— Что, "Седьмая", побывала летучей мишенью? — поддела ее Митсури. — Отведала дружеского огня?
— Угу, отведала, — проворчала Иджиме. — Попадись мне эти стрелки...
— А что ты ожидала? — хмыкнула капитан. — Их только что бомбили "свободники", они были напуганы, а ты шла на бреющем полете, к тому же приближалась к ним с южного направления. И "Раймей" внешне похож на "Депредэро". Что, по-твоему, должны были подумать дженгцы?
— Вообще-то у меня на крыльях знаки различия, — проворчала несколько смущенная Иджиме. — Я полагала, отличить драконье пламя от полос Фронта Свободы они способны.
— По-твоему, в такой момент они стали бы всматриваться? Ладно, так понимаю, ты цела? Вот и прекрасно. Хороший урок для тебя и для прочих. В другой раз будешь думать головой, Сетано.
— Так точно, капитан Митсури, — сумрачно отозвалась Иджиме. Она уже видела в своем воображении ликование на лице брата и предвкушала шквал колкостей и иронии. Такого шанса Кейдзи не упустит, в храм не ходи!
Он и не упустил.
— Ха! — почти сразу услышала она в наушниках. — Я всегда знал, что ты страшный человек, сестрица. Не успела прибыть на войну, как запугала не только врагов, но и своих.
— Да пошел ты... — буркнула девушка.
— Все, разговорчики, — перебила Митсури. — Не засорять эфир. Вернемся домой, будет разбор полетов, там и поговорим обо всех ваших, кхм... подвигах.
ГЛАВА 21
Виктэр. 27 Лета.
Мари удовлетворенно посмотрела на результат своей работы и кивнула:
— Хорошо. Так сойдет. Пройдитесь, Даво.
Адриан ле Нэй встал и сделал несколько шагов. Одежда была удобной, неброской и не стесняла движений. Ле Нэй подошел к зеркалу. На этот раз Мари не слишком изощрялась. Небольшая бородка, рыжевато-каштановый цвет волос и еще несколько мелочей. Впрочем, результат себя, как обычно, оправдал — по приметам, которые могут описать случайные свидетели, трудно будет опознать в "неизвестном" гражданина Ральена Даво.
— И это тоже вам, — женщина аккуратно положила на стол небольшой пистолет.
Ле Нэй взял оружие. Самозарядный легранский "Зейтс" калибра 6 миллиметров — маленький, удобный и эффективный. Легко спрятать хоть в кармане, хоть в широком рукаве куртки. Чтобы снять с предохранителя, достаточно одного движения большого пальца, в обойме девять патронов, механизм прост и безотказен. Странный народ легранцы — ужасно не любят ввязываться в войны, предпочитают сражаться не пулями, а деньгами, но при этом производят и продают первоклассное оружие.
Адриан проверил обойму — все девять патронов на месте. Мужчина передернул затвор и вновь поставил оружие на предохранитель, затем без фантазий спрятал пистолет в карман брюк.
— Все на этом? — уточнил он.
— Да, — ответила Мари. — Удачи, Маэстро.
— Благодарю, — отозвался ле Нэй и покинул комнату.
Удача и правда понадобится. Не так часто приходится прибегать к оружию. Обычно "Оркестр", вопреки собственному прозванию, работал тихо. За шесть лет в Геаларе Адриан ле Нэй использовал пистолет всего однажды, причем — против своего же. Кто-то из ячейки спелся с ксаль-риумцами. Под подозрением оказался Фарсо Дежан, он же "Бас". Явных доказательств не было, но Дирижер предпочел не рисковать. Маэстро получил приказ. Возможно, для него это тоже была проверка — Фарсо был его другом. Дирижер хотел убедиться в надежности ле Нэя, и тот не разочаровал резидента. Он выполнил приказ чисто и без колебаний, но удовольствия это не доставило. Даже сейчас воспоминания причиняли ноющую боль где-то глубоко внутри. Однако утечек информации с тех пор не было. Видимо, Дирижер оказался прав в своих подозрениях.
