Открыла глаза. Оскаленная морда Вальди у изножья кровати вызывала уважение белоснежным рядом зубов. Повернула голову в поисках источника собачьего гнева — на полу, у изголовья — и когда только пробрался? — сидело её личное трехметровое недоразумение, а попутно источник скандалов. А она между ними. "Отличное" начало дня!
— Ань, прости, — в комнату влетела Таймара, — упустили.
— Я разберусь, — успокаивающе махнула ей девушка, усаживаясь на кровати.
Следующие пять минут ушли на успокоение пса: — "В конце концов, надо уметь прощать", — на донесение точки зрения собаки до Зеленки: — "Ему, и правда, есть за что на тебя злиться".
Зеленка молча, не вставая с пола, вытянул вперед руку, рычание стало громче, затем нос Вальди сморщился, и пес оглушительно чихнул. Память о едкой крови Зеленки оказалась сильнее ненависти.
— Ну и что ты с ним будешь делать, если на его кровь у тебя аллергия? — ехидно уточнила девушка. Пес помотал головой, потом очень по-человечески вздохнул и улегся вдоль кровати. Весь его вид говорил: учти, Зеленый, за тобой присмотр будет особенный.
Аня выдворила обоих защитничков из спальни и занялась собой.
Вчера Павел ушел за полночь, и воспоминания о прошедшей ночи окрасили щеки в румянец.
С ума сойти, она решилась! Если бы не смертельное ранение, заставившее по-новому взглянуть на многое, если бы не желание мага разобраться с Хозяйкой, они бы долго ходили вокруг да около. Но тень смерти за плечом заставила переосмыслить и жизнь, и свою позицию в ней. Не хотелось больше тратить время на выяснение отношений, хотелось ими наслаждаться.
Прав был Павел, другой менталитет — жуткая вещь. Хорошо, ночью они выяснили, что разговор о невесте и женитьбе, по их традициям, это объявление серьезности намерений парня к девушке, а не простое бахвальство. А она уже придумала себе невесть что.
А ведь... И Аня замерла, обдумывая пришедшую в голову мысль, ей предстоит знакомство с семьей Павла. Действительно предстоит. Руки похолодели, ладошки вспотели, и Аня торопливо вытерла их об джинсы. И тут же устыдилась. С чего она так испугалась? Драконов не боялась, а как услышала о свекрови, так сердце в пятки готово удрать?
На приведение себя в порядок ушло полчаса. Чувство, что она что-то забыла, заскреблось на краю сознания. Аня поискала по комнате, но мобильник не попадался на глаза. Спустилась вниз. Павел стоял около входа в портальный зал, что-то обсуждая с незнакомым магом. Увидел Аню, тепло улыбнулся, пошел навстречу.
— Доброе утро, Светлячок.
— И тебе, господин маг. Как успехи?
— Группы работают. Предварительные результаты — обнадеживают.
— Ого! — Аня восхитилась оперативностью магов, пригляделась к Павлу и спросила с тревогой: — Ты хоть спал сегодня?
— Какое спать, Светлячок, когда мы творим историю!
Он подхватил Аню на руки, закружил, широко улыбаясь.
— Пусти, дурачок, — потребовала девушка, притворно сердясь, — и, кстати, ты не видел мой мобильник?
Павел остановился, поставил Аню на пол, прижал к себе на мгновение и только потом отпустил.
— Видел, он у меня, забрал, чтобы не мешал, пока ты болела.
Достал телефон из кармана, протянул его девушке.
Аня разблокировала экран. Все, она снова в обществе. Без связи сегодня — ты точно Робинзон на острове.
Пара пропущенных звонков от Насти — надо перезвонить подруге. Шесть смс-ок, совсем обнаглели спамеры. А это что? Она ткнула в смс от банка. Пополнение счета. Полчаса назад пришло.
Секунд десять Аня тупо смотрела на экран, считала нули, сбивалась, считала заново. Когда ошибка была исключена, она все же позволила поверить себе, что этот миллион был зачислен именно на её счет.
