Шарль быстро глянул на провожатого, тот явно разоткровенничался не без задней мысли.
— Вы благородные. Вам многое дозволяется — ответил Тома на безмолвный вопрос мальчика. — Мало ли как оно повернётся. Если подашь руку нашему старосте, не забудь пересчитать пальцы. И желательно на обеих руках. Жаль бедняжку, я ведь тоже на неё заглядывался. Как и добрая половина мальчишек в селении.
— А она?
— Дала мне в утешение пару медовых ватрушек, когда я с ней объясняться начал.... — Тома неопределенно хмыкнул. — Слишком молод, мол, и так далее... Разок чмокнула в щёку и позволила мне ответить. Даже в ушах зазвенело, честно-честно, высокочтимый! И заставила пообещать, что вступлюсь, если что. Умеет она отшивать без обид! — подросток восхищённо покрутил головой. — Проповедь послушаем, неудобно как-то, — спохватился Тома. — Ведь Создательница, она всё видит!
Низенький расплывшийся жрец — похоже давно перешагнувший порог седьмого десятка — не без одобрения помянул Шарля из рода Маршан. Седовласый жрец поставил в пример молодым его похвальное трудолюбие, добродетель и конечно же уважение к старшим как и подобает Великому Колдуну в столь юном возрасте.
— С добродетелью жрец не ошибся, — еле слышно зашептал Жан, — даже с Даниэль не целовались ни разу. А вот как насчёт остального?
— Помолчи, я ещё послушать хочу! — огрызнулся недавний послушник.
К немалому разочарованию Шарля, жрец сказал об его храбрости буквально несколько слов, больше напирая на помощь Создательницы в славной битве с Серыми Псами.
Шарль приосанился. И горделиво глянул на Жана, с чем, с чем, а с этим, и Мигель не поспорит. Не без помощи амулета понятно, но это уже детали. Главное, что он дрался. Дрался и победил. Вот только повторять неохота, спаси Единственная! Мальчишку пробил озноб.
Вскоре жрец закончил проповедь — вернее напутствие молодым — одарил собравшихся малым благословением и грузно сошёл с помоста. Старика бережно подхватили под руки и с должным почтением отвели в ближайший дом — отлежаться после священнодействия. А само венчание состоится в ясеневой роще, согласно заветам первого Колдуна Жерома.
На помост взошёл высокий широкоплечий мужчина в почти полном доспехе. С кинжалом и при клинке, даже небольшая секира у пояса.
— Арбалет он случаем не забыл? — шепнул другу Великий.
— Какое там, — отозвался вместо Жана Тома. Глаза подростка озорно заблестели. — Всё пытался приспособить за спину, пока дядя не отсоветовал.
— Это и есть ваш староста?
— И старейшина на нашу голову. В общем-то он не из худших Храбрецом трудно назвать, но и труса особо не празднует. Одно плохо — жаден без меры. Все помнят, как он с барсом схватился, что набросился на его корову.
Шарль фыркнул в кулак.
— А Великий правда Псов в капусту рубил? — вдруг спросил Тома. — Ему верно дракон помогал, что послала Создательница. Или сам с перепугу обернулся драконом. Я бы вообще в лягушку, лишь бы ускакать подальше от Псов. Ребята до хрипоты спорят, вчера до драки дошло. Вы благородные, вам лучше знать...
— Вы, небось, по розгам соскучились? Могу посодействовать, — не оборачиваясь, бросил пожилой осанистый глава семейства и дети сразу притихли.
Староста медленно и разборчиво начал зачитывать брачный контракт. Согласно заветам Колдуна Жерома после каждого пункта он выдерживал паузу и чинно вопрошал собравшихся — есть ли у кого возражения? Не совсем совпадает с канонической формулировкой, но по сути верно. Для здешней глуши сойдёт.
Ага! Вот весьма скользкий пункт. И не первый, если по правде. Невеста похоже кое-что понимает, вон как личико побелело, всё шушукается с женихом. Но и голоса поднять не осмеливается, Чем их застращал староста?
А все здешние упорно помалкивают, не иначе языки проглотили. Переглядываются, но молчат, им ещё в селении жить. От своей земли не уйдёшь.
