Так вот, Мария Альбана даже не почувствовала приближения угрозы для всего мира, направляемой извне!
Но за завтраком выглядела хмурой и пробормотала что-то вроде того, что смертельная опасность угрожает беременной женщине, художнице из Нью-Йорка, чьи дети-близнецы в будущем станут работать на благо всего человечества. Правда, что конкретно будут делать еще нерожденные близнецы, Мария Альбана не сумела объяснить. Она и сама не понимала этого. Потому что этого еще не существовало, не было даже понятия об этом...
Но к обеду ее настроение улучшилось.
Она заявила, что в Претории хирург только что спас жизнь двухлетнего мальчика, в будущем — великого кардинала, которому удастся сделать католической по меньшей мере всю южную половину Африки.
Великий кардинал спасен!
Чем не радость для всех добрых католиков в мире?
Но муж ехидно спросил Марию Альбану: а почему он не станет Папой Римским, раз уж он такой великий?
На что Мария Альбана спокойно ответила: потому что он погибнет в пятьдесят шесть лет от пули исламского террориста.
И еще добавила, что где-то на другом краю света, в Австралии, родился великий ясновидящий, которому суждено затмить славу самого Нострадамуса.
И все — в один день!
Если бы не опасность, угрожающая матери близнецов, Мария Альбана была бы сегодня абсолютно счастлива.
Маленькая, хрустально-прозрачная, зелено-голубая планета висела в черной бездне Вселенной, и никто не догадывался, что эта никчемная звездочка представляет собою сложнейшую структуру, что тысячи маленьких миров существуют, питаясь исходящей от нее могучей энергией жизни. Эти миры были бесконечно интереснее и прекраснее вечной темноты и невечных звезд, окружающих маленькую планету... И все эти миры можно было уничтожить, как карточный домик, одним лишь щелчком — ударом извне, направленным на планету Земля.
Ничто приближается, плохи дела... Закончится песня — и жизнь прекратится...
Рюнт-рэй Гелдзз прекрасно осознавал величие момента, но почему-то никакие возвышенные идеи не могли пробить апатии и какой-то глобальной усталости, поразившей его после того неприятного контакта со странной и зловещей планетой, которую пришлось уничтожить. Острая и упругая трава, оплетавшая его тело, забиравшаяся в рот и в уши, как будто высосала из него силы. Энергию для борьбы и — для радости.
"Это болезнь, — думал Гелдзз, — Еще немного и она сведет меня с ума. До того, как убьет. Это хрызы... Они размножаются и размножаются".
Такое объяснение было простым и понятным. Оно было привычным... А упругие ядовито-зеленые стебли, карабкающиеся по его беспомощному телу до сих пор снятся в кошмарах...
Только одно спасает, умиротворяет и радует — то, что они успели уничтожить ЭТО!
Рюнт-рэю казалось, что прими они решение чуточку позже и ЭТО уничтожило бы их, не позволив осуществить великую миссию, оборвав ее в самом начале.
А теперь уже армии цирдов не сможет помешать ничто.
Разведывательный корпус Гелдзза вторгся в галактику и прошел по ней — по краешку, но все-таки! — не встретив никакого сопротивления. Не встретила сопротивления и основная группа войск, которая двигалась планомерно вслед за ними, выжигая пограничные планеты одну за другой.
Ни одна из этих планет по настоящему не сопротивлялась — каждая из них была слишком отсталой для того, чтобы что-то противопоставить могущественным цирдам.
Одна из них умерла безропотно, с недоумением глядя на несущийся на нее очистительный огонь, другая кидалась с остро заточенными палками на корабли, неистово лупя по серебристой обшивке и не в силах даже слегка ее поцарапать, третья стреляла железными шариками, ломясь в самый огонь, навстречу верной смерти с единственным безумным желанием уничтожить кого-то из захватчиков. Хотя бы одного.
Уничтожали. За все время с начала похода — не считая действительно ощутимых потерь на Ко-оне — погибло двадцать шесть цирдов и вышел из строя один корабль, да и то, неизвестно по чьей вине...
Это было просто смешно. Это было как-то совсем несерьезно и больше походило на бойню, чем на войну. Конечно, жаловаться на это было бы крайне странно, но легкие победы избаловали и расслабили солдат, и вот это было уже не очень хорошо, потому как в том, что настоящий бой еще предстоит, сомнений у Гелдзза не было никаких.
По данным разведчиков, армия галактики, собиравшаяся в системе Альгейзе, уже успела срочно передислоцироваться цирдам наперерез.
Паче чаяния людишки объединились — даже те, которые враждовали между собой, и готовы были перегрызть друг другу глотки, теперь действовали сообща, и совместно пользовались новейшим достижением неуловимого сообщества называвшегося "Паук", которое так и не смогли отыскать и обезвредить — координатной телепортацией, позволяющей людишкам не только успевать за армией цирдов, но даже выскакивать у них на пути вместо того, чтобы плестись в хвосте, как предполагалось.
Теперь уже в том, что сражение будет сомневаться не приходилось.