— Что-то не так? — напрягся Павел. — Плохие новости?
— Это что? — уточнила хриплым от волнения голосом и продемонстрировала смс-ку.
— Быстро сейчас платежи идут, — отметил тот спокойно, точно каждый день отправлял и получал по миллиону. — А что тебя удивляет? Аванс и небольшая премия. Или мало?
— Н-нет, — помотала головой Аня, забирая телефон, — вполне достаточно. Но не рановато ли для премии? Ведь еще нет стопроцентного решения на переселение.
— Ань, считай, оно принято. Разведка — формальность. Надо понять, какую страну, куда переселять. И мы доверяем твоему слову. К тому же эти деньги ты полностью заслужила. Даже без последнего мира.
Аня открыла было рот — возразить и молча его закрыла. Кто она такая, чтобы отказываться от миллиона? Или убеждать магов повременить с вознаграждением? И в голову потекли приятные мысли: машина, норковая шубка и духи. Все-таки приятно, когда твою работу ценят в шестизначном эквиваленте.
А что касается веры на слово... Умеют же маги удивлять. То они каждое её слово подвергали сомнению и проверке, а теперь вдруг верят просто так. С чего такая смена курса? Ладно, хотят — пусть верят. Тем более она от своих слов не отказывается. Мир — уникален. И всяко лучше болотного собрата.
— Анечка, доброго... О!... уже почти дня.
Мимо них танцующей походкой прошелся Арвель. Аня проследила взглядом за напевающим незнакомый мотив координатором, ошарашенно кивнула в ответ. Всегда сдержанный, по-английски невозмутимый Арвель и музыка в её голове сочетались плохо.
— До катастрофы он был учителем танцев.
— А? — по-глупому переспросила Аня, все еще пребывая под впечатлением от увиденного.
— У нас многие до катастрофы занимались другим делом, Ань. У Арвеля семья одной из первых попала под удар стихии. Цунами накрыло острова Лунного света, где его жена и дочь проводили отпуск.Удар был силен и внезапен, мало кто спасся. Брат Арвеля выстроил к ним портал, вытащил, но сам погиб, когда пытался спасти кого-нибудь еще.
— Ужас, — выдохнула девушка. Холодок пробежался по спине, и зал порталов вдруг показался самым уютным местом на свете. А ей еще к русалкам сегодня. Может, не надо?
— Арвель пришел в Проект сразу же после его основания. Фактически это его детище. Сначала Проект считали невыполнимым — найти пустой мир, да еще и магический, потом был проложен стабильный канал в ваш мир. Тогда многие разочаровались, Проект чуть не закрыли, но Арвель сумел убедить правительства дать Проекту еще один шанс.
— И тогда появился Сан Саныч?
— Да, — кивнул Павел, протянул руку, провел по волосам девушки, потом, не стесняясь, обнял, — и наши шансы возросли втрое. Ну, а дальше ты и сама все знаешь.
Она знала. Надежда и разочарование шли рука об руку весь непростой путь Проекта. Только бы сейчас не сорвалось... И Аня поставила себе зарубку в памяти, зайти в храм в воскресенье. Пусть миры у них разные, как и вера, но помощь свыше им не помешает.
Маме она позвонила сама. Чувство беспокойства — взвалила на человека столько, а сама не проверила, как она там — червячком вины копошилось внутри.
Мама ответила сразу же, точно сидела около телефона. Они обменялись стандартными "Как дела?" и "Все хорошо", а дальше возникла пауза. Прекрасно зная, что мама не станет навязываться, Аня не могла заставить себя сделать то, что должна. Она по-дурацки ощущала себя героем шпионского боевика, который скрывается под видом добропорядочного отца семейства, ходит якобы на скучную работу страхового агента, а потом прокалывается на очередном задании, и за ним, как и за его семьей, разворачивается охота.
Даже думать страшно, что "Анна Николаевна Счастливцева? Пройдемте." прозвучит когда-нибудь рядом с ней на улице. А мама?
