— Ты что-то знаешь? — с укоризной в голосе произнесла королева, молясь чтобы ее раскрасневшееся от усталости лицо не выдало румянец.
Анна лишь улыбнулась своей белоснежной улыбкой и, развернувшись, направилась к выходу из зала.
— Пойдемте, ваше величество. Подданные ждут.
Небо над дворцом стало стремительно темнеть, предвещая близящуюся бурю. В охотничьем чертоге замка, со стен которого на людей смотрели отрубленные головы несчетного числа могучих чудовищ, зажгли факелы, в свете которых сидящие за вырезанными из темного гангсгого дерева столами фигуры лордов севера выглядели словно каменные горгульи.
Расставленные вдоль стен зала длинные столы, за которыми сидели князья, образовывали в его центре коридор, начинавшийся у дверей и оканчивавшийся перед полукруглым амфитеатром.
Сагар, как великий князь Волстерна, занимал почетное место на правом краю амфитеатра, откуда ему с высоты нескольких ступеней были прекрасно видны все члены Совета. Он в очередной раз пробежался взглядом по столам, за которыми восседали удельные князья или их представители. Многие места были пусты, особенно те, что предназначались для княжеств дальнего севера, так и не признавших новую королеву. Большинство присутствовавших в зале лордов прибывало в глубокой задумчивости, кто-то нервно постукивал по столу, кто-то теребил бороды или усы, а некоторые хмуро, даже с некоторой злобой смотрели на выступающего на
'сцене' оратора.
Великий князь вновь вернул свой взгляд к расположенным полукругом пяти высоким ложам, центральную из которых занимал резной посеребрённый трон, на котором восседала королева Мария Первая из рода Лордеран — великая княгиня Альма, правительница Альморанского королевства, властительница и защитница народов Сормарта. По правую длань от нее, скромно сложив перед собой опущенные руки, стояла молодая на вид высокая рыжеволосая женщина, облаченная в достаточно откровенное зеленое платье с высоким разрезом на бедре.
Госпожа Анна Морозова, телохранительница и советница ее величества, от одного вида которой у Сагара Волстерна непроизвольно сжимались кулаки. Всеслышащие уши, всевидящие глаза и вездесущий глас, нашептывавший королеве волю ее русских покровителей. Ее постоянное присутствие, как застрявший в кости осколок наконечника стрелы, постоянно напоминал Волстерну о той страшной сделке, которую они в отчаянии заключили в стенах древней крепости, и за которую теперь приходилось расплачиваться своей свободой.
С трудом оторвав от нее полный бессильной злобы взгляд, князь вернулся к наблюдению за участниками собрания. Из оставшихся четырех лож, предназначенных для Великих князей, заняты были лишь две: его собственная и место правителя Великого княжества Волаг. Сагар с жалостью взглянул на дряхлого седого старика, в которого превратился некогда могучий Деннар Волог, развалившийся в кресле, напротив него, словно труп. Пусть королева и сохранила ему жизнь, даровав прощение, но Сагар знал, что его друг умер там, в Старом страже, вместе с казнёнными Брамаром заложниками.
Воспоминание об этом заставило Сагара вздрогнуть. Его жена до сих пор не сняла траур по их убитым детям. А сам князь просто загнал мысли о них глубоко в недра своего разума, рассчитывая на целительную силу времени.
Ложа правителя Великого Сильверана, лежащего в руинах и оккупированного южанами, пустовала, как и место Великого князя Востраны, поскольку наследник Вассера Воста, под давлением вассалов своего отца, отказался служить новой королеве, и продолжал собирать вокруг себя противников королевства, которых с каждым днем становилось все больше.
— Debele, blyat...
