Только улететь на ней куда? На Земле и даже частично на Орбите беглеца вырубит вживленый чип каторжника. Далеко за Орбитой просто лететь некуда: пустой космос...
От входа налево — типовой санитарный блок. Хорошо хотя бы, что душ отдельно от унитаза. Винни встречал и совмещенные: на толчке сидишь, из душа обливаешься. Вроде как экономия места.
Хотя модуль и без того немаленький: когда вся мебель сложена, в середине появляется чистая площадка три на три метра. Вальс не вальс, а набор упражнений вытанцовывается.
За потолком водный накопитель, под полом топливные элементы. Над входом управляющий всем этим компьютер, с отдельным блоком питания.
В дальнем от входа торце модуля — окно на всю стену. То есть, громадный экран. Можно вывести какой угодно пейзаж или даже ленту запустить, словно в поезде едешь.
Сейчас пейзаж на экране соответствовал реальности. Желтый песок. Красно-коричневые слоеные плоские горы. Далеко у горизонта застывшее торнадо Аризонского Лифта. Триста шесть модулей соседей: переселенцы-освоители.
От соседей Винни добра не ждал. Пока что реально тюремные порядки вводить никто не пытался. Но это — пока все на Земле, и в случае действительно серьезных проблем кураторы безусловно вмешаются. Оставаться же в консервной банке с настоящими уголовниками, не на срок, на остаток жизни?
Неужели руководство Проекта — и не понимает?
Скорее всего, понимает отлично. Просто деньги пилит. Спишут сколько-то бандитов, спишут один или даже два “проклятых корабля”. А если те, судьбине вопреки, долетят и выживут... Что ж, ура и слава новой Австралии!
Не выживут — хотя бы с Земли долой.
Создавать из говна команду? Его никто не послушает. Мало ли, кого там Винни зарезал: управлять людьми не бритвой махать, опыт нужен, возраст, авторитет.
Податься в советники крупной мафии? Так паханы вменямые только в книгах и фильмах, в натуре там все на таком дерьме стоит...
И ведь, как ни поверни — он, Винни, тоже убийца. Никакому европейцу или там американцу из добровольческих наборов не объяснишь, что наркоторговца почти никогда не получается осудить законно. Улики куда-то деваются. Свидетели резко меняют показания. Потерпевшие забирают заявления. Люди просто исчезают — и хорошо, если уезжают в другой город, а то ведь и в другой мир переселяются почем зря...
Нет же, чистая публика добровольческих экипажей полагается исключительно на суд и право. Чистая публика не примет убийцу, даже если случится чудо, и Винни отсюда переведут.
Чтобы развеяться, Винни еще раз проделал упражнения. С удовольствием взвесился: четкий режим питания превратил его из неуклюжего толстяка в относительно нормального парня. Ну, самую капельку толстоватого. Что главная заслуга тут в распорядке, Винни не сомневался. Физическими нагрузками он и в клубе занимался до седьмого пота, но вес не падал. А тут ушло полпуда за месяц, да потом за полгода еще столько же. Может, и правда, не строить купол? Лениво скафандр надевать, чтобы на ужин ходить — поневоле похудеешь.
Сегодня Винни записал:
“
Как и любой на Земле, я хочу славы или хотя бы признания, почему и пишу даже обычный дневник, елико возможно, гладким слогом с завитушками — надеюсь, что когда-то и кто-то прочтет его, как “Робинзона”. Во времена былые книг и вообще событий в культуре...
”
Почесал нос и переписал последнюю фразу так:
“
Во времена былые культура не баловала человечество изобилием событий. Одна-две громкие книги в год. Одна-две громкие премьеры. Один фильм. Зато громадным тиражом: начиная от сотни тысяч и поднимаясь до миллиардов. Чтобы заинтересовать аудиторию столь громадную, требовалось отыскать общий для нее знаменатель. Неудивительно, что наиболее известными стали произведения, понятные буквально каждому — но, ради всеобщего понимания, упрощенные до наивозможного предела.
