При таких-то богатых предпосылках разработать дальнейший план захвата власти в крупнейшей державе Этера оказалось детской забавой. Все карты тебе смешала идиотка Кирани, разворошив наше сонное болото раньше времени. Вечные проблемы с этими вампирами, правда? Но ты попытался и ее использовать в своих целях, убрав сразу ряд опасных фигур из Солла. К счастью — не слишком удачно. Сложные планы как правило имеют тенденцию нарушатся из-за случайных совпадений, тут могу только посочувствовать. В результате мы имеем то, что имеем. Тебя переиграли. Поправь, если чего пропустил.
А, едва не забыл, ты побоялся столкнутся нос к носу с Ракшем и решил — один демон не принесет миру существенного вреда, так? Ты же не понял механизм действия противовесов Печати?
— Ты многое успел узнать, человек. За это я убью тебя медленно. — С сухой, бесцветной яростью Темный. — А победа ваша.. Наслаждайтесь ей пока можете. Я ухожу.
— Ничего ты не понял недобог несчастный. Печать не восстановлена! Я прибрал за тобой недоучка, вернул ей стабильность. Но то, что ты сотворил ранее не исправить так легко. Как ты думаешь, зачем была выстроена вся эта тонкая структура заклятий? Зачем привязка к местности? Я отвечу. Белый с Черным успели изучить то, что таится за гранью. Ракши питаются нашими душами. Нашим счастьем и горем. Страданием. Смертью. Жизнью. Великие артефакты и святилища замыкали потоки этих эмоций внутри нашего мира, создавая сбалансированную систему. Но теперь их нет. Печать осталась непроницаемой для материи но сила уже выплескивается за пределы Этера. Манящая и сладкая для того, что ждет и ждет за печатью. Она утекает по капле. А на ее место изливается то, что составляет суть самих ракшей. И это нечто уже меняет наиболее слабых, восприимчивых живых. Тех, кого легко подчинить и переделать по своему разумению. Ты уже понял, о чем я говорю? Не казалось ли тебе, что творить чудищ уж слишком легко? Будто кто-то уже знает, как они должны выглядеть?
— Ты лжешь, маг. Существа которых я создал по собственному проекту послушны моей воле. — Рычит сквозь сжатые зубы Иворант. Его породистое, красивое лицо искажает гримасса.
— Ой ли? А послушны ли? И тебе ли? Ты впустил в мир страшную заразу, Темный. Избавься от нее пока не стало поздно. — Мягко усиливает нажим Гоар.
— Чушь. — Ревет мятежный чернокнижник. — Где ты взял этот бред? Не пытайся задурить мне голову. Вернемся к практике и оставим бесполезные споры. Я не верю тебе. А сейчас мы уходим. Я и мой новый вассал. Как я и сказал — не хочу сейчас драк.
Он манит черным дымом ладони неподвижно замершего в дверях дома Епископа.
— Мы уходим. Забирай своих слуг и следуй за мной. Я направлю вас к выходу из города.
— Нет. — Приоткрылись и щелкнули двойные жвалы.
— Твоя игрушка проявляет свободную волю, Темный? — Не замедлил отметится Гоар. — Кто ты, существо? Слово "Ракш" никак не цепляет?
— Меня зовут Ктинр, Лео Ктинр. Настоятель храма. Не Эмрус. Душа Эмруса во мне... Но не важно. — Неожиданно сипит монстр. — В прошлом. Теперь все в прошлом. Меня все предали. Я знаю. Голоса давно говорят со мной. Говорят правду. Ты... Называющий себя Темным... Ты предлагал сохранить мне жизнь, несмотря на то, что мертвая кровь уже растекалась по моим жилам...
— Так ты жив. Что тебя не устраивает? Твое тело мертво лишь на половину, насекомое. — Скупо усмехается Иворант. — Ритуал изменил тебя остановив яд вампиров. В твоей груди сердце дракона теней. Я пожертвовал великолепным слугой, чтобы мертвая плоть могла существовать в союзе с живой. Ты силен и бессмертен. Чего тебе не хватает?
