Да только богу и это на пользу пошло. Она дом продала, деньги в храм отнесла, а людям сказала, будто дочь с зятем её ограбили и на улицу выгнали.
От мрачного повествования о тяжкой доле Калям, проститутки перешли к другим событиям, так или иначе связанным с историей несчастной, потерявшей разум женщины.
Пользуясь благосклонным вниманием и искренней заинтересованностью слушательницы, они рассказывали подробно, часто перебивая и дополняя друг друга.
Постепенно Ника пришла к выводу, что столь рьяных почитателей Дрина в Этригии не так уж и много. Истовая, сжигающая душу религиозность вообще не в духе местных жителей, во всяком случае тех, с кем приходилось ей встречаться во время своего долгого путешествия. Да и здешние боги выглядели как-то уж слишком "по-человечески" и, кажется, совсем не нуждались в подобного рода фанатиках.
Тем не менее со слов соседок стало ясно, что с тех пор, как верховным жрецом храма городского бога-покровителя стал Клеар, вокруг него начала складываться небольшая, но ужасно крикливая группка истых почитателей владыки недр, официально носившая гордое название: "Общество Дрина", членов которого за глаза называли "неистовыми".
Четыре года назад в окрестностях Этригии произошло землетрясение. Город почти не пострадал, а вот в шахтах погибло много рабов и вольных рудокопов. С тех пор "неистовые" стали достаточно влиятельной силой, требуя всё большего почитания Дрина, часто уже в ущерб других бессмертных, вызывая недовольство их жрецов, беззастенчиво вмешивались в проведение празднеств и даже в городское управление.
Несмотря на более чем низкое положение в городском обществе, Кирса с Вилпой говорили, что подобное поведение "неистовых" и их покровителя уже начинало раздражать многих горожан, недовольных столь бесцеремонным вмешательством жрецов в политическую жизнь.
Не трудно предположить, что хитроумный Клеар решил с помощью судебного процесса о святотатстве над так удачно попавшейся на глаза "стражнику посвящённых" никому неизвестной девицы, напомнить жителям Этригии о скверном характере и могуществе владыки недр, а за одно укрепить свой авторитет в преддверии предстоящих выборов.
Размышление Ники прервал стражник, раздававший узникам запоздалый обед и ранний ужин сразу.
Запивая разбавленным вином чёрствую лепёшку, девушка с ленивым безразличием подумала: случайно ли она вляпалась в разборки политиков городского масштаба, или это тоже часть хитрого плана загадочного игрока, решившего добавить драйва в её и без того перенасыщенную приключениями жизнь?
Она постаралась вспомнить рассказы Наставника о судебной системе Империи, добавив к ним впечатления от разговора с Ротаном. Ясно, что будет состязание сторон при стечении публики. Значит, ей кроме доводов в свою защиту надо понравиться зрителям. Учитывая неоднозначное отношение горожан к фигуре верховного жреца храма Дрина, симпатии и антипатии людей могут иметь большое значение.
Риата уже получила приказ выяснить отношения рядовых жителей Этригии к выдвинутым против Ники Юлисы Террины обвинениям, теперь надо озадачить адвоката, чтобы тот узнал, что по этому поводу думает местная элита.
Как и в прошлый раз молодой юрист появился в тюрьме уже в конце дня.
— Здравствуйте, господин Ротан, — приветливо улыбнулась арестантка. — Рада вас видеть.
— Я тоже, — поклонился тот.
— Прежде чем вы расскажете, что вам удалось выяснить, — тут же перешла на деловой тон девушка. — Давайте определимся с оплатой вашего труда.
Собеседник не то чтобы смутился, но все же отвёл глаза.
— В Этригии адвокаты за ведение дел, связанных с подобными обвинениями, берут по сто риалов, и ещё столько же, если удаётся выиграть процесс.
"Интересно, на сколько он меня надул? — хмыкнула про себя подзащитная, но поймав спокойный, уверенный взгляд молодого человека, смешалась. — Кажется, не на много".
