Быстро прийдя в себя разбойник атаковал. Особенно хитрой тактикой он не отличался. Зажав одной рукой рану на груди, второй он с бешеной скоростью мотылял своим тесаком, и при этом медленно наступал на меня. Интересно, а есть ли логика в его движениях? Может быть он тесаком пишет в воздухе какое-то слово? Если и так, то это слово явно нецензурное.
Прыжком назад я разорвал дистанцию, а затем вновь ринулся на противника с копьем наперевес. Разбойник был готов к подобной атаке и легко отбил острие копья. Только он был не готов, что дальше последует прием, который я давно хотел испробовать на реальном противнике. Крутанув копье в руке, я тупым его концом ударил бандита между ног. Разбойник издал высокий звук и согнулся, подставив мне незащищенную шею. Чем я тут же и воспользовался, снова крутанув копье и ударив его уже острием. Попал я удачно — крит и кровотечение. Бандит тут же замахал своим тесаком как мельница. Отскочив от него, я подловил момент и опять глянул на его линейку здоровья. Агрх! Здоровья у него было еще больше половины. Это не человек, это мамонт какой-то. Пришлось еще целых пять минут скакать вокруг него, уворачиваясь от тесака, и самому нанося редкие колющие удары, прежде чем он угомонился. Больше мне так и не удалось нанести удар с таким же уроном как в начале боя. Прием так и не откатился, а маневра для разгона бандит мне больше не давал. Стандартный мой удар копьем снимал с него от двух до пяти процентов, в зависимости от зоны попадания и качества удара. Так что мне пришлось изрядно потрудиться, прыгая вокруг него как гиббон и жаля как скорпион. Ну и еще конечно отравление от Зомби и кровотечение от меня, медленно но верно, делали свое дело.
Когда разбойник наконец упал, я еле держался на ногах. Сердце колотилось, как после трехчасового забега. Я почти в нуль спустил весь свой запас сил. Тяжело оперевшись на копье как на костыль, я осмотрелся. Там где Кристоф сражался с бандитами остались лежать три полупрозрачных тела. Сам фон Леф стоял в двух метрах от меня, прислонившись к дереву, и с бесстрастной миной наблюдал за мной. Хотелось бы знать, как давно он этим занимается. Если он уже несколько минут, как закончил свои дела, то почему не помог мне?
— И как долго ты тут стоишь? — спросил я латника.
— Пару минут. Застал, когда у этого было еще тридцать процентов здоровья. — махнул он головой в сторону уже полупрозрачного бандита лежащего на земле.
— Почему не помог тогда?
— Этот бой ты должен был провести сам. Чтобы увидеть из какого ты теста, и понять, чего стоишь. К тому же, со стороны лучше видны ошибки. А у тебя есть на чем работать, поверь мне.
— Например? — уязвлено спросил я.
— Например, твой хилый удар. Бьешь ты довольно слабо. Это из того что сразу бросается в глаза. Уверен, твоя младшая сестра легко дала бы тебе фору. Есть и другие ошибки.
— У меня сила двадцать пять пока. — пробурчал я поспешно пока рыцарь не стал перечислять все мои ошибки. — Подниму ее, и бить буду сильнее.
— Дело не только в твоей силе. Ты бьешь неправильно. Наносишь удар одними руками и совершенно не используешь массу своего тела.
— Я использовал. Первым ударом снял с него восемнадцать процентов, когда атаковал с наскока.
— Атака с наскока, понятное дело, включает массу тела. Я говорил об обычных ударах. Ты не перетекаешь в оружие, двигаешься рывками, с остановками. Где та звериная пластика, о которой ты мне все уши прожужжал, когда не хотел заниматься со щитом? — Кристоф отлип от дерева и подошел ко мне. — В общем, ладно. Это тема для тренировок, и так мы с тобой задержались, не хватало еще дружков этих бандитов дожидаться. Осмотри, что можно взять у этого, и выдвигаемся.