— Это не жизнь.. Они говорят верно... Не жизнь... Быть чудовищем... Я.. Они... Хотят.. Я Хочу быть вами... Ты обманул меня, некромант! Ты предал меня с самого начала, играл со мной, когда мне казалось, что я нашел путь возвысится... Укрепить веру... Использовал меня... Они говорят верно... Твоя душа должна быть очень... Ззабавной...
— Значит я лгу, да, Темный? — Язвительно интересуется Мерн.
— Помолчи, человечек. Моя игрушка обнаглела и я преподам ей урок. Я не упускаю такую власть из своих рук. Он полностью под моим контролем. Смотри.
Иворант казалось не сделал ничего, лишь глянул пристальнее на взбунтовавшегося "Епископа". Но это не было одним лишь взглядом. Золотой ошейник сковывающий гортань существа вдруг освещается черным, гасящим любой иной свет излучением. Ктинр вздрагивает мелко, упав на колени, от чего его покрытые хитиновой защитой суставы сухо клацают о мозаику. Дергает головой. Жвалы сжимаются и расходятся не в силах выдавить ни звука из перекрытого магией горла.
— Что, больно? — Добродушно улыбается своей жертве Темный. — Дышать трудно?
Слова явно доставляют ему истинное наслаждение.
— Ну хорошо, думаю ты усвоил урок. Запомни насекомое. Ты мой раб. Ты целиком в моей власти. Этот ошейник нельзя снять. Единственное что ты можешь — умереть. Но ты не такой. Вы все, мои слуги, выбираете жизнь. И это делает вас рабами.
Свечение погасло и его пленник обрел иллюзорную свободу. Теперь он дышит. Новое тело существа, когда-то бывшего Ктинром, потом Епископом и боги знают кем еще очень живуче. Уже спустя несколько секунд по твари нельзя сказать, что она лишь только недавно заглянула краем глаза за порог гибели.
— Ты... Ты говорил что это нужно для ритуала. — Проводит "Епископ" пальцами сохранившей почти нормальную форму, левой руки по гладкому металлу ошейника.
— Так оно и есть. Он не дал тебе умереть внутри полыхающего храма. А еще помогает держать в подчинении таких как ты. На диво универсальная вещь, правда?
— Обман, еще обман... Они говорят правду... Ты лишь жалкий лжец... Я возьму ваши души и узнаю правду...
— Не забывайся раб! — Шипит Темный вновь активируя ошейник подчинения.
И тут случается неожиданное. Превозмогая боль от терзающего плоть заклятья Ктинр вспоров мертвую плоть достает из под кожи некий предмет. Миг и в левой, почти человеческой ладони блеснуло кольцо.
— Останови его! — Кричит ранее безучастно наблюдавший за происходящим из глубины зала Курт, первым сообразив, что попало в руки твари. Это оно! Потеря. Императорское кольцо. "Свет надежды", который стал слишком тяжелым грузом для неумершего тела тогда в Храме... — Темный, ты можешь! Убей пока есть время!
Ванда и Гоар тоже узнали артефакт.
Не сговариваясь они бьют существо своими наиболее быстрыми и излюбленными заклятьями. Но поздно. Кольцо уже скользнуло по одному из кривых боковых шипов живой, насекомоподобной правой клешни Епископа. Плотно обняло хитин легко меняя свой размер чтобы подстроится под толстое основание.
Огненный вихрь угасает, так и не успев толком расцвести, а льняная змейка Шаа рассыпалась сухой соломенной трухой по полу. Во все стороны хлещут потоки рассеиваемого силой "Света" магического Ветра.
Рабский ошейник на шее Ктинра разделяет судьбу боевых заклятий внезапно накалившись и лопнув облаком золотой пыли.
— Я... Я главный обманщик! — Хохочет Епископ взмывая на трепещущих крыльях под потолок. — Я умнее тебя Темный, я ждал подвоха! Как тебе моя находка? Не нравится?! Я свободен! Теперь вы умрете.