Невеста неожиданно всхлипнула и уткнулась в плечо жениха.
А он сам-то? М-да... Мальчик энергично заработал локтями, пробиваясь к помосту.
— Дорогу высокородному! — подал голос Тома. — Посторонись, Жерар, это и к тебе относится! Нечего кулаки показывать, я при исполнении. И к вам, почтенный Луиджи. О-ойййй, зачем ухо откручивать?! — жалобно взвыл подросток. — отпусти-и-ите, тётушка Анриеттта, я благородного сопровождаю, — плаксиво продолжил Тома.
— Сперва поучу, — отозвалась рослая полногрудая женщина в голубом праздничном платье. — Нечего девиц в краску вгонять!
— Когда? — пискнул подросток.
— Вчера вечером, у амбара. Мне моя Хуана всё-всё рассказала, она девушка честная. Что, уже успел позабыть, повеса сопливый? Давно гусей с малышами пас? Да не дёргайся ты, шалопай, запросто без уха останешься!
Шарль не рискнул вмешиваться, чего доброго схлопочешь по шее. Проще и безопаснее потолковать по-мужски со старостой. Да... ага... безопаснее. Если жив конечно останешься. Ребенка пробрало холодом. И как кстати зовут этого старосту — снова из головы вылетело — ах да, Грегуар!
Шарль пихнул локтем в бок какую-то аппетитную девицу — та чуть было не схватила его шиворот — протиснулся между сыновьями кузнеца, юноши только добродушно ругнулись, и проводили мальчика подзатыльником... ой, нет, пожалуй, двумя!
Шарль лишь ухмыльнулся, в первый раз что ли? От родной любимой сестры доставалось покрепче... если конечно не успевал убежать. А вот и сам кузнец — понимающе усмехнулся в усы и подтолкнул ребёнка вперёд. Праздничная одежда не уступает купеческой — как и у сыновей кстати — но руки сразу говорят о почётно ремесле кузнеца, даже с мылом дочиста не отмоешь.
Последний рывок — миловидная женщина посторонилась и потрепала его по щеке — и ребёнок шагнул к помосту.
— У кого есть веские возражения по последнему пункту? — в очередной раз вопросил староста.
— У меня! — Шарль старательно одёрнул рубашку — кажется не порвали в толпе — и пригладил волосы.
— Значит, возражений нет. Теперь пункт восьмой...
— Я сказал — у меня! — выкрикнул мальчик
— Значит ни у кого — снисходительно повторил староста. — Поиграй-ка лучше, малыш, тебе явно не исполнилось и четырнадцати. За тебя пока отвечают родители. Где они, кстати?
— Ещё при жизни Великого Колдуна Жерома, — мальчик счёл за лучшее проигнорировать последнее замечание, — юный граф Роде поднял голос против брачного договора своей сестры и тем самым спас свой владения от захвата. Графу между прочим не исполнилось и восьми. — Шарль выдержал паузу, — так что я в своём праве.
— От кого ты это слыхал? — Грегуар похоже ещё не оценил опасности.
— Прочитал, если по-честному. В "Деяниях Колдуна Жерома", глава пятая, история вторая. Страница... сто двадцать шестая, — чуть помедлив, уточнил Шарль. — Это если смотреть по первому каноническому изданию
— Какая, какая страница ты говоришь? — еле слышно выдохнул староста.
— Сто двадцать шестая. Если же смотреть по второму каноническому изданию, тогда сто двадцать девятая. Спросите у достопочтенного жреца — он не даст соврать — или сами загляните в "Деяния", — невинно предложил мальчик.
Воцарилась полная тишина. Взрослые — не говоря уже о пригожих девицах — старались повнимательнее рассмотреть бойкого говоруна и пробившегося к нему Жана. Бедолага Тома с распухшим ухом и следами слёз на лице, предпочитал держаться подальше.
— Ты... в жрецы готовишься?
— Уже нет, — честно ответил Шарль, — я три года проучился в Валансе. А там книжную премудрость крепко вколачивают. Не без помощи ивовых прутьев, так что зубрить приходится всем. Даже Девятым сыновьям, как поголодаешь денёк... — мальчишка непритворно вздохнул. — Я надеюсь достопочтенный Грегуар готов выслушать мои возражения. Или...
