— Тогда не стоит терять времени.
— Но Эмбер, — я схватил дракона за рукав прежде, чем он отошел. — Этой карте около трехсот лет. Возможно, этот пост давно разрушен. Слевиты ничего не говорили о нем.
— Мы можем пройти еще два километра и оказаться в безопасности, а можем остановиться и на нас нападут прежде, чем мы восстановим силы, — объяснил дракон. — Мы пойдем дальше.
Пришлось ускорить шаг, хотя все и так уже устали и шли с трудом. Ящер напал на нас около десяти часов назад, но казалось, что с тех пор мы идем уже не меньше суток.
Спустя полчаса Кудеяр сказал, что мы близко, а спустя несколько минут я и сам, наконец, увидел, что это было за пятно на карте. Вдалеке мне показались окутанные тенью ворота, одна из створок которых была вышиблена.
— Я тоже вижу! — крикнул я остальным. — Осталось немного!
Мы приближались, и мне открывалось все больше. Постепенно я увидел за широкими стенами руины поселения, двухэтажные каменные дома, колодцы, разрушенные загоны... Все было заброшено, я не чувствовал ни одного живого существа.
Да и разве можно было всерьез надеяться на то, что посреди лабиринтов окажется жилая крепость?
Нам предстояло ночевать в заброшенной крепости, это конечно не маяк, но лучше, чем идти дальше до полного изнеможения. Здесь от монстров нас смогут укрыть хотя бы стены домов.
Мы стали искать самый целый и большой дом, чтобы устроиться там. Такой нашелся недалеко от ворот. Внутри было много пыли и несколько скелетов, но мебель и некоторая кухонная утварь отлично сохранились: почти все было сделано из металла и камня.
Кудеяр потоками ветра быстро очистил дом от грязи и пыли, Люциус подчистил магией то, что не смело ветром, Эмбер и Дейкстр починили кровати в комнатах и расстелили белье, Арланд занялся Адольфом, а после, ведомый духами, отыскал все скелеты и похоронил их за домом. Я убрался на кухне, Бэйр растопила очаг и почистила огромный котел, так что мы смогли сварить каши с кусками сушеного мяса. До этого мы ни разу не использовали крупу и остальные припасы, поэтому сейчас могли немного побаловать себя.
Когда брат вернулся от ланка, на его лице застыло странное выражение. На кухне собрались все, потому что ужин был почти готов, и я уже раскладывал его по мискам, и потому брат молча положил перед нами листы бумаги.
Присмотревшись, я увидел, что это те самые документы с печатью Владыки Гор. С ними мы сможем выйти отсюда!
— Откуда это? — спросил Эмбер, изучая испачканные кровью листы.
— Нашел в подкладке его куртки, — сказал Арланд. — Он стащил их, потому что не хотел, чтобы наше возвращение зависело от твоего решения, — посмотрел на дракона. — Потом загипнотизировал меня, чтобы я сжег пустые листы и документы никто не искал.
На кухне повисло молчание.
Поступок змея здорово подрывал доверие к нему, но, с другой стороны, каждый из нас мог понять его. Эмбер хотел найти драконицу и на остальное ему было все равно — между ней и нами он выберет ее, всем это было ясно еще в особняке. Адольф просто оставлял себе возможность в крайнем случае просто уйти, не дожидаясь разрешения дракона.
Произошедшее мы обсуждать не стали, но ощущение недоверия здорово уплотнило воздух между всеми нами.
За ужином котел пустел на глазах, каждый брал по две-три порции добавки, мне даже пришлось отгонять от каши оголодавшего Кудеяра, потому что он хотел съесть все и не оставить Адольфу, который не смог выйти на кухню.
Положив в большую миску каши до краев и сделав по наставлению Эмбера сладкий чай, — привилегия для больного, — я пошел в комнату, где поместили змея.
— Я уже начал думать, что про меня забыли, — Адольф, когда я вошел, приподнялся на локте здоровой руки и сел на кровати.