От нарисовавшегося в воображении: Клавдия Петровна в фартуке, руки в муке, а на запястьях наручники — в желудке поселился кусок льда. Мама точно не переживет ни ареста, ни допроса. Вот и создался рецепт идеальной Хозяйки — безработная и сирота. К счастью... нет, все же к счастью, у нее есть семья.
Правда, остался Андрей и это глупое расследование... Он так и не вышел на связь со вчерашнего дня, создавая еще один повод для беспокойства, как будто ей дракона мало!
Было бы правильно оградить близких от своей беспокойной и сумасшедшей жизни. Стереть лишние воспоминания, заменить ложными и опять жить, изворачиваясь...
— Мам, если хочешь — приезжай. Арвель полночи твои пирожки расхваливал.
— Дочь, я точно не помешаю? — осторожно уточнила Клавдия Петровна.
— Даже поможешь. Зеленка утром опять чуть не сцепился с Вальди, Сан Саныч куда-то пропал, да еще и с дракончиком, товарищи переселенцы расхаживают точно под кайфом, у меня в обед важная встреча, а кофе варить почти никто и не умеет, молчу о нормальной еде.
Она говорила, чувствуя, как с плеч исчезает невидимая тяжесть. Как же здорово, когда есть с кем поделиться своими проблемами. Не просить их решить, просто поделиться и услышать в ответ:
— Ань, не переживай, ты же знаешь этих мужиков — им лишь бы подраться, а с едой что-нибудь придумаем.
-Даже не планируй все взвалить на себя, — тут же перебила её Аня, — у тебя возраст, и сердце, и спина. Я попрошу найти помощников, если ты хочешь.
— Конечно хочу, чтобы моя дочь питалась нормально, а не бутербродами с дошираками.
Аня не сдержала улыбки — у мамы всегда был пунктик относительно здоровой и полезной еды.
— Тогда попрошу Павла забрать тебя.
Клавдия Петровна убрала телефон в карман фартука, потом спохватилась, выложила на тумбочку — ей же сейчас выходить, надо бежать собираться, а еще не забыть взять любимые приправы — с ними любое блюдо становится вкуснее.
Она взглянула в зеркало, потянулась поправить прическу, вскользь подумала, что сто лет не делала маникюр, да и маски для лица, подстричься опять же не помешает. Поймала себя на том, что улыбается, а еще впервые за два года на пенсии чувствует себя полной жизнью. А спина... На том свете будет время отдохнуть.
Андрей достал из шкафа собранную заранее сумку, переоделся. Заглянул к сестричкам — подарить конфеты и попрощаться, выслушал наставления от встретившего его зав. отделения кардиологии и наобещал много всего полезного, но абсолютно ненужного в свои двадцать семь лет.
Заехал домой, по-быстрому принял душ, сварил пельмени, сделал кофе, нарушив сразу два обещания, данные врачу. Пока готовил, ловил себя на том, что нет-нет да посматривает на лежащий на столике планшет. И ведь знал содержание файла наизусть, но за дни безделья настолько привык пересматривать сканы дела, что занятие перешло в привычку.
Звонить участковому Чуприяновки — областного центра, которому подчинялась деревня Красная Новь, Андрей не стал. Местные кадры не всегда отличались надежностью, особенно если речь шла о соседях.
Тверское отделение коллег информацией не порадовало. Да, есть такая деревня. Как и везде, живет в ней десяток семей, остальное большинство — дачники, приезжающие летом за свежим воздухом, экологически чистыми овощами, спинами, сорванными на огороде, и первачом, который гнала из свеклы тетя Нюра.
Словом, стандартная такая деревня, каких тысячи на карте родной страны. Андрей уже предвидел: разбитую дорогу, с перемолотыми на ней снегом и грязью, заколоченный магазин, он же бывший дом отдыха, а еще давящую на уши тишину, запах навоза — вот и вся пастораль деревенского пейзажа. И эти "богатства" ему предстояло в скором времени лицезреть лично.
