Но больше врагов они не встретили. Вероятно, мутоиды были непосредственной охраной штаба. Ангарных габаритов створка уехала вниз, открывая штурмовикам пространство "переходной комнаты" — подсвеченный фиолетовым пол, какие-то массивные устройства вдоль стен и красный мерцающий квадрат большого лифта. На его подъёмных плитах уместилось бы человек восемь, не меньше.
Подъем совершили по отработанной схеме. Оказавшись в командной пункте, оперативники бросились врассыпную. Двое долговязых "плащенсоцев", стоявших за столом в дальнем правом углу, видимо, оказались сбиты с толку столь эффектным появлением землян, и не успели что-либо предпринять. Один из них вскинул тонкую руку, сжимающую плазменный пистолет, направил ствол на Барсова и рухнул, скошенный очередью "Седьмого". Второй "капюшонник" попятился, споткнулся о сиденье, растянулся на полу, попытался было встать, но подскочивший Иван вырубил его ударом приклада.
— Штаб взят. — Сообщил он, оглядевшись.
— Командир, спешите! — Включился вдруг Чарльз. — Я тут из коридора, который в пещеры ведёт, шаги слышу. Наш механический друг, похоже, устал рыть землю и идёт сюда. Проход для него узковат, вроде, но всё рано...
Это был отличный стимул — и поднявшиеся за штурмовиками инженеры немедленно приступили к работе. Минуты через две техник доллжил Штреллеру:
— Шеф, сервер под этой панелью! Остальные здесь — просто рабочие машины. На закачку данных нужно минут сорок минимум, если там дополнительной защиты нет.
— Нету у нас столько времени. — Проворчал Штреллер, малость уязвлённый тем, что нужный компьютер отыскал не он. — Просто забираем сервер и уходим. Покажи, что здесь лишнее.
— М-м... Вот здесь уже просто корпус, а здесь пошла сеть...
Договорить техник не успел. Внезапно его заглушил пронзительный, ноющий звук, от которого заломило зубы. А потом на всех каналах — общем, командирском, взводном — раздался слабый голос Киу, заглушаемый всплесками шуршащей статики:
— Внимание! Мы... ретранс... специально, чтобы... с вами под зем.... не сможете отве... Сроч... в квадрате... зафиксирован... из подводного положения! Будут у... четыре мину... Вертолёт уже...
И связь с Центром оборвалась окончательно.
— Время вышло! — Резко сказал Барсов. — Забирайте всё необходимое и бегом отсюда. Батиста — займи центр зала. Сикорски, встречай, чтоб в коридоре не было сюрпризов.
— В зале чисто! — Доложил Чарльз, пока нагруженный трофеями авангард спускался, и мчал, сломя голову, по коридорам. — Только аккуратнее, робот что-то оживился...
Когда группа объединилась в большой зале, из восточного прохода, перекрывая криками несмолкающее кваканье сирены, вывалилось с десяток сектогитов. Словно оглушённые, они слепо, натыкаясь на колбы, бросились к западной стене, к заваленному взрывом проходу в пещеры. У двух из них Иван краем глаза заметил пистолеты в руках, но вооружённые пришельцы напрочь игнорировали землян — как, впрочем, и безоружные.
— Ходу! Ходу! — Прикрикнул офицер, пинком отбрасывая подвернувшегося под ноги серокожего. Фраза Киу про "...из подводного положения" наводила на мысль о самом худшем сценарии. Бойцы гурьбой ворвались в лифтовую комнату и спешно перестроились, чтобы организованно подняться.
— Мы уже отправили раненых наверх. — Доложил командиру Сикорски. — Капитан Хенриксен сейчас переправляет их на открытое место.
— ПВО?
— Уничтожены. Собственно, именно после того, как рванули последнюю, пяти минут не прошло...
— Ладно, потом. — Иван убедился, что все его подчинённые покинули базу и кивнул арьергарду. — Пошли!
На поверхности он появился как раз вовремя — знакомый, почти родной уже "Чинук" делал вираж над побережьем острова, заходя на посадку. Развернувшись, вертолёт начал снижаться хвостом вперёд, ещё в воздухе открывая створки заднего грузового люка. Не дожидаясь, пока аппарель коснётся земли, Барсов скомандовал:
— Вперёд!
