Как не ужасно мне было это признавать, но Арланд был прав. Порой даже меня Лео пугал своими странными взглядами и фразочками. Вполне возможно, что я и половины о нем не знаю... но даже если так, нельзя допустить, чтобы в Ордене его лишили ипостасей! Уж что я точно знаю о Лео, так это то, что он не переживет подобного.
— Хорошо. Ты прав, он выглядит опасным, и у сов есть основания подозревать его, — я посмотрела на Арланда, поражаясь тому, что даже сейчас он сохранял спокойствие. — Мы должны сделать все, чтобы оправдать его. У тебя есть предложения или идеи?
— На самом деле есть, но я не уверен, что это не будет пустой тратой времени, — инквизитор нахмурился и отвел глаза в сторону, размышляя. — У меня был подозреваемый, но против него почти ничего нет. Единственное, что я могу предложить сейчас: наведаться к тому оборотню и попытаться узнать что-нибудь.
— Тогда пойдем. Это лучше, чем ничего не делать. Ты знаешь, где находится твой подозреваемый?
— Примерно. Найти его будет несложно, гостиница, в которой он остановился, находится в получасе отсюда.
Инквизитор взял меня за руку и повел меня по опрятным улицам. Проходящий мимо народ вс расступался перед нами, торговцы, нахваливающие товар, замолкали, а ворошки и даже стража обходили нас переулками: все боялись белой накидки с перьями. Я чувствовала себя так, будто иду рядом с белым медведем.
Поначалу мы не говорили, но потом я не выдержала и спросила об Ордене. Мне захотелось узнать, что из себя представляет обряды, которым хотят подвергнуть Леопольда. Ведь он не оборотень, как таковой, он дитя проклятья и просто не имеет формы. Его превращение не похоже на превращение оборотня, так может и ритуалы подействуют иначе или вовсе не подействуют?
Но мои догадки так и остались ни подтвержденными, ни опровергнутыми. Арланд рассказал о ритуалах, но на мою теорию сказал лишь, что такого рода детей проклятья редко можно встретить и что никто не знает, как и что на них действует.
— По крайней мере можно надеяться, что с Леопольдом все будет в порядке и, в случае чего, он вырвется из оков и сбежит, превратившись в мышь, — сказала я, как бы подведя итог нашего разговора.
— Может оно и так, но рисковать не стоит... Мы уже пришли.
Осмотревшись, я заметила, что мы стоим возле неплохой гостиницы. Домик был выкрашен свежей краской, под дверью горшки с цветами... номера тут были недешевые.
— Бэйр, думаю, тебе лучше пойти одной, — вдруг сказал Арланд. — Я инквизитор и если я туда заявлюсь, то поднимется переполох. Спроси у консьержа некого Перевейника, зайди в его комнату, поговори с ним и вынуди его выйти. Я буду ждать тебя вон в том переулке. Там темно и прохладно, а я скоро сварюсь в этих перьях...
— Но!...
Я и сказать ничего не успела, как Арланд ободряюще махнул мне ручкой в ослепительно-белой перчатке и быстрым шагом направился в переулок. Догонять его было бессмысленно, потому я, скрипя душой, пошла в гостиницу.
На ведьму в мантии и с посохом никто здесь не отреагировал. Большинство сидящих в обеденном зале были такими же, как и я, магами... видимо, это была гостиница как раз для колдунов, охотников за ценными ингредиентами.
Консьерж окинул меня оценивающим взглядом. Это была уморительная худенькая женщина возрастом за тридцать, с красными волосами, сложенными в замысловатую прическу, острыми чертами небольшого сурового личика, тонкими красными губами, маленьким острым носом, с которого то и дело съезжали бабочкоподобные очки в бордовой оправе. Одета эта леди была в узкое бордовое платье и так напоминала мне секретаршу из какой-нибудь комедии, что я невольно улыбнулась.
— Что вам нужно? — спросила она, потрясающе гундося в нос и даже не посмотрев на меня.
