— Проклятье! — выругалась Лисса — очень редкий для нее случай. — Не думаю, что старая леди смирится даже с малейшим опозданием.
— Старая леди? — Моя мать рассмеялась, удивив всех нас; она могла идти очень быстро и явно сдерживала шаг, приноравливаясь к остальным. — Та, которая проводит большинство испытаний? Ты не знаешь, кто она такая?
— Откуда? Я думала, ее просто для этого наняли, — ответила Лисса.
— Совсем не "просто". Это Екатерина Зеклос.
— Что? — Лисса чуть было не остановилась. — Она же... была королевой перед Татьяной.
— Я думал, она удалилась на покой на какой-то остров, — заметил Кристиан, удивленный не меньше остальных.
— Не уверена, что это остров, — сказала Таша, — но она сама отказалась от трона, когда решила, что слишком стара, и уехала куда-то, чтобы насладиться оставшимися днями жизни вдали от политики, как только Татьяна стала королевой.
Слишком стара? Это произошло двадцать лет назад. Неудивительно, что она казалась такой древней.
— Если она хотела держаться подальше от политики, то зачем вернулась? — спросила Лисса.
Моя мать открыла дверь здания, заглянула внутрь, проверяя, нет ли опасности, и предложила всем войти. Делая все это чисто инстинктивно, она продолжала говорить:
— Потому что существует обычай — последний монарх проводит испытания нового. Если это получается, конечно. Поскольку в данном случае, очевидно, такой возможности нет, Екатерина вернулась ко двору, чтобы исполнить свой долг.
Лисса ушам своим не верила — оказывается, она запросто болтала с бывшей моройской королевой, очень влиятельной и любимой многими. Как только мои друзья оказались в коридоре, стражи повели Лиссу в комнату, где проводились испытания. Судя по выражению их лиц, они не верили, что она его выдержит. Немногие зрители, тоже явно встревоженные, тем не менее приветствовали ее появление как обычно — выкриками об Александре и драконе. Лисса, однако, не успела ни среагировать, ни хотя бы поздороваться — ее практически втолкнули в комнату. Когда это произошло, на физиономиях стражей пропиталось облегчение.
Дверь закрылась, и Лисса снова оказалась наедине с Екатериной Зеклос. В облике старой женщины и раньше было что-то устрашающее, а сейчас это ощущение стало еще сильнее. Екатерина одарила ее кривой улыбкой.
— Я боялась, что ты не придешь, — сказала она, — но, как видишь, ошиблась. Ты не из тех, кто отступает.
Лисса, все еще в потрясении, испытывала потребность оправдаться, рассказать о списке Серены, из-за которого задержалась. Но... нет. В данный момент Екатерину это, похоже, не волновало; да и какой вес могут иметь оправдания применительно к такой особе?
— Простите, — только и выговорила Лисса.
— Не стоит. Ты пришла. Ну что, знаешь ответ? Чем должна обладать королева, чтобы стать истинной правительницей своего народа?
Язык Лиссы словно прилип к гортани. Она не знала ответа, прямо как в том сне с Советом. Расследование убийства Татьяны отнимало много времени. На миг в сердце Лиссы вспыхнуло сочувствие к этой злополучной королеве. Она делала для мороев все, что казалось правильным, — и поплатилась за это. Глядя на Екатерину, Лисса пожалела и ее — наверняка бывшей королеве и в страшном сне не снилось, что придется покидать свой... остров?.. и возвращаться ко двору. И все же, когда понадобилось, она сделала это. И внезапно Лиссу осенило.
— Ничем особенным, — сказала она. — Ничем особенным не должна обладать королева, чтобы стать истинной правительницей, потому что она должна отдавать людям все, что у нее есть. Даже свою жизнь.
Улыбка Екатерины, обнажившая провалы на месте отсутствующих зубов, свидетельствовала о том, что ответ Лиссы точен.
— Поздравляю, моя дорогая. Ты допущена к завтрашнему голосованию. Надеюсь, ты уже заготовила речь, которая склонит на твою сторону Совет. Ты должна произнести ее завтра утром.
