После того как Гарри Поттера официально признали мёртвым и после того как Ремус Люпин официально стал магическим наставником и учителем Анны-Марии, жизнь определённого круга людей сильно изменилась — у кого-то в лучшую, а у кого-то в худшую сторону.
Неунывающие близнецы озадаченно чесали свои макушки. На Гарри Поттера, который, по их мнению, был "своим в доску парнем", Фред и Джордж возлагали определённые финансовые надежды. Например, у них был уже готовый проект с вполне реальными и достижимыми целями. Гарри должен был оценить взаимную выгоду и примкнуть к их крепкому тандему. Ну и если говорить прямо... Гарри был единственным человеком, который мог оценить их идею.
Артур Уизли тоже озадаченно чесал свою голову, правда, по другой причине. Во-первых, ему было искренне жаль парня. Во-вторых, Артур в своих сокрытых от посторонних глаз испытаниях достиг определённых успехов, которых больше всего не ожидал сам. Отец семейства очень хотел бы обсудить некоторые моменты с человеком, мужчиной, который большую часть жизни прожил у маглов и хорошо знал их мир. Ну и в-третьих, смерть Гарри Поттера внесла сильный эмоциональный дисбаланс в их семью.
Билл на всю эту ситуацию пожал плечами и бросил лишь одно слово — "довели". Чарли на это лишь вскинул брови и скупо кивнул своему брату.
Молли Уизли почему-то решила во всём обвинить полувейлу и... директора. А заодно стала утроенными темпами тиранить своих детей. Дети, естественно, на мать обиделись и теперь предпочитали поменьше показываться ей на глаза. Климат в особняке на площади Гриммо резко похолодел на добрый десяток градусов.
Джинни в первое время постоянно ходила зарёванной. Затем девушка успокоилась и даже, казалось, смогла переключить внимание на что-то другое. Этим другим, как ни странно, оказалось зельеварение. Теперь в комнате девушки постоянно что-то булькало и варилось. Правда, на этот факт никто не обратил особого внимания. Своих проблем много, да и мало ли увлечений у подростка?
Рон с Гермионой очень сблизились в эти дни. Друзья много времени проводили вместе, правда, проводили это время по-разному. Гермиона полностью зарылась в учебники и летнее домашнее задание. Рон, напротив, большую часть времени либо играл сам с собой в шахматы, либо читал старинные предания и сказки про храбрых рыцарей. Разговаривая межу собой, они изо всех сил старались делать весёлый вид и показывать, что всё нормально и ничего не произошло.
Тяжелее всех было Альбусу Дамблдору. За последние недели никто ни разу не видел, чтобы складки на лице директора разгладились, а на губах появилась прежняя улыбка. Директор Хогвартса был нахмурен, сосредоточен и задумчив. То ли погрузился глубоко в океан собственных эмоций, то ли обдумывал дальнейшие шаги. Кто знает...
Но кое-кто от этой ситуации остался, как ни странно, и в плюсе.
Ремус, к примеру, сделал резкий скачок по социальной лестнице волшебного мира. Так, например, оборотень впервые в своей жизни получил все положенные права волшебника, проживающего в магическом сообществе, собственный счёт в банке, а также надежду на более светлое и обеспеченное будущее. Что бы кто ни говорил, но новый титул — это новый титул. Оборотню-аристократу живётся гораздо легче, чем оборотню-отщепенцу. Особенно когда он находится под протекцией герцога, пусть и преждевременно покинувшего этот мир.
Ремус был далеко не глуп. Он понимал, что придёт время, когда за него снова возьмутся по-старому, и сейчас готовил себе так называемую "финансовую подушку безопасности". И если придётся снова уходить в подполье, то жизнь у него будет совсем иная.
