Они стали искать следы, но их не было: дожди и ветры хорошо поработали здесь, уничтожив все, за что мог бы зацепиться опытный взгляд охотников.
— Нет ничего, — Мо-кья поднялся с колен. — Что делать будем?
— Кто же это был? — спросил кто-то.
— Наши, — уверенно ответил Ге-пья. — Знак — то наш. Кагаа, наверное, другой бы поставили. Да и не пойдут они сюда — далеко.
— Прийти бы пораньше, — пробормотал Мен"ыр.
— Тут следы Старших братьев, — окликнул их Т"оло, бродивший вокруг развалившегося тхерема. — Много, много следов.
Охотники присоединились к нему и действительно увидели многочисленные глубокие рытвины в земле, оставленные грузными животными. Ге-пья почесал затылок.
— Неужто, их Старшие братья прогнали? — он пожевал губу.
Мен"ыр отделился от остальных и пошел к выходу из долины. Долго осматривал изрытую ногами мамонтов землю. Потом вернулся.
— Ничего, — сообщил он и уселся на охапку лапника. Охотники обступили его со всех сторон. — Не понятно, куда люди пошли. Старшие братья направились на север.
— Видно, нелегко будет их найти, — сказал Ге-пья после долгого раздумья. — Надо будет сходить на юг, потом по следам мамонтов, осмотреть все долины и ручьи — все места, где было бы удобно спрятаться. На это уйдет немало времени. Сейчас, я думаю, надо вернуться. Там все обсудим и решим.
Они пошли к лагерю. Шли вдоль кромки леса, направляясь к салистому уступу, из-под которого вытекал ручей. Еще издали увидели на кедре, стоящем на скале, что-то темное, бесформенное. Подойдя ближе — остановились. На дереве, закрепленный на толстых сучьях, находился кожаный мешок.
— Это покойник, — вырвалось у кого-то.
— Нужно обойти.
Мен"ыр рванулся вперед, быстро вскарабкался на утес по замшелым камням и встал у подножия старого дерева.
— Надо посмотреть кто это, — крикнул он оторопело замершим внизу сородичам, испуганно уставившимся на него.
Охотники попятились. На месте остался только Ге-пья. хмуря брови. Помедлив, он влез вслед за Мен"ыром на скалу.
— Ты прав, брат. Надо посмотреть.
— Нельзя! — закричал им снизу Мо-кья. Они угрюмо посмотрели на него. Брат н"По-на-ло делал знак, отводящий порчу. — Так не хорошо. Нельзя тревожить дух умершего и гневить духов.
— Уходите, — сказал им Ге-пья. — Все уходите. Духи увидят, что вы ни в чем не виноваты.
Охотники смущенно переглянулись и молча пошли в сторону. Ге-пья и Мен"ыр остались около захоронения одни. Мен"ыр подошел к стволу и взялся за обломок сучка. Ге-пья встал рядом.
— Вместе полезем, — сказал он.
С бешено колотящимся о грудину сердцем, Мен"ыр стал карабкаться вверх, к развилке, на которой был закреплен покойник. Ге-пья был рядом. Вот Мен'ыр подтянулся и закинул на толстый сук ногу, затем вторую, подал руку Ге-пья. Закрепленный ремнями труп слегка покачивался. Охотники подобрались к его изголовью. Переглянулись. Мен"ыр кивнул. Ге-пья достал нож и полоснул по шву. Из мешка вырвалось спертое зловоние. Они торопливо отвернулись и задержали дыхание. Потом Мен"ыр, превозмогая головокружение и страх, заставил себя заглянуть в дыру. Одного взгляда ему хватило, чтобы опознать останки. Он почти кубарем скатился на землю и сел, сжимая голову руками.
— Тхе-эн... Мой бедный тхе-эн... — забормотал он и слезы хлынули у него из глаз.
Спустившийся с дерева Ге-пья, встал в стороне, чтобы не мешать товарищу излить свое горе. Плечи Мен"ыра сотрясались от сдерживаемых рыданий; он тяжело надрывно дышал, даже не дышал — всхлипывал. Потом закашлялся. Ге-пья подошел к нему и остановился за спиной.
— Пойдем, — тихо сказал он и чуть тронул друга. Мен"ыр вздохнул и опустил руки. Шмыгнул носом, рукавом вытер слезы.
