щедро черпал из ночного серебра, утекает, словно вода сквозь пальцы. Причину этого понять не могу, то ли здесь какая-то необычная обстановка, то ли что-то пропустил в заклинаниях. Эх, поговорить бы мне с настоящим магом, уверен, что узнал бы от него много нового и полезного. Например, методику расчета мощности заклинания или новые формы и знаки. Только вот боюсь, что за такие знания придется дорого заплатить. Ведь что такое заклинание? Орудие производства для мага, его основное сокровище и гордость. Легче представить банкира, раздающего свои деньги всем желающим открыть свой банк, нежели волшебника, готового обучать юных чародеев тайнам своего искусства. Кстати, как-нибудь нужно будет спросить у Хардена о системе обучения магии. Если она полностью домашняя, то мне ничего не светит. Придется учиться на собственных ошибках.
Я рассказал друзьям о своих проблемах, и после долгих споров мы решили вернуться в известную часть подземелья и подготовить припасы для новой попытки. Перед дорогой назад нужно было отдохнуть, по крайней мере, морально. Пока Харден ползал на коленях вдоль стен пещеры, надеясь найти еще какие-нибудь знаки, мы сидели у костра и гадали, откуда слизень получал еду. Наиболее правдоподобная версия была у наемника. Он предположил, что питание монстр получает откуда-то сверху, через дырку в потолке. Сам я как-то со скепсисом отнесся к этой идее. Было подозрение, что если слизень здесь лежит давно, то он вполне мог заполнить собой не только дырку, но и эту пещеру. Для такой махины требовалось значительно больше пищи, чем могло дать подземелье. Про свои мрачные подозрения я не стал никому говорить, это все могло оказаться порождением моей фантазии.