Отбросив неприятные воспоминания, ле Нэй спустился по лестнице, вышел из подъезда и сел в автомобиль. Черный "Клэрио" завелся с полоборота, как обычно. Простая модель, непритязательная с виду, но надежная. Маэстро проехал по узкой улочке, затем вывернул на проспект Аваро, как обычно, блистающий многоцветными огнями реклам. Уже почти стемнело, и на столбах вдоль дороги зажглись желтоватые электрические фонари. Людей вокруг было довольно много: Аваро всегда был любимым местом для праздных гуляк и влюбленных парочек. Романтика... Республика была не так уж плоха, на самом деле — по крайней мере, нынешняя Республика. Если бы отца не вынудили бежать с родины тридцать восемь лет назад, пожалуй, Адриан ле Нэй нашел бы себе место по душе в Геаларе и не превратился бы в "Маэстро".
Он пересек Аваро, свернул на улицу Шаэзиль, "бумажную улицу", как ее прозвали за то, что Шаэзиль по какой-то причине облюбовали книготорговцы. Половина книжных лавок столицы размещалась здесь, так что жители улицы были, надо полагать, людьми весьма начитанными. Еще несколько поворотов и улиц — и Адриан ле Нэй оказался в кварталах не столь респектабельных. Здесь вряд ли кого-то привлекло бы чтение, на этих темных улочках предпочитали удовольствия иного рода. Адриан миновал приземистое, обшарпанное двухэтажное здание "Мечты" — самого знаменитого в городе тайного притона курильщиков датурио. В тусклом свете фонарей маячили полуголые девицы, заманивающие клиентов. Некоторые делали недвусмысленные жесты ле Нэю — для них одинокий мужчина на автомобиле был явной и законной добычей. Адриан проехал мимо, не оборачиваясь. Вскоре он миновал "серые кварталы" и снова оказался в районах более приличных. Не столь ярких, как блистающий огнями городской центр, но и не откровенно убогих — здесь жили люди среднего достатка.
Наконец, впереди он увидел внушительное десятиэтажное здание. К крыльцу вела широкая лестница с перилами, над дверью мигающие лампы отбрасывали разноцветные отсветы на вывеску с названием: "Дженьель". Гостиница была не из самых роскошных, но и далеко не грошовый притон. Ле Нэй остановил машину неподалеку. Он убедился, что все окна четвертого этажа, обращенные к улице, хорошо видны, и быстро отыскал взглядом пятое, начиная от стены. Номер, где Дирижер встретится с объектом.
Ле Нэй терпеливо ждал, и вскоре увидел высокого мужчину в простом деловом костюме, поднимающегося по лестнице на крыльцо. По походке он узнал Дирижера. Адриан бросил взгляд на часы. Почти одиннадцать. Дирижер не изменяет своей обычной пунктуальности. Швейцар открыл дверь, мужчина прошел внутрь. Адриан, оставаясь в машине, полез в карман за зажигалкой, закурил сигарету и погрузился в ожидание.
Ждать пришлось довольно долго — минутная стрелка на часах почти успела проделать полный оборот. Людей на улицах было немного, только возле трактира на противоположной стороне улицы собралась подгулявшая компания. Ничего не происходило, и ле Нэй начал думать, что Дирижер обойдется без него. Возможно, каннивенец прислушался к голосу разума, или просто "Омбрей" ему предложила меньше, чем агинаррийцы? Договориться миром, безусловно, было бы предпочтительнее, чем прибегать к силе — лучше потратить деньги, чем рисковать разоблачением.
Внезапно в окне показалось движение. Ле Нэй насторожился. В желтоватом свете лампы он увидел Дирижера; в руках у того был бокал вина. Дирижер поднес бокал к губам и сделал глоток, что и было условным сигналом. Итак, сторговаться с Бароном не получилось. Придется прибегнуть к иным средствам. Адриан нащупал в кармане пистолет и снял с предохранителя. Затем сбросил куртку, оставшись в светло-серой рубахе с жестким воротником и черной бабочкой, темных брюках и лакированных ботинках: так в "Дженьеле" одевались слуги. С пассажирского сиденья он прихватил небольшой никелированный поднос, после чего выбрался из машины и направился к гостинице.
