Действительно, текст начинался с левой стены, выходил за дверь, бежал по стенам малого зала и снова заворачивал в спальню, чтобы закончиться на правой стене. Куски текста были поделены, как страницы в книге. А между ними — картинки. Особенно мерзопакостной была та, что разместилась напротив изящного ложа, застеленного чёрным шёлком. Повелитель бессильно опустился на кровать и услышал, как что-то хрустнуло... Он подскочил и сдёрнул покрывало. Слава Создателю, картины Нальиса остались целы, только одна рама с уголка скололась. Арк Каэль так и стоял в обнимку с шедеврами, пока вся компания Светлых и Тёмных изучала... Сам он внимательно изучал стихи на правой стене, которыми заканчивалась вся эта писанина с дикими иллюстрациями. "Так кто из вас двоих сильней?!".
— Ну, попадисссь ты мне только Полусветлое чудовище! Это я, Повелитель, травлю беспомощных червей? Посссмотрим, как ты сам с ними справишься, рифмоплёт! — Амалирос почувствовал себя отвратительно. Он даже не знал, а чувствует ли он себя вообще? Такая наглость во всех проявлениях! А зачитавшиеся увлеклись настолько, что совершенно не понимали и не учитывали: резкие перепады настроения Повелителя гораздо хуже, чем редкие припадки радости.
Ар Намэль явился очень вовремя. Секретарь напомнил тем самым, что среди охающих и бормочущих — Дева. Амалирос напомнил себе о сдержанности. Картины Нальиса следовало положить обратно и сделать вид, что всё в порядке. Пришлось напрячься и принять гордый и невозмутимый вид. От картинок его, конечно, мутило. И он задал себе обычный в трудных ситуациях вопрос: "Вот, Тиалас, что бы сделал?". Решение немедленно было найдено. Правда, оно никогда не терялось и всегда было одинаковым:
— Ар Намэль! Бочку настойки на багрянке и кубки! Быстро!
Ночь заползла в Верхние покои. Свечи и факелы освещали стены. На столе теснились кубки. Эльфы сновали от стола к стенам и обратно. Амалирос "сновал" вместе со всеми:
— Это где? Где про тарлы написано? Ах, вот... Да-да, доказательно. Невероятно! Опять эта жуткая картина! Читать же неприятно. Зачем было дополнять доклад такими подробностями? Зачем вообще было его именно здесь писать? На полу не мог написать что ли? Немедленно позвать представителей Торговых Домов. Будить! У нас сделка с кланом Секиры и Кирки. Сведения об этой Воительнице надо использовать. И айшаков купить для пробы. Пару. Морнин, Вы уже переписываете? Картинки — не надо. Да Вы и не сможете. Никто не сможет. Ар Намэль, уже вернулись? Немедленно поднять Старейших Знающих, нам нужны специалисты по орочьему. Они ещё должны помнить, у береговых или у степных кланов был этот... говор с придыханием. Волоките хоть в исподнем! Я что, должен объяссснять, что такое государственная важность? Вы себе представляете, сколько эльфов из разных Домов ушло к Синим Горам в надежде на неплохой заработок? Подданные, что вы набились тут как салат в бочонок? Некоторых из вас я терпеть не могу, но защищать обязан, пока на измене Правящщщему Дому не поймаю! Ар Дэль, не дёргаетесь! Ар Намэль, напишите приказ: Старшего Разведчика Ар Туэля наградить... — Амалирос окинул взглядом настенный "доклад" о Тёмных эльфах в человеческих подвалах и соотнёс с расчётами длины коридора. — Наградить посмертно! И Младшего Ар Нитэля — тоже. И принесите ещё багрянки. Сколько же вас тут! Морнин, у Вас есть хоть какая-нибудь светлая мысль, как Ваш сын это делает? Где Элермэ? Ах, вот Вы, Прекраснейшая. Кстати, это — Ваше. И не отказывайтесь! Польщён Вашей ставкой, весьма. А кто и как может "уделать" птицееда и кто кому червяк беззащщщитный, это мы потом посмотрим. В Чаше. Когда решим насущные проблемы.
— А может быть Повелитель Амалирос, Вы сможете принять во внимание этот доклад и оценить заслуги? — Элермэ ожидала, что Даэроса и Нэрниса наградят как-нибудь по-другому, а не страшным выползнем.
— Это Вы о чём? Заслуг пока нет — только сведения. И почему Вы просите за этого совершенно незнакомого Вам сына Дома Ар Ктэль?
— Но он же пусть и сводный, но всё-таки мой брат! — Светлая не понимала, как можно не учитывать родственные связи.
— Ах, брат! Быстро же он родственниками обзаводится. И поэтому Вы его защищаете?
— Но Вы же тоже собираетесь защищать своих подданных, даже если не знакомы с ними лично!
— Да! Да, я не знаю тех, кто родился за Пределом, но уже намерен защищать. И, если надо — спасать. Как и Вы — Даэроса. Вы отвратительно логичны, моя дорогая. Только Вы упустили маленький нюанс: я могу себе позволить не спасать тех, кто мне не нравится. Потому что я кто? Напомнить?
Элермэ уже поняла, что Девы могут не опасаться быть растерзанными, и потому рискнула:
— Душитель младенцев!
— Я? Я — душитель младенцев? Ну, знаете ли! Ах, да, я же сам говорил, что они — дети... Ну, ладно... Только не надо рыдать. Мне, конечно, не сложно подставить своё надёжное плечо, чтобы Вам было удобнее плакать. Рыдайте в своё удовольствие. Всегда рад. То есть, прости Создатель! Вы меня запутали! Выпейте багрянки. И постарайтесь тоже совершить маленький подвиг. Передайте Весть любому из Ваших братьев: идти дальше. И специально для самого наглого младенца следующее: "Пиши на пол! Четыре плиты слева от шестой внешней арки. Руны — мельче! Сульсу краски не давать! Доклад — ежедневно!". Не вздрагивайте так, это я не ему кричу... это эмоции. Морнин, оставляем Вас продолжать тяжкий труд, дописывайте. Всем остальным — в Лазурный Зал. Срочный Малый Совет!
Амалирос добрался до ложа только к утру. Голова слегка кружилась. Хотелось убедить себя, что всё это был сон, дурной сон. И этот потомок двух Домов, который сочиняет непочтительные стихи и рушит всё, что создавалось тысячелетиями, походя, да ещё и на расстоянии — тоже сон. Повелитель Тёмных эльфов судорожно вздохнул. Со стены на него нагло пялился предок некоего Нофера Руалона. Выпученные как у удавленника глаза поблёскивали чёрным камнем. Один глаз так и вовсе хитро сполз на щёку и, казалось, подмигивал в неясном свете утра: "На том свете выспишься". Мелкий выползень Даэрос именно эту "картину" сделал барельефом в одну четверть. Ребёнок? Ну, тогда слишком злопамятный. Амалирос закрыл глаза и пожелал себе не просыпаться.
Нэрнис проснулся среди ночи. Брат, как обычно дремал в полглаза. Светлый подёргал его за рукав и позвал за собой. Эльфы скользнули в темноту леса.
— Даэр! Весть!
— Опять?!
— Мы идём дальше. Приказ твоего Повелителя. Твой доклад прочитали и велели...
Даэрос упёрся спиной в сосновый ствол. Нэрнис сообщил всё, что передала Элермэ:
— ... Сульсу красок не давать! Доклад каждый день! Как это, а? Как ты это сделал?
— Нэрьо! Я... как увидишь, что я вдруг решил помечтать, бей по голове. Не стесняйся. Ну, что ты приплясываешь как Расти? Ещё что-нибудь?
— Да! Поздравляю! Даэр, я тебя поздравляю! Твои Отец и Мать заключают Брачный Союз через двадцать пять... уже двадцать четыре дня. И у тебя будет сестра! Даэрос, ну не надо так... Пожалей зубы! Даэрос, немедленно выплюнь, что откусил, и говори, кто твой Отец! — Нэрнис понимал, что такое сильные чувства на фоне постоянно происходящих неожиданностей, но деревья-то зачем грызть?
Даэрос отплевался. Действительно, нельзя же вести себя как Айшак и с хрустом перекусывать подобранную по дороге ветку. Ещё неизвестно кто её топтал.
— Аль Манриль.
— Что Аль Манриль?