Касаться трупа не хотелось. С игроками в этом плане проще, после них остается обычный серый камень с именем. А тут тело, хоть и полупрозрачное. Надеюсь, что обшаривать его карманы мне не придется, и как с игроками, после касания откроется окно взаимодействия.
Окно действительно открылось, но рассматривать в нем особо было нечего. Тесак мясника, поношенная одежда, несколько медных монет, краюха хлеба и кувшин молока. Вот и все добро бандита. Честное слово, я думал они живут богаче. Стоит ли вообще выбирать такой путь, если в итоге тебе живется немногим лучше городского нищего? Понимаю еще можно сменить пахоту на разбойничий промысел ради какого-нибудь большого куша. Такого чтобы на полжизни хватило. Не то чтобы я сам хотел становиться разбойником, но такую причину я хотя бы могу понять. Но ступить на темную дорожку беззакония ради горстки медных монет, топора и острых ощущений, по мне это верх глупости. Конечно только если этот парень не из тех мест, где владелец тесака считается зажиточным гражданином.
Рыцарь прервал мои раздумья и велел поторапливаться. Забрав в свой инвентарь монеты и тесак, я бросился его догонять. Еду бандита я бы есть не смог, а одежду забирать, посчитал неправильным. Да и было бы что брать, одно название.
Дорога повела нас дальше, как ни вчем не бывало, стараясь побыстрее увести нас с места неожиданной задержки. Все также щебетали птицы, ветерок шелестел листвой, а озорные солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую поросль деревьев и кустов окрашивали дорогу в изумрудные тона. Но меня больше не занимала зеленая полулесная красота тропы. Я шел смурной и насупившийся. Фон Леф, казалось, наоборот, повеселел.
— Чего скис? — увидев мое настроение, решил спросить Кристоф. — Первая победа в бою должна окрылять, а ты идешь словно в воду опущенный. И выжил, и бился достойно. Радоваться должен.
— Да я вот тут подумал, есть ли родные у того парня.
— Та-а-ак. — протянул Кристоф, останавливаясь и полностью разворачиваясь ко мне. — Я знаю два способа избавиться от рефлексий. — в своем стиле, прямо и без обиняков, сообщил он мне. — Дружеский разговор и мордобой. Начнем пожалуй с первого, боюсь, что после того как я дам тебе по роже, разговаривать со мной ты не захочешь.
— Нет у меня никаких лексий. — отмахнулся я.
— Но вину за то что убил бандита ты испытываешь?
— Не то чтобы вину, просто думаю, правильно ли мы поступили.
— А что здесь неправильного? На нас напали, мы защищались. Они погибли, мы нет.
— Ну вообще-то формально первым напал на них ты.
— Горгона тоже формально женщина, вот только ее никто не е... В общем мужа у нее нет. Или ты думаешь, что разбойники отпустили бы нас с миром, если бы мы выложили им все наше добро? В таком случае, ты жутко наивный молодой человек, и с таким отношением долго не проживешь. А суицидники мне в оруженосцах точно не нужны.
— Да понимаю я, что никто бы нас не отпустил. Зачем оно им нужно, чтобы мы потом вернулись с городскими стражниками?
— Стражников ты бы вряд ли уговорил сюда сходить, но в целом мысль верная. Мы вполне могли бы сюда заявится с друзьями или какими-нибудь наемниками. А если ты понимаешь, чего тогда самоедством занимаешься?
— Дело в том, — я не знал, как объяснить рыцарю так, чтобы он правильно меня понял, и чтобы стимулировать работу мозга, зашагал вперед, увлекая за собой и его. — Что мы с тобой вроде как бессмертные. В случае чего мы возрождаемся. А разбойники нет.
— Ну я бы не был так уверен, мало ли, все возможно. Но скорее всего, ты прав. Вряд ли полдесятка бандитов так важны для мира или для чужаков, что им предоставят второй шанс. Только что с того?