— Я хотела бы узнать, в какой комнате поселился господин Перевейник, — я попыталась состроить на лице вежливую улыбку и мило похлопать глазками.
Посмотрев на меня, секретарша тут же узнала знаменитое лицо и побледнела.
— Так в какой комнате живет господин Перевейник? — я повторила вопрос, видя, что очаровательная мисс зависла.
— В двадцать первой... — пробормотала она, лихорадочно пробежавшись зелеными глазками по страницам своего журнала.
— Он у себя?
— Не знаю, — сказала она и почему-то вжала голову в плечи.
— И на том спасибо.
Я заметила лестницу на второй этаж и отправилась туда, надеясь застать в двадцать первой комнате этого господина Перевейника. Чертову комнату я искала минут пятнадцать: она находилась в самом дальнем коридоре, в самом дальнем и темном углу.
Подойдя к дверце, я постучала, прежде чем дернуть за ручку.
— Господин Перевейник?
В самой комнате было пусто, но из умывальной доносились звуки, как будто там кто-то мылся.
Решив подождать хозяина, я прошла в комнату и от нечего делать стала осматриваться.
Небольшая кровать была идеально заправлена, шкафы закрыты и нигде ничего не валяется... разве что зеленая мантия на стуле висит. Подозрительно знакомый цвет. Где-то я уже видела похожую мантию, но вот где?
— Кто здесь!?
Дверь за моей спиной открылась и в комнату вошел хозяин. Когда я обернулась, тут же поняла, откуда знаю мантию.
— Здравствуйте, — нервно улыбнулась я.
Мужчина затянул шнурок шелковой рубашки, пригладил еще мокрые кудрявые волосы, и возмущенно посмотрел на меня.
— Бэйр!? — у него буквально глаза на лоб полезли. — С Равнин?...
— Да, это я! Мы вчера познакомились у ворот.
— Рад, что с тобой все хорошо, но почему ты здесь? — удивленно спросил он, подходя к стулу и спешно накидывая мантию. Похоже, без нее он чувствовал себя голым.
Длинные каштановые волосы архимага от воды завились в красивые кольца. В свои под-пятьдесят он был очень даже ничего! Немного напоминал цыгана.
— Эмм... проблема в том, что тебя могут сдать совам или рыцарям, — я пролепетала первое, что мне пришло в голову. Мысли метались, как чокнутые мухи, и среди них не было ни одной дельной! — Я пришла предупредить.
— Что!?
— Тебя подозревают в убийстве инквизиторы.
— В каком еще убийстве!?... — Тимьян вытаращил красивые зеленые глаза, скинув в возрасте еще лет десять. Студентки, наверное, его обожают.
— Убиты стражники с южной стены, те самые, которых ты позавчера осадил, выручая меня. По мнению сов, это сделал оборотень.
— Что за бред!? Я уважаемый профессор в академии, у меня семья, какой из меня убийца?
— Пока среди подозреваемых два оборотня, ты и Леопольд... который мой жених. Вчера вечером его забрали инквизиторы и сейчас держат в темнице. Я уверена, что Лео не убивал стражников, но на слово мне никто не поверит. Ему собираются прочистить кровь или вовсе лишить ипостаси, и непременно сделают это, если за три дня не найдется настоящий убийца. Я пришла сюда по данному мне адресу и понятия не имела, что найду тут именно тебя... но раз уж этот второй подозреваемый ты, которому я обязана за спасение, то я, естественно, не сдам тебя, к тому же, ты никого не убивал! Но чтобы с тебя сняли подозрения, ты должен пойти со мной к инквизитору, которому я помогаю вести это дело...
— Что?... Пойти с тобой к инквизитору!? По-твоему, я идиот? — воскликнул он, взмахнув руками. От моей наглости у него даже ругательств не нашлось. — Думаешь натравить на меня в Орден, чтобы выпустили твоего женишка?
— Я никому тебя не сдам! Я, наоборот, хочу тебе помочь...
— Я никуда не пойду, Бэйр, ведьма с Великих Равнин! Я даже не знаю, правда ли то, что ты говоришь.