Лисса понятия не имела, что сказать даже сейчас, не говоря уж об официальной речи. Екатерина, видимо, почувствовала ее состояние, и в улыбке старой женщины, обычно лукавой, появился оттенок мягкости.
— Все будет прекрасно. Самое сложное позади. Речь — дело легкое. Отец гордился бы тобой. Все прежние Драгомиры гордились бы тобой.
На глаза Лиссы навернулись слезы, и она покачала головой.
— Ну, этого я не знаю. Всем известно, что я не настоящий кандидат. Это просто... в общем, понарошку. — Удивительно, но признание это почему-то не вызывало никаких неприятных ощущений. — Ариана — вот кто по праву заслуживает корону.
Взгляд древних глаза Екатерины впился в Лиссу, улыбка угасла.
— Ты, видимо, пока не слышала. Еще бы, все так быстро происходит...
— Чего не слышала?
На лице Екатерины мелькнуло выражение сочувствия.
— Ариана Селски не прошла этот тест... не разгадала загадку...
— Роза, Роза!
Дмитрий тряс меня, и понадобилось несколько секунд, чтобы покинуть потрясенную Лиссу и вернуться к испуганной Розе.
— Мы должны... — начал он.
— О бог мой! Ты не поверишь, что я сейчас видела.
Он напрягся.
— С Лиссой все в порядке?
— Да, все прекрасно, но...
— Тогда позже побеспокоимся об этом. Сейчас нам нужно уезжать отсюда.
Он уже был полностью одет — в отличие от меня.
— Что случилось?
— Соня заглянула... Не беспокойся. — Потрясение на моем лице заставило его улыбнуться. — Я был одет и не пустил ее внутрь. Она сказала, что звонил портье. Их что-то насторожило в нашей регистрационной записи. Нужно убираться отсюда.
"В полночь". Мы должны встретиться с Майклом в полночь.
— Ну ладно.
Я откинула одеяло. Взгляд Дмитрия, исполненный восхищения и страстного желания, был прикован ко мне. Это удивило меня. Почему-то казалось, что даже после близости он отстранится и примет суровый облик стража — в особенности учитывая внезапную необходимость уезжать.
— Тебе нравится то, что ты видишь? — спросила я.
Точно такой вопрос я задавала ему давным-давно, еще в Академии, когда он застал меня в аналогичной ситуации.
— Очень, — ответил он.
Столько эмоций вспыхнуло в его взгляде! Слишком много для меня. Чувствуя, как бешено колотится сердце, я отвела глаза и стала одеваться.
— Не забывай. Только не забывай...
Я не смогла заставить себя договорить, но в этом не было нужды.
— Я не забыл, Роза.
Может, отказаться от своего ультиматума? Нет, нельзя. Что бы ни произошло между нами, как ни близки мы были к хеппи-энду... у нас нет будущего, пока он не сможет простить себя.
Соня и Джил уже ждали нас. Что-то подсказывало мне — Соня знает о произошедшем между мной и Дмитрием. Черт бы побрал эти ауры! А может, чтобы распознавать такие вещи, никакие магические силы не требуются; может, отблеск случившегося на лице человека естественным образом выдает его.
— Вы должны наложить на меня заклинание, — сказала я Соне, когда мы выехали. — И нам придется остановиться в Гринстоуне.
— В Гринстоуне? Зачем? — удивился Дмитрий.
— Именно там держат алхимиков.
Для меня кусочки головоломки уже начали складываться вместе. Кто ненавидел Татьяну — и за особенности характера, и за связь с Эмброузом? Кто возмущался ее желанием учить мороев сражаться со стригоями? Кто опасался того, что она поддерживает исследование стихии духа и ее воздействия на людей, таких, скажем, как Адриан? Кто страстно желал видеть на троне другую семью? И кто был бы счастлив запереть меня под замок и убрать со сцены?
С трудом веря тому, что собираюсь сказать, я сделала глубокий вдох.