Андрей вдохнул запах кофе, сделал первый глоток, он всегда пил его без молока и сахара, ценя горький насыщенный вкус. Прикрыл глаза — вот чего ему не хватало в эти дни в больнице. Мысленно пробежался по делу, выстраивая версию. Но сначала факты.
Некий тип укладывает четверых вооруженных братков из банды Хамона, получает семь пуль в упор и погибает. Дело расследуют питерские коллеги при активном содействии братков — те жаждут отомстить за своих. Затем труп неизвестного похищают, а оставшиеся четыре не приносят никаких зацепок, кроме следов от ударов молнии на телах, многочисленных наколок, а также радости следователей, в чьих делах фигурировали эти четверо. Из единственного вещдока — мобильника неизвестного — успели выудить несколько номеров до того, как его украли из хранилища. Звонки были вполне невинными: такси, поликлиника, нотариальная контора, единственный выпадающий из этого списка — звонок Жернову. Да и по самому телефону складывалось ощущение, что неизвестный получил его пару дней назад. Ни аккаунтов в сети, ни игр, ни почты. Кто же сейчас использует телефон только как звонилку? Даже бабушки и те ставят специальные программы для звонков по интернету. Жаль, что телефон выкрали вместе с трупом, и все, что осталось Андрею — надеяться на добросовестность эксперта, оставившего записи.
Жернов умирает, а через полгода некий Павел звонит с его номера Ане, устраивает девушку на работу, более того — продает ей квартиру покойного Жернова.
Афера с квартирой? Допустим, но при чем тут работа? Зачем вступать в тесный контакт с жертвой, если собираешься украсть у нее квартиру?
Не логично.
В чем же тогда цель этих ребят из Красной Нови? И что они затевают?
Андрей достал чистый лист, в который раз рисуя схему. Метатель молнии знал Жернова, Жернов знал Павла Самохина и отдал ему свой телефон, Павел знает Олега Ставрова, который получил от Жернова дарственную на квартиру и мог свести его с Аней. Обычная житейская ситуация, вот только в нее никак не вписываются пять трупов и парни без аккаунтов в соц сетях.
Андрей специально проверил, ни у Самохина, ни у Ставрова не было личных страниц. Молодые парни, из глубинки — и без желания продемонстрировать миру, какие они умные и красивые? Для такой скромности нужны веские причины. Жаль, не пробить их телефоны без ордера, а в базе на парней ничего нет.
Андрей потянулся было к мобильнику, поколебался пару секунд, но все же звонить начальству не стал. У него больничный, свободное время. Отчитываться не обязан.
Да и дело на первый взгляд не выглядело стоящим. Стоит ли из-за единственной зацепки беспокоить начальство?
Была и другая причина, по которой звонить шефу Андрей не стал — Аня.
Наверняка влезла по глупости и даже не понимает, во что ввязалась. В его памяти возникло лицо девушки с мечтательной улыбкой, в руках лист бумаги и карандаш. Аня всегда была выдумщицей, а уж когда на нее находило — часами погружалась в мир фантазий. Такую кто угодно обманет, стоит лишь поманить принцем на белом коне.
Он припомнил, как мать рассказывала о бывшем молодом человеке Ани, который оказался игроком. Андрей сам тогда был в не лучшей форме — развод трепал нервы не хуже зубной боли, а надо было обратить внимание, выспросить подробности, предложить помощь... Глядишь — и не было бы у нее сейчас бандитов в друзьях, да и у них самих может сложилось чего.
И все же он позвонил. Сергей Никиев пришел в отдел на три года раньше него, дослужился до старшего лейтенанта, к начальству относился с уважением, но без прогибания спины и всегда был готов поддержать коллегу морально — парой рюмок водки или физически — прикрыв от начальства.
С Сергеем он сошелся быстро и сейчас это был единственный человек, который мог обеспечить второй ствол, не начиная задавать при этом глупых вопросов: не сошел ли господин Травкин с ума, не мерещатся ли ему по углам зеленые черти и не летают ли над головой тарелки?