”
Глотнув еще воды из дистиллятора, Винни добавил:
“
Сегодня же на любой вкус можно найти неплохую книгу. Рисовка мультфильма превратилась из многолетней рутины в чисто сценарную работу по расстановке ключевых точек — и мультфильмов тоже выплеснулось море. Объять инфосферу более недоступно никакому сколько угодно умному человеку. Миры расщепляются, ветвятся, сплетаются в невообразимых комбинациях.
Книга из отлитого в бронзе монолога превращается в процесс: автор пишет поглавно, выкладывает на форумах. Читатель не ждет со своими вопросами до конца текста, и не рыдает от бессилия что-либо поменять — но активно создает книгу наравне с номинальным ее автором и толпой советчиков. Книга жива до тех пор, пока не завершен диалог. Законченный же текст проваливается в никуда уже через пару часов, и может быть найден разве что поиском. Итого, современные книги написаны не авторами, но сообществами. В древних культурах так создавались мифы: путем тысячекратного пересказывания и обсуждения на площадях, ярмарках и в тавернах.
“
Посмотрел на потолок и вычитал там следующее добавление к дневнику:
“
Любители, знатоки, почитатели и соавторы некоего набора книг, жанра или направления, об иных направлениях ничего не знают и не слышали. Великий шахматист или пловец безразличен стритрейсерам — а мир этих последних изумляет абсолютной чуждостью докторов или пилотов. Большинство репутаций ограничены рамками профессионального сообщества, как прежде ограничивались рамками поселения и его небольшой округи.
Нынешняя слава мозаична, как шизофрения.
”
Винни закрыл дневник. Написал коротенькое сообщение родителям: у меня все хорошо, не переживайте. “Растекаться мысию по древу” не стал, чтобы не расстраиваться. Не стоило и вовсе тянуть с этим до конца вечера, надо как-то приучить себя писать матери сразу по приходу с занятий. Потом уже вечер, переписка, дневник — тоску худо-бедно заслонит...
Контрастный душ. Несколько упражнений на растяжку. Стакан воды, чтобы с гарантией проснуться через шесть часов, без будильника.
Винни откинул койку, раскатил постель. Двинул регулятор отопителя до щелчка вниз: под одеялом не холодно, а беречь энергию еще одна полезная привычка, наравне с проверками скафандра.
Вытянулся, заложив руки под голову, зевнул и задумался. Руководство Проекта понимало проблему взаимозадалбывания коллектива в замкнутом объеме, и какие-то меры все же принимало. Например, дней пятнадцать назад инструкторы поведали об анабиозе. Классика: часть экипажа спит, часть — ведет звездолет. Вахты посменно. Сперва Винни недоумевал: как ни старались медики, все же человек существо довольно сложное. Выход из гликотермической комы удается через раз, и для каждого такого случая все еще требуется бригада опытных медиков с настоящим академиком во главе.
Но инструкторы объяснили: разработана и успешно испытана технология помещения сознания на цифровой носитель. По методу доктора Царенко. Так что на время перелета сотни тысяч разумов можно просто запихать в хороший банк памяти, откуда по прибытию в целевую звездную систему извлечь. Вот процесс извлечения сейчас и отрабатывается. Все-таки, человек не только в фантастике сложная штука. Синтез нового тела задача та еще.
Винни опять зевнул. Наверное, отработка потому и затянулась, что подопытные не хотят вылезать из теплого виртуала в жестокий реальный мир. Клиффорд Саймак, царство ему небесное, когда еще написал “Город”: там люди для изучения Юпитера превращались в местных кузнечиков и радостно скакали по металлическому водороду, чувствуя себя как дома даже под неимоверным юпитерианским тяготением. А потом наступало время возвращаться — но никто не хотел обратно к земным ученым:
“— Они же меня обратно в пса превратят!
— А меня — в человека...”
С другой стороны, одна только запись разума на диск, флешку или там квантовый блок — даже и без возвращения в реальный мир! — все равно неописуемый прорыв. Круто!
Интересно, что бы сказал о таком Лис?
Нет, Лис же мертв.
Винни вздохнул.