— Меня это устраивает, господин Ротан, — кивнула она. — А теперь скажите, что же я всё-таки сделала такого противозаконного?
— Я пытался выяснить суть обвинения, госпожа Юлиса, — солидно откашлялся довольный собеседник. — Хотя господин Клеар очень удивился, узнав, что у вас есть адвокат. Потребовал даже показать разрешение эдила.
— Выходит, теперь он знает, кто я такая, и что у меня есть деньги на защитника, — нахмурилась Ника. — Как бы он ещё какую-нибудь каверзу не придумал, чтобы сделать свои обвинения более... обоснованными.
Вскинув брови, молодой человек одобрительно хмыкнул.
— Да, как я уже говорил, верховный жрец не ожидал, что у вас будет адвокат. Но ваш знаменитый род я ему не называл.
Ротан пожал плечами.
— Мне показалось, что утром его совершенно не интересовало, кто вы такая.
Настал черёд попаданке удивляться особенностям местного документооборота.
— А разве это в вашем разрешении не написано?
— Там указано лишь ваше первое имя, — снисходительно пояснил собеседник, и чуть прищурив глаза, процитировал на память. — Господину Олкаду Ротану Велусу разрешается посещать тюрьму для беседы со своей подзащитной, девицей Никой, обвиняемой в святотатстве.
— Никаких других подробностей о вас Клеар от меня не узнал, — завертел головой Ротан. — Но рано или поздно ему об этом расскажут. По городу уже ползут самые разные слухи. Праздник — люди ходят в гости, много пьют и болтают. Так что долго это скрывать не удастся.
Он развёл руками.
— Чем позднее, тем лучше, — усмехнулась арестантка. — Но простите, я прервала вас. Прошу, рассказывайте.
— Клеар утверждает, будто вы, скрытно пробравшись в священную пещеру, осквернили своим присутствием таинство обряда, что может вызвать гнев владыки недр и неисчислимые бедствия.
— Врёт! — вновь не удержалась от комментария девушка. — Я в пещеру даже не входила. Только слышала, как артисты говорили, что она маленькая, и там совершенно негде спрятаться.
— Я проверю, — пообещал адвокат.
— Как? — вскинула брови собеседница. — Туда же вроде запрещено ходить под страхом смерти?
— Только в дни дриниар, — наставительно поднял указательный палец молодой человек. — Не составит труда отыскать людей, которые бывали там в другое время.
— Тогда понятно, — кивнула Ника. — Но объясните мне, как знаток имперских законов.
Ротан приосанился, придавая лицу выражение самого сосредоточенного внимания.
— Неужели одних слов верховного жреца храма Дрина будет достаточно, чтобы суд приговорил меня к такой позорной и мучительной казни?
— Нет, конечно, — поспешил успокоить её адвокат. — Он обязан привести доказательства вашей вины.
— Если так, — криво усмехнулась арестантка, подавшись вперёд и почти касаясь лбом решётки. — То как по-вашему он собирается это сделать?
— Обычно в таких случаях привлекают свидетелей, — неуверенно пробормотал собеседник. — Но здесь ситуация несколько необычная...
— Почему? — заинтересовалась девушка. — Пусть он не сможет вызвать в суд посвящённых, потому что их личности нельзя разглашать, но там могли быть другие жрецы или какие-нибудь их помощники. Что помешает Клеару представить судьям одного из них? Или вам, господин Ротан, никогда не приходилось слышать о лжесвидетельстве?
— Мне приходилось не только встречаться с подобными негодяями, но и разоблачать их! — гордо заявил молодой человек. — Но этот обвинитель не опустится до подобного бесчестья.
— Это ещё почему? — насмешливо фыркнула Ника. — Испугается гнева Дрина?
— Не стоит так... легкомысленно относиться к владыке недр, госпожа Юлиса, — нахмурился собеседник. — Говорят, он совершенно не понимает шуток. Но дело не только в нём.
