— Во время трибунала?
— Нет, во время боя.
Я равнодушно кивнул и в очередной раз пересказал одно и тоже. Но на этот раз меня хоть не перебивали.
— Вот, в общем, и все, — закончил я свой рассказ.
— Ясно. Феникс не справилась со своей силой?
По спине прошел мороз. Шеф задал вопрос спокойным, будничным тоном, но взглядом сказал мне больше, чем словами. За пару мгновений я вдруг осознал две важные вещи. Первое — я никогда не оказывался на разносе у начальника нашего отделения и понятия не имею как себя с ним вести. А второе — настоящий суд надо мной и Феникс состоится прямо сейчас и прямо здесь, в уютном кабинете, а не в полном пустого пафоса каменном зале Верховного трибунала.
— Если бы это было так — никто бы не выжил, — судорожно проглотив печенье, ответил я.
— Игорь, не ври мне, — мягко и спокойно произнес Валерий Алексеевич.
— Я не вру.
— Тогда что произошло?
— Феникс испугалась, вышла из себя и ударила сильнее, чем хотела.
— То есть — запаниковала?
— Нет, — твердо возразил я. — Если бы Феникс запаниковала — она бы не действовала столь осознано. Она просто не рассчитала силу удара.
— Допустим.
По его глазам я понял, что он не слишком поверил моим словам. Но тут я уже ничего не мог сделать.
— Ты слышал, что говорили между собой судьи во время трибунала?
— Да, — честно признался я. — Кто-то убрал заклинания. Тот, кто хотел мне помочь, верно?
— Возможно, — уклончиво ответил шеф.
— Валерий Алексеевич, почему вообще вокруг меня такое внимание? Тогда меня немцы пытались похитить, теперь вот трибунал, на котором не то меня пытались осудить, не то Феникс. Если они подозревали её — то почему вызвали меня?
— Игорь, неужели так сам не понимаешь, что вы уникальны? Ты берсерк, а она самая сильная огненная волшебница. И вы оба работаете в паре и довольно неплохо.
— И что с того? Мало в мире опытных бойцов и сильных волшебников?
— Много, — кивнул он. — Но опытный боец — шутка опасная. Взять хотя бы Сергея. Он один из лучших наших агентов, а знаешь почему?
— Он сильный и опытный.
— Он опытный... наемный убийца. В Европе он прославился тем, что за деньги убивал магов, в том числе глав сильнейших кланов. У него два десятка счетов в разных банках, оружие в тайниках по всему миру и куча связей. А еще он маг. Можно ли заставить такого человека выполнить приказ?
— Не думаю.
— Вот именно. А тебя, Игорь, можно. Можно взять и натравить на своего врага. И с Феникс так можно. Вы два необстрелянных птенца и вами можно вертеть как угодно, потому что никуда вы не денетесь.
Я проглотил обидные слова и не стал спорить. Хотя... с чем тут спорить? Куда я на самом деле могу деться с подводной лодки? Все мои связи все мои знания связаны с одним единственным и не очень большим городом.
— Поэтому нас пытались к себе перетянуть?
— Да. Пока ты не стал матерым волком, способным защитить себя и Феникс.
— Я об этом же спрашивал Сергея, но он мне ничего не сказал.
— Он просто по-своему заботится о тебе. Тут ведь как — меньше знаешь, крепче спишь.
— Но если все так, то почему у меня получилось выкрутиться?
— Потому что есть определенные правила игры и нарушать их нельзя. Немцы имели право обвинить тебя и вызвать на трибунал, но там кроме них есть и представители других отделов. Французы, к примеру, никогда не упустят возможности подставить подножку своим давним врагам.
— Но, разве вражда земных государств может влиять на политику Ордена? — искренне удивился.
— Нет, не может. Но причем тут государства? Немецкое и французское отделение Ордена связывает давняя вражда. Еще во времена Тридцатилетней войны на всю Европу гремели массовые дуэли их магов.