Поверх тощего матраса, устроенного на железных прутьях, лежала наша последняя чистая простыня. На простыне — сложенное одеяло, пожертвованное Бэйр в качестве подушки для раненого.
В комнате пахло едкими лекарствами, какие Арланда научили делать в ордене Белых Сов.
До сих пор я ни разу не слышал о том, чтобы брат кого-то лечил, хотя у него в дипломе действительно была специализация лекаря и даже целителя. Впрочем, наверное, не стоит говорить Адольфу, что он, скорее всего, первый живой пациент моего брата после выпуска.
— Эмбер просил сделать тебе чай, — я поставил старый гнутый поднос ланку на колени и направился к двери.
— Постой! — окликнул меня змей. — Расскажи, что происходит. Кажется, я что-то пропустил, пока был без сознания. Что это за место? Где маяк?
Я коротко пересказал Адольфу обстоятельства с картой, а также рассказал про монстров, вмурованных в камни над нами. И про то, что его маленькое преступление раскрыли.
— Вот оно как... что ж, это неважно. Люциус сделал копии, но Эмберу знать об этом не обязательно, — змей задумчиво поскреб серую чешую на левой половине лица. — Получается, кроме меня никто не пострадал?
— У Кудеяра несколько царапин, а у Люциуса началась паранойя: ему теперь везде мерещатся вмурованные ящеры. Но, в общем и целом, они оба в порядке.
— Я опять задерживаю всех, — Адольф разочарованно откинулся на подушку и вперил взгляд разноцветных глаз в потолок. — Не стоило мне сюда лезть, нужно было отказаться... Да что уж теперь? — он посмотрел на меня. — Арланд сказал что-нибудь обо мне?
— Сказал, что мы останемся здесь, пока ты не поправишься, или пока... пока нам не придется уйти.
От моих слов змей болезненно поморщился.
— Леопольд... могу я спросить у тебя, как у совести всей нашей шайки?
— Да, конечно, спрашивай, — я подошел к кровати и сел на старый железный стул возле нее.
— Думаешь, Рэмол в самом деле задумал меня убить? — спросил он странным тихим голосом. — Потому отправил сюда?
— Откуда мне знать? — удивленно ответил я. Кудеяр говорил уверенно, слова того, кто вселился в Арланда, тоже заставили многих задуматься. Однако, что на уме у Рэмола, знает только Рэмол. — Не думай об этом.
— Знаешь, наверное, я это заслужил, — проговорил ланк, откинувшись на подушку. Каких травок, интересно, намешал ему Арланд? Он явно был не в себе сейчас. — Позарился на то, на что не должен был...
Я нахмурился.
Раф рассказывала мне о том, что связывало ее с этим змеем, и как он отверг ее в особняке, высмеяв ее чувства. Это было отвратительно, и порой мне самому хотелось придушить ланка только за то, что он посмел касаться ее. Однако, здесь мы все друг от друга зависели и прошлое не должно было иметь никакого значения.
— Я не хочу говорить с тобой о Раф, — произнес я, и мой голос прозвучал куда жестче, чем я хотел.
— Раф? — ланк кинул на меня мутный, но удивленный взгляд. — Она тут причем?... я ей ничего не сделал, — проговорил, закрывая глаза. — Не больше, чем она мне.
— Тогда что ты имеешь ввиду?
— Это так глупо... — ланк улыбнулся, как засыпающий ребенок. Он говорил все медленнее и тише. Я осторожно убрал с его колен поднос: похоже, он поест позже. — Я хотел стать ему сыном. Получить бессмертие, как Юкка. А он слышит все мои мысли с тех пор, как исцелил лицо. Он не простит мне этой дерзости.
— Ты бредишь, — предположил я, укрывая ланка одеялом. — Отдыхай.
Когда Адольф уснул, я вернулся в комнату, которая стала нашей кухней.
— ...Ты должен спать, ты не машина! — Бэйр торопливо смешивала что-то в склянках у котла.
— Если я это выпью, я не смогу встать, ты знаешь! У нас есть дела, мне нужно... — Арланд сидел на полу, на том, что осталось от циновки из водорослей, пролежавшей в этом доме мертвые боги знают сколько лет. Глаза инквизитора были закрыты.
— Тебе нужно поспать, мы не в том положении, чтобы можно было так себя изводить! Тебе понадобятся силы, — твердила ведьма, гремя половником о свой небольшой котелок.
— В чем дело? — тихо спросил я у Кудеяра.
— Арланд видит призраков. Говорит, их тут тьма и все они жаждут общения, — ответил царевич. Мы все валились с ног, но полукровка был необычайно бодр. Он сидел на подоконнике, подмяв одну ногу под себя, а другую свесив, и качался из стороны в сторону. Несмотря на то, что вокруг царил полумрак, его зрачки показались мне очень маленькими.
— Они не дают ему ни минуты покоя, он даже разговор поддержать не может. Я варю снотворное, — добавила ведьма, стоявшая к нам спиной.
Вдруг уши Кудеяра дернулись, будто возле них пролетела муха, царевич резко повернул голову и клацнул челюстями, однако никакого насекомого тут быть не могло. Поняв это, он беззвучно захихикал сам над собой.
— Кудеяр, а ты не видел вспышек? — спросил я, наблюдая за странным поведением полукровки.
— Вспышек? — переспросил он, резко повернувшись ко мне. — При чем тут вспышки?
— Твои зрачки...
— Я просто слишком долго смотрел в темноту, и теперь мне здесь ярко, — отмахнулся он и вскочил с подоконника. — Пойду исследую это место! Может, тоже увижу привидений?... — он странно хихикнул. — Саша! Ленивая кошка, хватит спать! Идем, посмотрим, что тут есть.
Пантера приоткрыла глаза и, убедившись, что хозяин не шутит, потянулась. Она грузно поднялась с облюбованной циновки и потрусила следом за царевичем.
Я проводил Кудеяра удивленным взглядом. Однако остальные, похоже, ничего необычного не заметили, и продолжили заниматься своими делами.
Я ночевал в одной комнате с Люциусом. Чародей, когда я вошел, писал что-то в своем дневнике при свете светляка.
— А вот и ты, — пробормотал он, не поднимая глаз.
— Что ты пишешь? — спросил я, не намереваясь запомнить ответ. Раздевшись и аккуратно сложив вещи, я забрался в свой спальный мешок и закрыл глаза.
— Никто из нас почему-то не задумался над тем, что наши путешествия нужно описать! Я каждый день записываю, что случилось. Обычно достаточно было строчки "как в первый день", а теперь появилась возможно исписать несколько страниц об этом месте и о ящерицах... Как там Кудеяр?
— Пошел гулять...
— У меня, знаешь ли, есть некоторые подозрения на его счет. Тварь могла быть... небезопасной. Арланд хорошо промыл ему раны?
— Наверное... — я чувствовал себя погребаемым в песке трупом и мечтал лишь об одном: поскорее уйти из этого мира в неведомое Туда. Я едва ли понял, что Люциус вообще что-то говорил, так сильно хотел спать.
Утром, когда я проснулся, все еще спали, хотя, судя по магическим часам, мы должны были встать несколько часов назад. Решив никого не будить, я приготовил завтрак, поел и отправился исследовать пост и его окрестности: чем раньше я начну, тем больше у меня будет шансов выяснить, как нам двигаться дальше.
Я долго бродил по посту, осматривая дома и загоны. В некоторые я заходил, пытаясь понять, что же произошло с этим заброшенным местом.
Почти везде в прихожих и примыкающих к ним комнатам был погром. На стенах и полу царапины, как будто от когтей, на полу валялись сломанные вещи вперемешку с маленькими толстыми и крепкими костями — останками хозяев поста.
Видимо, слевиты не успели закрыть ворота, и голодные твари проникли внутрь, ворвались в дома и загрызли всех, до кого добрались. Их стая была огромна, судя по размеру пиршества.
