— Что ее ждет?! — завопил братец, задав интересующий меня вопрос.
— Мир опасен. Ты должен уметь защитить свою младшую сестру, Тсуна. Она также обладает редкой силой, которая может заинтересовать врагов семьи, и ее захотят похитить.
— Похитить? — прищурившись, переспросила я, пытаясь распознать на привычном покерфейсе Реборна его эмоции. — Зачем?
— Причины могут быть разные, — уклончиво ответил Реборн. — Все, что тебе надо знать — это то, что твоя внутренняя сила опасна для тебя в первую очередь. Бьянки научит тебя некоторым полезным вещам, как, например, заметить врагов или определить яд в пище.
— Хорошо, Реборн, — кивнула девушка.
Двое репетиторов вернулись к Тсуне, всучив ему в руки выроненный учебник. Видимо, мне сказали все, что хотели, и, как всегда, уходили от прямого ответа. Информации дали не больше и не меньше, ровно ту порцию, что, по их мнению, необходима... или же просто разрешена. Пора сделать выводы.
Один — мне сказали, что мое пламя заметили, но, судя по всему считают, что я не умею им пользоваться и не понимаю, что это. Логично, так бы я сама подумала в первую очередь, видя перед собой кучу примеров. Про Азазеля, теперь я убедилась, они не уверены или списали на случай. Все-таки сработали предосторожности. Они более непристрастные наблюдатели, чем Емитсу, поэтому не поверят, что это мог сделать Тсуна, разве что в пьяном угаре. Ну или от действия пули Реборна.
Хибари навел порядок в городе, поэтому они, наверное, особо и не вникали, что тут за фрукты водятся. Разве что отец их предупредил о 'силушке богатырской', с которой Тсуна всех тогда победил. Теперь мне, главное, не появляться, как Азазель, потому что вряд ли я в таком случае ускользну от их внимания, только дам лишние подтверждения.
Два — мою силу заметили и мне подали как опасность, от которой невозможно избавиться. Даже не заикнулись о том, что можно ее использовать или попытаться управлять. Как и эта книжка — это создание ложного образа. В книге накачивают всякой чушью, видимо, чтобы убедить читателя, то есть Тсуну, в том, что мафия — это круто, и быть ее боссом тоже очень круто. Хорошо, что он еще упорствует, пусть как всегда не делом, а лишь на словах. Даже так, его неуверенное сопротивление выиграет нам время, прежде чем его с головой опустят в это болото.
Три — Бьянки обучит меня не боевым навыкам для самозащиты, а, скорее, определению опасности, чтобы спрятаться за чужую спину. В принципе, тоже полезно, так что отказываться нет смысла.
* * *
— Доброе утро, Тетсу, — поздоровалась я, пребывая в хорошем расположении духа в первый учебный день после каникул.
— Доброе утро, Савада-сан, — кивнул вместе со своей трубой из волос Кусакабе.
Иду себе дальше в одиночестве. Ощущается какой-то душевный подъем, что ли? Для меня средняя Намимори стала не просто школой. Здесь действительно весело, даже несмотря на хаос, который приносит Реборн.
За весь день я пересеклась со всеми знакомыми и друзьями. Такеши, как всегда, пришел со своим легким необидным юмором, Коичи пожелал хорошего дня и легкой учебы, Киоко с Ханой пришли на обед, Хибари хмурой тучей сидел в стороне, не смотря в сторону нашего трио. А вот Рехей...
— Я пригласил твоего старшего брата в боксерский клуб. Придешь посмотреть на наш спарринг после уроков?
Рехей, спокойно сообщающий такие вещи — это уже заставило бы насторожиться, а уж суть сказанного... Сомневаюсь, что Рехей знает больше Ямамото. Он же простой, как болт без гайки, и вряд ли даже подозревает, куда его собираются втянуть. У него своеобразное восприятие информации.
Ах, родной боксерский клуб на первом этаже в самом дальнем уголке школы... Помнится, все клубы, которые оказывались по соседству, каждый год жаловались и пытались переехать подальше от шумных криков капитана боксерского клуба. Это было еще до того, как мы с грозой средней школы поладили.
