Лера накрывала на стол, и силилась осознать происходящее.
'Разве такое возможно? — думала она, — Пересечь полмира, чтобы найти меня! Значит, бабушка была права: когда время настанет, все решится само собой. Кто бы мог подумать, что мне выпадет такой удивительный шанс, познакомиться с парнем из-за океана. Одноклассники, когда узнают, просто умрут от зависти. Да, для любой русской девочки, это настоящая фантастика'.
В ванной плескалась вода. Парень, которого (как и ожидалось), звали — Тим, едва оказавшись в квартире, развил бурную деятельность. Узнав, что девочка круглая сирота, взялся решать хозяйственные вопросы. Сначала он починил примус. Тот в последнее время совсем не хотел гореть. Затем, достал из своей сумки с инструментами небольшой набор для работы по дереву, и вставил на место дверцу кухонного шкафа, которая уже лет пять, пылилась в кладовке. После чего, взял оба ведра, и натаскал воды из ближайшей колонки. Залил под пробку керосиновый водогрей, бачок в туалете, и большой рукомойник.
Девочка очень смущалась своего гостя, поэтому за все время они почти не разговаривали. Однако Тим был парнем не из робких, и быстро разобравшись с основными делами, попросил разрешения искупаться.
Сбросив грязные лохмотья в коридоре, он прошлепал к своему рюкзаку, достал мыльницу и небольшое полотенце, и скрылся в ванной.
Внезапно, откуда-то издалека донесся тяжелый рокот. Где-то за городом прогремели взрывы. Задрожали стекла. Затем, как обычно с запозданием, оглушительно взревела сирена воздушной тревоги. Дверь ванной приоткрылась, оттуда показалась мокрая голова ее гостя:
— Что происходит? — спросил он спокойно.
Лера, на мгновение задумалась, и неуверенно ответила:
— Кажется, это ложная тревога. Самолетов неслышно. Да и не стреляли еще. Наверное, какой-нибудь шальной бомбардировщик залетел на окраины. У нас хорошее ПВО. Обычно они стреляют раньше, чем срабатывает оповещение. Если через пять минут не утихнет, значит, будет бомбежка.
— И что тогда? — поинтересовался парень.
— А ничего. Будем ждать и молиться. Может пронесет. Убежище далеко. Все равно не успеем.
Гость, смешно сощурившись глянул на Леру, и ни сказав ни слова, исчез за дверью.
На кухне, как обычно темнело раньше, но зажигать свет она не стала. Достав из коробки под столом последний пакет крупы, Лера высыпала его содержимое в кастрюлю, и только сейчас обнаружила, что в доме закончилась соль. Как всегда, в таких случаях, выручала соседка. Девочка, вышла в коридор, и здесь, наткнулась взглядом на лежавшее в углу тряпье. 'А что если...?'
Она подняла пыльные тряпки своего заморского гостя, 'Тетя Варя не чужая! Не будет же он в этом рванье дальше ходить?'
Соседка была в хорошем расположении духа. Увидев Леру, она приветливо улыбнулась беззубым ртом:
— Здравствуй милая! Давненько ты ко мне не заходила! Совсем забыла старуху!
— Здравствуйте Варвара Михайловна! Да вот все никак.
— Проходи, проходи! Чего на лестнице стоишь.
Лера прикрыла за собой дверь, и видя, что старушка начинает суетиться, собирая обычный в таком случае чай, сказала:
— Я на минуточку! Тетя Варя, выручите, пожалуйста!
Женщина внимательнее взглянула на свою юную соседку, только сейчас заметив, что та сжимает в руках какие-то лохмотья.
— Что стряслось, милая? — прошамкала она встревоженно, — Аль беда какая?
— Ко мне родственник приехал. Издалека. А в дороге видать обобрали его. Вот глядите в чем оставили! — девочка развернула дико выглядевшие, даже для ее не избалованной соседки лохмотья, и смущенно улыбаясь, попросила: — Тетя Варя, у вас ведь осталось что-то из Митькиных вещей? Ну то, что ему мало?