— Ну, а мы их убили. То есть насовсем. А если бы они нас, то нас бы просто раскидало по домам.
— Что-то я не понял. Ты сейчас мне предлагаешь в любой щекотливой ситуации давать себя убивать? Это такая форма мазохизма? Или тебя церковники воспитали?
— Да я не о том. Я в том смысле, что у нас перед ними было преимущество. Может не стоило их добивать.
— А у них было преимущество перед нами. Их было пятеро, а нас двое. К тому же, я не видел, чтобы тот бандит, с которым ты бился, просил пощады или пытался убежать. Он сражался, пока не упал замертво, пытаясь достать тебя. Я вообще не понимаю, с чего ты решил их пожалеть. Ладно бы еще врага на поле боя, он сражается за какие-то свои идеалы, или, быть может, вообще воевать не хочет, но его призвал местный лорд. Но жалеть разбойника, которые завтра снова будет грабить и убивать, причем мирных жителей. Да, отнимать жизнь неправильно, но тут хотели отнять твою. А защищать свою жизнь, это вообще право любого существа. Если буйвол, убегающий от льва, случайно убьет его метким попаданием копыта, разве будет он стоять и рыдать над телом, сожалея о случившемся. Нет он будет радоваться тому, что остался жив.
— Да, все я понимаю. Просто, кто его знает какие причины заставили выйти этого парня на большую дорогу.
— Даже не задумывайся. Такие размышления до добра не доводят. Только до сомнений. В какой-то момент начнешь колебаться и это будет стоить жизни тебе или твоего близкого. Концентрируйся на главном. Это был его выбор, и неважно, что к этому привело. Он хотел тебя убить, ты защищался. Вот что имеет значение.
Довольно долго мы шли молча. Я раздумывал над словами рыцаря и все больше склонялся к тому, что в них есть определенный смысл. Если рассматривать мир под таким углом, то все действительно становится проще.
— Спасибо Кристоф за разговор. Мне действительно немного полегчало.
— Это хорошо. — ответил он. — А то я уже подумывал применять второй способ избавления от рефлексий.
Дорожный знак не обманул, путь действительно привел нас к городу. Правда вывел он нас совсем не к парадному входу. Шпильвиль располагался на холме, но не в силах уместиться на его верхушке, он расползся по всем его частям, стекая даже к подножию. Город не был слишком крупным, просто холм был маленьким. Но все же он и не был мелким поселением, у него даже имелись городские стены. Со всех сторон город окружала небольшая каменная стена, за исключением только того места, где в Шпильвиль встречался с рекой, что протекала у подножия холма.
Когда заросли обступившие дорогу исчезли, мы оказались возле старой, заброшенной водяной мельницы, что одиноко ютилась под стенами города. Больше с этой стороны стены ничего не было. Городская пристань была надежно отрезана от нас каминной преградой. Пришлось наворачивать нам немаленький крюк, идя вдоль стены, чтобы добраться до городских ворот. Никакой дороги, конечно же, там отродясь не было. Хорошо еще, что рва с кольями тоже. Таким образом, выйдя непосредственно к самому городу, нам пришлось еще битых полчаса ковылять по буреломам, чтобы войти в него.
У ворот всех приезжих встречали стражники с такими скучающими выражениями лиц, будто у них в городе запрещены все азартные игры, и развлечений они уже лет сто не видели. Звон монет был единственным волшебным звуком, что мог зажечь в их глазах хоть какой-то огонек.
За проезд в город с нас стребовали немало, но Кристоф решил взять все финансовые вопросы на себя и, не торгуясь, расплатился. Я, в общем-то, был не против. Единственное, что меня возмутило так это то, что плата за лошадь превышала плату за меня. Но я решил проглотить свой вопрос и благоразумно промолчать. Стоит мне только заикнуться об этом, и стражники точно не упустят такой возможности, повысить нам плату. И тут уж я сомневаюсь, что фон Леф заплатит и на этот раз. Скорее он просто оставит меня за стенами.