— Морнин Аль Манриль — мой отец. Я хотел сказать, да всё как-то было некстати. Камень резной помнишь, который ты у дяди хотел стащить? Это моя Мать вышива... Нэрнис! — Полутёмный схватился за ушибленное плечо. — Вайола и то легче по голове приложила! Эй, ты что? — Светлый истерично всхлипывал. — Ну вот, сначала драться — потом рыдать! Хорошо, что ещё у Пеллиэ не научился в обморок падать. Хлюпай тишшше! Все легенды испортишь. Эльфы по ночам в лесу песни поют, а не озёра пополняют. Там, в телегах, между прочим, Свищ не спит. Надо же... сестра! Нет, представляешь? Что же у них там творится? — Даэрос согнулся пополам и затрясся.
— Даэр! У тебя истерика?
— Не-эт! Нэрьо! Ты знаешь, где барельеф с портрета? Того, что был в каминном зале Руалона? Повелитель меня убьёт. — Полутёмный отдышался. — В его спальне. Прикажет сбить, конечно, этот шедевр, но всё равно...
— Не-а! Не убьёт.
— Нэрьо, я тебе о нём не всё рассказал. Он, знаешь ли, не просто Тёмный.
— Ага. Под землёй — не просто. А ты туда не лезь! — Нэрнис нарочито спокойно созерцал луну сквозь вершины сосен. Так и намекал "Ну, спроси, спроси".
— Так-так! И что это за Светлая поза "Я тут — дуб, а вы все — травка!", а?
— Да, так... Я ему могу просто показать кое-что. Хочешь, тебе покажу? Я сегодня потренировался, когда за хворостом ходил. Нетерпелось. До Дрешта ещё целый день, но вдруг я не успею купить горшки для тренировки?
— Нэрьо, я устал отгадывать. Ну, давай уже!
— Понимаешь ли, брат...
— Это ты у меня научилссся! Потом объяснишь. Показывай, чем ты собираешься Сильнейшего удивить. А то удивишь мало и получишь много! Это тебе не шутки.
Какие уж тут шутки. Ближайшая сосна разлетелась щепками.
Отплевались.
— Нэрьо, я понял. Как птицееда. Но в следующий раз предупреждай, что именно ты собираешься порвать. Костёр разжигаем здесь. Ну, брат, приступим. — Полутёмный снял кожаный жилет и достал из очередного кармана инструменты. — Сначала мне!
Утро было сырым и серым. Нэрнис зевал и ойкал.
— Всё, Светлый мой! Вот твоя восемьдесят шестая заноза! И больше так не делай! И, вот ещё что... После того, как я побываю в гостях в Озёрном Краю, а я непременно побываю, ты скажи тому Владеющему, который тебя бездарью обозвал, что если что... я ему быстро сочиню в его покоях шесть окон и четыре двери дополнительно. Что ты так разволновался? И волчью яму ему под кроватью. Не переживай, я себе не представляю это. Пока. Гору помнишь? Я эту гору раньше видел. Да, и спальню Повелителя тоже. Все дети пока маленькие стремятся посмотреть там, где нельзя. И я сегодня тоже, знаешь ли, тренировался. Придумаю что-нибудь в лесу, на земле, а там — нет ничего. Знакомое место нужно. Или эмоции. Или и то и другое. И знаешь, ты своей сестре не рассказывай про деревья, это — совет. Если, конечно, ты не хочешь в свободное время лошадям опилки для конюшен производить.
Глава 16
Расти разыскал эльфов в лесу по стелящемуся дыму от костра. Похоже, они всю ночь с кем-то сражались. Но это было неважно. Важно, что он наконец-то нашёл, чем произвести впечатление. Мальчишка нёс себя по лесу осторожно, как полный кувшин, боясь расплескать.
Даэрос посмотрел на Расти — молчит, глаза круглые. И вдруг ребёнок залопотал на орочьем... Полутёмный подскочил к нему, встряхнул за плечи. Может, это — морок? Изувечили...
— Даэр, Элермэ шлёт Весть... я... — Нэрнис ничего вокруг не слышал и состояние Расти не оценил.
Мальчишка прекратил бормотать и вполне разумно заявил:
— Не тряси — забуду. Я надолго не помню. Сбил, уша... господин. Теперь сначала надо...