За час до назначенного времени меня остановил парень в гакуране и настойчиво просил следовать за ним. Лицо у него было хорошо знакомое, даже предположу, что он третий человек в дисциплинарном комитете и, получается, помощник Кусакабе, но привел он меня к кабинету главы.
— Что-то случилось? — настороженно поинтересовалась я у Кеи, сидящего за столом.
— Знаешь, что последует за неподчинение?
Я не поняла, с чего такие заявления и за что зашел разговор, но начало уже напрягло.
— Что? — недоуменно переспросила.
— Смерть.
Я с прищуром исследовала его лицо. Хотелось попросить повторить. Возможно, я ослышалась.
— Если я откажусь, а я откажусь, — продолжил говорить Хибари. — Нарушу обещание клана, навлеку позор на наше имя, который смывается единственным образом.
Я медленно подошла к креслу и плюхнулась туда, пытаясь переварить сказанное. С Кеей не бывает просто. Это такая завуалированная просьба о помощи? Но я ведь сама предложила сотрудничество, значит, это — предупреждение? Так сказать, чтобы я знала, с чем придется столкнуться.
Хотя стоп, отказаться от места Хранителя Тсуны, меня же это не касается по сути.
— Значит, не отказывайся, — предложила, вновь повернувшись к нему лицом.
— Я не собираюсь принимать это, — отчеканил он, едва разомкнув губы. — Чтобы пойти против решения клана, я должен обладать куда большей силой, чем владею на данный момент. Я буду выжидать, пока меня не рискнут заставить подчиниться. Но я не о себе.
Мои брови удивленно приподнялись.
— Если ты все еще хочешь вмешаться в проверку Сасагавы, то подумай, что его ждет в случае прямого отказа.
Кулаки сжались непроизвольно. Некстати вспомнился девиз Реборна: 'Сделай или умри', — и Тсуна тут же бежал делать под дулом пистолета.
Я мало что знаю о родителях Рехея и Киоко, даже никогда в лицо не видела, хотя и ночевала у Сасагав пару раз. Все, что мне известно: их родители часто в длительных отъездах. Что они из себя представляют, — сказать сложно, но вряд ли они окажутся белыми и пушистыми. Не после знакомства с отцом Хибари и отцом Ямамото. Хотя как раз Ямамото Тсуеши выглядит хорошим отцом, такой грудью ляжет, но сыну плохо не сделает. Возможно, кому-то дали кнута, а кому-то пряника. Такеши же говорил про хорошее престижное место 'хранителя'.
Но все же на проверку Рехея я пойду посмотреть, ведь неясно, какой случай у него. Вмешиваться не буду, разве что будет что-то совсем не совместимое с жизнью. Меня не радует, что привлекают человека, ставшего мне очень близким, но пока что явной угрозы для него не вижу... Поэтому чувствую себя эгоцентричной сволочью, потому что хочу оставить все как есть. Не хочу лишаться друга. Это похоже на то, когда твой друг находит другую компанию, и постепенно ваши интересы потом расходятся, и вы все меньше и меньше встречаетесь. Нет, давать Рехея куда-то ввязывать не хочу, потому эмоции и бьются о логические доводы, а в результате я чувствую себя отвратительно, как после того разговора с Такеши.
Я с силой зажмурилась, положив лицо на сомкнутые в замок ладони. Попыталась отстраниться от эмоций, отодвинуть все в дальний ящик, ведь сейчас передо мной Хибари, который не зря завел разговор.
— Кея, я ведь вроде бы ясно дала понять, что хочу сотрудничать с тобой. После встречи с твоей семьей я хорошо осознаю свои силы и понимаю, что это не игра. Но все равно не собираюсь отступать, так что, если потребуется, я стану рядом с тобой. Мой отец тоже не подарок, и у него есть свое начальство, с которым я рано или поздно столкнусь, если продолжу в том же духе. Так что если ты... скажем, за год не изменишь своего решения, наблюдая за моим братом, то ты всегда можешь присоединиться ко мне. Обещать могу разве что большие проблемы, — кривовато усмехнулась под конец, наблюдая за его реакцией.