Косвенно жизнь улучшилась ещё у одного человека. Профессор зельеварения, после того как племянница покинула его жилые апартаменты, если и обрадовался, то виду не показал. Правильнее сказать, он прочитал магический договор со своим обычным скривившимся выражением лица, что-то фыркнул себе под нос, развернулся на пятках и был таков. А сама Анна-Мария на появление нового человека в своей жизни отреагировала очень спокойно, правильнее даже сказать, никак не отреагировала. Девочка терпеливо ждала, когда вернётся её папа.
Про зельевара же, пожалуй, стоит рассказать отдельно. После того как стихийное бедствие в форме племянницы отбыло восвояси и в доме зельевара воцарился столь долгожданный мир и покой, Северус решил уделить целый вечер для того, чтобы выполнить полноценный ритуал и восхвалить щедрыми дарами определённую Богиню, которая помогла ему...
Северус Снейп был не только талантливыми мастером зельеварения и экспертом по тёмными искусствам и боевой магии. О нет! Профессор зельеварения отлично знал практически исчезнувший раздел тёмной магии по тому, как нужно призывать нужным Богов и чем благодарить их за требуемые взамен услуги.
* * *
С утра маленькая герцогиня дулась. Дядя Ремус отказался играть с ней как папа и не стал бегать за ней. Она предложила пойти в кафе за мороженным, на что получила целую лекцию о том, что с утра сладкое есть вредно и вообще надо позавтракать как следует. Количество сладкого девочке тоже ограничили. Мари совершенно не нравился такой подход к своему воспитанию.
Гарри разрешал своей дочери творить всё, что угодно её душе, баловался с ней на равных, шутил и дурачился. Как ни странно, от такого подхода девочка подсознательно начинала слушаться своего папу и даже в чём-то боялась его. Вместо строгого и заботливого родителя она видела в Гарри Поттере нечто большее — какую-то скрытую силу. Девочка давно поняла, что она может видеть ауру волшебников. Но если у большинства, за исключением разве что дяди Сева, она была тусклой и с относительно гладкой поверхностью, то у её папы аура очень часто мерцала и полыхала как огонь. Анна-Мария не знала, что это означает, но понимала своим детским умом, что просто так ничего не бывает, и вообще: держись подальше — целее будешь.
Проснувшись утром пораньше, девочка оделась, умылась и отправилась на первый этаж. Там она немного поспорила с Джумби, съела пирожное, а затем откровенно заскучала. Немного походив по дому и зайдя в зал, она увидела на столе рамку с фотографией папы. Девочка немного постояла, шмыгнула носом и неожиданно зарыдала в полный голос.
* * *
За прошедшее время Ремус Люпин понял, что с маленькими детьми он в одиночку справляться не умеет. За девочкой нужно было постоянное внимание (например, вчера очередной домовик ходил с шишкой от удара половником), умение чередовать метод кнута и пряника (хотя такой, казалось бы, беспроигрышный подход на Анну-Марию не действовал) и постоянный глаз да глаз за ситуацией в доме.
Проблем добавлял и Дамблдор, который взял за правило каждый вечер заходить к ним и беседовать с девочкой. Со дня смерти Гарри Поттера директор, казалось, постарел лет на двадцать, его плечи сгорбились, появились новые морщины, исчезли озорные искорки из глаз. Однако он по-прежнему старался держаться бодро и заряжать всех своей энергией. Директор явно решил подойти ко всей ситуации со вселенской мудростью.
По мнению директора Хогвартса, которому, ко всему прочему, девочка очень понравилась, Мари знала больше, чем говорила. Особенно директора интересовал вопрос, почему Гарри стал называть себя герцогом, откуда у него дом и почему она зовёт его папой. Ремус был уверен, что на все эти вопросы у директора давно есть ответы, но он хочет узнать информацию из первых рук, чтобы окончательно удостовериться. Альбус приносил игрушки, сладости, разговаривал с девочкой в очень ласковом и отеческом тоне, но тут, как говорится, нашла коса на камень.