Тимьян отказывался идти со мной, как бы я его ни уговаривала. Наверное, в итоге он бы просто выгнал меня из комнаты или в самом деле позвал бы стражу, но, когда к этому уже подошло, в комнату ворвался Арланд, который, как потом выяснилось, испугался за меня: я торчала в гостинице одна слишком долго.
Увидев инквизитора, Тимьян окончательно уверился в том, что я намерена сдать его белым совам ради того, чтобы спасти Леопольда. С видом великого мученика он взглянул на Арланда и выдал фразу, которая совсем сбила с толка бравого экзорциста, собравшегося, судя по зверской роже, спасать меня из рук обезумевшего от жажды крови оборотня.
— А вот и мой личный демон справедливости! — патетически воскликнул Тимьян, тряхнув еще влажными кудрями и протягивая руки для наручников. — Что ж, тащи меня в адскую бездну Ордена, на растерзание чертям в белых перьях!
Брови Арланда взлетели вверх, а рука с приготовленной горстью светлых сил сама собой опустилась.
— Все в порядке, мы просто беседуем, — спешу успокоить инквизитора. — Тимьян уверяет меня, что он никого не убивал, и, кажется, он не врет.
— Тогда почему так долго?
— Он испугался идти со мной к инквизитору, притаившемуся в переулке. По-моему, в этом есть доля логики...
— Раз не убивал, то почему боялся встретиться со мной? — Арланд упер в Тимьяна тяжелый взгляд непроницаемых черных глаз. Специально он этот взгляд тренировал, интересно?
— С тех пор, как я прибыл в город и — цитирую — "избил двух стражников", я занимался исключительно своими личными делами: закупал ингредиенты для опытов со студентами! — заявил архимаг. Он даже подошел к шкафу, открыл его и представил нам с Арландом полки, забитые пучками трав, мешками магических камней и зачарованными деревянными палочками. — За один день все это не купишь, ведь каждый предмет нужно выбирать очень тщательно!
— Подтверждаю, — заявляю, задерживая взгляд от впечатляющей коллекции. Сколько же деньжищ на это все надо...
— Да и какие у меня могут быть мотивы, по-вашему, господин инквизитор? — колдун, внимательно осмотрев Арланда, нашел его, пожалуй, слишком молодым, и теперь в голосе обвиняемого ясно звучало возмущение и в то же время насмешка: как этот щенок смеет его, достопочтимого мага, в чем-то обвинять?
— Зачем вы напали на стражников?
— Зачем!? А юная особа в мантии разве еще не рассказала, зачем я это сделал? — он ткнул в меня пальцем.
— Бэйр? — Арланд перевел вопрошающий взгляд на меня. — Ты замешана в этой истории?
— Мы действительно уже встречались, — нехотя начинаю объяснять. — Тимьян спас меня от тех двоих, когда они пытались содрать с меня побольше за проход в город и лишили магии при помощи порошка. Если бы не он... В общем, я обязана ему.
— Так меня забирают на суд или нет? — колдун сложил руки на груди и возмущенно посмотрел на нас с Арландом.
— Нет, — ответил тот, внимательно посмотрев на него. — Мы уходим, извините за беспокойство.
Кинув на Тимьяна взгляд, полный сожаления, я взяла Арланда за локоть и вышла, не забыв закрыть дверь.
— Это было очень, очень глупо! — сказала я инквизитору, когда мы отошли подальше от комнаты.
— Этот оборотень записан, как беспричинно напавший на стражу, я ожидал увидеть кого угодно, но не тощего профессоришку из академии!
— Хэй! — позади нас вдруг раздался крик. Обернувшись, мы увидели Тимьяна, стоящего в коридоре. — "Тощий профессоришка" сейчас потребует возмещение морального ущерба, а не то и вовсе отстранить от дел одного больно умного птенца!
— Простите! — виновато крикнула я, крепче ухватив за руку Арланда и ускорив шаг.
— Да к черту твои извинения! — крикнул нам вслед Тимьян и... махнул нам, приглашая обратно в комнату. — Идите сюда, думаю, нам еще рано заканчивать этот разговор.