Они заспешили прочь, подальше от кедра, ставшего могилой Го-о. Мен"ыр шел вслед за Ге-пья, не разбирая дороги; его товарищ сам выбирал путь. Наверное, если бы его не было рядом, Мен"ыр сам сразу же потерял тропу и шел бы просто так, куда несут ноги.
Весь остаток дня провели в лагере. Ге-пья собрал охотников и сказал, что завтра надо идти на охоту и построить где-нибудь поблизости хранилище. Мен"ыру он пообещал, что заодно они будут искать и нас с мамой.
Но на утро их планы были разрушены. Выйдя на отроги спускающиеся к Сау-со, где они надеялись поохотится на баранов, охотники увидели вдалеке на юге множество подымающихся к небу дымов. Сначала подумали, что это пожар. Долго смотрели в ту сторону, сидя на скальном выступе. К полудню струйки дыма растаяли в воздухе и вскоре в отдалении они различили множество точек, направлявшихся вдоль холмов в их сторону. Ге-пья послал им навстречу Мо-кья и Т"оло. Вернувшись, братья рассказали, что это движутся всей ордой Кагаа.
— Их много, как муравьев. Столько людей я еще не видел, — говорил Мо-кья, вращая глазами. — Мужчины, женщины, дети, собаки — целое племя идет. Ведут их проводники Пыин-ли. Со скарбом на волокушах идут. К вечеру, должно быть, будут здесь.
Ге-пья выслушал его и велел скорее возвращаться.
— Придется уходить отсюда. Хранилище будем строить где-нибудь в другом месте, — сказал он.
На подходе к лагерю их встретили Маналы и Т"оло, остановившиеся у навеса. Они сообщили, что видели неподалеку небольшой отряд Кагаа, направлявшихся к Долине Каменных людей.
— Идут навстречу своим, — мрачно пробурчал Ге-пья и сплюнул. — Пора убираться отсюда куда-подальше.
Они ушли на юго-восток. И там, затерявшись в темной чаще, они охотились, заготовливая припасы в хранилище, делали нечастые вылазки к стойбищу и к Долине Каменных людей, где теперь раскинулся огромный лагерь Кагаа и Пыин-ли: стоя на вершине холма, или скрываясь за стволами деревьев, они наблюдали за мирной жизнью врагов, изредка видели своих пленных сородичей и ничего не могли поделать. Мен"ыр рыскал по холмам к северу от стойбища, продолжая поиски меня и мамы, но, видно, духи заводили его в другую сторону и он никак не мог отыскать желанного следа, который мог бы привести его к нам. Когда месяц желтых деревьев подходил к концу, Сау-кья перешли на другое место и продолжили утомительный промысел. Снова бродили они по холмам, гоняясь за стадами баранов, ставили сети на озерах и ловушки в лесу. В постоянных трудах и заботах не замечали, как летит время. Иногда кто-нибудь из них ходил на пэ-тойо, посмотреть не пришел ли Савай Вей"нья с отрядом, ведь время осенней охоты уже миновало. Но никаких следов соплеменников в Ге-эрын не было. Все оставалось по— прежнему без изменений. Мужчины впали в уныние, а Маналы рвалась к сыну.
Мо-кья стал открыто выражать свое недовольство дальнейшим "бесполезным", как он выражался, пребыванием здесь: они ничем не могут помочь пленникам, а ждать подхода военного отряда, по его мнению, было бессмысленным занятием, Тхе-Вей отказались от войны, никто не придет. Так говорил Мо-кья и его слушали. Слушали, потому как ни Мен"ыр, ни Ге-пья ничего не говорили. Правда, пока еще с Ге-пья никто не смел вступить в открытое противостояние, выразить свое неудовольствие его решениями. А он все молчал.
— Сначала уйдет Мо-кья, — говорил он Мен"ыру, когда они как-то остались совсем одни на берегу заболоченного озерка, где стояли их плетенные сети. — За ним потянутся остальные. Люди теряют надежду и я не в силах вернуть её им. Я не знаю, не могу знать, вернутся ли сюда воины Тхе-Вей, или предпочтут остаться в своих стойбищах. Мне это неведомо, точно так же, как и тебе, брат. Я не могу обещать вам, что все будет хорошо. Возможно, счастье давно отвернулось от нас. И я не могу никого осуждать, если кто захочет уйти. Я не стану отговаривать от этого людей. Каждый сам волен решать, что для него важней. Мо-кья и Т"оло соскучились по молодой жене, Маналы — ей здесь совсем не место — должна идти к сыну. У каждого, наверное, есть своя причина. Нет её только у меня... Я должен остаться.