— Родственник? — Округлив глаза, пробормотала соседка, — Так ведь бабушка твоя говорила, нет у вас родственников!
— Ну, да, в России нет, а за границей есть! Только вы об этом никому, ладно? — сделав таинственное лицо, прошептала девочка, — Он из самой Америки к нам приплыл!
— Да ни уж то? Из такого далека? — всплеснула руками старушка.
— Он отца искал. Там ничего не знали...
— Ох, страсти-то какие! Подумать только! Из самой Америки, сюда, к нам!
Как Лера и ожидала, известие произвело на соседку должное впечатление. Охая и причитая, она принялась доставать с антресолей аккуратно сложенные стопки вещей, откладывая нужное в сторону.
— Гость то твой, ростом, каков будет? — поинтересовалась женщина.
-Так с Митьку вашего и будет. — Ответила Лера, только в плечах чуток шире, кажется.
Старушка еще раз перебрала получившуюся кучу, и аккуратно уложив все в старую наволочку, прошамкала:
-Ох, где же Митька мой? Второй месяц писем нет. Тревожусь я. Как бы не случилось чего. Немцы, вон видишь, все прут и прут, окаянные. Нет на них Бога. А твой-то, как пробрался? Война ж кругом?
— Не знаю, — смутилась Лера, — Мы ведь и поговорить толком не успели. Он же только приехал. Вот вымоется, обязательно расспрошу.
Старушка протянула Лере получившийся узел, затем, глянув внимательно ей в глаза, предложила:
— Может переночуешь у меня? Парень ведь.
Лера призадумалась: 'Тетя Варя в общем-то права, парень, да к тому же, совсем чужой'.
-Да, — пробормотала она: — Спасибо, наверное, так действительно будет лучше.
Когда Лера вышла на лестницу, сирена уже умолкла. Развитая за последние годы интуиция, не подвела. Тревога оказалась ложной.
В квартире, осмотрев принесенные вещи, она принялась раскладывать их аккуратными стопками на столе.
Внезапно дверь в ванную открылась, по коридору прошлепали босые ноги, и на пороге появился ее заморский гость, в одних мокрых плавках, с маленьким полотенцем в руках.
Он оказался хорошо сложен, насколько Лера в этом разбиралась, и очевидно, занимался спортом. Мускулистые руки, широкая грудь, плоский живот. Среди ее знакомых таких не было.
Парень поймал на себе заинтересованный взгляд девчонки, и почему-то смутился:
— Прости, у меня нет полотенца побольше. Я тут наследил тебе немного. Ничего?
Лера спохватилась, что так откровенно разглядывает гостя. Порозовев, она смущенно пробормотала:
— Ничего страшного. Сейчас я дам. У нас есть большое. — Она достала бабушкино любимое полотенце, купленное еще на юге, голубое, с белыми лилиями, и не глядя, протянула его парню.
Тим благодарно кивнул. Ему было очень неловко находится наедине с этой малышкой, в чужой квартире. 'Эта русская — совсем еще ребенок. Подрастет, наверное, красавицей станет'. А сейчас, он откровенно не знал, как себя с ней вести. Да и она, явно, опыта в общении с противоположным полом не имела.
— Постирать ничего не нужно? -спросила девочка, выходя из комнаты.
— Нужно. Только если ты не против, я сам?
— Хорошо, тогда через полчаса ужин. Успеешь?
— Да. — коротко ответил юноша, и глянув на разложенные на столе вещи, спросил:
— А это откуда?
Лера уловила странную интонацию в голосе парня, поэтому ответила не сразу.
— От отца осталось? Или от брата?
— Нет, наконец, догадалась она, в чем дело, — Это соседка отдала. У нее сын на фронте. Примерь, может, что и подойдет!
-Спасибо! — улыбнулся Тим, затем, помолчав, сказал: — Ты только меня не бойся, пожалуйста! У нас в городе ничего плохого в том, что совсем взрослый парень и девочка находятся в одной квартире, не увидели бы. Но я знаю места, где подобное осуждается. Не знаю, какие у вас тут порядки. Ты только скажи, и я уйду. Может в городе есть гостиница или постоялый двор?