Разумеется, цирды выиграют его, но вот какой ценой...
Рюнт-рэй Гелдзз много лет изучал людей и знал их лучше, чем кто бы то ни было на Рюнтконе. Он курсировал по этой галактике, наблюдал, анализировал, общался с этими существами. В конце концов, он возил двадцать особей в трюме своего корабля!
Да, он допустил ошибку, когда позволил одной из особей бродить по кораблю почти без надзора, обманутый ее бестолковой внешностью. За это он был наказан, наказан незаслуженно жестоко, но не в том суть! К его мнению военачальники должны были прислушиваться! А они не то, что не прислушиваются, они даже не претворяются, что оно для них что-то значит!
— Вы сделали свое дело, рюнт-рэй. Дальнейшее — наша забота.
Ваша... Ваша... Вот вы нарветесь со своим самомнением на неприятности! Не все человечки так же беззащитны, как те, что попадались до сих пор, и, самое главное, они хитры и злокозненны, от них можно ожидать любых неожиданностей!
"Таэна Рюнткона", корабль, который много лет назад первым вошел в эту часть вселенной, теперь плелся в хвосте огромного флота, медленно и неуклонно приближаясь к той точке, куда уже стягивались войска галактики, готовясь к решающему бою.
Почему именно там? У границ очередной маленькой планеты, скорее всего густо заселенной, но никак не более важной и ценной, чем остальные — те, которые, казалось, не вызвали у военачальников людей никакого интереса, которые они даже не пытались их защищать.
Гелдзз смотрел на карту и размышлял.
Как командующий разведкой, он получал сведения первым — только потом они расходились по военным, уже спустя какое-то время, давая Гелдззу некую фору, возможность первым понять... что-то очень важное.
Понять — это было как вызов для исследователя, который большую часть жизни посвятил изучению людей.
Понять...
Это невозможно было понять! Потому что худшего места для боя, выбрать было нельзя! Ко всему прочему, войска галактики катастрофически не успевали прибывать на место, телепортация телепортацией, но и ее необходимо выполнять грамотно, чтобы по меньшей мере не налетать друг на друга и не создавать кучу-малу.
Вывод напрашивался сам собой... Что-то было именно на этой планете, что-то очень важное, жизненно необходимое, что обязательно было защитить, спасти любой ценой... Уникальные полезные ископаемые?.. Да ну!
Может быть, эта планета представляет собой нечто похожее на то, что пришлось уничтожить? На пресловутый Ко-он?
Может быть, эта планета разверзнет кратер и выбросит в космос море огня, руководствуясь животным наитием, а потому запросто чувствуя, где именно под защитой невидимости находятся вражеские корабли...
Гелдзз нервно почесался.
Он попытался посмеяться над собой, попытался заставить себя не размышлять о столь бредовых вариантах развития событий... Но он уже начал бояться ЭТУ планету... Начал бояться и уже ничего не мог с собой поделать.
...Жадные, острые стебли сочной травы... Живые... Мыслящие... Исследующие жадно и жестоко... Он не сможет пережить это еще раз...
"Я не хочу туда лететь! Не хочу к ней приближаться!" — кричал его разум, и Гелдзз вынужден был собрать в кулак волю, чтобы казаться спокойным и флегматичным, таким как всегда, чтобы снующие вокруг подчиненные не заметили чего-нибудь такого, чего замечать не должны.
"Никаких вулканов, что за бред... Это просто физически невозможно, — уговаривал себя Гелдзз, — Мелкие пакости — вот на что способны некоторые из местных планет. Только мелкие пакости и больше ничего!"
И вообще — не сегодня завтра, все закончится.
Произойдет, наконец, решающее сражение, и никакая эфемерная сила больше не будет маячить в пределах досягаемости.
И начнется тяжелая, нудная, но очень важная повседневная работа, в которой он, Гелдзз, вряд ли уже сможет участвовать, но он уйдет спокойным, с чувством выполненного долга, с сознанием того, что прожил жизнь не зря, что вложил хороший, полноценный кирпичик в здание будущего величия нации цирдов.
"Входим в зону опасности. Всем кораблям включить защиту".
Такого не было еще никогда.
Ни разу за тысячелетия своего существования галактика не собирала такой огромной армии. Эскадры самых могущественных государств заполонили все пространство примыкающее к звездной системе планеты Земля и все прибывали и прибывали.
Айхен чувствовал, что у него распухает мозг и вот-вот взорвется — не могла его голова удерживать всю информацию, которая слеталась на главный командный пункт. Он катастрофически не успевал разводить по намеченным позициям армии и следить за тем, чтобы корабли не только не прыгали друг на друга, но и не попадали в атмосферу тяжелых мертвых планет, имевших достаточно сильное притяжение, чтобы на них просто так наплевать.
Командиры подразделений лезли в эфир, перебивали друг друга, желая первыми получить необходимую информацию о месте дислокации и о продвижении противника.
Айхен орал на них, чтобы не лезли, хотя прекрасно понимал, что они имеют полное право все это знать, и он ДОЛЖЕН обстоятельно и подробно все объяснить и рассказать. Но у него совсем не было на это времени, стоит ему отвлечься хоть на секунду от терминала телепорта и случится катастрофа.