Он не стал заходить с парадного входа — обошел вокруг и отыскал небольшую дверцу под навесом, освещенным еди нственной крошечной лампочкой. Осторожно потянул за ручку — заперто. Усмехнувшись, ле Нэй полез в карман рубахи за ключом. Получить слепок у одного из слуг обошлось ему недорого. Ключ подошел прекрасно, два поворота, щелчок замка — и дверь открылась. Внутри никого не было. Узкая, кое-как освещенная лестница тянулась вверх. Обычно ей пользовались слуги, дабы не тревожить напрасно квартирантов. Ле Нэй, опустив глаза и держа на виду поднос с бумажным конвертом, быстро поднялся на четвертый этаж. Там он отыскал дверь под номером "XXIV" и деликатно постучал.
Через несколько секунд щелкнул замок, и дверь открылась. В проеме появилась мрачная рожа. Рослый детина в жилетке поверх не слишком свежей рубашки смерил Адриана взглядом и процедил:
— Ну?
— Извещение от хозяина гражданину Виттерену, — сказал ле Нэй, продемонстрировав лежащий на подносе бумажный конверт с печатью "Дженьеля". — Могу я его увидеть?
— Стой здесь, — буркнул телохранитель и обернулся назад. — Это слуга. Принес конверт от хозяина гостиницы.
— Что еще там? — донесся приглушенный ответ. — Возьми бумагу и принеси мне.
— Давай сюда, — здоровяк забрал конверт с подноса.
Адриан ле Нэй ждал, сохраняя на лице выражение равнодушного терпения, подобаюшего слуге. Когда телохранитель забрал конверт, он отступил на шаг и начал разворачиваться. Здоровяк, не обращая больше на него внимания, протянул руку, чтобы захлопнуть дверь... и в этот момент ле Нэй, мгновенно развернувшись на месте, приставил пистолет к его груди напротив сердца и надавил на спусковой крючок.
Выстрел прозвучал глухо и негромко, словно выскочила пробка из бутылки с авросом. Охранник начал падать; на лице у него не появилось даже удивления. Смерть была мгновенной. Крошечное обожженное пятнышко темнело на серой жилетке там, где вошла пуля, но крови не было видно.
Адриан скользнул мимо падающего тела и оказался в коротком коридоре. Быстрым движением захлопнул за собой дверь. В следующую секунду — труп убитого телохранителя едва успел с глухим стуком повалиться на пол — он был уже в комнате. В просторной гостиной он увидел трех человека. Дирижер сидел в кресле за круглым столиком, напротив него — неприятного вида толстяк с щетинистым подбородком. Третий мужчина — рослый, хоть и не такой, как здоровяк в дверях — сунул руку под пиджак и выхватил револьвер с коротким толстым стволом. Но Адриан ле Нэй опередил его — прозвучал еще один выстрел, и второй телохранитель последовал в вечную тьму Бездны за своим коллегой. Мужчина упал, выронив оружие, пуля оставила аккуратное круглое отверстие точно между глаз, а ле Нэй вдруг подумал, что сегодня он за несколько секунд убил столько людей, сколько за всю предыдущую жизнь. Фарсо Дежан, а до него был еще один человек — геаларец по имени Тагернэ. Чем тот помешал Дирижеру и Седьмому Отделу, ле Нэй не знал и не интересовался, просто выполнил приказ. В тот раз он воспользовался ядом и изобразил самоубийство.
Вряд ли кто-то мог услышать выстрел. Малокалиберный "Зейтс" стрелял негромко, а дверь была толстой. Если даже кто-нибудь снаружи и услышал звук, трудно было догадаться, что тот означает. Тем не менее, медлить не следовало.
— Вам придется пройти с нами, нар Кааринт, — спокойно сказал Дирижер.
Каннивенец ответил ненавидящим взглядом. Ле Нэй молча замер в паре шагов от его кресла, держа оружие наготове.
— Обыщи его, — приказал Дирижер.
Адриан подчинился и быстро нащупал под жилеткой Барона рукоять пистолета. Каннивенец, как оказалось, вооружился таким же компактным "Зейтсом", как сам ле Нэй. Тот бросил пистолет Дирижеру, который убрал оружие в карман.