— И там мы найдем доказательства того, что Татьяну убила Даниэлла Ивашкова.
ТРИДЦАТЬ ОДИН
Я была не единственной, пришедшей к этому пугающему выводу. Когда несколько часов спустя моройский двор пробудился, Лисса тоже сложила отдельные куски вместе. Это произошло, когда она сидела у себя в комнате, готовясь к предвыборной речи. Ей в голову пришли все те же аргументы, что и мне, плюс некоторые другие. Например, в какую ярость приводило Даниэллу то, что Адриан связан со мной, ведь это, без сомнения, могло бы способствовать разоблачению тщательно разработанного плана. Или то, что Даниэлла предложила мне в качестве адвоката своего родственника Дамона Таруса. Стал бы он действительно помогать мне? Или коварно попытался бы ослабить мою защиту? Возможно, грубоватое вмешательство Эйба обернулось для меня благом.
Лисса поднимала волосы, собирая их на затылке, и чувствовала, как часто бьется сердце. Вообще-то она предпочитала распускать волосы, но думала, что приближающееся событие требует от нее более величественного вида. Она надела матовое шелковое платье цвета слоновой кости, примерно до колен, с длинными рукавами и рюшами. Кто-то мог бы подумать, что такой цвет более уместен на свадьбе, но, глядя на нее в зеркало, я понимала, что это было бы ошибкой. Она как будто светилась. Была лучезарной. В общем, выглядела по-королевски.
— Не может такого быть, — сказала она, завершая свой наряд жемчужными сережками, принадлежащими еще ее матери.
Она уже изложила свою теорию Кристиану и Джанин, которые сейчас были с ней, и в глубине души надеялась, что они сочтут ее безумной. Ничего подобного.
— Могу в это поверить, — ответил Кристиан без своей обычной ухмылки.
— Просто пока нет никаких прямых доказательств, — заметила моя мать, как всегда, практичная. — Исключительно косвенные.
— Тетя Таша вместе с Этаном пытаются выяснить, была ли Даниэлла там в ночь убийства, — сказал Кристиан и состроил гримасу, все еще недовольный тем, что у его тети появился бойфренд. — В официальном списке Даниэллы нет, но тетя Таша предполагает, что впоследствии в него могли внести изменения.
— Лично меня это не удивило бы. Однако даже если выяснится, что Даниэлла была там, причем в нужное время, это довод в нашу пользу, но по-прежнему не стопроцентное доказательство.
Моей матери следовало бы стать юристом и вместе с Эйбом открыть адвокатскую контору.
— Это доказательство так же надежно, как то, что они предъявили Розе! — воскликнула Лисса.
— Если не учитывать того, что в груди был оставлен кол, — напомнила ей Джанин. — И люди скорее поверят шатким доказательствам относительно Розы, чем относительно леди Даниэллы Ивашковой.
Лисса вздохнула, понимая, что так оно и есть.
— Если бы только Эйб смог поговорить с алхимиками! Мы должны выяснить, что им известно.
— Он сделает это, — уверенно заявила моя мать. — Просто ему требуется время.
— Нет у нас времени!
Драматический поворот событий позволил духу поднять свою мерзкую голову, и, как всегда, я стала оттягивать из Лиссы тьму. Кто-то мог бы подумать, что преподанный Виктором урок чему-то научил меня, но, увы... Старые привычки отмирают с трудом. "Они на первом месте".
— Мария Конта и Руфус Тарус — единственные оставшиеся кандидаты! Если победит Руфус, Даниэлла будет пользоваться огромным влиянием. И тогда нам ни за что не доказать невиновность Розы.
То, что Ариана не прошла последнее испытание, стало для всех ударом, и будущее, которое Лисса считала высеченным в камне, разлетелось вдребезги. Без Арианы исход, как ни посмотри, выглядел плохо. К Марии Конте Лисса не испытывала симпатии, но считала, что все равно она стала бы лучшим правителем, чем Руфус. К несчастью, в последние годы семья Конта мало участвовала в политике и, соответственно, имела меньше сторонников и друзей. Это огорчало. Если мы успеем доставить ко двору Джил, Лисса сможет принять участие в голосовании, и в Совете из двенадцати человек даже один голос может повлиять на результат.