— Что, или? — Староста достал и вновь вбросил в ножны недешёвый каталонский кинжал.
— Не порежьтесь, ещё без пальцев останетесь, — мимоходом посоветовал Шарль. — Или я скажу почти любому жрецу, он как водится, передаст по инстанции. И в одну прекрасную лунную ночь в дом почтенного Грегуара постучатся слуги Создательницы. Вы о паладинах что-нибудь слышали?
Вокруг Шарля образовалось обширное пустое пространство. Староста судорожно сглотнул, скомкал шёлковый платок с затейливой вышивкой и кое-как вытер пот со лба.
— Паладины — это для вразумления знатных, — поразмыслив, нашёлся староста.
— Порой бывают и исключения, — нахально бросил ребёнок. — Особенно если я посодействую...
— Сперва имя своё назови, раз набрался смелости поминать орден! — посопев, осведомился Грегуар.
— Шарль из рода Фонтэн, — спокойно представился мальчик.
— Из родни господина графа? — незадачливый опекун изобразил нечто вроде поклона.
— Не-а... — озорная улыбка мелькнула на лице Шарля. — Как насчёт пункта третьего?
— Тебя давно пороли? Что за дети нынче пошли...
— А по сути? Палади-и-ины.... — с наслаждением протянул мальчик.
— Новобрачная же читала, что пристал как репей?!
— Прочитала, да не всё поняла. Причал в городе, принадлежащий отцу невесты, заложен за немалые деньги.
— И что?
— А скорее перезаложен, больно невнятно сказано.
— Говори, говори, мальчик, он меня без гроша оставит! — подбодрила Шарля невеста.
— Помолчи, Сюзанна, ты пока что под моей опёкой! — грозно взревел староста. — Выбрала какого-то голодранца, сколько раз тебе предлагал...
— Вдовца с четырьмя детьми, — ехидно уточнила Сюзанна — Младший много старше меня.
— Могла бы и с ним сойтись!
— Болван, он и есть болван — едва читать научили — и вдобавок юбочник, каких мало! — подбоченилась новобрачная. — Кто в лавку отправился за крючками, а потом в городе обнаружился? По уши в долгах, без уплаты и выпускать не хотели! Взял заём у ростовщика — как же, племянник старосты! — и истратил на весёлых девиц.
— Да заткнись ты, сорока!
— Не сегодня дядюшка. Я....
— Придержи свой розовый язычок, Сюзанна, — поддержал старосту Шарль, — я ещё не разобрался с причалом.
— Продолжай, Шарль, я всё-всё запомню, — воодушевилась девица.
— Надеюсь. Кому Грегуар заложил причал?
— Какому-то приказчику, будь он трижды неладен! Своих денег у него отродясь не водилось. До сих пор понять не могу, как приказчик набрал столько серебряных!
— Интере-есно и наводит на размышления, — подытожил мальчик. — Знать бы на кого приказчик работает... — Шарль в задумчивости воззрился на старейшину рода. — Помолчите, уважаемый, Грегуар, я вас ещё допрошу. И не я один.
Староста переминался с ноги ногу, впору прятаться под помост.
— Да, да, вы всё правильно поняли. Приходилось мне в свое время судить, ну это так, к слову...
Незадачливый опекун икнул и лихорадочно зашептал что-то похожее на молитву Создательнице.
— Помолчите, я вам сказал, Богиню не подкупишь. Не то, что иных жрецов... — Мальчик повернулся к невесте. — Доход с причала идёт прекрасной Сюзанне? — Шарль склонился в нарочито церемонном поклоне.
— Не-е, я их и не видела. — Девушка почему-то зарделась — Опекуну, на покупку доходного дома в столице. Его дома понятно, я здесь не при чём.
— Отлично. В таком случае опекун отвечает своим имуществом за убытки причинённые сироте.
— Я не согласный! — возопил Грегуар.
— С Колдуном Жеромом? Или сразу с Создательницей? — поинтересовался Великий.
— Они здесь при чём? — искренне изумился староста.