— Как и я, — вздохнул Мен"ыр и оперся о плечо друга.
* * *
Старик кашлянул и вновь пробудился. Уже вечерело. Люди, сидя в палатках, готовили еду. Чаа"схе наводил мазь из зеленого порошка, который принесла ему жена Джья-сы. Котла Вей"нья потянулся, откинул одеяло и выставил худые белые ноги к огню. Чаа"схе повернулся к нему. Старик махнул рукой — ничего не надо; дотянулся до своей длиннополой куртки, натянул чи и пошатываясь вышел из тхерема. Послышались удаляющиеся шаги. Чаа"схе вновь погрузился в работу: он, добавляя понемногу воды, растирал порошок, превращая его в студенистую массу.
Полог откинулся и в проем просунулось женское лицо. Чаа"схе вздрогнул.
— Где он? — спросила внезапно появившаяся жена старейшины.
— Вышел.
— Пусть заглянет к нам. У сынишки что-то живот разболелся. Передай ему.
Чаа"схе кивнул. Женщина ушла.
Жреца не было долго. Когда он вернулся, юноша передал ему просьбу жены Джья-сы. Старик сел у очага, потирая коленки.
— Я знаю. Был там. У их мальчишки живот вспучило. Ничего страшного, завтра пройдет. Сказал, чтоб отвар сварили и поили его.
— Скажи, Котла Вей"нья, а много ли Кагаа пришло в Долину Каменных людей? — спросил Чаа"схе подсаживаясь к жрецу. Он взял на ладони мазь и стал втирать их в худые костлявые коленки старика.
— А кто знает? Я не видел. Мне тхе-хте рассказывал. Говорил, что сосчитать невозможно, нет такого числа. Тхеремы Кагаа, как грибы после дождя, покрыли всю священную долину. Ведь все племя пришло. Они не считались с тем, что долина — сокровенное место. У них были иные боги и, наверное, очень сильные.
— А зачем они вообще пришли в наши земли?
— Этого я тоже не знаю. Могу лишь догадываться. Наверное, там, где они жили раньше, что-то случилось. Может, дичь исчезла, может, их выгнал более сильный народ — я не знаю. Но они пришли. Пришли и стали убивать нас, как диких зверей. Знаешь, когда-то Тхе-Вей точно так же напали на Малый и Лесной народы. Зачем это было нужно — не знает никто, легенды тоже молчат. Люди не могут жить в мире с другими народами. Так заведено. Северные Колдуны изгнали нас, мы побили Малый и Лесной народ, нас — Кагаа. Это круг. Все в жизни идет по кругу, как Осамин, летающий вокруг земли. — Жрец задумался, пожевал грязный палец. — Может причина в богах?... Ге-тхе не любит людей и, может, от того и сталкивает их друг с другом, чтобы они убивали друг друга и число их уменьшалось.
— Но Праматерь защищает людей, — возразил Чаа"схе.
— Верно. Поэтому после любой войны всегда наступает мир. Иначе люди давно бы перевелись. Мать любит своих детей и потому Ге-тхе никак не удается нас уничтожить. Ну да ладно. — Жрец зевнул. — Нам неведомы мысли Ге-тхе и Праматери, как непонятны и их деяния. — Он хитро взглянул на юношу и неожиданно спросил: — Как поживает Кэлтэ?
Чаа"схе смутился. Открыл было рот, опять закрыл. Надо было бы отшутиться, но в голове все перепуталось: слишком неожиданным был вопрос. Котла Вей"нья улыбался и все смотрел на него.
— У Кэлтэ много почитателей, её нелегко удивить. Она знает себе цену, — старик засмеялся в седые усы, а потом добавил, уже без улыбки: — Знает её и Джья-сы...
Чаа"схе закончил втирать мазь и отвернулся. Он по-прежнему чувствовал себя неловко. Больше они не разговаривали: жрец взял свой резец и стал строгать деревянных человечков, а Чаа"схе подправлял шов на штанах, вооружившись сухожильной нитью и иглой. Так и просидели допоздна.