— Нет, у нас еще есть время, — спокойно возразила мама. — Сегодня голосование не состоится — наверняка из-за тебя разгорятся дебаты. И каждый день отсрочки выборов даст нам шанс выстроить обвинение. Мы уже близки к успеху. Все получится.
— Не надо ничего говорить об этом Адриану, — предостерегла всех Лисса, направляясь к двери.
Фирменная ухмылка Кристиана вернулась.
— С чем с чем, а с этим мы все согласны.
Бальный зал выглядел так, словно там намечался рок-концерт. Люди буквально дрались за места внутри. Некоторые, осознав тщетность своих усилий, разбили снаружи лагерь, словно собирались устроить пикник. У кого-то возникла блестящая идея вывести за пределы здания громкоговорители аудиосистемы, чтобы не попавшие внутрь могли слышать, как все будет происходить. В толпе сновали стражи, стараясь упорядочить хаос — в особенности когда появились кандидаты.
Мария Конта прибыла прямо перед Лиссой, и хотя она была наименее вероятным кандидатом, ее приветствовал рев толпы. Стражи, иногда даже с применением грубой силы, сдерживали людей, давая ей возможность пройти. Если повышенное внимание и пугало Марию, она этого не показывала, горделиво вышагивая, улыбаясь в равной степени своим сторонникам и противникам. И Лисса, и я припомнили слова Кристиана: "Ты — кандидат на должность королевы, веди себя соответственно. Ты — последняя Драгомир, достойная дочь королевской семьи".
Именно так она себя и повела, и дело было не только в совете Кристиана. Теперь, когда она выдержала все три испытания, эта древняя процедура воспринималась как нечто все более значительное. Лисса направилась к зданию, высоко неся голову. Саму ее я видеть не могла, но чувствовала ее походку, величавую и грациозную. Толпе это понравилось — в особенности потому, поняла я, что она состояла в основном не из членов королевских семей. Снаружи собрались простые морой, и вот как раз они поистине обожали Лиссу.
— Преемница Александры!
— Верни нам дракона!
Некоторым было достаточно просто выкрикивать ее имя с добавлением эпитетов, обычно применимых к ее тезке, героине старинной русской народной сказки.
— Василиса отважная!
— Василиса прекрасная!
Думаю, никто не догадывался, как все внутри у нее дрожало от страха, вот насколько она хорошо держалась. Кристиан и моя мама, всю дорогу идущие следом за ней, как один отстали, позволяя Лиссе опередить их на пару шагов. Ее положение и авторитет ни у кого не вызывали сомнений. Она ступала уверенно, вспомнив, что ее дед тоже прошел этим путем, и старалась улыбаться с чувством собственного достоинства, но в то же время искренне. Видимо, ей это удалось, потому что толпа взревела еще яростнее. И когда она остановилась, чтобы прокомментировать штандарт с драконом, нарисованным одним из ее сторонников, он, бедняга, чуть сознание не потерял. Еще бы! Такая важная особа заметила и похвалила его.
— Это беспрецедентно, — заметила мама, когда они оказались внутри. — Такой явки избирателей не было никогда. И уж точно на прошлых выборах.
— Почему их столько на этот раз? — спросила Лисса, стараясь успокоить дыхание.
— Потому что это сенсация — и убийство королевы, и путаница, внесенная тобой в толкование закона. Ну и еще то, что ты завоевала сердца всех простых мороев. И дампиров тоже. В одном из наших кафе висит знак дракона, знаешь ли. Думаю, даже кое-кто из королевских мороев симпатизирует тебе, хотя, может, просто чтобы насолить семье, с которой они враждуют. Но серьезно, если бы все зависело не только от Совета, но и от этих людей — и если бы ты имела право быть избранной, — думаю, ты победила бы.