— Растолкуй, пожалуйста, Шарль, я сама понять не могу, — мягко попросила Сюзанна.
— Очень просто, — Мальчугана уже несло. — Если староста наделал крупных долгов на твоё имя, он должен их уплатить из собственного кармана. "Деяния Колдуна Жерома", глава двенадцатая, наставление второе. "О защите вдов и сирот". Вот страницу точно не помню. То ли двести сорок шестая, то ли двести тридцать шестая. Не беда, давайте вместе посмотрим.
— Ну, если Колдун Жером... — уныло протянул Грегуар. — Уплачу я эти долги, завтра же уплачу!
— Поклянитесь истинным именем Создательницы, — потребовал недавний послушник.
— Клянусь. И спасением своей души, только отвяжись ты законник!
— Дело. А теперь потолкуем о дровяном складе, также принадлежащем невесте.
— Ты что, мысли читаешь?
— А зачем? — улыбнулся мальчик — Вы же всё подробно изложили в контракте.
— Богиня меня простит! А вот я тебя... — Грегуар соскочил с помоста и двинулся к Шарлю. — Будешь знать, как возводить напраслину на почтенных людей.
— Пусть Создательница рассудит — кто прав, а кто виноват! — торопливо провозгласил мальчик. Теперь дело за Жаном. Вернее, за его волшебством. — А-а-а...
Кто-то зашёл со спины, схватил Шарля за шиворот и приподнял над брусчаткой.
— Эй, полегче, ты, Бруно, — забеспокоился староста, — я всего лишь выпороть ребёнка хотел.
— Пусть сперва в разум придёт, — отозвался Бруно. — В его возрасте призывать Созда...
Брачный договор в руке старосты словно засветился изнутри, вспыхнул слепяще-белым пламенем и рассыпался в пепел.
Грегуар издал какой-то неопределённый звук больше похожий на мычание и уставился на свою руку.
— Извините, достопочтенный... — раздалось за спиной мальчика.
— Ты на мостовую Шарля поставь! — зачастил слуга. Если судить по звуку, Жан отвесил Бруно увесистую пощёчину. — Теперь, надеюсь, дошло?!
— Вы о чём?
Новая затрещина вразумила приспешника старосты, и ноги мальчика коснулись брусчатки.
— Так.... и задушить можно, — прохрипел Великий Колдун.
— Если надо — подвесим кое-кого, только слово скажите, — зловеще пообещал Жан. — Эй, вы двое, придержите этого живодёра. Что хватаешься за кинжал?!
— Сдаться хочу — прогнусавил Бруно.
— Шарлю или Создательнице?
— Об-боим... Да зачем так хватать, — взмолился Бруно, — привык с молотом дело иметь! Ещё придавите ненароком...
— На всё воля Создательницы, — промолвил кузнец — И Шарля из рода Фонтэн, у него проси милости.
Мальчик соизволил повернуться и неспешно оглядел Бруно. Зятя старосты судя по родовым меткам.
— У меня четверо малышей! — взмолился приспешник старосты — И пятый вот-вот появится, у кого угодно спросите!
— И ещё двойня от весёлой вдовы, — неожиданно подтвердила Сюзанна. — Вдовушка скончалась при родах, жена его била смертным боем, но детишек сразу забрала.
— Тогда полсотни горячих, — рассудил Шарль — Здесь и сейчас, как окончим молитву. Только со всем рвением, от души!
— Не сомневайтесь, высокочтимый, у меня с Бруно давние счёты, — пробасил кузнец. — Через две декады отлежится.... наверное. Вы не благословите нас, высокочтимый?
— Сперва с делом покончим, — привычно отозвался ребёнок. — Только не прибей ненароком
— А что — идея хорошая, — буркнул плечистый кузнец. Только намекните.... но, но, не дёргайся! — кузнец основательно встряхнул Бруно. — Сюзон, что ты молчишь, благородный ведь за тебя вступился!
— Твоим словом Создательница... На полях и речной глади, в горах и морской дали... — начала Сюзанна благодарственную молитву.
К ней тут же присоединился староста, а вслед за ним и прочие жители селения. Даже Бруно бормотал что-то себе под нос...