— Вот как...
— Кроме того, тебя прикрывал Российское отделение.
— Правда? Сам Халворн вмешался?
— А ты думаешь, — усмехнулся вдруг Валерий Алексеевич, — он знает о тебе?
— Если обо мне знают в Европе и хотят заполучить, то он не может не знать кто я.
— Верно. Но в эту ситуацию, насколько я знаю, он не вмешивался. Работали обычные дипломаты.
Я допил чай и поставил кружку на поднос. И собирался уже уходить, но начальник задал еще один вопрос, ответить на который я просто не мог:
— Игорь, как ты смог выжить в момент удара Феникс?
— Не знаю, — почти честно ответил я. — Это скорее заслуга Феникс. Она, судя по всему, сплела заклинание так, чтобы оно не задело меня.
— Понятно, иди. Тебе уже пора возвращаться в Артан.
Я встал и вдруг черт меня дернул спросить:
— А кто такая Клио?
— Клио? — неподдельно удивился Валерий Алексеевич. — Она обычно заседает в Верховном трибунале от Греции. В смысле от Греческого отделения. А ты откуда о ней узнал?
— Она была на трибунале и, как мне показалось, её слово имело решающее значение.
— Скажем так, она пользуется большим авторитетом и в спорных вопросах к её мнению часто прислушиваются.
Хороший ответ. Готов поспорить, начальник сказал мне чистую правду, но в тоже время ничего не сказал. Впрочем, возможно само имя Клио, как и имя Халворна, засекречено и рядовые оперативники не имеют права ничего знать о ней.
Хотя... если мое имя так хорошо знакомо таким людям, можно ли меня назвать рядовым оперативником?
*Тридцатилетняя война длилась с 1618 г. по 1648 г. и затронула практически все страны Европы. Началась война с противостояния католиков и протестантов, но быстро переросла в борьбу за политическое влияние в Европе.
Едва вернувшись обратно в Артан, я пошел в лазарет, проверить Феникс, но неожиданно наткнулся на "ведьму". Она, увидев меня, удивилась и на мгновение растерялась, а потом спросила, есть ли у меня немного времени. Мы вместе отошли в сторону.
— Спасибо вам... — смущенно произнесла девушка.
— Ну... — я чуть не сказал "не за что" и "это наша работа", но осекся и просто кивнул, принимая благодарность. — Как ваша подруга?
— Врачи ничего мне толком не говорят... скорей всего она останется инвалидом. Но опоздай вы хоть на полминуты — она бы не выжила.
— Она местная?
— Да, — кивнула девушка. — Мы познакомились здесь и... вместе попались из-за моей глупости. Я просто спасла человека своей магией, а меня приговорили к казни...
— Артан — жестокий мир. В чем-то он даже хуже наших Средних веков.
— Я уже поняла это, — грустно улыбнулась девушка. — Знать бы сразу...
— Вы на самом деле научились владеть магией? — немного удивляясь, спросил я.
— Да. Мне уже предложили учебу в вашем этом Ордене.
— А что с вашей подругой будет?
— Я заберу её с собой, — твердо сказала она.
— Вы уверены в этом? Вы понимаете, что ей будет очень тяжело привыкать к жизни в нашем мире, среди машин и электричества?
— Вполне. Я уже все продумала. Я куплю дом в какой-нибудь маленькой деревне. Мира привыкла к крестьянской жизни и так ей будет проще.
Я кивнул. Девушка не пыталась продемонстрировать показное благородство и милосердие, а действительно хотела помочь подруге и готова была изменить ради этого собственную жизнь. На это не все способны.
С Феникс все было крайне плохо... Нет, её физическое состояние не вызывало никаких опасений. От магического истощения средней тяжести еще никто не умирал. И лечилось оно просто — отдых, хороший сон и полноценное питание.