Если мне удавалось пробраться через баррикады из шкафов и прочего хлама в более удаленные комнату, я видел совсем другую обстановку — ту же, что и в момент смерти хозяев. Там все вещи лежали на своих местах, хотя были изрядно подпорчены временем. Скелеты в таких комнатах были целыми и находились в самых обычных позах: сидели в креслах, лежали на кроватях, мне даже попался один, который стоял, прислонясь к стене. Могло показаться, что эти черные кости, стянутые останками засохших связок, вот-вот начнут двигаться и жить своей прежней жизнью. У одного прямо перед пустыми глазницами была раскрыта старая запыленная книга, которую он внимательно читал уже несколько сотен лет.
Видимо, эти слевиты умирали от голода, заперев себя от монстров. Они не могли выйти и добраться до колодцев. Скорее всего, они уходили из этого мира очень медленно, в последнем страхе прислушиваясь к рычанию за завалами, может, надеясь на спасение, а, может, завидуя участи тех, кто погиб в бою и был съеден сразу.
Часто я находил возле таких "живых" скелетов бумагу — высушенный и отбеленный лист водоросли, растущей в местных прудах, и угольные палочки. Видимо, это должны были быть предсмертные записки. Я хотел бы прочесть то, что там было написано, но теневым зрением я мог видеть только силуэты и букв не различал.
В своих поисках я наткнулся на один забаррикадированный загон, он находился в самом центре поселения. Мне с трудом удалось пробить себе вход: пришлось превратиться в полукровку сенари и изрядно поработать ломом. Внутри я нашел несколько скелетов, похожих на лошадиные, и штук шестнадцать слевитов. Последние попадались в самых разных позах, кто-то лежал отдельно от всех, кто-то сидел, кто-то смешался с останками скотины. Один скелет слевита даже грыз ребро лошади.
Кости животных в этом загоне были гораздо белее и чище, чем в тех, до которых добрались ящерицы. Слевиты обглодали все до последнего кусочка кожи.
Страшно представить, сколько они просидели взаперти, прежде чем встретили смерть.
Иногда по пути мне попадались скелеты, которые принадлежали явно не слевитам и не их скоту. Судя по черепам, это были гигантские ящерицы с длинными узкими челюстями и острыми крокодильими зубами. Такие, как та, что напала на нас вчера. Но скелетов этих гадов было совсем немного, и у тех, что я нашел, среди обглоданных костей валялись железные топоры и копья.
Видимо, слевиты все же пытались отбиться, но тварей оказалось слишком много.
Как же это все могло произойти? Почему распахнуты ворота? Как они могли допустить такое? Как вообще посреди пустынных лабиринтов могло оказаться целое поселение слевитов и почему мы не слышали о нем?
Я находился в паре кварталов от дома, где мы разбили лагерь, когда мне попалась перепуганная Саша. Пантера, которой кромешная тьма подземелий не особенно нравилась, бросилась ко мне и испуганно прижалась к моим ногам.
— В чем дело?
Я опустился к ней и обнял за шею. Саша выглядела встревоженной, ее сердце колотилось от страха, она все вертела головой в одну сторону.
— Где Кудеяр? — спросил я, погладив бархатную шкуру.
Пантера отвела меня к хозяину, полукровка находился чуть дальше по улице, я услышал его голос. Он бормотал что-то на своем родном языке, судя по интонациям, я решил, что он кого-то ищет.
Когда я зашел в дом, откуда услышал голос, то обнаружил царевича, ощупывающего стены с ненормальной улыбкой.
— В чем дело? — осторожно спросил я, не рискуя приближаться.
— Она сбежала! — воскликнул Кудеяр. — Она исчезла!
— Я нашел Сашу, она здесь.
— Причем тут Саша? — он нахмурился. — Я видел человеческую женщину! Она ушла под землю! — он вдруг рассмеялся. — Но пусть только появится!... я скормлю ее теням, и тогда посмотрим, как она будет от меня прятаться... Ха-ха-ха, Святые Огни сделают из тебя настоящую сенари, слышишь? Не прячься!... Иди сюда, будь хорошей девочкой...