Бойцы "Дельты" первыми проскочили в десантный отсек и помогли загрузить раненых, а также трофейную электронику. За ними внутрь спешно набились остальные. Сам капитан, как обычно, шёл последним — когда он ступил на плиту аппарели, вертолёт рванулся вверх. Подошва капитанского ботинка скользнула по металлу, и он едва не выпал, однако Джейкоб и "Седьмой" синхронно поймали командира за руки и втянули обратно. Все трое шлёпнулись на пол.
— Держитесь там за что-нибудь, врубаю форсаж! — Крикнул в салон пилот.
Винтокрылая машина дико затряслась, набирая высоту и удаляясь от острова. Вдруг выше неё, на фоне синего неба, промелькнули три яркие звёздочки, оставляющие за собой длинные белые хвосты. Звёзды прошли высоко над "Чинуком", завершая траекторию, коснулись поверхности острова... И поверхность вздулась серо-коричневым пузырём многометровой высоты. Земля вспучилась, приподнимая крошащиеся на глазах скалы, а потом створки заднего люка сомкнулись, и в десантном отсеке стало темно...
— Ну что, товарищ капитан... — Выдохнул кто-то из рядовых на русском. — С Днём Победы, что ли.
— И что это было? — Ни к кому особо не обращаясь, поинтересовался Барсов.
— Как только мы взорвали последнюю зенитку, воздушное наблюдение зафиксировало подводный пуск ракет в нейтральных водах. — Ответила ему Мишель, обнимающая лазерную винтовку — во время тряски девушка очень боялась её уронить. — Траекторию быстро рассчитали...
— Простите, что перебиваю, мэм... — Вмешался пилот. — Но мне сообщают — флот покидает зону операции. Мы сядем на "Викранте", денёк прокатимся с ними в сторону Китая, потом отправимся дальше своим ходом, через воздушное пространство КНР.
— Надеюсь у них там хороший лазарет. — Хмыкнула МакГрин, склонившаяся над раненым.
Глава 22. Капитан Барсов. Маркус Штреллер.
10 мая 2014 года.
Воздушное пространство Российской Федерации. Транспортный вертолёт "X-UNIT" СН-47В.
К прибытию опергруппы флагман эскадры ООН словно вымер. На палубе их встретил одинокий смуглокожий матрос, смахивающий на пакистанца, который проводил всех по каютам и указал, куда доставить раненых. В корабельном лазарете обнаружился врач, который вместе с ассистентом взял на себя заботу о пострадавших бойцах. Потом тот же матрос разнёс по каютам подносы с ужином — и больше людей на борту сотрудники "X-UNIT" не видели. Только Штреллеру показалось, что возле апартаментов, которые он делил на четверых с помощником и канадками, ошивался какой-то тип в чёрном костюме и с чемоданчиком, однако это могло примерещиться от усталости — ведь стоило немцу приблизиться, как тот исчез, словно в воздухе растаял. Ночью солдаты слышали стуки на палубе и человеческие голоса, шаги в коридоре, однако стоило кому-либо выйти из комнаты или подняться на лётную площадку — как "Викрант" вновь превращался в корабль-призрак.
Домой вылетели после плотного обеда, оставив тяжелораненых на попечение судового медика — ясно было, что на базу им возвращаться ни к чему. Дозаправившись в гражданском аэропорте КНР, "Чинук" пересёк российско-китайскую границу... и тут-то начались сложности. Не прошло и десяти минут после того, как винтокрылая машина покинула воздушное пространство Поднебесной, как пилот попросил капитанов пройти в кабину.
— Что случилось? — Поинтересовался Барсов, перешагивая через комингс. Хенриксен протиснулась мимо него и встала за пустым креслом второго пилота.
— У нас, кажется, неприятности... — Мрачно отозвался лётчик. — А вот, смотрите!
В гул винтов вплёлся высокий свистящий звук, и мимо вертолёта промчалась хищная крылатая тень.
— Что за...