Рывок вперед. Мгновенный взмах костяного серпа перечеркивает силуэт застывшего в недоумении Иворанта и призрак его расползается клочьями черного тумана. Из вихря неуловимых глазом движений на мгновение протаивает фигура твари и вновь размазывается. Его скорость результат работы измененного тела, а не магия.
Гоар выкрикивает слова заклинаний формируя податливую ману все еще хлещущую сквозь створ раскрытого портала.
— Держите плетения!
— Это бесполезно! Артефакт не даст пройти узорам! — Откликается подхватившая часть нитей заклятья Ванда уже понимая однако, что Неукротимый обхитрил кольцо. Магия ложится не на бушующего епископа, уже разорвавшего скелетов Энора и полосующего тело Курта. Оно охватывает всех. И покорное магии время ускоряет свой бег для попавших в сети узора. Движения демона замедляются, становясь видимыми. Существо словно влипает в густой кисель. Сила кольца обернулась против него, развеивая воздействие заклинания.
Очередной замах хитина отскакивает от древка подставленного под удар Черного Посоха. Магия не эффективна, но Али уже хотя бы может противостоять угрозе. Понимая это Епископ вновь взвинчивает темп. Бросившиеся на подмогу юному полуэльфу боевики темных эльфов складываются изломанными куклами.
Со лба Гоара стекают крупные капли пота. Остальные маги выглядят не многим лучше, спешно пытаясь уплотнить узоры.
Голыми руками расплескавший первые ряды прущих на порог дома когтистых прислужников зла Лорд Огня кидается на помощь молодому Малона. Но Али теснят и уже видно, что к нему не успеть никак.
И тут блестя чернью серебра пронзает воздух тонкая рыбка кинжала. Епископ быстр. Несмотря на то, что клинок направлен ему в спину существо успевает ощутить движение и, обернувшись, подставить уже занесенную было для рокового удара костяную косу под сверкающее лезвие.
Кинжал Крови ныряет в истекающую светом холодную мощь Императорского Кольца. Змеиные глаза на рукояти багровеют. И костяной клинок, готовый отбить летящее жало, замирает. Вся мана в районе двух кварталов вдруг перестает быть, втянувшись в воронку битвы двух могущественных предметов. Неощутимый вихрь растворяет стены баронского особняка и землю за ними, заходясь в ненасытной ярости.
Странная сила не касается людей, лишь обдавая холодным ледяным ветром страха сердца. А вот непосредственная жертва — бывший Отец Ктинр — увязает накрепко. Сперва он пытается сдвинуть свою чудовищную конечность впаянную уже в янтарь льющегося золотого света, но бушующая мощь все нарастает и вот уже все тело насекомого заточено в полупрозрачное стекло странной войны вещей. Лишь фасетки глаз продолжают холодно и ярко сверкать безрассудной ненавистью.
Так длится несколько минут, в течение которых оседают на плиты переулка заполонившие его хищные прислужники белой секты. Они отдают своему властелину то странное зелено-каменное свечение ауры, которым наполняли их при жизни проповеди. Растекаются лужами гнили. А за ними и сам Епископ начинает изменяться. Его живая половина расплывается маревом, втягивающимся в огненную точку надетого кольца. Быстрее и быстрее. Пока не остается ничего кроме кучки праха, что была мертвой половиной.
Противостояние висящих в воздухе артефактов достигает кульминации. От напряжения звенит само пространство сминаясь под властью заключенной в древний металл. Гоар мучительно вычерчивает заклятия из сохранившихся в его личном распоряжении останков магического ветра в тщетной попытке удержать над самыми беспомощными расползающиеся по швам щиты. Воронка портала в Сапфировый Пик давно распалась потеряв остатки привязки к местности и ему неоткуда зачерпнуть энергии.
Наконец истончившаяся пленка мира не выдерживает. Лопается с громовым треском. Невероятная вспышка выцвечивает негативом застывшие фигуры разумных.
Ударная волна швыряет Неукротимого и остальных оземь, прерывая их бессмысленные старания. Столкнувшиеся артефакты ныряют в раскрывшийся бездонный провал черноты и исчезают. Кружащиеся над столицей Империи в гигантском вихре обломки камней и досок слагавших раньше столичное гнездо Малона теряют опору и нереальным дождем рушатся вниз, в вырытую взрывом воронку, на дне которой бурлит тьма.