Конечно, было бы проще, если бы Кея был покладистей и присоединился к так называемым хранителям Тсуны хотя бы формально, но я знаю, что он не бросает слов на ветер. Ведь так и сгинет когда-нибудь, так что я попытаюсь не дать ему этого сделать.
Серые глаза смотрели остро, пристально. Даже меня пробрало белое мраморное лицо. Молчание затягивалось, и ко мне пришла запоздалая мысль, что Хибари не только не любит толпы, но как-то обмолвился, что ненавидит с кем-то объединяться, потому что это означает постоянно оглядываться на кого-то. А еще я только что предложила свою помощь человеку, который считает любую помощь унизительной для себя. Внутри от этих мыслей натянулась струна. Пошлет. Как пить дать, пошлет далеко и надолго с такими бесперспективными и проблемными предложениями. Еще и тонфа добавит.
Подбородок чуть двинулся вниз. Мне почудился кивок, и пока я размышляла над этим, он заговорил, откинув все сомнения:
— Согласен на такие условия.
Я замерла, опасаясь даже шевелиться. Ушла вся в слух, прокручивая в голове только что услышанные слова.
— Я подожду один год, — снова сказал Хибари.
Покинула кабинет главы дисциплинарного комитета я ошеломленная. Я практически ничего не видела перед собой, и мне было сложно на чем-то сосредоточиться, поэтому просто остановилась где-то и оперлась спиной о ближайшую стену.
Только что мне дали стопроцентные гарантии сотрудничества.
Как я уже говорила, Кея слов на ветер не бросает, и в сказанном можно быть уверенным на все сто. Раньше я еще могла допустить мысль, что он создаст какую-то подставу, сольет информацию обо мне, если до сих пор этого не сделал, а теперь... Полноценный союзник. Обученный, с сильным пламенем. Проблемой с мозгами и управлением силой, но это уже частности. Все исправимо, надо только хорошенько за все взяться, и у меня будет человек, которому можно полностью доверять. Поделиться соображениями, рассказать о запечатанной силе, о добром старичке-Дамблдоре, и он поймет, полезет со мной в эту петлю. Найдем еще союзников или подчиненных, сами станем сильней, разберемся с его кланом. Этот момент и станет точкой явного противостояния Вонголе и клану Хибари. Возможно, даже удастся столкнуть эти две организации.
Планы воистину наполеоновские, но, к счастью, небыстрые. У нас есть еще время. Как минимум год, но должно быть больше. Посмотрим, как будут развиваться события, тут даже с Реборном не знаешь, что будет завтра. Тем более существует шанс, что репетитор, наученный использовать пламя, за год все-таки решит прокачать Тсуну и освободит его пламя своими пулями. Тогда братец, у которого есть учитель, может даже обогнать меня-самоучку. Но этот срок и дан, чтобы развеять все сомнения и возможные сожаления Хибари.
* * *
Я забыла о времени, поэтому в раздевалке переодеваться пришлось в спешке. Не хотелось быть в неудобной одежде или дать повод меня куда-то увести. Я — член боксерского клуба и имею право заниматься в общем зале, вот и все.
— Кира-чан! Ты как раз вовремя! Посмотри, к нам зашел экстремальный мастер муай-тай из Таиланда! — поприветствовал меня воодушевленный Рехей, когда я зашла в зал, где раздавались непрерывные звуки ударов боксерских перчаток. — Это мастер Паопао, — он указал большим пальцем на Реборна, забравшегося на столбик ринга.
Репетитор сегодня обрядился в просторные шорты, надел небольшие боксерские перчатки, нацепил бородку и напялил шапку в форме головы слона. Возможно, я бы еще засомневалась в увиденном, если бы не эти волосы, стилизованные под закрученные спиралью бакенбарды. Только у Реборна я видела такое.
— Я пришел понаблюдать за подрастающим поколением будущих боксеров, — невозмутимо выдал репетитор с легкой улыбкой, которую в его случае можно назвать шкодливой.