— Простите, господин Ротан, — смутилась арестантка, мысленно выругав себя за несдержанность. Всё-таки богов в Империи чтили, так что иронизировать по этому поводу явно не стоило.
Строго посмотрев на притихшую подзащитную, писец-адвокат продолжил:
— Мне удалось выяснить, что согласно старинного закона, в случае обнаружения постороннего во время совершения обряда, стражи посвящённых должны немедленно предать его смерти, а верховный жрец обязан прервать обряд, дабы ещё сильнее не оскорбить владыку недр.
— Как же тогда Клеар докажет суду, что я пряталась в пещере во время обряда? — окончательно растерялась обвиняемая. — Чистосердечное признание выбивать будут?
— Выбивать? — растерянно захлопал слишком длинными для мужчины ресницами Ротан.
— Ну, заставлять меня признаваться в том, чего я не делала! — поморщилась от его непонятливости Ника, многозначительно добавив. — Любыми способами.
— Думаете, вас будут пытать? — вытаращив глаза, молодой человек презрительно скривился. — Граждан Империи подвергают допросам с принуждением только с разрешения императора или префекта провинции.
— Но я-то не "гражданин", — резонно возразила девушка. — А категория "гражданка" в законодательстве отсутствует.
— Так заведено богами, что именно мужчины, а не женщины отдают все силы на служение государству, — растерянно пробормотал собеседник. — Поэтому они и обладают гражданскими правами.
Но тут лицо адвоката озарилось довольной улыбкой.
— Ваша принадлежность к славному роду Юлисов делает вас даже выше... некоторых граждан.
И решительно покачал головой.
— Нет, госпожа Юлиса, никто в Этригии не решится подвергнуть вас пыткам.
— В таком случае я не стану на себя наговаривать! — свела брови к переносице Ника. — И как тогда Клеар докажет то, я была там, где меня не было?
— Не знаю, госпожа Юлиса, — видимо, почувствовав в её словах упрёк, обиженно развёл руками Ротан. — Хвала богам, что удалось хотя бы выяснить суть обвинения. А рассказывать то, как он его намерен доказать, господин Клеар не обязан.
— Вы правы, — скрепя сердце, признала справедливость его слов арестантка.
— Я понимаю, как вам тяжело, госпожа Юлиса, — в голосе молодого человека звучало искреннее сочувствие. — Возможно, верховный жрец просто позабыл о том древнем законе? Или посчитал, что у вас не будет опытного адвоката, который сумеет его раскопать?
Он пожал плечами.
— Узнаем на суде. Но я приложу все усилия, чтобы его выиграть. Я уже начал писать речь в вашу защиту, поверьте, она растопит самые чёрствые сердца.
Воспитанная на суровых реалиях своего времени попаданка с трудом удержалась от презрительной усмешки, но вовремя вспомнила, какое большое значение радлане придают ораторскому искусству, и попыталась благодарно улыбнуться.
— Спасибо, господин Ротан, уверена, она будет великолепна и послужит образцом для подражания. Но скажите, есть ли у вас реальный опыт участия в судебных процессах?
— По поручению сенатора Касса Юлиса Митрора я неоднократно представлял в судах интересы его друзей и знакомых, — подбоченясь, молодой человек вскинул украшенный ямочкой подбородок. — Кроме того мне часто приходилось помогать лучшим юристам Радла при ведении дел моего покровителя.
Несмотря на самоуверенный напыщенный тон, услышанное Нику не обрадовало. Не зная тонкостей имперской судебной системы, она, тем не менее находя всё больше сходства между миром, где родилась, и тем, где оказалась, решила уточнить:
— Полагаю, те дела касались имущественных споров, господин Ротан?
— Да, госпожа Юлиса, — заметно стушевался тот.
"Вот батман! — выругалась про себя девушка. — Да он вообще уголовных дел не вёл! Ну удружила Астия, нашла специалиста!"