Едва слышный шепот фразы на чужом языке заставил Волстерна вновь вернуть взгляд к центру зала, где за кафедрой выступал старик, облаченный в чёрный поблескивающий в свете факелов костюм. Сагара забавляла манера чужеземцев носить с этим мрачным облачением, которое у них считалось парадным, тонкую полоску яркой ткани, завязывавшейся вокруг шеи и свисавшей до самого живота, будто оборванная петля висельника, а с учетом того, что господин Царев был уже стар и имел солидное брюхо, то выглядел с этим украшением особенно забавно.
Впрочем, Волстерн уже понял, что покупаться на безобидный внешний вид этого человека большая ошибка. Предыдущий посол русских был молод, самоуверен и несколько высокомерен, что позволяло, пусть и с трудом, но противостоять его сладким увещеваниям, не давая окончательно запудрить голову Совету красивыми речами. Однако этот старик был совершенно другой породы.
— Князь Гольмар, — закончив потирать висок, спокойным уверенным голосом продолжил посол. — Как уже не раз говорилось с этой трибуны, освобождение крестьян без земли ничего не изменит. Такую 'свободу' можно будет сравнить разве что со свободой пса, запертого в вольере, относительно свободы такого же пса, сидящего на цепи. И тот, и другой будут зависеть от еды, которую им принесет хозяин, будучи неспособны добыть ее сами.
— Господин посол, а что вы в таком случае скажете о самом 'хозяине'? — гневно произнес Гольмар, привстав со своего места. — Если выдать холопам хотя бы тот 'необходимый минимум', о котором вы говорили, многие из лордов лишатся доброй половины своих земель, а значит и доходов!
— Более того, вы хотите отнять у нас еще и города! — донесся возмущенный голос с другого конца зала. — Вы хотите, чтобы мы добровольно лишились большей части своих денег! Это же форменное безумие!
— Отнюдь, лорд Ногром, — неожиданно обратился к говорившему по имени посол, чем немало смутил последнего. — Мне понятно ваше возмущение, поскольку в Арграсе большую часть доходов приносят именно города, расположенные рядом с крупными горнодобывающими районами. Однако, князь, еще большим безумием является желание что-то получить, не пожертвовав ничем взамен. Мне казалось вам, как одному из крупнейших поставщиков медной руды на севере, это должно быть очевидно.
— Объяснитесь, посол! Я не позволю себя оскорблять даже вам!
— Я вовсе не стремился вас оскорбить, князь, — не поведя бровью, ответил старик. — Да, города перестанут платить налоги непосредственно вам, это так. И кроме того, они получат право свободно торговать своими товарами. Однако никто не собирается лишать вас прав на владение землей и всем что находится на ней и под ней. Залежи руд в шахтах остаются вашей собственностью, и горнодобывающим артелям придется платить вам за право пользоваться шахтами. Кроме того, города не смогут обеспечить себя едой самостоятельно только за счет своей земли, а значит вынуждены будут закупать продовольствие у кого-то.
И здесь мы возвращаемся к крестьянам. Владея наделами земли, с трудом позволяющими обеспечить пищей самих себя, они, однако, все равно будут нуждаться в деньгах, чтобы купить то, что не могут произвести самостоятельно. Единственное, чем они могут торговать — продукты и материалы. А это означает, что им придется обращаться к лордам за правом работать на их полях, охотиться и заготавливать древесину в их лесах, рыбачить в их реках и так далее.
Поэтому, как видите, у вас остается достаточно источников дохода, которые, помимо этого, сами будут заинтересованы в том, чтобы зарабатывать как можно больше. Что выгодно отличает их от текущего положения, когда все они думают лишь о том, как выплатить подать и не умереть с голоду. Более того, при желании, вы сами можете организовывать хозяйство на своих землях, за счет наемного труда крестьян, и торговать его продуктами по своему усмотрению. По моему скромному мнению, это более чем комфортные условия.
— А как же налоги? — вновь подал голос князь Гольмар.
— Вы будете удивлены, но налоговое обложение существенно снизится, князь, поскольку подушный налог будет полностью отменен. Отныне все жители королевства будут платить только за владение имуществом, право торговли и право получать доход, причем пропорционально его величине, а также за содержание армии.