Тогда Шарк?
* * *
— Шарк, что это ты делаешь?
— Движок для форума.
— Их же до жопы!
— Такого как мне надо, нет.
Артем почесал тоненький затылок:
— А какой тебе надо?
Шарк тоже поскреб щетину:
— На первый взгляд, несложный. А стал искать готовый — все чуть-чуть не так, или не то. Я хочу обычный движок, где каждому сообщению можно поставить не только плюс или минус, но, скажем, плюс десять или минус десять. Ведь не секрет, что иногда плюсик означает просто: “Видел, согласен” — а иногда и есть за что поблагодарить автора от всей души. Но поставить можно все тот же плюсик, дохлую единичку.
— Я бы добавил окошко для обоснования, — сказал Артем. — Чтобы плюс десять — а особенно минус десять! — не лепили от плохого настроения.
Шарк хмыкнул:
— Мы тут на одном форуме настроили картинку. Когда ставишь минус, открывается окошко, там Герасим бросает Муму в речку. А собачка ему и говорит, — Шарк скроил зверскую рожу:
— “На клятiй москальскiй мовi: “Герасiм! За что-о?”
— И как, помогло?
— На следующий день прибежало стадо ватников, а к ним стадо бандеровцев. Так что мы сайт просто вырубили.
Артем посмотрел на беленый потолок главного клубного зала. Помолчал. Шарк, продолжая щелкать клавишами, сказал:
— Раз в год можно поставить кому-либо сотню. Плюс или минус. Это без объяснений, потому что экстремальные чувства редко поддаются объяснению. Но вот это право дается только по средневзвешенной цене сообщения.
— А накрутки?
— Таких событий немного. Думаю, модератор справится.
— Ну ладно, — Артем вылез из-за стола, прошел и открыл дверь:
— Заходите!
Шарк включил нагреватели на максимум: за дверью все-таки январь. Хоть и не слишком холодный.
Программистов собралось почти столько же, сколько и летом: пока что никому из них не надоело. Расселись, поставили ноутбуки на столы. Ждали, пока компьютеры нагреются, чтобы осевшая на холодных платах влага испарилась, не закоротила дорожки. Разговаривали. Шарк с удовлетворением насчитал три группки по нескольку человек и две пары — еще летом толпа сутулых одиночек, а сейчас уже какие-то связи.
— ... Стартап учит ворон обменивать окурки на еду.
— Надо тогда мусорки придумать. Особые, чтобы вороны из них окурки не воровали. А то будет, как у Стругацких в “Стране багровых туч”.
— В смысле?
— Там роботы-геологи разнесли склад урана. Нашли по излучению, решили, что месторождение и распотрошили на образцы.
— Может, проще людей научить обменивать окурки на ту же, например, жвачку?
— Ты новости смотрел? Купола на Марсе когда еще построили, а заселить все никак не соберутся, высадили одну десятую от запланированного. То финансовый кризис, то НАСА не платят, государственный шотдаун, или как там оно называется.
— Да... Пожалуй, ворон обучить проще...
Шарк ступал между столов, осторожно пожимая тонкие программисткие лапки. Кивал. Улыбался. Думал.
Вот есть клуб “Факел”. На его содержание отпускаются некие суммы. В нем работают волонтеры. А что выпускает клуб “Факел”? Хорошее настроение? Дружбу? И в чем ее измерять? В Д’Артаньянах?
— ... То есть: роботакси на воле?
— Ну вот оно ездит, принимает заказы, получает деньги, заряжается, чинится, а бенефициара и владельца у него нет. Никто не получает доход с этой машины. Такси само катается, копит монеты, а когда накопило, покупает еще одно такси и выпускает его дальше кататься… Ух!
— Не “ух”, — Шарк хихикнул, — а “Ведьмак из Большого Киева”. Васильев написал.
— Так это что же: все давно придумано?
— Все не все, но матчасть знать надо.
— Можно уже включать?
— Лучше пять минут потерять, чем новый ноут покупать!
Шарк вытащил проектор — как некогда Винни, одной рукой:
