Фива тихонько ойкнула. Пригнулась, повернулась — и поползла сквозь малинник, пошла все быстрей и быстрей, побежала, понеслась, не обращая внимания на царапающие ветки, не думая уже, что враги могут ее услышать, не опасаясь, что Белиал может ее увидеть.
Быстрей! Быстрей! Успеть предупредить!..
5
Фаталия выбралась из шалаша Танка, уже не думая о том, на что смотрят ее подчиненные.
— Он меняется... — Она выпрямилась, отряхнула колени, повернулась к бойцам. Повторила чуть тише: — Он меняется...
— Что будем делать? — спросил Рахат Шаромыжник.
— Ничего... — Она обвела своих людей взглядом. — Танк — Двуживущий. Если с ним что-то происходит, значит... Значит, так надо.
— А может, все же... — Орл Чумазый, раскаявшийся разбойник, выразительно чиркнул указательным пальцем себя по кадыку. — Пока он спит? Потом-то поздно будет... Сама рассказывала, как он на арене Белиалом обернулся. Вдруг и сейчас так же?
Фаталия покачала головой:
— Нет.
— Он же Двуживущий. Ничего ему не будет, — продолжал настаивать Орл.
— Нет! — рявкнула Фаталия. — И хватит тут торчать! Вам что, больше заняться нечем, кроме как за спящим мужиком подглядывать?
— Мы бы за тобой подглядывали, — усмехнулся Медвежатник Таркис, здоровенный одноглазый детина. — Да ты словно и не спишь совсем.
Фаталия вмиг оказалась возле него, толкнула несильно, подставила ногу — и Таркис рухнул на землю.
— Ты бы поостерегся подглядывать, — фыркнула Фаталия, глядя на копошащегося у ее ног великана. — Поберег бы последний глаз.
— Ладно тебе строжничать, гладиаторша, — примирительно сказал Лерик Оруженосец. — Нам всем сейчас непросто. Торчим тут без дела, ждем Богоборца. Ты-то его хоть видела. А мы что? Ну, как не понравимся ему, погонит он нас. Вон, на Орла погляди, на Рахата — видно же сразу, что жизнь у них не задалась. Поломала их жизнь крепко. Да что там! Все мы тут не благородных кровей. Натуральная шайка. Нами детишек пугать надо, а мы — в услужение. И к кому? К Богоборцу! Мыслимое ли дело...
— Мыслимое, — перебила его Фаталия. — Потому как сказано: "Нищих и сирых соберет Он, и поведет их скорбной дорогой, и даст надежду отчаявшимся, дарует силу — слабым, вечную жизнь — смертным". А еще сказано: "Нищ не тот, кто прозябает в бедности, а тот, кто прозябает в бездушии".
— Славно ты говорить умеешь, — негромко заметил Чайлен. — Жаль только, что чужими словами.
Фаталия строго глянула на воина, тряхнула головой и наставительно изрекла:
— Сказано: "Изреченная мудрость — общая мудрость; не в словах ценность, а в их значении".
— Вот-вот, — буркнул Чайлен. — Только и горазда чужими словами жонглировать.
Фаталия фыркнула:
— Это я сама только что придумала.
— Да где уж тебе!
— Не веришь?..
Издалека донесся женский крик. Бойцы дружно оглянулись; глаза их разом выстыли, ладони цепко легли на рукояти мечей. И Фаталия, заметив это, порадовалась. Не все эти люди раньше были воинами. Но, гляди-ка, уроки и наставления даром не прошли...
— ...ен!.. ти!.. — невысокая девичья фигурка мелькнула за деревьями.
"Фива", — узнала Фаталия. И сердце обмерло.
Что-то случилось.
Она, расталкивая бойцов, пошла навстречу бегущей сестре. Лязгнул клинок об устье ножен, запел тревожно.
— ...ен!.. ти!..
Бойцы переглянулись, тяжело двинулись за Фаталией, разворачиваясь цепью, поглядывая по сторонам. Выкатились из-под навеса два гнома в несоразмерно длинных кольчугах, махнули топорами, словно пробуя на воздухе остроту лезвий. Поднялись в рост могучие братья Шатулы, до этого мирно дремавшие у костра, вскинули на плечи окованные шипованным железом дубины. Выпрыгнул из плетеного гамака худосочный Отимас, сдернул с осиновой ветви колчан со стрелами и зачехленный лук, белкой взлетел на сухую, сильно накренившуюся сосну, застыл — и потерялся среди сучьев, словно богомол-палочник.