— Но откуда же тогда будет брать деньги королевская казна? — в голосе князя ярко читалось удивление.
— Уверяю вас, господа, королевство без денег не останется, — усмехнулся посол. — Новая финансовая система, облика которой мой предшественник касался, к сожалению, лишь вскользь, позволит увеличить доходы королевства многократно, пусть и не сразу.
— Ваши слова красивы на бумаге посол, но будет ли это работать в действительности? Не останемся ли мы в итоге у разбитого корыта с подобными реформами? — с сомнением произнес Ногром.
В зале поднялся шум, отражающий осторожный скепсис привыкших к складывавшемуся веками мироустройству лордов, неготовых так просто расстаться с землями, которые их предки завоевывали потом, кровью, интригами и династическими браками.
— Господа, я понимаю ваши опасения, — располагающим тоном произнес посол. — Любое новое дело несет в себе риск, но мне казалось, что последнее в чем можно было бы упрекнуть лордов Сормарта, а особенно лордов севера, это трусость и малодушие. Риск есть всегда, он есть и в том, чтобы оставить текущее положение без изменений. Более того, этот риск со временем будет становится лишь выше — не столь давно происходившие крестьянские восстания 'Красных Кос' и 'Гернерской вольницы' наглядно продемонстрировали, что текущая система изжила себя.
Однако то, что моя страна предлагает вам, не эфемерная теория. Это опыт, накопленный за многие сотни лет истории нашей цивилизации. Вы все не раз видели образцы того, что мы способны создавать, и ко всему этому наша страна пришла именно тем путем, каким мы предлагаем пройти и вам, но не допуская тех ошибок, которых в свое время сами совершили в избытке.
В зале повисла тишина. Сагар видел на лицах многих князей ярую борьбу опасения и жадности. Золото, серебро, драгоценности. Все князья прекрасно знали с какой, казалось бы, легкомысленностью королевской казне передавались очередные огромные займы. С какой небрежностью многочисленные тяжелые бруски, отлитые из чистейшего русского золота, попадали из стальных повозок демонов в королевские сундуки. Мелочь. Все богатство Альморана для колосса, именуемого Российской Федерацией, было мелочью. И это действительно пугало Волстерна, пугало своей непонятностью — зачем этим существам вообще нужно было их королевство?
— Хорошо сказано, господин посол! — встав, поаплодировал Арслан Кендриг, сидевший почти у самого амфитеатра, как почетное лицо. — Действительно, князья? Разве страх потерять горсть монет достоин гордых домов севера? Особенно когда риск, может принести такие богатства!
'Это слова твоих новых хозяев, а не отца и брата, — скорбно подумал Волстерн, наблюдая, как многие из лордов начинают неуверенно поддакивать, глядя на молодого княжича, представлявшего один из богатейших младших домов. — Пора бы и мне вмешаться'.
— Князья, — громко обратился к залу Волстерн. — Мне кажется, мы в очередной раз идем по той же самой борозде. Все эти слова и все эти опасения уже не раз произносились в этом зале, и уже не раз послы России и королевские советники отвечали на эти вопросы. Однако, за блеском золота вы, лорды, теряете из вида куда более важные вещи.
— И какие же, князь? — с неприкрытым недовольством произнес Кендриг, наслаждение всеобщим вниманием которого было столь грубо прервано.
— Нашу честь! — гордо произнес Сагар. — И наше законное право отстаивать ее на поле боя с оружием в руках.
— Вы против создания королевской армии? — с удивлением и возмущением в голосе произнесла до того безмолвствовавшая королева.