Непонимающе переглянувшись, мы с Арландом пошли обратно.
— Как я понял, дело касается моего собрата? — уточнил Тимьян, закрывая за нами дверь и пуская по комнате сильное заклинание тишины: чтобы наружу не просочилось ни звука.
— Да, именно так, — кивнул Арланд, с улыбкой наблюдая за Тимьяном, который раз за разом возобновлял заклинание и никак не мог его укрепить: оно тут же распадалось. — Боюсь, пока я здесь, это бесполезно, — напомнил он, когда бедолага уже в пятый раз начал плетение: архимаг не мог поверить в то, что у него не получалось.
— А чем тебе это мешает? — нахмурился Тимьян. — Убери пламя и я закончу плетение!
— Говори так.
— Ладно, — архимаг бросил на него недовольный взгляд. — Если дело в моем собрате, думаю, я могу попытаться помочь... не вам двоим, а ему, естественно. Я отлично знаю, как человеческая кровь влияет на оборотней, и не желаю своему сородичу таких мучений. Даже если ему придется пройти через пытки Ордена... его нужно спасать, — проговорил Тимьян, потирая подбородок, обросший за несколько дней темной щетиной. — Я знаю, где вы можете получить возможные сведения об убийце. Думаю, в местной общине тоже уже спохватились, ведь у оборотней есть свои законы. Убийцы у нас не в почете, особенно если после их работы остаются улики, из-за которых в глаз людей тень падает на все наше братство. Так что тут не только стража и Ордена замешаны, это дело оборотней и даже в большей степени, чем ваше.
— То есть, ты хочешь сказать, что отведешь нас прямо в ваше логово? — спросила я, замерев от любопытства. Кроме Леопольда да Тимьяна я еще не видела настоящих оборотней!
— Ага, в логово, — насмешливо, но все же не без доли злобы усмехнулся Тимьян. — Каких книжек ты начиталась? Мы отправимся в главное здание общины и там я представлю тебя, — он посмотрел на Арланда, — главе, и мы вместе обсудим случившееся.
Нельзя было терять время, и, нахлобучив на мокрые волосы свою странную баклажановую шапку, напоминающую берет, колдун повел нас в местный клуб перевертышей. Выйдя из гостиницы, он двинулся по городу, уверенно виляя переулками, а потом вдруг "срезал" путь через большой рынок. По пути еще не завтракавший Тимьян прикупил себе мясную котлету в пите и хлебнул водички из фонтана.
— Станут ли они со мной говорить? — поинтересовался Арланд по пути. — Если оборотни относятся к инквизиторам так же, как прочие...
— Хах, знаешь ли, ваша братия не дает повода усомниться в своем бездушии, — усмехнулся Тимьян. — Какого отношения вы хотите после того, что устраиваете?
— Но не все же мы бездушные, — возразил экзорцист, у которого этой самой всей положенной души как раз и не было с рождения. — Я проучился в Ордене несколько лет и знаю, что на самом деле больных на голову у нас единицы, тогда как честных и полных желания помочь гораздо больше. У нас ведь даже отбор проходит на моральные качества.
Не удержавшись, я после этих слов хихикнула. Арланд, интересно, к каким себя относит, к больным на голову или "честным и полным желания помочь"? Что-то мне подсказывает, что все больные на голову юные инквизиторы в Ордене относят себя именно ко вторым и свято верят в свою честность, справедливость и здоровый рассудок.
Видимо, Тимьян подумал о том же самом, что и я, потому не ответил и только посмотрел куда-то влево, чтобы Арланд не разглядел выражение его лица.
— Какие бы ни были они на ученической скамье, — произнес Тимьян, — жизнь после послушничества делает их другими. Уж я-то знаю. Может, в твоем Ордене было полно юных добреньких целительниц, но выйдя они вдруг поняли, что мало кому нужны их доброта и умение приласкать раненого. Отсутствие работы, бедность, скитание, а в итоге элементарное человеческое отчаяние и — да здравствуют все тяжкие!