— Орден! — отчаянно выкрикнула Фива. — Смерти! — Она задыхалась. Исцарапанное лицо ее было перемазано кровью. — Идет! Сюда! — Она упала сестре на руки. — Их много! Вышли! Из тьмы! Из ниоткуда!
— Где?
— У родника!
Фаталия обернулась и закричала, что было сил:
— Лучники — на деревья! Остальным — на вторую позицию! Строй плотный, двухрядный! Щиты — вперед!..
Она не подозревала, что враг подходит еще с двух сторон.
Единственный путь, который у них оставался, это был путь на Черное Урочище.
6
Ровно три минуты потребовалось отряду, чтобы подготовиться к обороне. И вновь Фаталия порадовалась слаженным действиям бойцов.
Нет, не зря были все тренировки; и не зря Танк потратил свое время и деньги.
Группа разноумелых бойцов действительно стала слаженным отрядом, где у каждого было свое место, где каждый знал свою задачу и действовал не сам по себе, а вместе с товарищами, заодно с ними.
Пятерка лучников, среди них не знающий промаха Отимас, заняли загодя примеченные места на деревьях. Двадцать два ратника выстроились за линией плетеных щитов коротким тесным строем, воткнули перед собой в землю мечи, взвели арбалеты. На правом фланге встали невозмутимые гномы-телохранители Тартл и Гвирт. Левый фланг строя заслонили братья Шатулы: Тит Шатул — старший брат — подобрал бревно, Гесс Шатул — брат младший — выворотил из земли огромный валун. Фаталия знала, что и валун, и бревно со страшной скоростью полетят во врагов, стоит им только показаться, — и урону противнику причинят не меньше арбалетного залпа.
Но что-то медлил противник. Не спешил показываться...
— Можешь хотя бы приблизительно сказать, сколько их там? — негромко, так, чтоб не услышали другие бойцы, спросила Фаталия у Фивы.
— Много, — чуть помедлив, ответила девушка. — Они не все сразу вышли. И все еще выходили, когда я побежала.
— Но скольких ты видела?
— Человек пятнадцать.
— Это немного.
— Но сейчас их, возможно, несколько сотен.
— Вряд ли. Никогда не слышала, чтобы Двуживущие собирались такой армией.
Фаталия с надеждой покосилась на шалаш Танка.
Самое время просыпаться!..
Бойцы застыли, храня тишину. Ставший опасным лес тоже притих.
И когда за деревьями лязгнуло железо — это услышали все.
— Справа! — крикнул сидящий выше всех лучник Апон.
— Слева! — крикнул остроглазый Отимас.
Зашевелились растерявшиеся ратники. Они ждали врага с другой стороны.
— Стоять на месте! — Фаталия увидела движение и впереди, поняла, что замыслил враг.
Отступать можно лишь назад. Но там — Черное Урочище. Там нежить и монстры. Там сама земля, будто вампир, без остатка выпивает людскую силу.
Фаталия выругалась.
Зря! Зря поверила Двуживущему Танку! Надо было выставить посты, хоть и говорил он, что опасности нет! Доверилась ему, пожалела своих людей — решила, что достаточно будет патрулирования. И вот тебе!..
Он-то спит! Что ему! Небось, надеется на их защиту.
Ну уж нет!..
— В кольцо! — рявкнула она. — Быстро перестроится в кольцо!..
Лучники уже вступили в бой, но легкие стрелы были бессильны против крепких доспехов. Лишь Отимас, порой, находил уязвимое место меж стальных пластин и кольчужных колец, и тогда в лесу раздавался короткий вскрик.
С трех сторон надвигались закованные в броню ратники Ордена Смерти. Шли неспешно, старались держать строй — а в лесу это было непросто. Кажется, они еще не увидели отряд Богоборца. Они просто выдерживали заданное кем-то направление. И шагали — мерно, страшно, неумолимо.
Лопнула пущенная Фивой бомбара, со свистом разлетелись каменные осколки.