— Это тридцать первый МиГ. — Пилот проводил реактивную машину взглядом. — Их тут два, кружат над нами и требуют немедленно приземлиться. Говорят, что мы нарушили границы Федерации.
— Вы связались с Центром? — Спросила Мишель, без церемоний усаживаясь в свободное кресло и пристёгиваясь. — Нам что, не дали "коридор"?
— Я связался с Центром, Центр связался с Комитетом, Комитет связался с Совбезом, Совбез связывается с Москвой, в Москве не берут трубку... — Хмыкнул вертолётчик. — А нам дали три минуты чтобы пойти на посадку.
— И что делаем? — Иван посмотрел на канадку, будто она знала ответ. Вправду сказать, сам он, хоть и постоянно ожидал каких-то неприятностей, слегка растерялся.
— Я бы подчинилась. — Девушка сдвинула брови и потёрла подбородок. — Что там Центр?
— Сообщают — Совбез всё ещё не может связаться с русскими... — Пилот покосился на Барсова. — Простите, сэр, с Кремлём. Пока приказывают уходить к границе, китайцы уже извещены о проблеме и обещали прикрытие. Садиться запрещено.
— По-моему, это не лучшая идея... — Протянула Хенриксен.
— Согласен, мэм. — Мрачнее прежнего буркнул пилот, наклоняя штурвал. Машина начала разворот по дуге... И тут же перед её носом замелькали красно-жёлтые вспышки.
— Предупредительная очередь! — Стиснул зубы лётчик. — Ну теперь-то мы в полной...
Неуклюжий "Чинук" словно получил пинок в борт от невидимого великана. Вертолёт швырнуло вправо и почти положило набок, Ивану пришлось вцепить в пилотское кресло руками и ногами, но всё равно он приложился обо что-то виском, разодрав кожу.
— Ах ты ж...! — Под гудение тревожного зуммера пилот дёрнул ручку штурвала, выправляя машину. На приборной панели вспыхнули алые огоньки, в воздухе запахло дымом. В салоне кто-то кричал, Барсову показалось, что он слышит и болезненные стоны...
— Что с нами? — Мишель вцепилась в перетягивающие её грудь ремни безопасности — так, что костяшки побелели.
— Горим, вот что! — Огрызнулся лётчик.
— Они возвращаются! — Иван указал пальцем на две серебристые точки, стремительно приближающиеся сверху-справа.
— А вы ж су... — Пилот дал штурвал от себя, направляя машину вниз. Точки росли на глазах, превращаясь в силуэты истребителей.
— Иван! — Капитан Хенриксен вдруг схватила командира "Альфы" за рукав и быстро заговорила на ломанном русском. — Если что, вы должны...
Закончить она не успела. Ведущий МиГ внезапно с грохотом, различимым даже сквозь шум лопастей, обратился в пламя... Ведомый ушёл вверх, избегая столкновения с косматым огненным шаром, а над "Чинуком" промелькнули ещё две серебристые тени.
— Отказывает задний двигатель! — Пилот уже не говорил — рычал. — Теряем тягу!
Продолжая снижаться, СН-47 вошёл во вращение...
* * *
Вертолёт благополучно шлёпнулся на брюхо у подножия пологого лесистого холма, в семи километрах от китайской границы. Высыпавшие из люков бойцы — оглушённые, ошарашенные, плохо слышащие после того, как снаряды авиапушки прошили салон — рассеялись вокруг машины, по приказу командира устанавливая периметр. В это время более опытные и стойкие — МакГрин, Мишель, Джейкоб, наёмники — выносили на плащах останки убитых. Пока пилот и Штреллер заливали из огнетушителей дымящиеся дыры в кожухе заднего двигателя, тела сложили у борта. "Альфа-четвёртый", "Бета-восьмой", "Альфа-одиннадцатый". Русский, американец и итальянец... Накрыв последнего погибшего плащом, Энн МакГрин отошла в сторону, отцепила от пояса фляжку, плеснула на ладони воды и принялась остервенело умываться. Вся левая сторона её лица была забрызгана кровью — щека, лоб, наглазная повязка... Левый рукав тоже был тёмным и влажным. Подошедшая Хенриксен молча встала рядом, засунув руки в карманы. Пару секунд понаблюдав за подругой, хрипло окликнула Маркуса, уже закончившего тушить мотор, и, когда тот приблизился, без лишних слов обняла их обоих. Тихо что-то зашептала — так, что слышать могли лишь немец и Энн...