— Поверьте, госпожа Юлиса, большой разницы нет, — видимо, заметив реакцию подзащитной, поспешил подбодрить её начинающий юрист. — Главное убедить суд в правоте своего клиента, опираясь на знание законов. А я умею это делать.
— Очень на это надеюсь, господин Ротан, — не желая пускаться в бесплодную дискуссию, арестантка тем не менее решила попробовать использовать на практике информацию, почерпнутую из разного рода криминальных романов, которыми она одно время очень увлекалась.
— Вы знаете, кто будет меня судить?
— Магистрат Мниус Опт Октум, — ответил молодой человек и сейчас же поправил сам себя. — Хотя после праздников судья может смениться. Я точно не знаю.
И недоуменно пожал плечами.
— А разве это имеет значение?
— Как посмотреть, господин Ротан, — вкрадчиво, стараясь ненароком не обидеть собеседника, проговорила Ника.— Вам же известно, насколько могут отличаться мнения разных людей по одному и тому же вопросу? Для кого-то то, что я сделала, будет незначительным проступком, вызванным чрезвычайными обстоятельствами и незнанием законов, а в чьих-то глазах — ужасным преступлением, которому нет прощения. Неужели вам не рассказывали, что "неистовые" едва не растерзали меня на форуме, а стражники защитили и сейчас ведут себя вполне прилично?
"Разве что деньги отняли, — заметила она про себя. — Так и то сама отдала, чтобы не обыскивали".
— Даже если это так, — отведя глаза, буркнул Ротан. — Я никак не смогу повлиять на состав суда. Это решает городской совет.
— Зато, зная судей, можно попробовать изменить их отношение ко мне ещё до заседания, — прошептала девушка. — Если это конечно возможно... Хотя и говорят, что...
Она процитировала надпись на серебряном риале.
— Деньги счастья не приносят.
Усмехнувшись, адвокат с новым интересом посмотрел на подзащитную.
— Скорее, госпожа Юлиса, тут подойдёт выражение: "Власть вечна".
— Вот вы бы и уточнили, — мило улыбнулась Ника, сразу сообразив, что речь идёт об империалах. — И передайте моей рабыне, что я приказала выдать вам задаток.
— Благодарю, госпожа Юлиса, — со сдержанным достоинством поклонился молодой человек.
— Полагаю, у вас есть знакомые среди тех, кто общается с влиятельными людьми?
— Разумеется, — солидно кивнул собеседник, с интересом ожидая продолжения.
— Попробуйте выяснить, что они говорят о моём деле? Насколько оно им интересно?
— Неплохая мысль, — хмыкнув, кивнул Ротан. — Я узнаю.
— Ни в коем случае не ставя под сомнение ваши знания и способности, — тем же осторожным тоном продолжила арестантка, скромно потупив глазки и мысленно проклиная местных самовлюблённых павлинов, болезненно воспринимающих каждый совет женщины. — Позволю себе заметить, что настроение влиятельных людей города стоило бы учитывать не только при написании речи в мою защиту...
Как она и опасалась, лицо адвоката вспыхнуло негодованием.
— Но и при обсуждении тех выражений, которые способны, — как ни в чём не бывало продолжала арестантка. — Повлиять на отношение ко мне... определённых лиц.
Глаза молодого человека подозрительно сощурились.
— Кажется, вы слишком много знаете для девушки, выросшей среди дикарей.
— Отец никогда не скрывал от меня ничего, с чем сталкивался в жизни сам, или что ему приходилось слышать от друзей и знакомых, — наставительно проговорила она. — А я всегда слушала его очень внимательно.
— Это чувствуется, — как-то даже уважительно хмыкнул собеседник и неожиданно поинтересовался. — Что вы собираетесь делать в Империи?
— В первую очередь встретиться с родными, обрести семью, которой так долго была лишена. А потом... я не знаю.