Девочка, почувствовав своё выигрышное положение в отношении директора к ней и отлично разобравшись в мягком характере оборотня, разбаловалась окончательно. А на все вопросы отвечала: "Папа вернётся, расскажет". После последнего визита главы Ордена Феникса Люпин увидел, как тот задумчиво пытался достать цветной леденец из своей бороды.
* * *
Вскоре после этого Дамблдор ласковым и очень проникновенным тоном обратился к специалисту и мастеру на все руки Северусу Снейпу для помощи в выполнении задачи.
Специалиста, который только-только настроился на спокойную жизнь, данная идея ввела в шок. Директор потратил несколько дней на уговоры. Нельзя сказать, что этот специалист был доволен и воспылал огромным желанием помочь, но когда надо, Альбус Дамблдор умел быть очень убедительным. В итоге Северус, который сначала с твёрдой уверенностью решил застрелиться оттого, что ему вновь придётся оказаться в няньках, утешился тем, что высказал своё мнение о Поттере, который был "целиком и полностью виноват в данной ситуации", а также о "мальчишках, которые даже помереть не могут спокойно".
Ещё одним утешением для зельевара было то, что после своего возрождения Тёмный Лорд взял время для восстановления собственных сил. Как выяснилось, реинкарнация крайне отрицательно сказывается на уровне магических сил, поэтому змеелицый затаился в своём убежище и общался лишь с избранными Пожирателями Смерти из внутреннего круга. Что именно сейчас творит Тёмный Лорд, никто не знал, однако у Северуса была стопроцентная уверенность, что занимается он далеко не безобидными ритуалами или варкой зелий для восстановления сил.
Таким образом, все Пожиратели Смерти находились как бы во временном ненормированном отпуске. И нельзя сказать, что зельевару это не нравилось. Правда, только он впервые почувствовал вкус обычной и спокойной жизни, как ему уже накинули на шею новый хомут...
* * *
Население дома по адресу Косой Переулок, 78, линия 2, с недавнего времени увеличилось на одного мужчину. У него была худощавая мускулистая фигура, жирные чёрные волосы и очень несчастное лицо. Правда, любой, кто осмелился бы намекнуть профессору зельеварения, что у него несчастное лицо, скорее всего, скоропостижно скончался бы в ту же секунду.
Северус уже всерьёз начал сомневаться, что сложнее — нянчиться с его племянницей, нянчиться с Поттером или быть двойным агентом. На данный момент первый пункт лидировал безоговорочно.
После того как с небольшим количеством вещей зельевар переехал в особняк, он с мрачным видом забрал себе хозяйскую комнату на третьем этаже, потом заперся в ванной и запретил его трогать.
Самое интересное, что защита особняка не имела ничего против того, чтобы хозяйская комната была занята другим человека. Видимо, и вправду роль сыграли какие-то родственные узы.
Люпин с Анной-Марией переглянулись, пожали плечами и отправились ужинать, благо, время уже было позднее. Ремус мечтал о том, чтобы отоспаться, а девочка вспомнила, что в шкафу лежит порошок, который очень красиво горит. Они с папой однажды так играли, но раз её воспитатель против таких "взрывоопасных игр" и наотрез отказался играть с ней, а более того, и ей запретил, то она и сама отлично справится.
В это время зельевар с удовольствием нежился в огромной ванне. Затем он с блаженным выражением лица растянулся на мягкой постели и подумал, что, пожалуй, всё не так и плохо, как казалось на первый взгляд. Это была его последняя мысль перед сном.
* * *
Утром зельевара разбудил громкий грохот. Послышался крик, затем падение чего-то тяжёлого и очередной громкий грохот. Северус перевернулся на другой бок и зарылся лицом поглубже в подушку. Однако шум и не думал прекращаться, напротив, он стал гораздо громче. Хочешь не хочешь, а пришлось вставать. Неудивительно, что настроение зельевара было в районе абсолютного нуля, ну, может, чуть-чуть повыше. Одевая мантию, он непроизвольно принюхался и отметил, что пахнет чем-то горелым.