Врачи боялись, что волшебница получила боевую психическую травму или ПТСР. Осознание того, что она в одно мгновение уничтожила целый город и заживо сожгла всех его жителей, в буквальном смысле сводило девушку с ума. Но все обошлось, хотя Феникс надолго замкнулась в себе, и нам всем пришлось повозиться, чтобы вытащить её из этого состояния.
Сложней всего при этом пришлось мне. Вернувшись в строй, девушка как клещ вцепилась в меня. Постоянно старалась быть рядом со мной и даже уговорила меня спать в её палатке. Я относился к этому как неизбежному злу и заботе о раненом товарище.
Одно хорошо — наше наказание в итоге оказалось довольно условным. Строгий выговор и отстранение от участия в боевых операциях в Артане на неопределенный срок. А из-за нас и весь отряд перевели в охрану лагеря.
Увы, все быстро узнали о том, что мы сделали. Пришлось терпеть постоянные косые взгляды и перешептывания за спиной. Хотя нельзя сказать, чтобы меня или Феникс стали называть убийцами. Все знали, что мы схватились не с кем-нибудь, а с инквизицией и спасли двух девушек от жестокой казни. Но все равно...
Одно все никак не давало мне покоя — кто тот неизвестный лучник, который спас нас с Феникс в Райкасо, убив эльфийскую колдунью? Почему-то это меня интересовало даже больше того, как я смог уцелеть в огненном шторме. Боюсь, правда, эта тайна так и останется неразгаданной, ведь скорей всего лучник погиб в пожаре.
* Боевая психическая травма — психическая травма, вызванная различными факторами боевой обстановки, приводит к расстройствам психики различной степени тяжести.
**ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство, тяжелое психическое состояние, возникающее из-за единичной или повторяющейся психотравмирующей ситуации, например участие в боевых действиях, тяжелая травма, катастрофа или сексуальное насилие.
Шахматная партия
В темной комнате невысокий старый мужчина положил последнюю карту и, шевеля губами, прочитал расклад...
Маленькая девочка в одежде из неокрашенного льна склонилась над источником, до рези в глазах вглядываясь в темную воду...
Глубоко под землей старый седой гном бросил на стол руны и, вздохнув, покачал головой...
Вскинув голову и задумчиво шевеля кончиками ушей, гигантская лисица наблюдала за звездами...
Где-то далеко, в роскошном и светлом темном зале стройная женщина посмотрела на карту нового мира и улыбнулась, показывая красивые клыки:
— Игра началась...
В аэропорту Шереметьево было как обычно многолюдно и шумно. Человеческий поток бурлил, шумел, спешил по своим делам. Кто-то нервно поглядывал на табло, боясь пропустить свой рейс, другие расслаблялись перед полетом в барах, третьи и вовсе спали на сиденьях. Занятые своими заботами люди не обращали внимания на солидного вида мужчину, сидевшего за столиком в углу кафе.
На подошедшего высокого с широкими плечами длинноволосого блондина многие смотрели с удивлением и интересом. А он быстро оглядел заведение и уверенно направился к дальнему столику в углу.
— Ты привлекаешь много внимания, — недовольно сказал сидевший мужчина.
— Ты не говорил, что встреча тайная, — пожал плечами блондин. — Халворн, ты чего-то опасаешься, на своей территории?
— Локи, понятие "своя территория" сейчас довольно условно. Границы расплылись, контроля нет.
— Тогда почему ты назначил встречу здесь?
— Потому что здесь удобно. И потому что я забыл о твоем тщеславии.
Потомок викингов усмехнулся и тряхнул пышной шевелюрой.
— Порой проще всего прятаться, находясь в центре внимания. Перейдем к делу?
— Да. Время пришло.
— Ты уверен?! — сразу напрягся Локи.
— Абсолютно. Берсерк выходит на пик своей силы, его напарница все еще слишком слаба, но это мы исправим.
— Хм, Халворн, ты уверен, что не перегибаешь палку? Она еще молода, а ты бросаешь её в бой. Недавний случай показал, что она все еще не в состоянии контролировать свою силу.