Девочка смотрела в глаза своему гостю, и видела совсем забытый за годы войны, взгляд благородного рыцаря. Она была уверена. Стоит сказать лишь слово, и он уйдет. Уйдет навсегда. Лера вдруг поняла, как неловко ему оправдываться перед этой малолетней наследницей. И что будь его воля, он с гораздо большим удовольствием имел бы дело с ее отцом, или с братом, которого в действительности никогда не было.
— Не волнуйся! О том, что ты приехал ко мне, знает лишь соседка, а остальные..., остальным до меня дела нет. Если нужно, я переночую у тети Вари.
Парень, еще раз заглянул девочке в глаза, и очень серьезно произнес:
— Ты, наверное, думаешь: 'Совсем незнакомый юноша. Разве можно оставаться с ним наедине?' Я понимаю, время сейчас такое, но поверь, тебе меня опасаться не нужно.
Нечто большее, чем заверение в собственной благонадежности, прозвучало в этих словах. Лера, женским чутьем уловила в них особый смысл. 'Наверняка, у него есть девушка, — догадалась она, — И я его совершенно не интересую'. Внезапно, странная пелена накрыла сияющий вечерним светом мир. Словно в один миг погасли все краски. 'Неужели я надеялась...? Но ведь это же глупо! Наивно и глупо. Какой же, я действительно, еще ребенок'.
И вот теперь, накрывая на стол, девочка, каким-то шестым чувством, с удивлением ощущала, как вокруг изменилась атмосфера. Ее холодная, неуютная квартира, где она в полном одиночестве провела почти всю зиму, неожиданно преобразилась. Так, словно в ней появился некий, ранее отсутствующий смысл, давно забытое, оставшееся в далеком детстве, доброе мужское тепло.
Лера немного волновалась. За последние месяцы, она привыкла к затворническому образу жизни, и совершенно не представляла, как вести себя с этим парнем.
Ужин был скромный. Обычная каша, да разогретая тушенка. Единственное, что радовало девочку, это яркая банка с настоящим кофе, которую Тим выставил на кухонный стол, вместе с початой коробкой рафинада, и двумя рыбными консервами. Кофе она очень любила, но в городе он давно не продавался. Лера хотела сама приготовить, но Тим, предложил показать, как это делается у них в Америке.
Парень быстро управился со своей порцией каши, и смущаясь, попросил добавки. Обрадованная, что гостю понравилась ее стряпня, Лера вывалила в его тарелку все оставшееся содержимое небольшой кастрюли. Дорога изрядно вымотала парня. Он в минуту проглотил вторую порцию, и увидев, что хозяйка не успела даже к ложке притронуться, предложил:
— Ты пока ешь, а я кофе сварю?
Лера только кивнула, и как всегда неспешно принялась за еду. А через несколько минут, квартира наполнилась восхитительным ароматом. Этот горьковатый запах вызвал притаившиеся где-то далеко в памяти ассоциации. Вспомнилась мама, большие руки отца, манная каша, которую она так не любила, и которую ее заставляли есть по утрам. Еще ей вспомнился добрый старичок — профессор, у которого они снимали комнату сразу после бегства из столицы. Она не запомнила его имени, а вот аромат настоящего кофе, и вечерние посиделки на большой кухне, навсегда отложились в детской памяти.
Тим вошел в комнату с большим подносом в руках, и смешно играя официанта, выставил на стол две дымящиеся чашки, бабушкину хрустальную сахарницу с белоснежными кубиками рафинада, и еще какой-то квадратный пакет.
-Прошу мадам! Ваш кофе! Лучший кофе в городе только у нас! — смешно приосанившись, продекламировал он.
Девочка улыбнулась, и вопросительно взглянула на цветастый пакет.
— А это вам, от нашего ресторана! Лучшее в городе печенье! — наклонив голову, по-прежнему изображая услужливого официанта, торжественно произнес Тим: — Песочное! Куплено специально для вас в Марселе!
Маленькое представление слегка разрядило обстановку, а еще через полчаса они разговорились.