— Вставайте, — приказал резидент. — На выход.
— Думаешь, я поверю, что вы оставите меня в живых? — прорычал толстяк. — Вот как вы ведете дела?
— Я не собираюсь с вами спорить, нар Кааринт. Или вы подчинитесь — немедленно! — или останетесь здесь вместе со своими людьми. Решайте.
Нар Кааринт прошипел грязное ругательство. Он не казался слишком испуганным, но все же подчинился.
— Все равно то, что вы ищете, не при мне, — заявил Барон, направляясь к двери. — Если вы хотите получить мой архив, я выдам его только на собственных условиях.
Вместо ответа ле Нэй ткнул его стволом пистолета в спину.
— Не делайте глупостей, — посоветовал он. — Одно неверное движение, один крик — и вы умрете.
Каннивенец замолчал. Он понимал, что Адриан не шутит. Вместе они вышли в коридор: первым Дирижер, за ним нар Кааринт, последним был ле Нэй, спрятавший оружие за подносом, который держал в другой руке. Снаружи никого не оказалось — уже перевалило за полночь, и постояльцы спали. Только служанка терла тряпкой пол в противоположном конце коридора. Если она и заметила людей, вышедших из двадцать четвертого номера, то не обратила на них внимания.
Вышли они тем же путем, которым Адриан проник в "Дженьель" — воспользовавшись лестницей для персонала.
— Вперед, — повторил ле Нэй.
Снова Барону не осталось ничего иного, кроме как подчиниться. Ночная улица была так же безлюдна, как и коридоры "Дженьеля". Возле таверны еще топтались несколько засидевшихся посетителей, но им явно не было дела до того, что происходит вокруг.
Нар Кааринт нехотя уселся на заднее сиденье машины Адриана, Дирижер, держа каннивенца на прицеле его же собственного пистолета, занял место сбоку. Ле Нэй завел машину.
— И что теперь? — поинтересовался Барон. Если он и боялся, то неплохо владел собой.
— Теперь мы с вами будем разговаривать на наших условиях, нар Кааринт, — сухо ответил Дирижер. — Вы думали, мы не узнаем о ваших делах с "Омбрей"?
— Я всего лишь торговец, — проворчал тот. — Продаю свой товар тому, кто больше заплатит, а кто это будет — неважно.
— Боюсь, теперь вам придется пересмотреть свои принципы. Нам нужно то, что вы привезли из Ксаль-Риума.
— Вам нужны мои бумаги, — огрызнулся нар Кааринт. — Но я не скажу, где я их спрятал, пока не буду уверен, что вы не прикончите меня сразу после того, как получите их.
— Не думаю, что у вас есть выбор.
— Убьете меня — останетесь ни с чем.
— Мы можем отправить вас в Агинарру. Поверьте, там вам развяжут язык. В ваших же интересах сотрудничать, нар Кааринт. Вы избавите себя от многих неприятностей.
— Вы меня не запугаете, — отрезал каннивенец. — Я бы ничего не добился в своем ремесле, если бы боялся угроз.
— Посмотрим, — холодно улыбнулся Дирижер. — Возможно, вы нас недооцениваете, господин нар Кааринт.
Кехребар. 30 Лета.
— Здесь все не совсем так, как я ожидала, — призналась Фионелла, осматриваясь по сторонам. — Очень... мирно.
— Да, — Дэвиан развел руками, — как оказалось, большинство ивирцев вовсе не горят желанием умирать во имя султана. Наши солдаты не причиняют вреда простонародью. Одно из немногих разумных решений, принятых в Палатиане в последнее время, — не сдержался он. — Когда ивирцы убедились, что их не будут трогать, многие смириличь и пытаются вернуться к привычной жизни. Кажется, некоторые даже довольны тем, что Кехребар перешел к Империи — ксаль-риумцы показались им предпочтительнее собственных беев.
Фио невесело улыбнулась.
— Получается, мы оказываем ивирцам услугу, завоевывая их...
— Быть может, и так, — заметил Дэвиан. — Жизнь под властью Императора Велизара не будет хуже, чем под властью Ажади Солнцеподобного.