Глава тринадцатая
Налетевшая на Ге-эрын буря сорвала с берез и осин осенний наряд. Лес потемнел, стал глубоким, потерял свежесть. И тогда в завещанные прадедами владения Сау-кья вернулся военный отряд Тхе-Вей. На этот раз Савай Вей"нья, Намуг Вей-схе и Тхе-то привели много воинов — десять раз по десять. Гэнчжа пришли во главе с младшим сыном Лу-хья — Со-тхаем. Но, что было самым удивительным, так это то, что здесь были и Кья-тхе: более двух десятком охотников привел за собой па-тхе Кья-тхе Моо-тын. Охотники Сау-кья тогда промышляли неподалеку от пэ-тойо и, заглянув туда как-то по утру, обнаружили там своих соплеменников. Савай Вей"нья пригласил Ге-пья в свою походную палатку, которую занимал вместе со своими братьями и угостил свежим жаренным мясом и веселящим напитком.
После, когда Сау-кья собрались у ночного костра, Ге-пья поделился с товарищами тем, что услышал от па-тхе Ге-ч"о. Савай Вей"нья рассказывал, каких неимоверных усилий ему стоило склонить к походу Лу-хья и Тхе-то. Жрец Гэнчжа не хотел посылать воинов в этот второй поход: говорил, что скоро зима, а Кагаа все равно никуда не двинутся до весны, а значит самое лучшее — это сидеть дома. Ге-ч"о чуть не каждый день посылали к нему гонцов, но ответ был прежний. Тогда Савай Вей"нья сам пошел к Лу-хья и долго разговаривал с ним. Пришлось даже пойти на хитрость, чтобы сломить неуступчивость старого жреца: Савай Вей"нья пообещал ему в случае победы свою долю военной добычи, а так же обещал отдать одну из своих дочерей в жены сыну Лу-хья Со-тхаю. Были трудности и с Су-тхе: они жаловались, что их род уже и так понес тяжелые потери и им не по силам отправлять на войну своих мужчин, которых осталось и без того мало. Но Савай Вей"нья был суров и Тхе-то сдался.
Кья-тхе пришли сами. Моо-тын пришел с отрядом в стойбище Ге-ч"о и вручил Савай Вей"нья богатые подарки. От всего рода просил отворотить от них гнев и забыть старые обиды. Па-тхе Кья-тхе уверял, что теперь его род будет неотступно следовать за всеми, и что воля Совета для него — закон. Савай Вей"нья смягчился и принял дары, понимая, как глупо было бы сейчас проявлять строптивость и гнев: ведь, в конце концов, Моо-тын сам пришел, его никто не тащил силком и не стоило отталкивать Кья-тхе сейчас. Им, для успеха общего дела, нужны были люди. И хорошо, что Кья-тхе одумались, хорошо, что пришли сами. Глядишь, после и Ка-вья последуют их примеру.
О последних никто ничего не знал. Моо-тын говорил, что Кья-тхе долго шли по их следу на восток, останавливались на местах, где ставили тхеремы Ка-вья, но их самих так и не догнали. Далеко ушли. Неизвестно куда. Кья-тхе не знали этих мест, никто здесь не был прежде. Было страшно: духи, что обитали в тех лесах, могли рассердиться и наказать непрошенных гостей. Жрец каждый вечер бил в бубен, отпугивая их от стойбища. Но это не помогло. Начали болеть дети, двое из них умерли. Тогда-то и решили возвращаться в исконные земли народа. Дурной знак, когда вот просто так, непонятно от чего болеют и погибают люди. И Кья-тхе повернули на запад. Сейчас они стоят у границ владений Гэнчжа.
Как только все заботы по подготовке к зиме были закончены, Тхе-Вей выступили в поход. На переправе через бурный Пыин утонул один человек, сорвавшись с перекинутого через бушующий поток бревна. Ничего страшного бы не случилось — ну промок бы — но охотник ударился головой о камень, и пока его выловили ниже по течению, все было кончено. Дурной знак. Но Савай Вей"нья и Намуг Вей-схе удалость заставить замолчать роптавших. Жрец Ге-ч"о, сопровождавший отряд, всю ночь после происшествия общался с духами, а на утро сообщил, что духи предсказывают благоприятный исход похода. Тревожный шепот сразу стих: все остались довольны.