— У нас уже нет времени! Да изначально, я планировал еще год держать Берсерка в оперативном отделе, а её на домашнем обучении. Но все начало развиваться слишком быстро. Я боюсь... мы не успели.
— Почему ты не созываешь Совет?
— Оракул запретил.
— Запретил?! — от изумления Локи повысил голос и приподнялся на стуле. — Он запретил?
— Да. Я разговаривал с ним вчера, во сне.
— (непереводимые скандинавские ругательства)
— А теперь к делу. Мне не нравится Немец.
— Это не секрет.
— Ты не понял, в течение пары недель он начнет войну против меня.
Несколько секунд Локи переваривал эту новость.
— К старости он начал напоминать тупого и упрямого тролля. Но война?
— Я думаю, — Халворн сделал паузу и посмотрел собеседнику в глаза. — Он предал Орден.
— Это тебе Оракул сказал? — спокойно поинтересовался скандинав.
— Нет. Но ты можешь еще как-то объяснить его поведение?
— Да. Его мучает зависть. Одно поражение за другим. А он мечтал войти в историю.
— Его глупое тщеславие погубит нас всех. Чего стоил этот его трибунал?
— Действительно... — прищурился Локи. — Я узнал об этом слишком поздно и моего человека в состав трибунала не пустили.
— Моего тоже. И в итоге в дело вмешались Хранители, поставив под вопрос компетентность всей структуры Ордена.
— Верно. Хорошо еще, что на этом все закончилось. Ты знаешь, что немец хотел разбить их пару, арестовав эту твою огненную волшебницу и запретив ей пользоваться силой под предлогом её опасности?
— Идиот, — емко прокомментировал Халворн. — Импринтинг* уже произошел. Более того, ты знаешь, что сказали йокаи?
— Нет.
— Они заявили, что все было предрешено в момент их первой встречи.
— Ты ему это говорил?
— А ты думаешь, от этого будет польза?
— Действительно, — Локи задумчиво потер подбородок. — Что предлагаешь?
— Я разрешу ему напасть на меня.
— Уверен?
— Да. Немцам свойственно забывать историю. Пусть он повторит судьбу своего кумира Адольфа, раз ему так хочется.
— Халворн, — покачал головой Локи. — Сейчас не сорок первый и наступать он будет не танковыми клиньями, которые завязли тогда в грязи.
— Локи, танки вермахта завязли в крови русских. Ты тогда отсиживался в Стокгольме, а все это видел своими глазами!
— И тем не менее. В этой войне первый удар станет последним.
— Посмотрим!
— Знаешь, нам всем тогда стоило полностью уничтожить Немецкий отделение.
— Возможно.
— Именно ты тогда, процитировал этого вашего... как там его...
— Не делай вид, что все забыл, — поморщился Халворн. — Я процитировал слова Сталина сказанные им на одной из конференций Большой тройки**: "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается". И чтобы у вас там сейчас не говорили в Европе, именно он тогда спас всех от новой войны. И ты это знаешь!
— Знаю, — не стал спорить Локи. — Только что тогда, что сейчас нас все это не касается. У нас своя политика. И нам стоило раз и навсегда избавиться от немцев.
— Как? Истребив под корень три великие семьи магов с их тысячелетней традицией?
— Ну, не такими методами...
— А какими? Что тогда, что сейчас вы не понимаете одной вещи — нельзя пролить немного крови. Невозможно убить наполовину. Я и сейчас повторю все то, что сказал тогда.
— Хорошо. Что ты от меня хочешь?
— Пустяки. Мне нужно чтобы ты пришел и забрал себе всю славу победителя, когда его люди погибнут у меня.
— От такой славы потом вовек не отмоешься...
— А это уже твоя забота — выйти из схватки, не замаравшись. От тебя требуется один единственный удар, выпад шпагой.
— Тогда уж "флеш"
* * *
, а не просто выпад, — усмехнулся потомок викингов.