Войдя в город, рыцарь остановил первого встречного и спросил у него дорогу к приличной таверне. Я был только рад такой спешке. Живот у меня уже давно квакал от голода громче чем мой питомец. Прохожий тут же посоветовал какое-то заведение и стал объяснять, как туда добраться. Объяснял он сбивчиво и путано, я нишиша не понял, но Кристоф лишь кивнул ему в знак признания и махнул мне рукой, следовать за ним.
Пробираясь за латником по кривым улочкам, я не забывал вертеть головой, осматривая город. Город, если честно, мне не понравился. Все высокие и красивые здания и башни находились в центре города, то есть на верхушке холма. На склонах же ютились одноэтажные, максимум, двухэтажные домики, которые изо всех сил старались стоять прямо. Но получалось у них это откровенно плохо, в виду наклона поверхности. Не представляю как люди в них вообще спят, когда по утру все семейство рискует проснулся в одном углу дома, куда ночью их по идее должна собрать сила гравитации.
К слову, высоких остроконечных крыш было тоже что-то не видать. Должно быть, все они находятся наверху вместе с высокими зданиями. Центр это еще один минус этого города. Обычно там находятся такие полезные сооружения как мэрия, рынок или храмы. Так вот, когда ты живешь на отшибе, где-нибудь возле городской стены, поход за хлебушком на базар становится для тебя чем-то вроде подвига. Холм конечно не гора, но тоже довольно высокий.
Тем временем, пока я рассматривал достопримечательности Шпильвиля, мы добрались до таверны. Не знаю та ли это была таверна, которую советовал нам прохожий или Кристоф заблудился и вывел нас к какой-то другой. Выглядел рыцарь уверенно. Впрочем фон Леф такой человек, что даже будучи связанным и подвешенным над костром в окружении голодных гоблинов, будет делать вид что все под контролем.
Пока рыцарь возился с Габелой у коновязи, я взглянул на вывеску таверны, и слегка опешил. Заведение называлось "Хозяйство повара". Мда. Ни разу не двусмысленно. Странный город.
Несмотря на мои опасения, внутри все оказалось цивильно. Столы, лавки, барная стойка — все как обычно. Бармен стоящий за стойкой выглядел прилично и, насколько мне было видно, был одет. Из кухни и обратно шныряли поварята, оставляя после себя различные блюда. Таверна, как таверна. Я еще раз обвел все помещение внимательным взглядом, но ничего подозрительного не заметил.
Кристоф, войдя внутрь, не останавливаясь проследовал к одному из немногочисленных свободных столиков. Я присоединился к нему. Усевшись, он знаком подозвал официантку, и сделал ей большой заказ. Мой живот одобрительно булькнул.
К слову, официантка тоже выглядела вполне нормально. Она всего разок стрельнула глазами в Кристофа. Ну а что? Официантки это, можно сказать, обложка любой таверной. Они должны привлекать клиентов. И помимо обязательных гостеприимства и радушия, им вполне можно использовать еще и капельку легкого флирта.
Свою еду мы ждали молча. Какой может быть разговор, когда твой желудок перекрикивает тебя? Ну а когда блюда наконец принесли, нам само собой было не до разговоров. И только когда первое насыщение прошло, и мы лениво ковырялись в остатках пиршества, можно было уже завести неспешную беседу. Начали с того, что фон Леф стал описывать мне наш дальнейший план действий.
— Первое, что нужно сделать, это разузнать о всех значимых местах в округе для игроков. — рассказывал Кристоф, жестикулируя, зажатой в руке, жареной куриной ногой. — Такие как, всяческие данжи, подземелья, места для кача и места обитания квестодателей. Там всегда оттирается много чужаков.
— А зачем нам чужаки? Что мы будем с ними делать?
— Мешать их игровому процессу. — с непредвещающим ничего хорошего выражением лица ответил фон Леф.
Ладно, с этим можно и позже разобраться.