— И каким же образом мастеру муай-тай стали интересны школьные боксеры? — скептически приподняла бровь, намекая на паршивую легенду.
— Мне интересны боевые навыки. Без разницы, какой стиль используется. Может быть, вы продемонстрируете мне свои умения? Ты ведь тоже член боксерского клуба школы.
— Хорошая идея! — обрадовался друг. — Так и сделаем!
Всего через минуту я замерла в привычной стойке на ринге. Устраивать спарринг не хотелось, потому я решительно намеревалась уклоняться и быстро слить бой с одного удара. К тому же, я не видела способа, как остудить пыл Рехея, подпрыгивающего на месте напротив. Он — капитан боксерского клуба, а я даже к тренировке не приступила, чтобы симулировать травму сразу же.
— Начали! — скомандовал Реборн.
Рехей все еще пружинил на ногах, немного сменяя местоположение. Пожалуй, только в спарринге он мог собраться и сосредоточиться для атаки, не выплескивая свою энергию. Первый выпад, видимо, пробный, я с легкостью пригнулась, пропуская его над головой. От второго сделала шаг в сторону, также использовав разницу в росте и пригнувшись.
Парни из боксерского клуба бросали свои занятия и понемногу начинали стекаться к рингу. Могу их понять, ведь считалось, что я лишь формальный член клуба и попала сюда по знакомству за компанию с Рехеем. По общему мнению, благодаря другу я также стала вторым членом клуба, фактически серым кардиналом, который разбирался с бюрократией, дисциплинарным комитетом и организацией поездок на соревнования. Я пинала грушу, прыгала со всеми на скакалке, но на ринг в этом зале никогда не выходила.
От серии быстрых атак я успешно ушла в сторону, свернула у канатов, чтобы он не смог меня зажать, и снова разорвала дистанцию. Слишком медленной была эта версия 'экстремального натиска'. Медленней не то, что в спарринге подальше от людей или с Хибари, а медленней даже обычной его скорости в этом зале против обычных людей.
— Сасагава-семпай, кажется, сдерживается для Акиры-чан, — подтвердил мои наблюдения мальчишеский голос за пределами ринга.
Рехей тоже услышал подобные комментарии и как всегда громогласно проревел:
— Конечно! Она же девочка! Я не могу ударить ее во всю силу!
Знакомая песня, я ее уже слышала... лет шесть назад в последний раз. Я постепенно приводила его к мысли, что могу противостоять его силе, постепенно он и сам признал это, так что мне больше не пришлось идти на уловки. А теперь... Рехей точно что-то задумал. Из-за Реборна, без сомнений!
После короткой серии таких же атак, мы замерли друг напротив друга, пружиня на мягкой поверхности ринга.
— Кира-чан, ты всегда заботилась обо мне, — Рехей решил сделать паузу для разговора. — Я знаю, что не слишком силен головой. Ты всегда помогала мне сделать правильный выбор или останавливала, когда я делал что-то совсем небезопасное. Я тоже хотел помочь тебе, сделать то, в чем я силен, но ты всегда справлялась со всеми проблемами сама. Я не хочу отвечать тебе на это так. Мне не стоит драться с твоим братом?
Я даже остановилась и замерла на месте. Начинать этот разговор прямо тут, перед Реборном... Это в стиле Рехея. Но скрываться и хитрить не для него, поэтому так и должно быть. Репетитор греет уши, но не прозвучало никаких тайн.
— Нет, все в порядке. Бокс делает из мальчиков мужчин, я буду рада, если ты сможешь ему помочь.
— Я знал, что ты так скажешь! Ты абсолютно права! — взревел повеселевший Рехей, вызвав у меня слабую улыбку.
Он разжал кулаки и протянул руку в перчатке, которую я сжала своей перчаткой. Глядя в его привычно-решительное лицо, постоянно нахмуренные брови и устремленный вперед непоколебимый взгляд, я поняла, что с Рехеем не будет так, как с Такеши или Кеей. Никаких 'я перепутал', только мой друг, который доверяет мне без каких-либо сомнений.