Фаталия взглядом нашла сестру. Та пряталась за шалашом — за тем самым шалашом, где спал Танк.
— Фива! — крикнула Фаталия. — Быстро сюда!
Еще один снаряд гулко взорвался в лесу, опрокинув несколько марширующих фигур.
— Фива!
Сестра словно не слышала. Она опять раскручивала над головой пращу. Кажется, она в одиночку решила оборонять Двуживущего.
Фаталия скрипнула зубами. Время еще было — совсем немного времени. Решение необходимо принять сейчас же!
— Отступаем! — прокричала она, негодуя и на сестру, и на Танка, и на себя, и даже на отсутствующего Богоборца. — Все к шалашу Двуживущего! Занять оборону вокруг! Шевелитесь, шевелитесь, чертово племя!
Чертово племя зашевелились, распался стройный порядок, и Фаталия застонала от отчаяния.
Ну как же все неудачно выходит!
Отряды Ордена Смерти показались во всем своем великолепии. Ярко сверкали позолоченные и посеребренные кирасы, искрились кольчуги, развевались на шлемах разноцветные плюмажи. Костяные маски и намалеванные на доспехах черные черепа нагоняли страх. Ровный мерный шаг внушал, что это не люди идут, а неуязвимые бездушные големы.
Сколько же их тут? Сотни две — а может и больше.
Раздавят — и не заметят...
— Арбалеты — залп! — гаркнула Фаталия.
Вразнобой защелкали ручные орудия. Братья Шатулы швырнули во врагов свои чудовищные снаряды и взялись за дубины. Фива закинула мощную бомбару в самую гущу наступающих.
Кто-то их Двуживущих упал. Кого-то подкинуло в воздух. Повисла на дереве оторванная взрывом рука; подпрыгивая, покатилась по земле голова в шлеме.
Но разве могло это остановить бессмертных, для которых и самые страшные сражения были развлечением?
Разглядев, с какой силой придется столкнуться, зароптали защитники шалаша. Фаталия почувствовала их нерешительность и страх, оглянулась, окинула бойцов свирепым взглядом:
— Бежать готовитесь? Некуда нам бежать!
Кто-то — она не разглядела, кто именно, — затянул нараспев:
— Сказано: "И после смерти Он дарует жизнь верным своим другам, и воздаст отмщение обидчикам товарищей своих; возродятся те, кто шел с ним, кто стоял за него, и искал его..."
— Хотите вечной жизни?! — Фаталия повернулась лицом к врагам, взмахнула мечом. — Так будьте готовы умирать!..
Позади словно что-то обвалилось. Фаталия вновь оглянулась — ей показалось, что это неудачно пущенная Фивой бомбара развалила шалаш.
И действительно — шалаш рухнул. Но, кажется, Фива тут была не при чем. Из груды хвороста, сплетенных веток и лапника, отряхиваясь, медленно кто-то поднимался.
Конечно же, Танк!
Фаталию захлестнула такая отчаянная радость, что слезы навернулись на глаза.
— Двуживущий проснулся! — крикнула она. Голос ее звенел.
— Заждались? — спросил Танк. Он ничего не замечал, он смотрел себе под ноги, на какую-то лохматую, невесть откуда взявшуюся кучу. — Есть подозрение, что Белиал знает, где мы находимся. Надо бы выставить посты... — Он поднял голову, удивился: — А что происходит? — Вытянул шею, привстал на цепочках, глянул поверх голов на сходящиеся отряды Ордена Смерти. — Что? Уже?..
Он странно выглядел, и был странно одет. Фаталия могла поклясться, что одежда эта появилась на Танке, пока он спал, — за считанные минуты до его пробуждения.
Лохматая куча зашевелилась, фыркнула, развернулась, встряхнулась — и превратилась в огромного, величиной с годовалого теленка, пса. Широко распахнулась алая пасть, обнажились два ряда идеально белых и ровных клыков — пес зевнул.
— Ну что, Малыш, — спокойно сказал Белиал. — Кажется, мы прибыли вовремя.
Фаталия ощерилась и первой бросилась на врагов...