Принц был зол до невозможности и без сомнения набросился бы с кулаками на Эгаэла, если бы мог оставить рабочее место...
Эгаэл сидел рядом, пребывая в состоянии прострации. Периодически он терял человеческую форму, превращаясь в нечто аморфное и текучее, у него то ли не было времени, то ли просто не было "свободных ресурсов" на то, чтобы притворяться человеком. Его глаза — в те моменты, когда были глазами — представляли собой черные дыры, воронки, закручивающиеся внутрь себя, смотреть в которые было, мягко выражаясь, жутковато.
Чем он занимался? Где находился на самом деле?
Вэгула оставили караулить базу, а на базе — Севелину. Другой пользы от него не было никакой. Несчастный безумный ученый переутомился, занимаясь организационными вопросами и заработал нервный срыв, поэтому несмотря на нехватку рук и голов, легче и проще было оставить его в покое.
Эрдр носился где-то у внешних линий обороны, состоявших из остатков частей СОГа и элитных войск специального назначения, откомандированных разными государствами, которые — как предполагалось — ДОЛЖНЫ были выдержать первый и самый мощный удар цирдов. Легендарный командор, пребывавший в странном состоянии безумного возбуждения, как будто готовился к величайшему моменту в своей жизни, выстраивал линии в соответствии с отработанной стратегией, давал последние указания, как вести себя в море ослепительного синего света, выжигающего все на своем пути и отнюдь не только глаза, и как по траектории выстрела определять, откуда он был произведен.
Большинство кораблей, особенно те, что стояли у самой предполагаемой линии фронта были оснащены умопомрачительной силы светопоглощающими фильтрами, которые должны были спасти пилотам глаза и по идее дать им возможность вычислять траектории выстрелов.
Те, кто останутся в живых после первого удара должны будут здорово поработать, остальным, понятно, беспокоиться уже будет не о чем.
Роли распределены в соответствии со сценарием.
Хайллер бешеным темпом транспортировал к расчетным позициям эрайданские армии, справедливо полагая, что должен как можно быстрее сменить Айхена на посту координатора, потому как тот, хм, хм, для этой роли, мягко говоря, не подходил. Но даже по самым оптимистическим прогнозам, он никак не мог бы попасть в центр событий до начала сражения, он просто катастрофически не успевал отправлять корабли!
Незадолго до того, как начали приходить первые эрайданские эскадры, Эгаэл признался, что сейчас его сущность по большому счету рассеяна в пространстве. Так проще, говорил Эгаэл, контролировать ситуацию.
Проще так проще, думал Айхен, решив оставить Чужого в покое.
И в один прекрасный момент Эгаэл превратился в шар.
И шаром уже оставался.
Этот шар — нечто серое, переливающееся фиолетовым и зеленым, висел над полом, едва-едва не касаясь его и то ли тихонько вращался, то ли просто ПЕРЕМЕШИВАЛСЯ.
Корабли цирдов подходили все ближе и с каждой новой циферкой, указывающей, как уменьшается расстояние между двумя армиями, Айхен чувствовал как нечто темное и липкое со все большей настойчивостью рвется наружу из его сжатого напряжением мозга.
Ему было страшно.
Так страшно — как может быть только перед лицом неминуемой смерти, и в то же время, где-то в глубине его души разрасталась безумная отчаянная эйфория от предвкушения чего-то невероятного, что тоже бывает только перед лицом неминуемой смерти.
И в какой-то момент становится просто смешно.
Смешно видеть серый аморфный шар, тихо висящий в сторонке, смешно видеть себя, напряженно согнувшегося над дисплеями, смешно слушать вопли офицеров по открытому каналу, смешно... смешно... Безумно смешно осознавать, что именно сейчас, когда пора бы заняться исполнением столь долго лелеемых честолюбивых замыслов, лететь на Вельзарел, лететь... на Аретас, сжимая в руке теплую и мягкую ладошку Севелины, золотого ребенка, он орет команды выскакивающим из ничто эскадрильям, выстраивая их в боевые порядки, смешно и только — потому что даже если бросить сейчас все и сбежать, это ничего не даст и не изменит. Точка отсчета здесь. Всему на свете. Хорошо, когда нет выбора, можно отдаться ситуации и насладиться ею до конца. Отсутствие выбора избавляет от сожалений и мучительных раздумий. Гулять так гулять!
А когда смешно — то почти и не страшно.
Когда смешно — почти не обидно.
Когда смешно, чувствуешь себя старым и мудрым и все грядущие потери кажутся мелкими и несущественными, даже потря своей драгоценной жизни, даже гибель галактики... Ибо что есть одна крохотная галактика в масштабах вселенной?..
Голос Эрдра в открытом канале:
— Первая линия обороны — включить защиту.
Глоток ошеломительно-огненной жидкости из красивой бутылки — одной из последних в знаменитых коллекциях скончавшихся сколько-то там сотен лет назад асианских виноделов.