Когда Иван спустился по трапу, младшая канадка уже ушла в караул, а инженер в сторонке, в тени высокого хвоста "Чинука", выговаривал своему ассистенту-инженеру — того заметно трясло. Снайпер же сидела на земле у люка, прислонившись спиной к борту винтокрылой машины, и разглядывала перистые облака. Заметив коллегу, она сняла очки и посмотрела на него, подслеповато щурясь:
— Ну что? Радио в порядке?
— Да. — Барсов ответил после паузы. Без очков он канадку видел, пожалуй что, впервые — и теперь точно знал, что они ей идут. Изящные дужки сглаживали некоторую остроту черт, что ли... Без них она выглядела старше и... менее уверенно, пожалуй. Хотя, наверное, сейчас дело было не только в очках. — Центр всё же связался с Москвой, там обещали разобраться. За нами пришлют вертолёт, и "Чинук" тоже заберут. Через несколько часов. А спасли нас китайцы — их патруль J-10 по просьбе Комитета решился на нарушение границы и прикрыл нас. Оба МиГа сбиты, китайцы потеряли один перехватчик. Второй вернулся в пространство КНР прежде, чем его накрыли наземные ПВО. — Иван вздохнул. — Не знаю, что теперь будет...
— Да-а... — Всё также невооружённым взглядом, щурясь, Хенриксен вновь уставилась на облака. — Смотреть на мир без линз — знаете, каково это? При моём зрении? Хотите узнать? Мир превращается в сборище цветных пятен, и люди тоже... Теряют лица. А ещё без линз нет звёзд. Небо просто чёрное.
— Вы к чему это? — Не понял командир "Альфы".
— Да так... — Девушка всё же надела очки и вымученно улыбнулась. — Вы знаете, я изучала материалы по острову Медный перед вылетом — я всегда изучаю местность... Вы же в курсе, что до две тысячи первого года на острове Медный находилась российская пограничная застава? А после её свёртывания остров ежегодно посещали научные экспедиции? Как вы думаете, давно ли пришельцы создали на острове свою базу и велики ли шансы, что экспедиции могли её не заметить?...
— Я не удивлён, что Москва ведет свою игру. Уж поверьте, я — не удивлён. Похоже, что об этом знали и "наверху", если решили не ставить Россию в известность об операции. Поэтому я ждал чего-то подобного. — Иван замолчал, а потом отстраненно произнёс.— Вы ведь знаете больше, чем говорите, да? Ваша незаконченна фраза в вертолете... — Барсов, отвернулся от Мишель и уставился вдаль. Он был уверен, что Хенриксен не станет объяснять, что же она тогда не досказала. — Я вас подозревал. Не в чём-то конкретном, но всё же относился к вам без доверия. Может быть, ещё не перестал. И хотя для удара в спину у вас уже было много возможностей, которыми вы не воспользовались... Меня всё же это нервирует. Почти так же, как и ... — Он посмотрел в сторону тел под пропитавшимися кровью плащами, и медленно зашагал к периметру, больше ничего не сказав.
Вместо него к канадке подошёл Штреллер, закончивший со своим подчинённым и пристроивший того к делу — инвенторизировать спасённое с вертолёта оборудование.
— Мишель, послушай, нам нужно кое-что обсудить. — Маркус заговорил полушёпотом, присев на корточки рядом с девушкой. К счастью, другие оперативники давно привыкли, что эти двое постоянно секретничают, и внимания на это не обратили. — Я боюсь, что возвращаться на базу очень рискованно. Мало того, что она на территории предателей-русских, так и почти весь ее персонал из местных. Бабушка всегда говорила, что ради Родины любой русский пойдет на всё. Поэтому с тем же Красновым мне встречаться не хочется, я не уверен, кому он больше предан — нам или Москве.