Лера, уже немного освоившись, попросила гостя рассказать, как он смог перейти линию фронта. Все знали, что сейчас там был кромешный ад, и пробраться невредимым сквозь этот хаос казалось немыслимым.
— Так получилось, — начал Тим: — я обнаружил один из тыловых аэродромов. Оттуда тяжелые транспортники доставляли грузы на фронт. Ну и конечно почту. Вот я и пробрался в один из таких самолетов. Правда, сначала пришлось немного пошуметь.
Затем они весело хохотали, когда Тим живо, с подробностями, рассказывал о своих отвлекающих мероприятиях.
— ...Я и не предполагал, что такое возможно, — глядя на милую хозяйку, улыбался парень, — Эти псы подняли такой визг. Его, наверное, и сам Фридрих услышал.
Но когда Тим рассказал о беженцах и произошедшем на дороге, они оба погрустнели.
Лера слушала, а перед глазами стоял ее милый попутчик, укутанный в солдатское одеяло, изогнутые в страшной судороге рельсы, бурый от крови снег по краям воронки.
Какое-то время они молчали, вспоминая каждый свое.
Потом юноша принялся расспрашивать об отце. Несколько раз упомянул о каком-то журнале, и сообразив, что хозяйка его не понимает, достал из рюкзака свой мини-сейф. Лера очень удивилась, увидев зеленую книгу, со странной надписью на обложке: 'БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ СЕЯТЕЛЬ 3772659'. В бабушкином письме не было ни слова о том, что когда-то и у их семьи был такой же точно журнал.
— А можно посмотреть? -вертя в руках увесистую книгу, спросила девочка.
— Можно, — ответил Тим, — Но давай не сейчас! Пожалуйста! Думаю, у нас еще есть время! А там столько всего..., — покрутил он пальцами, подыскивая нужное слово, — Столько всего странного, что оторваться просто невозможно!
Лера с сожалением вернула журнал, и задумчиво проговорила:
— Я всегда знала, что наша семья особенная. Но когда выяснилось, почему за нами охотятся имперские агенты, и почему погибли мои родители, очень разозлилась. — Она взглянула собеседнику в глаза, и уловив недоумение, смущенно произнесла: — Мои..., и твои родители, погибли по вине этих грязных верховных. Да и во всем, что происходит сейчас на планете, виноваты именно они. Я не пойму одного, почему наши предки не уничтожили их еще тогда, после катастрофы? Почему мы сейчас должны страдать?
Тим глядел на сидевшую перед ним русскую девочку, и поглаживая лежавший на столе журнал, подумал: 'Если бы все было так просто. Наверное, предки были не глупее нас'.
А вслух спросил:
— У вас в семье говорили на общем?
Лера, не получив ответа на свой вопрос, помедлила, а затем, произнесла на красивейшем в мире языке:
— Э мио лебратто анаис!
Тим улыбнулся, заметив, как странно его собеседница проговаривает знакомые с детства слова, и ответил:
— Анаис охельо э миа!
— У тебя забавное произношение, — тоже улыбнулась девочка, — Моя бабушка говорила немного иначе.
— Очень может быть, — не смутился Тим, — Мои родители говорили, что подобного рода изменениям подвержен любой язык. Я думаю, это не большая проблема. Если нужно, мы всегда поймем друг друга. Не так ли?
Стемнело. Лера закрыла окно старым одеялом, и включила свет.
Кофе давно был выпит. На дне шелестящего пакета, осталось всего несколько печений, но ни Лера, ни ее гость, не решались съесть последнее, словно опасаясь тем самым разрушить удивительную атмосферу этого вечера.
— Тим..., — девочка слегка запнулась, впервые называя своего заморского гостя по имени, — Расскажи, пожалуйста, как у вас там живут. Мы здесь всякого наслышались, хотелось бы из первых, как говориться, уст.
Юноша немного подумал, облокотился о стол, и глядя куда-то сквозь стены, предложил:
— Наверное, будет лучше, если ты будешь задавать вопросы, а я буду на них отвечать. — И покосившись на Леру, предупредил: — Только не спрашивай о кукурузе и миллионерах, я у вас тут медведей на улицах тоже не встречал.