— Нет, ваше величество, я более чем поддерживаю ее создание, особенно после того, как имел возможность лично понаблюдать за их подготовкой, — князь поднялся на ноги прошёл к трибуне. — Однако, я категорически не приемлю того, что эта армия станет единственной военной силой в королевстве! Наши предки со времен исхода Древних прародителей защищали свои земли от чудовищ, набегов нелюдей и бандитов, стоя на поле боя с оружием в руках! А теперь вы требуете, чтобы мы навсегда сложили свое оружие, переплавили доспехи в плуги и запрягли туда своих боевых коней, позволив сражаться за нас по своей сути — наемникам. Вы также требуете, чтобы закон и порядок на землях королевства охраняли не княжеские дружины, а так называемая 'Королевская милиция', содержащаяся на наши же деньги, но не подчиняющаяся лордам этих земель.
Вы собираетесь превратить потомственных воителей древних благородных домов в землепашцев, торговцев и ростовщиков, собрав всю военную мощь королевства в своих руках! И это то, с чем я никогда не смогу смирится!
Стоило князю закончить, как зал взорвался криками лордов, которые были за и против сказанного. Сагар позволил себе легкую улыбку, глядя на них. Повернув голову к послу, вернувшемуся на свое место, он рассчитывал увидеть на его лице проскакивающие из-под каменной маски спокойствия гнев и возмущение, которые часто появлялись на лице его предшественника, однако посол бы абсолютно спокоен. Его глаза выражали лишь усталость и... еще что-то странное, непонятное князю.
— Да чтобы я позволил, чтобы на моих землях хозяйничали наемники?! Никогда! — донеслось из конца зала.
— Пусть уж лучше дисциплинированные наемники, чем-то ворье, которое вы у себя зовете стражей!
Внезапно перебранку прервал громогласный стук, с которым скипетр в руках королевы несколько раз ударил по подлокотнику трона, привлекая внимание.
— Благородные князья, прошу вас прекратить это балаган, и не позорить нас перед послами, — строго произнесла королева, холодно оглядывая собравшихся. — Мне понятны ваше возмущение. Однако, я хотела бы услышать ответ: Неужели лучшее, на что способны благороднейшие и образованнейшие люди королевства, это резать глотки и проливать кровь на поле боя? Неужели вы не можете сделать ничего лучшего для блага ваших людей, чем умереть за них с оружием в руках? Неужели слава, добытая в крови и убийствах важнее жизней и благополучия ваших подданных?
Королева ненадолго прервалась, набирая воздуха в грудь и изучая лица собравшихся. К немалому разочарованию, в большинстве своём она видела на них непонимание, смущение, а то и откровенную насмешку.
— Я понимаю ваш страх и недоверие, — собравшись, продолжила Мария. — Еще свежи воспоминания о зверствах моего отца. Еще не выцвели погребальные таблички на могилах жителей вольного города Алгорота, сожженного Альморанской армией дотла за то, что они отказались принимать у себя наместника короля. Еще не забыты жертвы пятидесяти трех заложников, казненных в начале восстания. Многие раны, нанесенные королевству моим отцом, еще долго будут кровоточить. Но до тех пор, пока каждый лорд будет иметь армию, до тех пор, пока у каждого сильного рода, будет хотя бы иллюзорный шанс решить свои проблемы силой за счет более слабого соседа, войны и кровопролития подобные этой гражданской войне не прекратятся никогда. Солдаты продолжат умирать на полях сражений под ударами мечей и копий, а старики, женщины и дети от голода и болезней в разоренных войнами землях.
Князь Волстерн сказал, что я хочу собрать всю военную мощь Альморана в своих руках. Это не так. Точно также как я не собираюсь присваивать себе власть над торговлей, законом и верой. Этот совет, наглядное тому доказательство. Когда война закончится, и земли Сормарта вновь объединятся, будет созван новый Королевский Совет, в который войдут представители всех народов королевства, и который будет определять дальнейшую судьбу нашей страны: ее законы и стремления. Пока же, я прошу вас довериться мне. Я понимаю, что прошу много, но, если мы хотим построить на наших землях прочный и долгий мир, иначе нельзя.