"Каков хозяин, таковы и эльфы, — со злорадством подумал зельевар. — У Поттера даже домовики готовить не умеют".
От этой мысли настроение зельевара скакнуло на пару пунктов вверх, и вышел он из комнаты уже в своём привычном хмуром настроении. Вышел и оцепенел. На первом этаже отчетливо виднелись языки пламени. Послышался крик: "Горим!". Что-то прокричала девочка, потом что-то рыкнул Люпин, как оказалось, заклинание водной струи. В итоге к огню добавился пар, и особняк стал напоминать гигантскую сауну. Вздохнув, зельевар вынул палочку и поспешил на помощь Люпину. Но прошёл Северус ровно три шага. На четвёртый он наступил на что-то мягкое ("Чёртов плюшевый медведь", — успел подумать профессор), потерял равновесие и рухнул вниз по лестнице. Все ступеньки он проехал на своём животе, а под конец благополучно вписался головой в каменную стену, закрытую гобеленом. Пока зельевар пытался избавиться от фейерверка в своих глазах и, едва встав на ноги, крутился во все стороны, он успел стукнуться поясницей об угол, наступить на очередную мягкую игрушку, больно удариться локтем и случайно придавить домового эльфа, который почему-то лежал на полу. Раздался крик боли, Северус почувствовал, как твёрдая поверхность вновь уходит у него из-под ног, и с каким-то звериным рыком он в очередной раз полетел на пол в направлении лестницы. Сделав просто неимоверный кульбит, зельевар с трудом остановился буквально у самых ступенек.
Тяжело встав на четвереньки, сэр Снейп уже хотел плюнуть на всё и бежать прочь из этого сумасшедшего дома. Но, видимо, не судьба.
— Дядя Сев! Ты где?— Мари с благими намерениями бежала спасти своего дядю, который, как ей показалось, находился в опасности.
Вот только в дыму видимость, особенно для человека, который не смотрит себе под ноги, очень ограничена. Девочка благополучно налетела на "дядю Сева", упала ему на спину, обхватила руками шею, и они вдвоём на животе зельевара поехали вниз по ступенькам.
В тот момент, когда Люпин потушил последний очаг пожара, перед его глазами предстала удивительная картина. С криком "Уи-и-и-и" вниз по лестнице съехала Анна-Мария верхом на профессоре зельеварения.
* * *
В этот же день едва не случилась страшная трагедия. От сердечного приступа чуть не умер Величайший Светлый Волшебник Современности Альбус Дамблдор. Когда директор Хогвартса с утра пораньше решил заглянуть в особняк, чтобы удостовериться, как поживает Анна-Мария и Ко, то момент он выбрал не самый удачный.
Перед ошарашенным взглядом мудрейшего мага перво-наперво предстали полностью убитые, как после бомбежки, обгорелые и к тому же полные воды комнаты. Затем потерявший дар речи Альбус увидел Люпина, который скромно вертел в руках палочку и явно чувствовал себя не очень уютно. Оборотень был весь ободранный, какой-то закопчённый и мокрый до последней нитки. Недалеко с видом невинного ангела стояла Анна-Мария в такой же закопчённой, разорванной и мокрой одежде. Последним штрихом для не успевавшего за развитием событий Дамблдора стал зельевар, который хмуро стоял в сторонке. Сэр Северус мало того что по стилю своей одежды не слишком отличался от остальных жильцов, выглядел каким-то слишком помятым и побитым. А под его правым глазом расплывался огромный синяк, сделав сурового профессора зельеварения похожим на панду.
Альбус Дамблдор хохотал так, что на потолке тряслась люстра. Просмеявшись минут пять, профессор сорвал горло и вдобавок почувствовал, что от смеха у него стало плохо с сердцем.