— Ну, вы оба меня доконаете. Расти, погоди-ка! Начнёшь, когда я скажу. Нэрьо, не сбивай нашего разведчика. Получай пока свои вести молча. А теперь я потренируюсь. Расти, начинай, только медленно.
Что именно вещал способный ребёнок, Даэрос не понимал. Но зато он мог прекрасно себе представить эти звуки, записанные рунами на камне. А там... Знающие разберутся.
— Уф! Всё! — Расти был горд. — Только я много и надолго запомнить ничего не умею. А на недолго, на спор — могу! Вот!
— Умница! А надолго что-нибудь понятное запоминать можешь? — Полутёмный сразу же озаботился тем, как такие способности можно получше использовать.
— Я только интересное помню. Или совсем непонятное, но недолго. Но непонятное, оно тоже интересное. А ещё про четвёртого на второй телеге вот что: он совсем по-нашему не говорит. Я ж подумал немой он. А это он самый как вонявый говорил, а второй, Свищ который, отвечал. А под дерюгой — мешки кожаные. Во! Это оно и есть, золото, да? — Расти вытащил откуда-то из мотни золотую монету гномской чеканки.
— Расти, я же тебе говорил, ничего "тянуть" не надо. Они, может быть, и не заметили. Ну, а если у тебя такая монета из штанов выпадет? Кстати, странное место, чтобы прятать.
— Ничё не странное! Там у меня место для захоронки есть! Тряпка подшитая. Только я не покажу. Ничё вы не понимаете, остроу... Господа хорошие. Вы чё делаете, когда я тут чешу, а? — И Расти демонстративно полез рукой в штаны "почесать". — Во! Отворотили мор... эти, на сторону свернулись! Так и все так. Я почесал, они тоже морды воротят. Ну, и чё делать-то? Я когда еду с телег таскал и утянул. И припрятал!
— Нэрьо, ты только послушай этого маленького... Проныру! Это же отведение глаз примитивными методами! Никаких мороков! Перед нами будущий великий... не скажу кто. Может просто не дожить до будущего с такими способностями. Расти, больше ничего не бери, если я тебе не велю! Последний раз предупреждаю. А то...
— Что? За ухи оттаскаешь? Или бить будешь?
— Расти, отец тебя только бил. Тебе, как маленькому многое сходило с рук. А теперь, ты назначен младшим разведчиком. Рад, да? Только теперь тебе и достанется, как Разведчику. За воровство — на выработки в нижние уровни. Ты у нас там один такой будешь: с позорным приговором, и единственный человек. Что? Страшно? Кругом вот такие и даже хуже — подземные убийцы и так глубоко, что не выбраться. А добрых как я, туда не посылают! Не шмыгай носом, всего-то и надо — не брать чужого. А кого-нибудь "обставить" у тебя случаев будет больше, чем ты думаешь.
— Даэр, Весть же! — Нэрнис опять готов был приплясывать от нетерпения.
— Расти, беги к телегам, хворост прихвати по дороге. Мы скоро придём.
Амалирос бодро вскочил с ложа, потянулся, размялся и оглянулся. Сказал "Ах" "Водопаду...", "Чудо!" — "Ручью..." и "Привет, чудовище!" — страшному портрету нофера. Перечитал стихотворение Даэроса: "И тебе, калиграфффия, с добрым утром". Ничего не поделаешь — привычка, а Арк Каэль привык здороваться с картинами, которые украшали стены его личных Покоев.
За завтраком Повелителя Тёмных эльфов не отпускало ощущение, что он вчера что-то упустил. Что-то весьма важное. Что-то было неправильно. По комнате гулял аромат роз и мешал думать. И как ни странно, думать мешало и весьма хорошее настроение. Прямо-таки — прекрасное. Такое состояние было противоестественным сразу по многим причинам. Во-первых, вчера было немало выпито настойки на багрянке. Во-вторых, вчера выяснилось, что Даэрос Ар Ктэль — очень даже сильный Открывающий. В-третьих, этот подданный был наглым и злопамятным. В-четвёртых, стены его личных покоев были вчера окончательно изувечены самовосхваляющими росказнями различных приключений Сына Дома Ар Ктэль и его Светлого брата... А настроение всё равно оставалось хорошим. И это было подозрительно. Раньше у него веселье так не затягивалось.