* * *
Очнувшийся Гарсиа обнаружил, что лежит он на пологом склоне вырытого минувшим катаклизмом котлована. Над ним суетилась обычно куда более сдержанная и резкая рыжая эльфийка. Впрочем, называть ее эльфийкой не рекомендовалось даже главе кулака паладинов — тут ли говорить о странностях.
И тем более было непривычно немолодому воину наблюдать смесь озабоченности и тревоги (за него!) на красивом лице. Впрочем обнаружив, что паладин все еще числится в списках живых, гордячка сразу нацепила привычную дерзко-ироничную маску первой стервы Империи.
— Я переналожила заклятья, да и рана уже затянулась до той степени, при которой такая туша как ты не помрет. Даже если будет активно к тому стремиться. Так что особо не разлеживайся. Ты вполне способен доковылять в медицинское крыло орденских казарм самостоятельно. А то и эльфика какого с собой прихватить темного. Если подобное действие твоей светящейся от благости душе не противно. Сильно их знаешь ли поломало.
— Язва. — Сообщил неизменно прекрасной Гарсиа и с кряхтением поднялся.
— Ты бы полегче. Меня тут на досуге какие-то идиоты выбрали новым Императором, так что следи за выражениями и не роняй имперское достоинство.
— Ты оденься для начала во что-нибудь непрозрачное, Твое Величие. — Стоически переварил новости потрепанный воин Белого. — А то достоинство уронить не выйдет при всем желании.
— Так! Пошлишь, значит точно жить будешь. — Припечатала диагнозом Ванда, отворачиваясь. — Тогда займись чем полезным. Мне надо разобраться с настоящими раненными.
— Погоди. — Окликнул ее Паладин тяжело зашагав следом. — Помогу.
Ким устремилась на помощь к сосредоточенно колдующим над ранами товарищей темным эльфам. Однако лорд Огня повелительным жестом остановил ее порыв. Секунду спустя над местностью полыхнуло алым и, вновь раскрывшиеся властью черного клинка, Врата Крови повисли перед ним. Те, кто мог ходить сам устремились внутрь. К остальным из портала вскоре подоспела помощь и через пару минут все боевики Сапфирового Пика во главе со своим предводителем покинули территорию.
До чуткого слуха Огненной донесся хрип.
Всеми позабытый Курт Лико был еще жив. Страшные, нанесенные измененным раны, не оставлявшие шансов ни одному человеку, дымились сиреневым ледяным туманом мертвой крови.
— Это он убил Императора, Ванда. Я допросил его. Сектанты заразили его вампиризмом и использовали. Эноровы племянники ни при чем.
— Вот как? — Удивилась эльфийка. — Ну в общих чертах все было предельно ясно и так, конечно. Но действительно интересно познакомиться и с непосредственным исполнителем. Так значит вампир?
— Теперь уже стопроцентный. — Подтвердил Гарсиа.
Огненная ненадолго вгляделась в заострившиеся черты лица существа, лежащего перед ней. Склонилась ниже, привстав на одно колено. Курт был в сознании и силился сказать что-то, но воздух сипя выходил из порванных легких.
— Сэр Торде, дайте мне нож пожалуйста.
Паладин с невозмутимым видом протянул властительнице Империи короткий засапожный клинок. Ванда придирчиво осмотрела тонкое, бритвенно острое лезвие. Поднесла его к лицу прекращающего быть вампира. И, неожиданно, не поморщившись полоснула себе по ладони.
Крупные искристые в своем празднично ярком цвете капли светлоэльфийской крови упали в полураскрытые губы.
— Пей, пей. — Успокаивающе шепнула маг, любуясь потрясенным лицом жадно слизывающей драгоценную влагу нежити. — Знаю, эльфийская, не слишком вкусно, но где я тебе найду человека? От крови нашего доблестного Гарсиа ты точно загнешься, не успев пискнуть, а Гоара я просить, честно говоря, стесняюсь. Он иногда такой, без юмора.