7
— Мы почти уже на месте, — доложился Ирт. — За этими кустами будет болотце, перейдем его — а там рукой подать, можно будет дым от костра почуять... Как раз к обеду должны подоспеть... — Он почмокал губами; прищурясь, посмотрел на небо. Кивнул, соглашаясь с собой: — Да, к самому обеду...
Глеб промолчал. Он был голоден, но мысли о еде почему-то были ему противны.
— Фива неплохо готовит, — сказал Ирт. — Как она там, интересно... — Он покосился на Горра. Парнишка поймал его взгляд, улыбнулся чуть растерянно, отвел глаза.
Продираться сквозь плотные заросли кустов пони не захотели, и путникам пришлось спешиться и изрядно поработать оружием, чтоб очистить путь. На их счастье, Урочище осталось позади, и теперь они могли без опаски сколь угодно топтать землю.
Топтать землю пришлось и дальше — по кочковатому болоту двигаться верхом было опасно.
— Ничего необычного не слышите? — спросил Глеб, когда болото было почти пройдено.
Ирт зачем-то принюхался и ответил:
— Вроде бы, нет...
Потом был чистый лес, совсем не похожий на мрачные дебри Черного Урочища.
Все чаще Ирт тянул носом воздух и поглядывал на макушки деревьев. И все напряженней делался Глеб. Иногда он останавливался, прислушивался к чему-то. Смотрел на товарищей, будто собирался о чем-то их спросить. Но не спрашивал — не решался. И лишь когда Ирт, кивнув на причудливо выгнутую березу, объявил, что идти им до лагеря осталось минут пятнадцать, Глеб не выдержал:
— Вы что, правда ничего не слышите? Мне чудится, да?
— О чем ты, Богоборец?
— Железо гремит. Там, впереди. И крики какие-то. Будто сражение идет.
— А, так ты об этом... Слышим, конечно. Это Фаталия бойцов тренирует. Она им спуску не дает, — в голосе Ирта слышалось одобрение. — Каждый день муштрует, военному искусству обучает...
Глеб успокоился.
Предчувствуя скорый отдых, пони пошли быстрей. Люди тоже заторопились: Ирт думал о горячей похлебке, Горру грезилась Фива, а Глеб хотел поскорей переговорить с Танком. Держать направление теперь не составляло труда — путники шли на шум. Вскоре за деревьями они увидели движение и блеск металла.
Едой не пахло.
— Странно, — пробормотал Ирт.
Через пару минут они могли любоваться боем. Деревья, конечно, мешали, но не слишком.
— А большая у меня армия, — сказал Глеб, и только сейчас заметил, что спутники его, отстав, остановились. Он обернулся.
Ирт и Горр напряженно смотрели на копошащихся бойцов.
— Что? — спросил Глеб, ощущая, как по спине от шеи к пояснице скатывается неприятный колкий холодок.
Ирт глухо ругнулся и потянул из кожаной петли тяжелый молот-клевец...
8
Даже завязнув в сече, отбиваясь разом от нескольких противников, Фаталия ухитрялась следить за ходом всего сражения и отдавать приказы свои людям.
— Лучники! — кричала она, орудуя мечом. — Бейте направо! Рахат! Прорубайся к Дипу! И держитесь вместе!..
Она видела, как мелькают в воздухе чудовищные дубины братьев Шатулов; видела, как Жон Душегуб, вспомнив свое старое ремесло, ловко орудует в толпе подлыми кинжальчиками, больше похожими на длинные иглы; видела, как малорослые гномы свирепо и безо всяких фехтовальных изысков кромсают топорами Двуживущих.
Бойцы рубились славно, она могла ими гордиться — но вряд ли бы они выдержали напор отборных сил Ордена Смерти, если бы не Танк. Двуживущий, вроде бы, в драке не участвовал. Казалось даже, что он лишь мешает, маячит бестолково в гуще сражающихся вместе со своим псом. Но это было не так. Фаталия видела, как Танк легко, словно невзначай касается открытыми ладонями бойцов — и они будто вырастают на целую голову, а движения их делаются столь стремительны, что воздух гудит, гулко схлопывается и светится. Она видела, как бойцы, благословленные касанием Танка, одним лишь шевелением плеч разбрасывают навалившихся врагов; и видела, что удары мечей не причиняют им никакого вреда.